Offended by fate

      Россия мягко выдохнул, когда на электронных часах высветилось четыре нуля. Бессонница мучает, а вместе с ней и множество разных мыслей, что обжигают воспаленное сознание.       Хотелось забыться, просто погрузиться в небытие, холодную пустоту пространства, где ни одной отравляющей мысли не было. Жаль только, что сна ни в одном глазу не было, хотя те давно уже болят под тяжелыми веками. И сколько бы РФ не уговаривал себя просто отключиться, у него все равно ничего не получалось.       На отбеленном потолке сияла тонкая линия молочно-белого света, пробиваясь сквозь ткани штор и постепенно затухая. Сегодня было полнолуние, и этот яркий спутник не преминул нахально залезть и в комнату России. Как забавно выходит, ведь это по счету третий посетитель, которому довелось побывать здесь и осмотреть «достопримечательности».       Луч двинулся в сторону, и Федерация стал с интересом наблюдать за его движением. Вот он слезает с потолка на пол, проходит по дереву кровати, переходит через бугры скомканного одеяла и останавливается на шее с ладонями застывшей России. Белоснежная кожа красиво отсвечивает, заставляя хмыкнуть.       Но вот тучи застилают небо, закрывая собой луну и погружая пространство во тьму. Не в силах больше лежать на горячей постели, Россия подошел к окну, бессмысленно вглядываясь в темноту.       В голове крутилось сегодняшнее собрание и то, что на нем произошло. Впервые за долгое время США позволил себе в полной мере поизгаляться над ним. Не стесняясь никаких подробностей, проехался по грехам всех его предшественников, начиная с Киевской Руси и заканчивая сегодняшним днем. Пересказал о продаже Аляски, не забыв отметить недальновидность Российской Империи. С гордой ухмылкой говорил о том, сколько же территорий потерял Советский Союз, а впоследствии и сам Россия. И Федерация терпел, долго терпел, стараясь не отвечать на колкости, пока дело не дошло до Второй Мировой Войны. Здесь уже Америка разошелся на полную, проезжаясь за счет всех присутствующих. И России, и Германии, и Японии, и даже каким-то образом задел Италию.       В конце концов, славянин не выдержал.       Железная ручка окна мягко скрипнула, впуская холодный воздух в помещение. Ветер прошелся по оголенным плечам, пояснице, ногам, спускаясь на пол. Идея пройтись по ночным улочкам города становилась все заманчивее, и вот Россия уже продевает руки сквозь мягкие рукава свитера.       Проверив, спят ли родители, парень грустно улыбнулся, мягко закрывая входную дверь за собой. Да, ему было стыдно за то, что в крысу сбегает из дому, но терпеть жар своей комнаты он был не в силах. Нужна была прохлада.       Снег радостно захрустел под ногами, а в лицо ударила первая прохлада, и страна поспешил поплотней захлопнуть ткань куртки.       — Советские силы бы не справились с наступающим фашизмом, если не Союзники, что и сами неплохо пострадали. Так где же хваленная русская широта души была в то время, когда Франция отбивался немцев, вздумавших, что они самые лучшие?! — прищурив глаза, изрекал США за деревянным стендом, — Россия все голосит о том, как же важен был в этих сражениях его предшественник, но на самом деле, усилия СССР и выеденного яйца не стоят. Фашизм продолжал бы набирать силы, если бы мы не остановили бы Японскую Империю с Фашистской Италией! Победили Третий Рейх, а задачу основную не выполнили. Позорище!       В зале воцарилась тишина, а возмущенные и шокированные взгляды направились в сторону уверенных Штатов. Видя сложившуюся ситуацию, Америка продолжил: — А ведь это не все грехи того человека, что вы называете страной и который считает, что может тут сидеть. Рожденный в позоре, хаосе, нищете и смерти. Вспомните девяностые! Если бы не Российская Федерация, то Советский Союз пах и расцветал. Похлопаем же России, что тот избавил нас от кошмара по имени СССР!       РФ оказался на Пушкинской, прогулочной улице недалеко от центра. Как и любая туристическая улочка, Пушкинская могла похвастаться ухоженными деревьями, остриженными на зиму и чистыми тротуарами, но в отличие от более людных соседок, где толпился народ в теплое время года, здесь всегда было спокойней и тише. А зимой, после того как сумерки проглатывали хмурое небо, улочка и вовсе пустела.       Чувствуя, как ветер начинал забираться под толстую ткань куртки, Россия неуверенно улыбнулся и продолжил шагать по отчищенным от снега плиткам. Снежинки облетали яркие фонари, превращаясь в желтые бока и пропадая в темноте. Сонная атмосфера ночной Москвы успокаивала горячий разум, позволяя все разложить по полочкам.       — Не тебе судить, США, как все было! — заорал не своим голосом Россия, — В то время, как мой отец проливал свою кровь и кровь своих солдат за то, чтобы все спокойно спали, ты сидел на своем материке да деньги мыл! Но этого тебе показалось мало. Японская Империя не захотел с тобой торговать, и, прожив несколько лет в изоляции, решил дать тебе отпор. Но, Америка, неужели тебе не было жаль тех людей, что находились в Хиросиме и Нагасаки? Неужели ты так заплутал в своей вседозволенности и свободе, что ничего не замечал?! А где ты был, когда мой отец просил твоей поддержки, а ты лишь нагло усмехался ему, с удовлетворением наблюдая, как два народа убивают друг друга?! И, в конце концов, не тебе судить его или Третьего Рейха! Тебя там попросту не было!       Десятки напуганных глаз уставились на разъяренного русского, что едва сдерживал себя. — Это не моя вина, что мне не захотелось отправлять своих людей на верную гибель, — хмыкнули Штаты, радуясь, что ему, в конце концов, удалось открыть истинный образ России, — Слишком я ими дорожу, чтобы их отправлять под пули в немереном количестве. А вам с немцами да японцами хоть дай один повод, так вцепитесь друг другу в глотки. Впрочем, о чем это я? Да даже без повода можно и повоевать, как и, собственно, выпить, верно, Россия? — улыбка расползлась по лицу США.- Но знаешь, сын СССР, в отличии от тебя, я там был. И ты можешь судить лишь по тем рассказам, что тебе папочка перед сном читает, а не по собственной памяти. Такова правда.       Когти вошли в дерево стола сами собой.       Присев на свободную скамью, страна уставился в небо, с упоением наблюдая за луной. Вот она вновь закрыта свинцовыми тучами, а через секунду белый свет бьет прямо в глаза, сравниваясь с фонарным столбом рядом. Редкие нити звезд рассыпались по темной синеве, не мешая своей «сестре» играться на снегу. Вокруг не было ни единой души. Тревоги постепенно отпускали с последними воспоминаниями, оставляя после себя приятную пустоту. Ту пустоту, которую Россия так долго ждал в мягкой постели. Накативший зевок спрятать под ладонью не удалось, впрочем, на это парень лишь улыбнулся. Приятно заныли мышцы, и подсознание начало решительно требовать возвращения домой. Хотелось лечь прямо здесь, на холодном дереве, но все же Федерация нашел в себе силы встать. До дома не так уж и долго идти, тем более неизвестно, как отреагируют на такую выходку СССР с Российской Империей.       Так уж вышло, что вчера РФ пришел домой весь взмыленный и раздраженный, но вскоре смирился со своим положением и натянул лишь усталую улыбку, стоило папе спросить о его состоянии. Сказал, что были некоторые неприятные моменты, исказив истину. В конце концов, это лишь его проблемы, для чего же волновать любимых?       Россия не спеша ходил по тропинкам, по темным плиткам, пинал блестящие холмики снега. И старался ни о чем не думать. Позволил подсознанию в последний раз промотать ленту сегодняшних событий, окончательно заканчивая просмотр хотя бы на сегодня.       — Значит, сейчас, имея наглость оскорблять не только меня самого, но и Германию с Японией, ты заявляешь, что у меня нет права судить лишь потому, что я был рожден, а не избран? — низко прошипел РФ, опасно сверкая глазами, — Значит, у тебя есть права и основания обвинять мой род во всех грехах смертных, когда ты сам в крысу изгалялся над Германской Империей, разрушая его города и зная, что тот тебе никак не сможет ответить? — когти, похожие на небольшие серпы, серебряно блеснули в свете прожекторов, — Когда ты сам до недавнего времени сам был колонией, а теперь перед тобой весь мир пресмыкается только лишь потому, что у тебя в кармане лишние деньги зашуршали?! Когда ты перессорил всех, кого только можно в угоду себе! И у тебя даже язык поворачивается называть себя героем! Великой империей! Но я тебе вот, что скажу.       Россия вплотную подошел к США, хищно щурившегося из-под темных очков. — Та империя, что ты построил, — тихо, но четко отчеканивал парень, пока остальные смотрели, затая дыхание, — Держится на чертовых бумажках, даже не подкрепленных ничем. Вот именно они и выеденного яйца не стоят, Америка. Слишком уж легко прогорают.       Оба оскалили клыки, подчеркивая их величину и остроту. Они блестели как начищенные бриллианты, резко разрезая пространство вокруг себя.       На стол что грохнулось с громким хлопком. — Довольно, — зал встрепенулся, и взоры были направлены уже на холодного и спокойного Великобританию, — Если вы оба сейчас же не прекратите, то нам придется применить меры. Уверен, они вам не понравятся, — проигнорировав презрительный взгляд Штатов, англичанин продолжил, — Думаю, каждый согласится, что история у каждого своя, и я уверен, Россия, вы прекрасно об этом знаете. Так что вам стоит прислушаться к обеим сторонам, оставив свое самолюбие в сторону, — поймав тот момент, когда выше упомянутая страна нахмурилась, Англия кивнул, — Собрание окончено.       Помещение загудело, наполнилось голосами, и все поспешили покинуть душный зал. США, напоследок хмыкнув хмурому славянину, оставил новые бумаги на столе и избавил Россию от своего присутствия. Тот лишь подошел к стопке, и резко сев на стул, принялся их изучать, радуясь, что нашлось еще немного времени для успокоения двух бешено бьющихся сердец.       Видя, в каком состоянии находится его друг, Германия тоже поспешил к выходу, все еще шокированный произошедшим ранее. Не стоит сейчас трогать Федерацию, особенно представляя, как тот подавлен и раздражен. Да и самому стоило бы подумать над сегодняшней ситуацией.       В прочем, никто так и не заметил сгусток тьмы в углу, чей взор был направлен на сутулую спину юноши.       Ключи тихонько звякнули, впуская Россию в дом. Жар отопления тут же ударил в лицо, пылавшие до этого щеки приобрели голубоватый оттенок. Тихое, ровное сопение и чуть слышный храп коснулись напряженного слуха, и парень облегченно выдохнул. Тихо снял теплую одежду, так же тихо пробрался до своей комнаты и прикрыл дверь.       Пружины мягко скрипнули, когда Россия, не раздеваясь, повалился на скомканные простыни. Приятная боль в мышцах успокаивала, заставляла замереть, позволяя сладкой неге распространяться по всему телу.       «Давай, Россия, еще чуть-чуть».       Свитер и штаны удачно расположились на спинке стула, неуклюже повиснув над полом, пока Федерация нежился в прохладе ткани. Уткнувшись в подушку, страна заснул, не заметив, как по шее прошлась ледяная ладонь и на оголенных плечах оказалось одеяло.