Мой любимый писатель

      — Тесс, ты идешь с нами отмечать удачный показ? — спросила стройная и высокая брюнетка Кристина, подойдя к своей подруге — еще одной грациозной девушке. В это время Тереза сидела за туалетным столиком и тщательно причесывала свои длинные белокурые волосы. — Ли МинХо в восторге от нашей сегодняшней работы. Когда я возвращалась из примерочной, краем уха слышала, что он сказал Кевину. По словам модельера, мы во всей красе продемонстрировали наряды, над которыми он трудился всю осень! Чувствую, наш менеджер был польщен и сегодня устроит для всех настоящий праздник. Мы уже третий год остаемся на вершите показов мод в Корее! Удивительно!       Кристина засмеялась, как соловей, не замечая в отражении зеркала серьезного выражения на лице подруги — со стороны казалось, что Тесс нисколько не волновал общий успех девушек в работе, и она жутко устала от всего этого напыщенного, блистательного окружения манекенщиц.       А в это время вокруг Кристи и Тесс бегали такие же грациозные лебеди, как и они. Десяток девушек с ног до головы украшенные бриллиантами, дорогой, эксклюзивной одеждой и с наштукатуренными лицами, как у актрис дешевого театра. Здесь никто не воспринимал легкий, естественный макияж. Модельер Ли требовал антураж, на который нежные азиатки не соглашались. Лишь своеобразные американки и англичанки расхватывали идею раскрасить свое лицо, как холст, за милую душу.       — Думаю, если что-то и наметится, я откажусь, — Тереза выдавила из себя вымученную улыбку, отложив гребень. В этот момент лицо нежной англичанки приобрело стальную серьезность, но Кристина не заметила и этого. — Мы слишком много работали в последнее время, и я…       — Соскучилась по своему гениальному писателю? — не дав договорить подруге, Кристина наклонилась к уху блондинки и слегка рыкнула, изображая тем самым животную страсть.       — Да, — неосознанно сжав руки в маленькие кулачки, Тесс посмотрела на свою подругу через зеркало. — Да, в последнее время мы очень редко виделись. Я соскучилась.       — Везет тебе, — приподнявшись, сказала Кристи, — такого мужчину нашла! Я, конечно, давно его не видела, но мне хватило и нашей первой встречи, чтобы все мои мысли принадлежали только вам двоим. Кажется, мы отмечали новый год в каком-то ресторане. В этот день вы так страстно смотрелись со стороны! До сих пор его взгляд из головы не выходит. Как он смотрел на тебя! Как смотрел!       — Кристина! — Тереза развернулась и строго взглянула на свою подругу, которая в это время как ни в чем не бывало поправляла растрепанную челку.       — Что, моя прелесть?       — Я не хочу при всех обсуждать свою личную жизнь. Это не в моем стиле, ты знаешь.       В этот момент мимо двух девушек промелькнула визажист, делая вид, что не подсушивает разговор манекенщиц.       — А чего здесь стыдиться? Будь я на твоем месте, я бы всем говорила, какой у меня восхитительный мужчина! Женщина, которая успешна в любви, удачлива и в работе, ведь вся ее внешность так кричит о том, как она счастлива! А счастье и огонек в глазах всегда приводит к новым контрактам. Иногда мне кажется, что ты ничего не понимаешь, Тесси!       Кристина грустно вздохнула, а после наклонилась к Терезе и поцеловала ее в щеку, накрашенную целым слоем тонального крема.       — А еще, на твоем месте, я бы уже летела к нему на крыльях любви.       Кристина снова засмеялась, а после, попрощавшись с подругой, скрылась за дверью.       Когда Тереза Вейн покинула душную гримерку и вышла из самого популярного дома мод Южной Кореи, на входе еще уже поджидала машина, которую девушка не заказывала. Это мог сделать только Он, прекрасно зная, во сколько заканчивается показ и сколько нужно времени, чтобы смыть водостойкий макияж.       — Вы Тереза Вейн? — спросил таксист, выйдя из машины. Это был молодой юноша сомнительной наружности — невысокого роста, с неровной кожей и маленькими, хитрыми глазками, которые буквально за секунду просканировали девушку с ног до головы. Тереза не переносила таких скользких типов — по ним сразу было видно, что, не имея девушек, они пускают слюни на красивых и успешных дам из кино и музыкальной индустрии.       — Да, это я.       — Тогда прошу, я доставлю Вас домой.       Без лишних слов Тереза села на заднее сиденье такси, глухо захлопнула за собой дверь и откинула голову назад, чтобы немного подремать в тишине. Не то, чтобы она устала работать. Вовсе нет. Дело было в другом — она заранее устала от того, что ее поджидало дома.       — Пожалуйста, не включайте радио. Я хочу отдохнуть.       — Как скажите.       Часы пробили полночь, когда двадцатичетырехлетняя Тесс мчалась в такси по городской магистрали. Машин было не так много, поэтому молодой водитель все сильнее и сильнее надавливал на газ, чтобы ехать еще быстрее. Девушка старалась не обращать на этого никакого внимания и только безучастно смотрела в окно, на засыпающий город, который переливался разноцветными огнями, словно говоря: «Смотри, я красивый и сказочный. Полюби меня». Но Тереза любила Сеул. Любила, но в это же время люто ненавидела. Любила за то, что этот город подарил ей карьеру и мужчину, а ненавидела за смерть детских иллюзий, связанных с любовью.       Живя в Лондоне, Тесс казалось, что любовь — это сладостный эликсир, который дарит силы и желание жить. В ее окружении были только галантные англичане, с которыми было приятно заигрывать. Но когда в двадцать один год девушка перебралась в Сеул, жизнь одарила ее другой монетой — несомненно золотой, но ядовитой. Эту монету невозможно было не любить, даже больше — по ней хотелось сходить с ума. Но золото отравляло, сжигало кожу и доводило до болезненного истощения. Тереза Вейн повстречала самого невероятного мужчину — красивого, умного, творческого. Одним словом, золотого. Казалось, девушка встретила свою вторую половинку. Только если это и была ее часть, то самая скверная и неприятная. Красота ее мужчины была ядовитой, ум критичен, а творчество спесиво. Тереза попала в ловушку, выбраться из которой не могла по сей день.       — Сколько с меня? — спросила девушка, когда водитель доставил ее по указанному адресу в частный сектор города.       — Уже заплачено, — не поворачиваясь к Терезе лицом, ответил молодой юноша.       — Спасибо.       — Да не за что, — смазливо улыбнулся водитель в маленькое зеркальце заднего вида. — Хорошего Вам вечера, Мисс.       — И Вам.       Когда такси скрылось из виду, Тереза все еще стояла на пороге большого дома. Это был двухэтажный коттедж, построенный из дорого белого дерева. Дом стоял в мрачной и печальной тишине.       «Пишет», — вздохнула Тесс, заметив, что свет включен только на втором этаже, в спальне. Это был ночник — от него всегда исходил тусклый свет.       Невесомо поднявшись по лестнице и отворив дверь, девушка прошла в коридор и скинула с себя легкую куртку, которая защищала ее от ночного летнего ветерка. После чего девушка сняла туфли, засунула ноги в домашние тапочки и, взяв из сумки телефон, прошла в большую гостиную.       Как только Тесс села на белый диван, телефон в руке завибрировал. Это была Кристина.       — Алло, — сказала Тереза и в этот момент ей показалось, что голос ее звучит непозволительно громко.       — Ну что? Ты все-таки не надумала ехать с нами? — спросила Кристина задорным голосом. Девушка явно перекрикивала музыку — на заднем фоне играл корейский поп и доносились радостные крики других манекенщиц. Видимо, они уже отдыхали в каком-то баре.       — Нет, я уже дома, — Тесс старалась говорить как можно тише. Казалось, увеличь она громкость голоса, случится что-то ужасное. — Хорошо вам повеселиться, меня не ждите.       — Ну ладно, как хочешь, — голос Кристи окутал гостиную. — Тогда увидимся через три дня, после выходных. Пока, Тесси!       — Пока, Кристина.       Отключив звонок, Тесс отложила телефон в сторону и задумчиво посмотрела на витиеватую лестницу, которая вела на второй этаж. Девушке хотелось поскорее сходить в душ и лечь спать, но она боялась отвлечь Его от работы, прекрасно понимая, какие у этого будут последствия. Но долго мучаться от желания встать под теплые струи ей не пришлось — кто-то медленно стал спускаться со второго этажа. Сначала на лестнице показались обутые в черные тапочки ноги, а уже через несколько секунд и их обладатель — стройный брюнет в очках. Мужчина выглядел очень мило и по-домашнему: на нем была белая футболка и черные свободные брюки. Очки съехали на переносицу, а на лицо падала до ужаса привлекательная челка.       — Тесси, ты уже пришла? — сладким голосом спросил мужчина, спустившись с лестницы. На вид ему было около тридцати лет. Он стоял перед Терезой и улыбался. В этот момент у девушки отлегло от сердца, а настроение сразу улучшилось в сто крат.       — Да, Джонг, только что, — кивнула головой девушка, оторопев. Несмотря на то, что Тесс и ДжонгХен встречались уже около двух с половиной лет, девушка до сих пор не могла привыкнуть к сладкому и манящему облику ДжонгХена. Дело в том, что таким приветливым он был не всегда и именно поэтому стал в эту минуту для нее еще прекрасней. От его нежной, кошачьей улыбки у Терезы сразу потяжелело внизу живота. А обратив внимание на скулы своего избранника, ей и вовсе захотелось их укусить.       — А я как раз закончил писать очередную главу, — ДжонгХен потянулся. — Хочешь кушать?       — Немного, — кивнула головой Тесс.       — Тогда иди, мой руки, я сделаю тебе салат из овощей. Мясо будешь?       — Буду, нежирное.       — Хорошо, сейчас все будет готово.       ДжонгХен ушел на кухню, а в миг повеселевшая Тесс отправилась в душ. Ей вдруг захотелось петь, танцевать и громко, заливисто смеяться, ведь ее ожидал уютный ужин с любимым мужчиной. Сегодня катастрофы не будет, подумала девушка и тихо хихикнула своему отражению в зеркале.       — Приятного аппетита, — ДжонгХен сел напротив Терезы. Перед девушкой стояла большая тарелка салата и нежирного мяса, перед ним — спагетти с томатным соусом.       — Спасибо, и тебе, — Тесс перемешала салат и начала кушать.       Ели они в тишине, которая ничуть их не напрягала, ведь это спокойствие не предвещала никакой беды. Тезера дышала полной грудью, время от времени поглядывая на ДжонгХена. Мужчина пытался расправиться с пастой и не обращал на девушку никакого внимания.       Тесс еще раз глубоко вздохнула и улыбнулась. То, чего она боялась больше всего, возвращаясь домой, не грозило произойти. Мысль об этом так крепко пробралась ей в голову, что в какой-то миг ей захотелось спросить ДжонгХена, можно ли ей поехать не вечеринку. Но она вовремя одумалась, решив провести этот теплый летний вечер только с ним.       Когда с едой было покончено, Тесс подсела к ДжонгХену и положила свою голову ему на плечо. От мужчины пахло кофе и печеньем — первый признак, что он работал весь день над своим романом.       — Пошли в спальню? — спросила Тереза голосом, полным любви и нежности.       — Пошли.       Оказавшись в темной комнате, Тесс прижалась к ДжонгХену и поцеловала его губы, такие нежные и мягкие, как сахарная вата.       — Я тебя люблю.       — Я тебя тоже очень люблю, — ответил ДжонгХен и подхватил Тесс на руки. Она снова его поцеловала. Только теперь со страстью и даже жадностью. Она целовала его так, словно хотела съесть.       Поднеся девушку к большой кровати, ДжонгХен осторожно опустил ее на белые простони и навис сверху. Он целовал ее губы, нос, глаза, щеки. Он целовал каждый миллиметр ее лица, срывая с чуть приоткрытых губ возлюбленной тихие вздохи. Сердце Тесс вдруг сжалось от неистовой муки. Ей казалось, что оно вот-вот разорвется на куски и разлетится по всей комнате, а то и миру. Слишком хорошо ей было в этот момент рядом с ДжонгХеном. Слишком нежным и ласковым он был. Не таким, как вчера, позавчера или неделю назад. Сейчас он был тем, кого она любила и по кому сходила с ума. Ее ненаглядный Ким ДжонгХен. Чувствовать его в себе было блаженством. Царапать его смуглую спину — наслаждением. Выкрикивать его имя в темноту — необходимостью. Соединяясь с ним душой и телом, она чувствовала себя дома. Ей казалось, что она наконец-то обрела себя. Вся ее жизнь была в этом мужчине. От его настроения зависело ее настроение, его глаза были отражением ее глаз. Ее душа и сердце хранились в его сильных мужских ладонях, хотя очень часто он этого совсем не ценил. Тереза Вейн уже давно не принадлежала себе. Вся ее плоть была под властью мужчины, что сейчас так страстно держал ее бедра и впивался в них своими ногтями, оставляя красные следы.       Когда ДжонгХен заснул, Тесс еще очень долго не могла провалиться в царство снов. Согнув локоть и оперившись на руку, девушка почти два часа смотрела на мужчину и гадала: «Как долго он еще будет таким нежным и учтивым со мной? И как скоро вернется тот, кого я боюсь?».       Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Уже поздним утром, в одиннадцать часов, когда Тереза проснулась в одиночестве и заметила разбросанные по полу распечатанные листки будущего романа ДжонгХена, она поняла, что вернулся ее личный ад. В горле тут же появился ком горечи и ей захотелось закричать от душевной боли. Прошлая ночь стала лишь воспоминанием. Сейчас Тесс и вовсе казалось, что она была сном.