плюс десять

Цуна не выглядел как человек, любящий обниматься. Он тем более не выглядел как тот, что может проявлять инициативу даже в простых объятиях. Да, он мирился с желаниями Такеши, но Он не выглядел как человек, идущий против своих принципов. А потому когда Цуна впервые обнял его сам, мир Такеши был близок к перевороту. Это случилось в одну из их совместных ночёвок. Цуна тогда проснулся раньше положенного, потому и застал Такеши на кухне за приготовлением завтрака. Ложка с сахаром уже была готова перевернуться над чашкой, когда Такеши неожиданно ощутил сначала практически невесомые, а потом уже более смелые прикосновения к плечам. Еще через секунду руки Цуны обвили шею Такеши. (Цуна не совсем осознавал, что он делает). Сердце Такеши пропустило удар, а потом забилось часто-часто. Сахар просыпался мимо чашки. Ложка с грохотом приземлилась на стол. От неожиданно громкого звука Цуна вздрогнул, будто опомнившись, и отпрянул, испуганно посмотрев на Такеши. — Прости, я… Я не хотел тебя напугать. Такеши в ответ лишь обнял Цуну со всей нежностью, которую мог вложить в эти объятия. Такеши был неимоверно счастлив. Такеши чувствовал себя особенным. Избранным.