Happy New Year

Колян шел по берегу океана и не верил своим глазам. Такое огромное количество воды... такая сила и мощь природы заключена была в этих волнах! Теплый песок засасывал босые ступни музыканта, набегающие волны ласкали и звали раздеться, и окунуться в них полностью... но Коле было не до купания. Его сердце билось где-то в горле от предвкушения встречи и от волнения - как подобрать нужные слова? Поймет ли? Не осудит? На кону стояло не только общение после разговора, но и, наверняка, дальнейшее пребывание Коляна в группе. Кто он будет без "Наива" - об этом Богданов думать не хотел. Так же, как не хотел думать и о том, что случится, если Чача молча выставит его за двери. Не останавливало Коляна и наличие у Иванова жены и дочери дома. Он просто не хотел ждать, когда Чача прилетит в Россию, а по телефону такие вопросы не решались... Да собственно, там и решать то было нечего: да - да. Нет - нет. А дальше потянулись бы бесконечно тоскливые будни и попытки все забыть. Это ведь только в фильмах такое возможно: надпись на экране "прошло пять лет" и главный герой богатый, счастливый и накаченный. И уже давно думать забыл про свою половинку, по которой убивался. А в жизни, пока пройдут эти пять лет, ты успеешь сдохнуть от горя десять раз, как минимум. И еще столько же охуеть от несправедливости жизни. Короче говоря, Богданов одновременно и надеялся на лучшее, и не рассчитывал ни на что. Ключи от своей квартиры он вручил Хакимову, при этом так и сказав: - Я пока в одну сторону лечу. Обратного билета не покупаю заранее, потому что могу вернуться вечером того же дня, а могу... ну, если все окей будет, то попозже... я тебе дополнительно сообщу потом... И улетел. Хакимов долго вертел ключи в руках, затем подцепил их к своей связке и подумал о том, что Колян красавчик! Отменил все свои концерты и на другой край света полетел. А его, Димкина любовь, крутится тут, в Москве, а он все никак не может подойти и сказать: "Аркадин, давай уже как-то че-то там, а..?" Чача всех парней из Наива звал к себе на Новый год, обещая им незабываемое первое января на берегу океана. Но Валера с Димой отказались сразу, а Колян ничего не ответил. И вот теперь Колька шел по мягкому мокрому песку и с каждым шагом его смелость таяла, как пена от волн. До Чачиного дома оставалась пара кварталов. Богданов остановился, снял рюкзак и достал воду - в горле ужасно пересохло. В это время на плечо легла знакомая широкая ладонь. Колян сделал один большой глоток и повернулся к человеку за спиной. - Какие люди! - Чачин голос вкрадчивый, с хрипотцой. - Внезапно, Николай! Я рад! А эти двое? - Я один, - сказал Колька и пожал протянутую Ивановым руку. Саша шел из магазина: в шортах и рубашечке, с пакетом. Если бы вокруг не торчали пальмы, то Колян бы запросто подумал, что они встретились в Подмосковье. Богданова, правда, неприятно резануло то, что Чача был рад его видеть не больше, чем остальных. От Иванова, в свою очередь, не укрылось то, что по лицу его басиста пробежала какая-то тень. Но вслух ни тот, ни другой ничего не сказали. Они пошли вдоль по тенистой улочке. Чача распрашивал, как дела в Москве у общих знакомых и параллельно проводил экскурсию по районным достопримечательностям. Колян вежливо кивал и на вопросы отвечал, но то ли от волнения, то ли еще от чего-то, не запоминал местных названий. - Ты не пугайся, у меня дома не очень так... Ну, мы гостей не ждали, - честно признался Саша. - Но будем очень им рады! И широко улыбнувшись, он впустил Коляна в свой дом. - Ли, радость моя, у нас гости! Коля сморщился, но быстро взял себя в руки, пока Сашина жена спускалась к ним и мило ей улыбнулся. - О, Никколай! - Ли широко и по-русски обняла гостя. - Как хоррошо, что ты приехал! И завертелось... Семейство Ивановых шумно собирало на стол, Аврора развлекала "дядю Колю" и показывала ему все свои игрушки. Потом долго и приятно говорили о России и Америке, Ли жаловалась, что очень скучает по русскому снегу и вспоминала, какие вкусные пирожки печет мама Саши, когда они приезжают к ней в гости. Достаточно быстро время подошло ко сну. Чача и Колян остались сидеть на веранде, а Ли отправилась в дом, укладывать дочь. На улице было так тепло и хорошо, что торопиться никуда совершенно не хотелось. Иванов потягивал пиво из стеклянного бокала, Богданов цедил красное вино. - Как все-таки хорошо, что ты приехал! - Саша хлопнул Коляна по ноге и задержал руку на коленке, выступающей из разорванных, по моде, штанов. - Знаешь, наверное, только когда оказываешься далеко от тех, кто тебе близок - только тогда понимаешь, как сильно ты в них нуждаешься. Вот мы с вами, вроде бы и видимся достаточно часто, и созваниваемся... и работа у нас кипит! А вот так вечером, иногда накатит. Сидишь и думаешь: как там у вас, что... Снейк женился недавно, а я ведь даже присутствовать не смог. А ведь он мой директор! Иванов хохотнул и убрал руку с ноги Коляна. Богданов выдохнул. - А ты был? - спросил Чача и вполоборота повернулся к басисту. - Нет, - честно признался Колян. - Валерка ходил. Но говорят, очень быстро ушел... - Да? - расстроился Иванов. - А отчего же, интересно? Колька пожал плечами. - Значит и Глеба не было. - Иванов цокнул языком. - Но это и радует: выходит, не один я такой. Вы рядом живете и то не смогли. Он одним махом допил пиво. - Ну что, пойдем спать? Я проверю, как там в комнате все у тебя... Ну, чтоб по американскому стандарту. А то приедешь потом, будут тебя пацаны спрашивать, а ты такой: "Да у Чачи Иванова, как в лучших домах Лондона и Парижа все было!" И пусть эти двое обзавидуются, что не поехали! Пойдем, мой друг! - Саша, чуть пошатываясь, приобнял Богданова и они прошли внутрь дома. Колька лежал на чистых, вкусно пахнущих простынях. За окном свербило какое-то насекомое, название которого было Кольке неизвестно. По звуку - обычный кузнечик, только темп медленнее... Сон никак не хотел приходить. Возможно, потому, что сейчас в Москве был день и Богданов не успел еще адаптироваться к смене часовых поясов. Мысли блуждали где-то далеко... Коля попытался прислушаться - можно ли разобрать шепот океана отсюда, но американский кузнечик заглушал все звуки собственным пением. "Прям, как Иванов наш!" - сердито подумал Богданов. Из-за Чачи Колян давно перестал различать где и что происходит в этом мире. У остальных участников коллектива были девушки, а он так и остался один после расставания со своей. В личную жизнь Коляна никто из коллег не лез и Колька был им безумно благодарен, так как делиться своими мыслями по поводу Чачи не был готов ни с кем. До недавнего времени, пока не понадобилось оставить кому-то ключи от квартиры. И тогда на выручку пришел Снейк. Он, как-то, одним махом просчитал Кольку и похлопал того по плечу: - Все хорошо, друг! И Колька в самом деле поверил, что все будет хорошо, и улетел сюда, в Калифорнию на Новый год. Следующие два дня Богданов вместе с Сашей гоняли по достопримечательностям, отдыхали в уютных барах, выбирали сувениры группе, разговаривали обо всем и ни о чем - легко и непринужденно проводили время. И Коле даже стало казаться, что может и не стоит ничего менять... Но вот однажды вечером, зависнув с Чачей на берегу океана, Колян понял, что все произойдет сегодня. Сегодня или никогда. - Знаешь, Коля, - начал медленно Саша и Богданов приготовился к интересной беседе. - Вот океан, да? Вот смотри, он же живой... - Ну да... вон, волнуется. - Коля! - Чача посмотрел на басиста, как на умственно отсталого. - Это в детской считалочке море волнуется. Раз, два, три там... А это же океан! Чего ему волноваться? Он же не мы с тобой - на съемном жилье. Ему и волноваться нечего. Одного мощного удара хватит, чтоб этот городок стереть с лица земли. Я о другом. Я когда только переехал сюда, я все понять никак не мог, почему он мне так близок. А потом понял. Иванов поднял гладкий камень, обточенный со всех сторон и вложил его Богданову в руку: - Понимаешь? - Не совсем, - честно ответил Колян. - Экий ты! - Чача забрал камень и вгляделся в него. - Океан - это сила. Это упорство. Он из всякой поебени вытесывает такие сувениры, которые люди потом себе готовы забрать с радостью. Вот так же и я. И ты. Мы ведь из всего этого дерьма жизненного упорно что-то людям хотим донести! Чтоб те задумались. Остановились на минуту, прислушались и присмотрелись! А иногда ведь не получается ни черта и ты начинаешь крушить все, ломать... то, что уже создано - в порошок стираешь! И вот я задумываться стал... Тридцать лет я "Наив" водил по жизни... А кому-то это вообще что-то дало? А, Колян? Дало? - Дало конечно! - Например? И Богданов решился. Зажмурился, набрал в грудь побольше воздуха и словно приготовился нырнуть в этот океан. - Мне дало! Очень многое! Ты даже не представляешь, сколько! - быстро заговорил он. Иванов удивленно посмотрел на Кольку и тот, не медля больше ни секунды, приблизился к Чаче и поцеловал его. "Море волнуется раз, два, три..." - мысленно отсчитал про себя Колян и понял, что удара в лоб не последовало. Он открыл глаза, отстранился. Иванов стоял, смотрел на Богданова и явно охуевал от происходящего. Несколько секунд прошли в полной тишине. - Теперь я смело могу лететь домой, Саш, - сказал куда-то в пустоту Колька. - Не смотря ни на что, я попытался. - Подожди, - задумчиво ответил Иванов. - Мне нужно это обдумать! Домой они возвращались молча. Молча разбрелись по своим комнатам. Колян написал Хакимову: "Все зря!" И следом отправил "Но я живой" Снейк прислал ироничное ")))" На утро Чача был весел, без меры активен и даже напевал себе что-то под нос. Они готовились встречать Новый год так, как если бы отмечали его в России. Иванов даже раздобыл где-то бутылку Советского шампанского, которая ровно в полночь выстрелила пробкой в потолок. На стенах горели яркие лампочки, Ли с дочкой танцевали возле стола. Колян ковырял вилкой американский "оливье", где вместо вареной колбасы была ветчина и горошек был какой-то не такой, как в "Магните". Чача наблюдал за своим басистом и улыбался одними лишь уголками губ. Он налил себе алкоголя и подсел к Богданову рядом. - Ну что, друг мой, давай выпьем за Новый год? - Иванов протянул бокал Коляну. - Так пили уже! - Колька хмыкнул, но свой бокал поднял и соединил его с Чачиным. - Так давай еще раз! И еще! Пей до дна! Коля выпил и почувствовал, как зашумело у него в голове, как сразу ватными и чужими стали ноги. Комната закружилась вместе с разноцветными огнями. - Ооо, - послышался где-то глухой голос Иванова, как сквозь толщу воды. - Ли, а гость то у нас, наверное, спать сейчас ляжет. Пойду, провожу его до комнаты. Что-то Николаю поплохело... Богданов заулыбался - голос Чачи напомнил ему голос Деда Мороза из сказки. Кольку качало, как на волнах океана. Он послушно нырнул в Сашины обьятья и позволил вести себя до кровати... Иванов закинул Колино тело на кровать, раздел его и вернулся к жене. - Все, для нас Новый год окончен, - он залпом допил свой бокал. - Я пойду к этому обормоту спать. Не дай боже, с ним чего случится. Он мне еще в группе живым нужен! Ли понимающе кивнула. Саша не стал включать свет в комнате - в окне мягко мерцали уличные гирлянды. Он стянул с себя футболку, немного подумал и стянул штаны. Потом залез к Богданову под одеяло, заботливо подоткнул Колькин край, чтоб не дуло и, притянув басиста к себе, прошептал, закрыв глаза: - Спокойной ночи, идиот! Колька чему-то счастливо улыбнулся во сне. Утро солнечным лучом пощекотало Колин нос. Богданов чихнул и проснулся. За окном щебетали какие-то пичужки, в доме вкусно пахло завтраком. А сзади кто-то очень аккуратно, но сильно обнимал Кольку, прижав к себе. Колян осторожно повернул голову, боясь поверить в то, что должен был увидеть... Иванов! - Ааа, проснулся, алкаш? - Чача зевнул и поплотнее прижался к Коле. - С Новым годом, Богданов, с новым счастьем! - Счастьем?.. - переспросил Колян и заглянул под одеяло. - Не переживай, - хохотнул Иванов. - Ты вчера был в таком состоянии, что даже при всем желании у нас ничего бы с тобой не вышло! Но так, как сегодня пить я тебе не дам, то очень даже может быть... Он очертил губы Коляна большим пальцем и откинулся на подушку. - Сразу говорю, я не обещаю тебе прилетать каждые выходные, но хочу, чтоб ты знал, что теперь у меня появился еще один повод, кроме мамы и концертов, почаще заглядывать в Россию. А теперь вставай и пошли завтракать! Саша чмокнул Кольку в макушку и принялся одеваться. Богданов дождался, когда Чача выйдет из комнаты, дотянулся до телефона и отправил Хакимову смс: "Все отлично, задержусь еще на неделю!" Потом подумал и добавил: "Или на две" и, получив в ответ ")))", довольно потянулся на кровати. Год обещал быть удачным - Колян теперь это точно знал!