плюс десять

Цуна был безумно капризным. Вечно всем недовольный, вечно ему что-то не нравилось, вечно он начинал ворчать по поводу и без. Наедине он мог закатывать Такеши целые истерики, обычно не имеющие объективной причины. Так случалось много раз. Например, тогда, когда Цуне, большому любителю зеленого чая, взбрело в голову, что пить зелёный чай — это как-то не по-мужски. Он попросил Такеши заварить ему чёрный, но Такеши как-то пропустил это мимо ушей, по привычке приготовив Цуне большую чашку его любимого сорта зелёного чая. Ох, чего только не наслушался тогда в свой адрес Такеши. И то, что он не слушает Цуну, не принимает его выбор, не воспринимает его и его просьбы всерьёз и вообще всячески показывает, что он его не любит. В ответ на все это Такеши лишь снисходительно улыбнулся, усадил Цуну рядом, закутал в плед и подвинул кружку с горячим чаем поближе. К слову, когда в следущий раз он заварил Цуне чёрный чай, тот долго отплёвывался и ворчал, называя его абсолютно не имеющим вкуса и громко заявляя, что искренне не понимает тех людей, которые употребляют этот напиток Сатаны. Чем чёрный чай не угодил Цуне, Такеши так и не понял, но на всякий случай отодвинул банку с ним подальше. Иногда Цуна начинал жаловаться на совсем абсурдные вещи. То матрас на кровати Такеши слишком жесткий, через неделю — уже слишком мягкий, то подушка слишком большая, то слишком маленькая. Однажды он вообще посреди ночи встал, сгреб в охапку подушку и одеяло и, разбудив Такеши, лёг на пол, заявив, что будет спать тут, потому что Такеши все равно его не обнимает, какая разница — спать с ним или на полу? Стоит упомянуть, что буквально за пару дней до этого Цуна провёл с Такеши воспитательную беседу по поводу того, что он слишком ограничивает его личное пространство и вообще, Цуне нужно время, чтобы привыкнуть к постоянному присутствию кого-то рядом, поэтому Такеши вообще-то нужно перестать так часто обнимать его. Почему претензии были только к объятиям, Такеши не понял, но этой же ночью показательно убрал руки и отвернулся. Первую ночь Цуна еще пытался убедить себя, что так и нужно было, и теперь все вообще прекрасно. На следующую ночь он понял, что ему холодно без объятий Такеши, но попытавшись обнять его, руки Цуны были нагло скинуты, а сам он получил в ответ лишь свои же слова о «необходимости личного пространство». На третью ночь он психанул и принял трудное решение уйти спать на пол, надеясь, что хотя бы это разбудит в Такеши совесть. Учитывая то, что Цуна разбудил его в 2 часа ночи, Такеши безумно хотелось спать и даже был готов смириться с уходом Цуны. Пробормотав что-то про поздний час и необходимость сна, Такеши мог бы заснуть буквально за секунду, если бы не одно, но — испытывающий взгляд Цуны, который явно ждал чего-то. И этим чем-то, очевидно, была просьба вернуться и другие слова, свидетельствующие о том, что Цуна нужен Такеши, и он о нём заботится. С трудом разодрав глаза, Такеши посмотрел на Цуну и не смог сдержать смешок — он всегда выглядел невероятно забавно в такие моменты. Сведенные брови, надутые губы, руки, сложенные на груди, — весь его образ кричал о том, что сейчас Цуна как никогда нуждается том, чтобы о нем позаботились. Что Такеши и собирается сделать. Молча встать, подойти к Цуне, рывком поднять его, закутанного в одеяло, с пола и завалиться вместе с ним на кровать, чтобы лежать и обнимать его, пока он не успокоится не уснёт. Обнимать долго, крепко, до хруста. Как в последний раз.