«Здесь такая тоска, о которой молчать и ночами от которой греть руки малиновыми чаями, выливая в ладошки, как в блюдца, красную жижу. Я не вижу тебя. Я так долго тебя не вижу. Здесь такая тоска, от которой я распадаюсь по нотам в каком-нибудь ля-миноре и теку, и теку, и впадаю по капле в море…»
— декабрь 1979 — Уже несколько месяцев мне снится море. Почти каждую ночь я стою над пропастью, наблюдая за тем, как волны с грохотом разбиваются о каменную стену незнакомого утёса. Существует ли это место наяву или оно лишь плод моего навязчивого воображения? Почему я вижу его снова и снова? Ты оставил слишком много вопросов, а вместе с ними завещал мне целый город из вороха наших следов, больных тобою мыслей, не случившихся разговоров и встреч. Посреди этого я всё ещё стараюсь жить дальше. Потому что в наш последний час я обещала тебе никогда не сдаваться. Кажется, я так и останусь пленницей тех прибрежных скал, пока не получу ответы, пока не узнаю правду о том, куда ты ушёл тем летним вечером, поклявшись защитить меня и всё исправить. Во сне я не страшусь ни высоты, ни грозового неба, ни рокота пенистых тёмных вод. Там я так явственно ощущаю твоё присутствие, будто ты и есть то самое море, бесконечно стремящееся домой. Помнишь, в наш последний час ты обещал мне вернуться. Кончик пера застыл в нескольких миллиметрах над страницей. Девушка прислушалась. Да, похоже кто-то действительно постучал в дверь. Одиннадцать вечера было не самым подходящим временем для визитов, но незваного гостя это, похоже, ничуть не смущало. Оставив дневник с пером на журнальном столике, Эммелина прихватила с собой волшебную палочку и направилась в сторону источника шума. Она относительно недавно переехала в дом своей уже три года как почившей бабушки, поэтому вряд ли её мог ожидать сюрприз в виде заблудившихся Пожирателей смерти. В противном случае, они бы точно не стали утруждать себя вежливым стуком или звонком. А соседские маглы так вовсе не видели ничего, кроме разрушенного крыльца и наглухо заколоченного входа. Приготовившись к любому из возможных последствий, волшебница открыла дверь. — Сириус? — на пороге её дома стоял Блэк собственной персоной. Его появление нельзя было отнести к разряду сенсаций, поскольку оба они состояли в Ордене Феникса, да и в целом неплохо ладили ещё со школьных времён. Однако, без удивления со стороны девушки не обошлось, что отразилось на её лице смущённой улыбкой. — Привет, Вэнс, — будничным тоном произнёс волшебник, небрежно стряхивая с волос снежные хлопья. — Давно не виделись. — Дай-ка подумать, — Эммелина прищурилась, будто пыталась подсчитать сколько лет и зим пролетело с их последней встречи. — Где-то около суток. Позволь спросить, что привело тебя в это Богом забытое место? — Ничего особенного, — пожав плечами, ответил Сириус. — Я был здесь неподалёку, ну, знаешь, патрулировал улицы и решил проверить всё ли у тебя в порядке. — В полном. Спасибо за беспокойство, — если ей не изменяла память, Блэк не числился ни в одном из патрулей Ордена сегодняшним вечером, что невольно наводило на мысль об изменённом графике. Или о том, что парень на ходу изобрёл сомнительную историю с пока ещё непонятной для неё целью. Что ж, почему бы не дать ему шанс, тем самым прояснив истинные мотивы. — Раз уж ты здесь, не хочешь зайти? Могу предложить горячий чай, печенье и малиновый джем, — задерживать гостей на пороге не входило в перечень привычек Вэнс, к тому же, её тонкая блузка и брюки совсем не спасали от проникавшего в дом холодного зимнего ветра. Она отступила назад, приглашая Блэка. — Я могу отказать себе в чём угодно, кроме малинового джема, — усмехнулся Сириус. Он зашёл внутрь, после закрыв за собой дверь. — И огневиски, — донеслось до него, предположительно, из кухни. — Не стоит верить всему, что говорит Поттер, Эм. Но если у тебя завалялась бутылочка, так и быть, я составлю тебе компанию, — он чувствовал — девушка раскусила его маленькую ложь, но не подала вида, за что не преминул мысленно поблагодарить её чувство такта. Повесив в прихожей пальто и без проблем сориентировавшись в новом пространстве, он оказался в гостиной. Светлые тона интерьера создавали атмосферу лёгкости и уюта. Высокие потолки и большое окно делали комнату на вид более просторной, пол был покрыт мягким ворсистым ковром. По обе стороны от окна стояли стеллажи со старинными книгами по магии. Посреди комнаты, вокруг журнального столика располагались диван и два кресла. Гостиную заливал приглушенный тёплый свет люстры. На каминной полке лежал последний выпуск «Ежедневного пророка». Сириус развернул его, без особого интереса окинул взглядом первую полосу и вернул газету на место. Ничего нового: исчезновения, жизнеутверждающие заявления Министерства, заморозки. — Не хочу тебя расстраивать, но сегодня в меню только чай, — прозвучал голос присоединившейся к нему Эммелины. По изящному мановению её волшебной палочки на столик плавно опустился поднос с фарфоровым чайником, двумя чашками, корзинкой, наполненной печеньем, и вазочкой с малиновым джемом. Тетрадь в чёрной обложке с вложенным в неё пером переместилась на подлокотник кресла, которое заняла Вэнс. Сириус не заставил себя ждать, комфортно расположившись в центре дивана. Неспешность их разговора обо всём и ни о чем только подтверждала раннюю догадку Эммелины о ложном поводе для визита. Будь Сириус в числе патрульных, он не прохлаждался бы в чьей-то гостиной, даже принадлежи эта доверху набитая джемом комната Марлин Маккиннон. Стрелки часов отмерили без десяти минут полночь, когда в их беседу закралась пауза. Блэк сидел, уперев локти в колени и упорно рассматривая узор из чаинок на дне своей чашки. А девушка просто ждала, наблюдая за ним и теряясь в догадках о том, что он хотел там увидеть, о чём думал и почему пришёл к ней. Её немые вопросы растаяли в воздухе, как только он снова заговорил. — О нём… Больше ничего неизвестно? — едва слышно выдавил из себя парень. Он не назвал имени, но этого и не требовалось, чтобы понять, о ком зашла речь. Растерявшись от неожиданности, Вэнс лишь отрицательно покачала головой. За время, проведённое ею в Ордене, Сириус ни разу не упоминал о Регулусе даже вскользь, и уж тем более не задавал прямых вопросов лично ей при всём ассортименте возможностей. Она думала, что Блэк давно вычеркнул из своей жизни младшего брата вместе с остальной семьёй, считая того предателем. Похоже, дела обстояли не так однозначно. — Чай закончился. Сейчас принесу ещё, — настал черёд Эммелины использовать фальшивые предлоги. Ей требовалась минутка, чтобы немного успокоиться и упорядочить мысли. Она взяла почти опустевший чайник и ушла за новой порцией горячего напитка. Оставшись один, Блэк поставил чашку на стол и запустил пальцы в волосы. Какой бы градус безразличия он не изображал, какую бы степень презрения не выказывал, в глубине души его всё равно заботила судьба Регулуса. Судьба, в которой он, к своему стыду, принимал слишком мало участия. Бродяга был прекрасным преданным другом Джеймсу, Римусу, кому угодно, но при этом паршивым эгоистичным братом. Мог ли он изменить хоть что-то, было ли ему под силу отгородить Регулуса от ядовитой семейной идеологии? Как знать. А теперь тот бесследно исчез и чувство пусть косвенной, но всё же вины не покидало Сириуса. Сам не зная почему, он не мог заставить себя поделиться гнетущими мыслями с близкими друзьями. Поэтому он пришёл именно к ней. Глубокие раздумья волшебника прервал глухой стук соскользнувшего с подлокотника и упавшего на пол дневника. Сириус поднял предмет и заметил, что кроме пера из него выпало кое-что ещё. Заняв прежнее место, он держал в руке чёрно-белое фото, с которого на него смотрела улыбающаяся пара в вечерних нарядах. Молодой человек, одной рукой обнимающий свою очаровательную спутницу с длинными тёмными волосами, уделил несколько секунд объективу камеры, а потом что-то прошептал девушке на ухо. На обратной стороне снимка значилась дата 23 декабря 1978 г. — Очередная Рождественская вечеринка для любимчиков профессора Слизнорта, — произнесла точная копия волшебницы с фото, разливая по чашкам свежезаваренный чай. — Кстати, я к ним не относилась. — Прости, оно просто выпало из, — Блэк указал на дневник, лежащий в кресле Вэнс. Планка неловкости достигла максимальных высот. — Ничего. Это всего лишь фотография, — Эммелина присела рядом, одарив грустной улыбкой осколок прошлого. — Должен признать, вы были красивой парой, — зарезюмировал Сириус, но на этом не остановился. — Так странно, ты и мой безнадёжный младший брат, абсолютно недостойный тебя. Мне жаль, что он сделал неверный выбор. Слушай, я всё никак не могу понять, он ведь стал одним из них, но ты всё равно не отвернулась от его. Почему, Эм? — А как ты думаешь? — после короткого молчания спросила девушка, глядя в такие же серые, как у Регулуса, глаза. — Потому что любила, — и всегда буду. — Но он же… — Он не сделал ничего, за что я могла бы возненавидеть его и уйти, — боль и тоска словно потревоженный ил со дна реки устремились к поверхности. — Да, он носил эту чёртову Метку, да, был напичкан чистокровной ересью с подачи семьи, восхищался чужим величием, но он не был безжалостным, хладнокровным, он не был жестоким, Сириус, поверь мне, — Вэнс изо всех сил старалась сдерживать эмоции, но слёзы предательски закипали в глазах. Смахнув случайно оброненные солёные капли, Эммелина глубоко вздохнула и сжала кулаки. — Извини, — она не собиралась реветь перед гостем, как глупая школьница. Предохранители внутренней сдержанности впервые не срабатывали, наверное потому, что Сириус был первым, с кем девушка говорила о Регулусе предельно откровенно. — Если для тебя это действительно важно… Полагаю, так и есть, ведь за этим ты и пришёл сегодня ко мне, не так ли? — не дожидаясь заведомо положительного ответа, она продолжила. — Тогда ты должен знать: все его высокие идеалы были разрушены до основания. Полегли прахом, когда ваш домовой эльф чуть не погиб. — О чём это ты? — Блэк был окончательно сбит с толка и ошарашен. Она точно сейчас говорила о его младшем брате и Кикимере? Да кому какое дело до мерзкого домовика? Он полностью развернулся в её сторону и превратился в слух. — Я не знаю подробностей произошедшего, только то, что к этому причастен сам Тёмный Лорд. После последних Пасхальных каникул Регулус был сам не свой; разочаровался во всём, во что верил. Он продолжал играть роль безупречного Блэка, но постоянно твердил мне, что знает нечто очень важное, что всё исправит. Просил не задавать вопросов, верить ему. Регулус каким-то образом хотел защитить от Тёмного Лорда всех, кого любил. — Постой, ты хочешь сказать, что мой брат предал своего кумира? — волшебник ожидал в своей жизни чего угодно, но только не такого удара под дых. Сперва он опешил, не моргая глядя в пространство, а после гостиную заполнил его нервный смех, оборвавшийся так же внезапно, как и начался. — Но почему он просто не пришёл ко мне? Почему не рассказал всё как есть? — Сириус больше не мог усидеть на месте. Парень в недоумении мерил шагами комнату. Его представления о Регулусе переворачивались с ног на голову с небывалой скоростью. — Он не мог. Это было слишком опасно как для вас, так и для ваших родителей. — Его правда, — волшебник обессилено рухнул на диван. Тяжесть осознания всей трагичности сложившейся ситуации бетонными плитами легла на его плечи. — Я должен спросить: когда ты стала частью Ордена, ты ведь уже знала, что он, — слово «погиб» застревало в горле, — не вернётся, правда? Открыто присоединилась к нам, потому что больше не было смысла осторожничать? — Знала, хоть и не желала признавать. Я пришла в Орден, потому что в сердце и на деле Регулус был не большим Пожирателем смерти, чем ты или я. — Мне безумно жаль, что я не знал брата так хорошо, как ты. Но, — Блэк взял её ладони в свои, — я рад и благодарен тебе за то, что ты была рядом с ним. — Он любил тебя, Сириус. Несмотря ни на что. — И он не должен был сражаться в одиночку. Проводив Сириуса около часа ночи, Эммелина устало опустилась в кресло. Недопитый остывший чай и пустая вазочка из-под джема дожидались своей участи. Морально измотанная тяжёлым задушевным разговором, Вэнс решила, что мелкие домашние дела вполне способны потерпеть до утра. Она смотрела на снимок прошлогодней давности, на глазах приобретавший краски, и снова слышала голос Регулуса. — 23.12.1978 — — Люблю тебя, — прошептал Блэк, кончиком носа коснувшись шёлковых тёмно-каштановых волос девушки. — Будь это правдой, не водил бы меня на эти странные вечеринки третий год подряд, — с усмешкой ответила студентка Гриффиндора, когда фотограф, наконец, переключил своё внимание на других гостей. — Это в последний раз, клянусь, — искренне заверил её парень, параллельно исполняя учтивый поклон головой профессору Слизнорту. Регулус был талантлив, умён, обаятелен, вежлив, состоял в сборной Слизерина по квиддичу. Короче говоря, обладал всеми необходимыми атрибутами, включая фамилию, чтобы по праву занимать место «на полке» Горация. Так почему бы не воспользоваться привилегией, считал он, чтобы увидеть Вэнс в шикарном вечернем платье. — О, да. К счастью, в Хогвартсе только семь курсов, — организаторы мероприятия, обделённые чувством меры, как обычно переусердствовали с украшениями. От обилия гирлянд, фонариков, серпантинов, омелы и прочей Рождественской мишуры рябило в глазах. В добавок ко всему, с потолка на головы присутствующих полтора часа сыпался искусственный снег и разноцветные блёстки. — Ладно, мне кажется, мы достаточно уважили преподавателя зельеварения и теперь имеем полное право на свободу, — медленно, не привлекая внимания, Регулус повёл Эммелину к выходу из зала. — Так и быть, в следующий раз, приглашу тебя на торжество поважнее вечеринки Слизнорта, — пообещал Блэк, пока девушка заканчивала освобождать его плечи от залежей блёсток и конфетти. Оба оставили волшебные палочки в комнатах, так что действовать приходилось вручную. — Надеюсь, ты будешь не слишком занята в тот день. — Ты же знаешь, я сбегу к тебе даже с собственной свадьбы. Всё, пойдём, — Вэнс взяла его за руку и потянула за собой. — Хотел бы я на это посмотреть. Прогулка по пустым коридорам замка привела их на вершину Астрономической башни. Несмотря на то, что изумрудное платье Вэнс было с длинными рукавами, а зимняя ночь тихой и безветренной, Регулус всё равно укрыл её плечи своим пиджаком. — Почему ты опять грустишь? — обняв и заглянув в карие глаза волшебницы, поинтересовался слизеринец. — Ответ всегда один и ты его знаешь, — Блэка не провести. Он мог почувствовать её истинные настроения даже спрячь она их за маской вселенского счастья. — Ясно. Мы уже тысячу раз обсуждали эту тему и ровно столько же я пытался убедить тебя, что волноваться не о чем, — тихо произнёс Блэк успокаивающим ровным тоном. — Прости, ничего не могу с собой поделать. Я бы очень не хотела потерять тебя, — мягким прикосновением губ к её щеке, Регулус на несколько мгновений заставил девушку замереть в его руках, но она не сдавалась. — Послушай, избранный тобою путь ведёт в никуда. — Любые пути всегда возвращают меня к тебе, Эмми, — тёплый нежный поцелуй усыпил все тревоги и сомнения в сердце волшебницы, разливая по венам сотни маленьких солнц. Когда Вэнс вновь открыла глаза, перед ней простиралось бескрайнее море, а на губах таял солёный привкус волн.⛧°。 ⋆༺♱༻⋆。 °⛧