Он ненавидел рассветы. Ненавидел всей душой. Каждую минуту проклиная это чёртово явление природы. И дело не в том, что солнце мешает спать, не в том, что птицы начинают петь свои прекрасные песни, не было ничего ужасного в наступлении рассвета, но Фри де Ла Хойя хмуро смотрит в разбитое окно высокого здания. Два дня назад он понял, что не может жить без одного человека. И эти два дня он провёл в глубоких раздумьях. Почему он так резко возненавидел рассветы? Может, дело в том, что на рассвете он прибыл в эту чёртову страну? Страну, где его не встречала ласковой улыбкой она?..
Капли пробивались через разбитое окно, падая парню на лицо, кожу и одежду. Орошали прохладой, но в сердце горел слишком сильный огонь, от которого Фри плавился изнутри. Ему нужна была
она. Срочно. Только она могла его понять. И только с ней Фри хотел встретить солнце, что может как обжечь, так и подарить необходимую теплоту.
Светлые волосы растрепал ветер, и как он умудрился разбить окно? Оно же прочное, не разбить так просто, ведь не обычная стекляшка. Однако факт остаётся фактом, его окно разбито к чёртовой матери. В нём зияет огромная дыра, через которую моросит мелкий дождь и дует сильный ветер. А Фри стоит в своей любимой майке и смотрит. Просто смотрит на то, как поднимается солнце и по городу идёт слепой дождь. Странное явление, когда и капли с неба, и солнце светит… но даже так. Фри ненавидит рассветы.
Его должен был давно пробить озноб. Холодный ветер бьёт прямо в его грудную клетку, забиваясь под мягкую, непрочную ткань жёлтой майки. Вполне реально, он простудится, или же застудит лёгкие. Однако если сейчас не охладится, то просто сгорит заживо.
Ему нужно ещё хоть раз увидеть её.
Эти длинные тёмно-розовые локоны, эти большие, голубые глаза, милую улыбку… её объятья лучшее, что было в жизни Фри. Нежные и ласковые, как у мамы, которой парень лишился, когда ему было лет девять. Она летела самолётом и разбилась, так и не долетев до любимого сынишки… и случилось это почти на рассвете…
Фри бы мог посмеяться над этим. Громко, задорно. Вот только не мог даже улыбки из себя выдавить. Для него каждый день, как ножом по сердцу. Каждый час, каждую минуту он хочет коснуться её, единственной и неповторимой.
Ему не хватает искренней заботы, что могла подарить лишь она. Той невинной доброты, когда она пыталась его одеть потеплей в начале осени, когда завязывала ему шарф зимой, ведь он терпеть не мог шапки и другую галиматью, срывая их каждый раз, стоит его только оставить на секунду совершенно одного. Однако ею связанный алый шарф он снять однажды не смог. И каждый раз носил его зимою. Кстати о нём. И этот подарок он тоже оставил дома. Именно
дома, ведь его дом там, где она.
Он никогда не считал себя приблудным котом, но чем дольше он с ней, тем больше ему хочется почувствовать её тёплую руку на своих золотых волосах, что мягко встретили бы любую ласку, будь она только от этой девушки. Возможно, Фри бы научился даже мурчать для неё… лишь для неё одной.
Так долго… она так долго опекала его. Защищала от всех и вся… её команда падала вниз и Фри уже не мог не видеть этого. От чего так? Он ли всему виной? Пожалуй, он, ведь стоило в их ряды затесаться какому-то синеволосому мальчишке, как всё резко начало меняться. Вальт Аой… он бы смог сделать команду сильней? Да, Фри был в нём, как не странно, уверен. Но сделало бы это её счастливой? Возможно, ведь она любит свою команду… как и Фри.
Вот только что-то не давало ему покоя. Что-то в сердце сжималось и билось о грудную клетку, гулко стуча. И это что-то о чём-то ему толковало… он может в любой момент всё исправить. Просто позвонить, приехать, зайти в её кабинет и сказать, как есть, всё на духу, всё как чувствует, как видит и как есть. И в то же время не может. Не может совершенно ничего, кроме как гореть огнём в этом тихом омуте.
Ещё и Тред. Фри так надеялся, что он-то не бросит её, однако…
Дверь резко распахивается и на пороге стоит… Ширасаги. Он смотрит на Фри, как на полнейшего идиота, стоит только заметить ему, что окно разбито, а парень в этой жалкой майке.
— Ты доживать до турнира не собираешься, как я погляжу… — вырвалось, всё-таки, у пятикратного чемпиона Японии. Его голубые волосы развивались, словно огонь, что всегда немного веселило блондина, но сейчас было почему-то совершенно не до смеха. Не в такой момент.
Фри ничего не ответил, продолжая смотреть в аметистовые глаза, в то время как Ширасаги буравил его карие. Нависла гробовая тишина, нарушаемая лишь ветром…
— Сразимся? — вопрос прозвучал достаточно отдалённо, от чего Фри сначала даже и не понял о чём речь, но потом до него дошло, и он таки кивнул, отрываясь от своего места и медленно направляясь к выходу из ледяного помещения.
Дорога к арене, где их никто не увидит, недолгая, однако время таки занимает и Луи, наконец, нарушает тишину.
— И? — на звук блондин оборачивается почти сразу же, уже меньше витая в облаках. Хотя ощущение, что Фри не здесь, не покидало Ширасаги.
— И?.. — переспросил парень, не понимая, чего от него хотят.
— Что случилось? — у Фри даже глаза расширяются от удивления. У него это спрашивает Луи? Действительно? Луи Ширасаги что-то спрашивает у своего противника? Он пришёл не только ради боя? Его вообще волнует другой человек? Это точно тот самый Луи, которого он знает? — Не смотри на меня так. Это же ты разбил окно? Мне даже страшно себе представить, в каком нужно быть состоянии, чтобы пробить его…
Фри задумчиво переводит взор вперёд, поворачивает голову в бок, совершенно не помня, каким чудом пробил окно, не зная, отвечать ли Ширасаги правду или же не стоит.
— Луи, а ты когда-нибудь влюблялся? — настолько неожиданный вопрос выбивает парня немного из колеи, но Луи, стоит признать, достаточно быстро от него оправился и кивнул в знак согласия. — Ты давно знаком с этим человеком?
— Относительно… — как-то более хмуро ответил голубоволосый. — А что?
— И как ты понял, что влюбился? — вот этот вопрос уже заставил серьёзно задуматься. Когда же? Когда он понял, что не ровно дышит к этому человеку? И как такое с ним вообще могло случиться?
— Ну… даже не знаю… просто однажды проснулся и понял, что у меня все сны об этом человеке, мысли просто под завязку им забиты, и само собой всё как-то вышло. — Ширасаги в вопросах любви был не особо силён, как и его избранник, поэтому они старались всё и всегда говорить в лоб, чтобы не было никаких недомолвок и недосказанностей.
— И ты уже признался этому человеку в своих чувствах? — Фри с интересом поглядывал на Луи, что в свою очередь явно занервничал.
— Да… — как-то совсем уж угрюмо протянул Ширасаги. — Это был не лучший способ признания… я спугнул его, и он ещё несколько дней со мной не разговаривал…
— Уго… мне даже страшно спросить…
— Вот и не спрашивай! — неожиданно рявкнул Луи. — Слушай, если тебе кто-то нравится, то не имеет смысла убегать. Признайся в этом, вот и всё. Если любит, то ответит взаимностью, а нет, пошлёт. Вот и всё. Ты главное, это… целоваться не лезь, пока «да» не ответит…
Фри поражённо застыл. Ширасаги полез к кому-то целоваться, не получив ответа? И поэтому он сейчас советует ему так не делать?.. Парень прыскает от смеха. Голубоволосый мог всё объяснить, даже не рассказывая ситуации. И кому же так свезло в жизни?
Они, наконец, на месте. Встают по разные стороны арены.
— Значит… ты считаешь, что мне стоит признаться?.. — блондин всё ещё не уверен, одобрит ли она это, не усложнит ли подобное их отношения? Не сделает ли больно?
— Послушай. Пока ты будешь думать, этого человека тридцать раз у тебя из-под носа уведут. — И в чём-то Ширасаги был несомненно прав. Ему не стоило так долго размышлять. Если он всё, наконец, понял, не значит ли это, что она уже ждёт его признания? Не значит ли это, что парень уже давно должен был всё понять, но ещё тормозит, как дурак…
***
Бой окончен. Фри повержен. Ширасаги хмыкает с улыбкой на лице. Не ухмылкой, а именно улыбкой.
— Поторопись, если и правда любишь. — Голубоволосый думает уже уйти, когда его окликает голос.
— Луи… а кто тот человек, которому ты признался? — парень оборачивается на вопрос и хмурится, видимо, не особо желая трепаться об этом.
— А кому собираешься признаться ты? — решает спросить он.
— Я спросил первым. — Карие глаза победно загорелись и Ширасаги обреченно выдохнул.
— Вальт. Вальт Аой. Полгода назад я поцеловал его в губы. Очень напористо… и он убежал. Но потом я признался нормально… — они переглянулись и Ширасаги прекрасно заметил полный ахуя взгляд Фри.
— Ты и… Вальт?.. — блондин вспомнил милое создание, что был, словно ангел воплоти, если бы не был бы таким наивным дурачком. И вот это солнышко встречалось с… Луи?
— Ага. — Кивнул Ширасаги и ухмыльнулся. — Это маленькое чудо иногда
такое вытворяет…
Фри даже вздрогнул. Что там вытворял Аой, знать он совершенно не желал, как и продолжать этот разговор. Но если уж сам Луи признался, да и не кому-то там, а Вальту, и они даже начали встречаться… то чего он боится? Сколько лет они знакомы с ней? С чего бы ему страшиться того, что между ними быть может, а что нет? Они дружат с самого детства и знают друг о друге всё-всё-всё.
И он решается. Если придётся, пешком доберется до дома и всё скажет
ей. Самой важной для него девушке.
***
Он спешит, спешит, как никогда. Чёртов рассвет, чертовы пробки, чёрт бы побрал это всё. Ему уже наплевать на то, как это случится, лишь бы увидеть
её.
В кабинете пусто, никто не тренируется в спортзале, остаётся лишь одно, собрание. Фри останавливается у самой двери, переводя дух. Наконец, он встретится с ней, и будет всё хорошо, непременно хорошо…
Уверенно заходит. Все сидят на своих местах, смотрят на него ни то с шоком, ни то с непониманием, а некоторые даже с жалостью. И только в этот момент на экране он видит, как разбивается его бэй от рук Ширасаги. Нет… не было между ними настолько гнетущей атмосферы… не было же?
Что-то сказать язык не поворачивается, поэтому Фри спускается вниз, медленно и плавно, пока все начинают покидать помещение, увидев главное и решив сбежать, поджав хвост. Парень останавливается у Кристины Куруда, что смотрит на него всё с той же теплотой и заботой. И Фри поддаётся навстречу, едва касаясь её нежных губ, своими обветренными устами, сразу же отстраняясь и заглядывая куда-то в глубину небесных очей.
— Я люблю тебя. — Звучит чётко и ясно. Больше между ним нет секретов. Парень уже готов к тому, что его отошьют, как замечает на сладких устах Куруды чистую и прекрасную улыбку…
Девушка неожиданно тихо смеётся и краснеет. И Фри оборачивается. Зря. Вальт стоит сзади с плакатом: «Целуйтесь» и улыбается во все тридцать два, от чего блондин вспоминает рассказ Луи и даже усмехается. Маленький беглец с энтузиазмом помогал им, чем мог. Фри совершенно не удивился подобному раскладу, вновь оборачиваясь к подруге детства, что тоже в этот момент посмотрела на него. Она неуверенно приблизилась и неожиданно, как и сам парень, прикоснулась к его губам своими.
Это было её «да» и началом отношений Кристины и Фри. Их длинная и красивая история была по-своему завораживающая… как луч солнца среди облаков. Как нежная заря каждого утра, что они проводили с тех пор лишь вместе.
