Дела любовные

Все гости этого праздника делили счастье вместе с молодыми, радуясь за первый в истории союз между Учихой и Сенджу и убеждаясь в окончательном примирении между этими кланами. В смятении и каком-то подобии ревности находился только один человек — Коджи. Его право везти дочь к алтарю было отнято его отцом. Хоть мужчина и понимал, что так правильнее и он сам не заслужил такой чести, но обидно все-таки было. Оставалось только смотреть на своего ребёнка и удивляться. Асами была слишком похожа на мать, впрочем, как и Ясуши. Сегодня она была самой красивой девушкой из всех присутствующих и самой счастливой, Коджи понимал и это. Он видел как дочь смотрит на самого грозного человека Страны Огня и как этот легендарный человек млеет под её взглядом, как бережно держит за руки и как трепетно произносит слова клятвы. Во истину любовь царит в их сердцах. Смотреть на то, как Мадара целует Асами, как прижимает к себе, а потом и вовсе подхватывает на руки было очень странно, ведь Коджи помнил Асами лишь в возрасте 1 года, а сейчас она уже в руках взрослого мужчины, ещё и тянется к его ласкам. Слишком много лет было упущенно, и Коджи осознал это лишь сейчас. Но он готов исправить свои ошибки, он хочет, чтобы его дети жили достойно и счастливо, в гармонии с собой и в хороших отношениях с ним, хоть с этим и есть некоторые проблемы. Во время общих гуляний, многие люди — родные, близкие, да и просто знакомые — подходили к молодоженам, что сидели в главной беседке в саду резиденции хокаге, дабы пожелать счастья и вручить подарок. — Мадара-сама, Асами-сама, — к новобрачным подбежали Кана и Сёта, — мы хотим пожелать вам всего самого наилучшего, — сказали двойняшки хором, — Но главное, это чтобы скоро появились принцы и принцессы клана, — сказала Кана, а потом неуверенно начала перебирать пальцы, — Это мама просила передать. — Спасибо большое за эти пожелания, — тепло как мог сказал им Мадара. — Ещё подарки, — Сёта дал Асами небольшую плоскую коробку, которую она поставила на пол рядом со своими коленями, после чего открыла. Внутри лежали маленькие детские тапочки из ткани, напомнившие Асами носочки, и несколько свитков с детскими сказками. — Мы будем рады, если вы примите этот подарок, — сказал Сёта. — Идите сюда, — ирьенин раскрыла им руки для объятий, в которые дети радостно были заключены, — спасибо. Когда Сёта и Кана ушли, Мадара обнял свою благоверную одной рукой, оставив ладонь на животе, вместе с ней смотря на милую детскую обувь в её руках. — Такие маленькие, — умилялась Асами, — они же им в таком возрасте будут даже не нужны ещё. — Может наши дети пойдут раньше других, — осмелился предположить Мадара, будучи уверенным в уникальности своих будущих отпрысков. — Учихи не до такой степени особенные, чтобы начинать ходить раньше остальных, — Асами хотела спустить своего гордого мужа с небес на землю, не прекращая улыбаться. — Да будь я хоть Акимичи, это мои дети, которых родишь ты. Они уже самые лучшие на свете. — Мадара, я ещё не беременна, — серьёзным тоном сказала куноичи. Они о многом мечтают, но что, если это невыполнимо? Асами волновала возможность не родить, хоть супруг её и успокаивал. Он лишь посмотрел на неё и коснулся губами лба, как бы говоря о том, что все у них будет хорошо. Но потом эта кроткая ласка сменилась более смелой. — Мне щекотно, — стала хихикать девушка, когда Учиха стал водить носом по её шее. — Ты вкусно пахнешь, — промурлыкал её муж, едва ли сдерживая себя. — Мадара, мы здесь не одни, вокруг люди ходят, — говорила блондинка, которая на самом деле не сильно отпиралась. — Ты правда думаешь, что мне есть до этого дело? Тем более, нас почти не видно, а в беседке мы одни, — говорил на ухо мужчина, заставляя краснеть и смущенно улыбаться. — Ну, Мадара, — пассивно сопротивлялась куноичи, не в силах отказать своему мужу. Да и желания отказывать не было совсем. Останавливало только приличие. — Я тебя предупреждал, — шепнул Учиха перед тем как начать целовать её нежную шейку, источающую цветочный запах. Асами оставалось лишь наслаждаться моментом и прикусывать губу, чтобы не дать волю своему голосу. — Прошу прощения, — сконфужено произнёс человек, вошедший в беседку пару минут спустя. — Ничего страшного, — сказал Мадара, вынужденно оторвавшись от своей женщины. — Асами-сан, — Коджи было странно подобным образом обращаться к своей дочери, — я бы хотел поговорить с вами наедине. — Это исключено, — сразу холодно отрезал Учиха, с подозрением смотря на нового жителя Конохи. — Мадара-сан, я думаю, что она сама в состоянии принять решение, — со скрываемой неприязнью сказал Сенджу. — Моя жена наедине с вами не останется, мне ещё раз повторить? — черноглазому шиноби этот человек не нравился с каждой секундой все больше. — Асами-сан, — обратился к ней Коджи. — Я согласна с мнением мужа. — столь же уверенно ответила девушка, — Если вам нужно что-то сказать, говорите сейчас или не говорите вовсе. — Это информация не для всех, Асами-сан, поймите… — Вы со мной только вчера познакомились, что это за информация может быть? — возмущенным тоном спросила куноичи. Обстановка накалялась. — Я видел вас гораздо раньше, — хотел уже начать свое признание мужчина, но тут появился Хаширама. — Извините, друзья, — сказал Сенджу и ударил Коджи кулаком в солнечное сплетение. Мужчина тут же согнулся, что позволило Хашираме и Тобираме оттащить его и увезти от виновников торжества подальше. — Что это сейчас было? — спросил Мадара у своей супруги. — Я не знаю, — ответила слегка растроеная девушка. — Не смей грустить, не сегодня, — мягко сказал ей родной человек. — Брат прав, — послышался голос с левой стороны беседки, — Я украду у тебя твоего муженька на пару часов? — спросил Изуна, поставивший руки на перила сооружения. — Я не хочу оставлять Асами одну. — А ты не волнуйся, Мадара, — с другой стороны появилась Мицуки, — она с нами побудет, нам есть что обсудить. У вас весь день впереди, оторвитесь друг от друга хоть на минутку. — Да как-то желания особо нет, — сказал старший Учиха, когда они с Асами встали на ноги. — Его вообще нет, — согласилась очарованная девушка, держа мужа за руку. — Ой, ну, это надолго! Мицуки, тащи её, — сказал Изуна, взяв под руку брата. Хаширама и Тобирама, который был уже в курсе всего, тем временем собирались серьёзно говорить с отцом своей подруги. — Я просил вас не рассказывать об этом на свадьбе, и что же вы сделали? — недовольно спросил хокаге, стоя напротив мужчины. — Она должна знать правду, я не могу долго ждать. Она моя дочь, — оправившись после удара, сказал Коджи. — 17 лет вас не волновало её существование, — гнул свою линию Хаширама, — Вы наломали много дров, так теперь отвечайте за это. Столько времени жили без дочери, несколько дней тем более переживете. — Я знаю, что виноват. Но теперь хочу быть рядом как отец, особенно в такой важный день. — У вас еще есть сын, о котором вы как будто забыли, — заметил Тобирама, — Вы понимаете, что рушите уже вторую невинную жизнь из-за своих страхов и слабостей? — младший Сенджу был столь же зол. — Это мои дети и моё право, — будто не слышал Коджи. — Посмотрите на неё, — Хаширама взял его за плечо и повернул на 180 градусов. Коджи увидел Асами в окружении подруг, смеющуюся и очень разговорчивую. Но не это главное, — она счастлива. И поверьте мне, она это счастье заслужила больше многих, слишком долго и тяжело к нему шла. — хокаге повернул мужчину лицом к себе, — Для меня все жители деревни близки, но Асами мне как родная, мы все эти годы неразлей вода, мой брат не даст соврать. Я не позволю вам лишить её этих счастливых минут, — Сенджу был жёсток. — Быть может с отцом она была бы тоже счастлива. — Была бы, если бы он был рядом все эти годы, — сказал Тобирама, — Кто знает, быть может её тогда не попытались изнасиловать, если бы любимый родитель был рядом. — Что…? — Коджи ужаснулся, услышав такое. — Подумайте над всем этим, — сказал Хаширама, после чего они оставили его в одиночестве. Девушки обсуждали все то, что обычно обсуждают подруги: своих мужчин, быт жизни и какие-то волнующие их вещи. Естественно, в такой знаменательный день просто не могла не зайти речь о брачной ночи. — Волнуешься? — спросила Сора у невесты. — Есть такое, — Асами смущенно улыбнулась, — Неизвестность всегда настораживает. — Но ты же медик, знаешь все, — сказала Мицуки. — Теория от практики отличается, сама понимаешь, — объяснила ей суть проблемы Норико. — Очень больно? — новоиспеченной Учихе было даже у подруг спрашивать это как-то неловко. — Довольно-таки, — ответила Мито, с чем остальные согласились, — мне было неприятно весь следующий день. — Изуна был со мной слишком резким, — вспоминала Мицуки, — я начала испытывать что-то похожее на удовольствие лишь под конец. Тогда я и стала кричать. — Первый раз никогда не приносит того, чего хочешь, — добавила Норико. — А Хаширама? Он же с тебя буквально пылинки сдувает, — Асами обратилась к Мито. — Не имеет значения. Мне было приятно от мысли о том, что с ним в этот момент, только от этого. В остальном была переменная боль. — Сора? — бедная Асами надеялась на то, что хоть как-то и у кого-то все было относительно хорошо. — Действия Тоши как раз только мои крики и смогли остановить, — честно сказала химе Хагоромо. Асами вся эта информация была не в радость. Она понимала, чего Мадара хочет от грядущей ночи, что он будет властным и вряд ли будет её слушать. Он слишком долго ждал этого момента и девушка прекрасно понимала его состояние. Мадара возьмёт её так, как захочет, а с учётом его недюжей силы… Куноичи стало совсем не по себе. Она знала, что первый раз для женщины отнюдь не сладок, но не ожидала, что все так безрадостно. — Это вино? — спросила она у проходящей мимо служанки с кувшином. — Да, Асами-сама, — поклонилась девушка. — Налей мне, пожалуйста. Получив стакан с напитком, девушка осушила его залпом. — Ого, не знала, что ты так можешь, — сказала Мицуки. — Я тоже, — нервно ответила блондинка, — но сегодня по-другому никак. Если раньше Асами просто волновалась, то теперь брачной ночи она боялась. И даже больше не боли, а того, что Мадаре от всего того, что может быть, тоже будет неприятно. Что же сам Мадара? Тема близости у мужчин в разговорах с друзьями популярнее, чем у женщин. Само собой грех о таком не поговорить на свадьбе. — Уже думал, что будешь делать? — спросил Хаширама, сделав глоток сливового вина. — Обижаешь, Сенджу. Представлял очень много раз, — ухмыльнулся Мадара, думая о том, как его милая лисичка будет произносить его имя в порывах страсти. — Забудь обо всем, что ты запланировал и чего хотел, — дал ему совет друг. Учиха изменился в лице. — Спасибо, но в этом вопросе я и без тебя как-нибудь разберусь, — довольно грубо сказал виновник этого торжества. — Брат, Хаширама прав, — сказал внезапно Изуна, — ты не сможешь с Асами быть таким, каким быть в постеле привык. — Изуна, не пойми не правильно, но дела с женщинами я имел чаще тебя, — сказал ему старший брат. — То были наложницы, Мадара. Асами другое дело не только потому, что она твоя жена, она простая девушка, — стал объяснять хокаге, — для неё первая брачная ночь пройдёт болезненно. Учиха несовсем понимал о чем речь. — Все наложницы девственны изначально, почему-то никому больно не было, — говорил Мадара ту истину, которую знали все знатные шиноби до брака. — Наложниц готовят к тому, чтобы ублажать чуть ли не с рождения. Их задача доставить удовольствие, потому они не пискнут, даже если им очень больно. Асами терпеть тебе в угоду не будет. Я говорю это тебе, потому что первое, что я увидел, разделив ложе с Мито, это её слезы, — рассказал лорд Первый. — Почему она тебе не сказала о своих переживаниях, если она знала? — спросил ошеломленный Мадара. — Она хотела доставить мне удовольствие прежде всего, — Хаширама вспомнил, как ему было стыдно перед ней из-за этого. — Мицуки тоже по началу кричала совсем не от того, что ей хорошо, — подтвердил его слова юноша. Тобирама тихо сидел и только радовался тому, что Норико не девственна. От этого у него с ней было бы ещё больше проблем. — Даже если твоя жена и получит удовольствие сегодня, оно будет минимальным, — сказал Хаширама. И Мадара лишь сейчас понял, почему ему Асами до этого говорила некоторые вещи. О том, что она не сможет быть достаточно привлекательной, напоминала о своей невинности — она знала, что её ждёт. Учиха всерьёз задумался о том, что будет сегодняшней ночью и как сделать так, чтобы его любимой все-таки было приятно. Уже вечером, от лишнего волнения Асами отвлек Ясуши, сидящий один на лавочке на одной из главных улиц. — Грустишь? — спросила куноичи, сев рядом с мальчиком. — Немного. Столько всего произошло, — вздохнул Ясуши. — Тебе здесь не по себе, да? — Нет, мне здесь нравится, правда. К тому же, сегодня такой праздник. Не думал, что будет гулять вся деревня, — признался юноша. — А мне просто казалось, что жителей не так много, — усмехнулась Асами, — Я удивилась, увидев столько людей у храма. — Почему Мадара? — спросил Ясуши, резко сменив тему. — Он тебе не нравится? — стало вдруг интересно девушке. — Он просто такой… могучий, серьёзный и, если верить тому, что говорят в народе гражданские, безумно сильный и очень мрачный. А ты не такая. — Мадара сильный, серьёзный, это правда. Но он не мрачный и совсем не злой, как принято считать, — начала свой монолог Асами, — Ему не дан дар любить всех и вся, но, если полюбил, то любит сильно и искренне. Это мне в нем дорого. Почему Мадара? Я не могу сказать. Сердце не выбирает, кому отдаться. Я полюбила его и не могу сказать, за что именно. Оно само как-то произошло, — Ясуши видел этот теплый свет, которым горят её глаза во время ответа на его детский вопрос. — А он любит тебя? — мальчика куда больше беспокоило это. Да, Асами ему без пяти минут сестра, но что-то ещё, кроме первого впечатления, говорило ему о том, что она очень хороший человек. Поэтому он не хочет, чтобы в её жизни были такие вещи как несчастный брак. — Любит, очень любит, — уверенно ответила Учиха. — Откуда ты это знаешь? — прищурившись спросил Ясуши. — Я это чувствую. Ты чего такой недоверчивый? — приподняв его лицо за подбородок, спросила Асами. — Не хочу, чтобы он тебя обижал. Этот благородный порыв мальчика, который едва её знал, но нашёл в ней родственную душу (забавный оборот) тронул сердце куноичи. Асами тронула его затылок и прижала к своей груди. Ясуши прильнул к сестре лишь сильнее. Как никак она ему родная сестра ещё и так похожая на ушедшую мать. Мадара увидел эту картину издали и сначала даже испугался. Показалось, что в глазах двоится. Или же его супруга изучила технику теневого клонирования Тобирамы? — К ней тянутся дети, — заметил Изуна. — Знаю. Не удивительно, она умеет расположить к себе, — высказался Мадара, — Это же сын того торговца, Коджи, да? — Да, Ясуши, — ответил Хаширама. — Не из-за этого ли мальца у него были какие-то вопросы к Асами? — Нет, там дело в другом. Я расскажу тебе, но не сегодня. Все-таки такой день, нужно отгулять свое! — подняв стакан с напитком в воздух, воодушевленно сказал хокаге. Вот только его планы на пьяный вечер сорвала любимая жена. — Хаширама, можем отойти? — попросила девушка, подойдя к компании мужчин. — Что такое? — спросил Сенджу, когда они остались в относительном уединении. — Мне нездоровится, я пойду домой, — сказала хранительница секретов печатей. — Что с тобой? Голова болит? — тут же взволновался Хаширама, принявшись ощупывать лицо Мито, проверяя температуру. Не удивительно, он помнил, чем закончилась его свадьба. — Не болит, немного кружится. Да и мутит слегка. Пойду полежу. Только ты не волнуйся, Акира-сама сейчас придёт, она сказала, что последит за мной, — обнадежила девушка. — Раз так, то хорошо. Но если тебе станет хуже, тут же сообщите мне, — попросил мужчина. — Неприменно, — Мито слабо улыбнулась. Хаширама оставил поцелуй на её щеке, дождался Акиры и отдал свою супругу в её руки. Остатки вечера Асами гуляла с Ясуши, разговаривая на разные темы и рассказывая о Конохе. Он был счастлив таким образом проводить время с сестрой, на его памяти так с ним даже родители не гуляли. И вот они наткнулись на гуляющих за ручку Сору и Тоши. Последний, как увидел Асами, тут же состроил лицо, какое обычно делают обиженные девочки. Учихе это уже порядком надоело, да и Хагоромо от этого было неудобно. — Ясуши, знакомься, это Сора, химе клана Хагоромо и не жених, Тоши Сенджу, — блондинка на него язвительно посмотрела, — шиноби из личного отряда Тобирамы и ведущий себя как девчонка парень. — Я имею на это полное право! — повел пальчиком в воздухе молодой человек и гордо вздернул нос. Все-таки они с сестрой слишком похожи. — Сколько можно дуться из-за такого пустяка? Ну, забыла я написать письмо, чего такого? Это было почти месяц назад! — А я вот ждал от тебя письма! Мы с тобой с детства общаемся между прочим! Так что все, обидки-пирамидки, Асами, обидки-пирамидки, — Тоши сложил руки на груди. — Я же не жаловалась на то, что ты стал больше времени проводить с Сорой. Я понимаю твою ситуацию. Почему бы и тебе не понять меня? Забыла я, прости. Давай прекращай уже это! — говорила ирьенин. — Милый, ну, правда, это уже перебор, — согласилась Сора. — Так и быть, Асами, мир, — помолчав минуту снезашел до прощения Тоши, — в честь свадьбы я тебя прощаю. — Благодарю за ваше великодушие, Тоши-сама! — шутливо поблагодарила его Учиха. Вся ситуация посмешила Ясуши. А вот Асами стало не до смеха, когда к ним подошла Мицуки. — Время готовить невесту к ночи, — хитро сказала девушка, взяв подругу за руку и намекая Тоши на то, что Сору у него придётся забрать. — Как? Уже? — разволновалась девушка. — Да, Асами, время пришло. Пойдём, все хорошо будет, не переживай, — подбодрила её Мицуки и повела вместе с Сорой в сторону квартала клана Учиха. Ясуши остался с Тоши. — Умеешь играть в сёги? — спросил синеглазый Сенджу. — Да, но не очень хорошо. — Пошли, научу, — похлопав парнишку по плечу, позвал его за собой Тоши. Незадолго до этого, Норико находилась в саду, откуда уже стали расходиться люди, и стояла под сакурой, наблюдая за падением её лепестков и думая о своем. И о Тобираме. — Ты приняла решение? — спросил Сенджу, который появился как всегда бесшумно, стоя за деревом с другой стороны. — Приняла, — холодно произнесла Учиха. — Я жду твоего ответа, — сухо сказал сенсор. — Любого? — вдруг стало интересно куноичи. — Я не могу принимать решение за тебя. — Если ты услышишь отрицательный ответ, — она отстранилась от ствола дерева и подошла к Тобираме, — ты с этим смиришься? — Что тебе с того? — глядя ей в глаза, спросил шиноби. Они оба боялись правды. Норико своих чувств, которые она теперь испытывает к этому треклятому Сенджу. Тобирама — своей привязанности. Он Норико не любил, но отдавать её кому-то не собирался. Что-то внутри против его воли поставило будто вывело иероглиф «моя». — Норико, — послышался голос Соры, — эй, Норико, нам пора. Учиха выжидающе посмотрела на Тобираму, дав шанс ответить, но он промолчал. После этого она ушла с остальными, готовить Асами к брачной ночи, а Тобираме оставалось только кусать локти, ведь момент был упущен.