Идеальный враг

Ноябрь 1997 год Осень постепенно заканчивалась. Осень без учебы, скучных уроков и нудных преподавателей. Осень без совместных трапез в общем зале. И без… Хогвартса. Сначала было странно. Мир давно погрузился во мрак. И оставшимся в живых оставалось просто принять те реалии, в которых они сейчас существуют. Они на войне. И здесь другие правила игры. И казалось, все стали к этому привыкать. Адаптировались к смерти, дышавшей буквально в их спины. Привыкли к тому, что кто-то может не вернуться. И что твоя душа, погружается в темноту, когда на твоей совести оказывается первое убийство. Кто-то говорит о том, что душа разрывается. А кто-то продолжает жить. Нормальная жизнь для подростков? Увы, не в это время или не в этом мире. Одри, казалось, адаптировалась. Привыкла к частым собраниям, стеснениям и чувству страха. Вот только кошмары изменились. Девушка больше не видела себя жертвой, не боялась вновь оказаться в плену. Все, что она видела, как только закрывала глаза, — пожирателя. Его предсмертный крик, агонию. Гриффиндорка будто вновь и вновь убивала его. Каждую ночь. Интересно, можно в таких случаях считать себя серийной убийцей? По крайней мере, никто ничего такого ей не говорил. Одри не знала, дошли ли до остальных членов Ордена слухи о том, что случилось тогда возле Министерства Магии. Но волшебница заметила, как шепот, который всегда разносился за ее спиной, стих. Те, кто еще остался в рядах Ордена, начали смотреть на нее с опаской, с настороженностью. Да и в лишний раз, вовсе не хотели к ней приближаться. Будто они опасались ее, презирали, но негласное правило от лидеров запрещало враждовать с ней. Ведь еще в прошлом году сам Гарри Поттер сказал: лучше держать ее при себе, чем иметь такого врага. И Одри, казалось, такое перемирие устраивало. Леджер, Римус, Джордж и Фред. Вот, те имена, чье мнение еще было для девушки важно во всем этом мире сопротивления. Люпин практически заменил ей отца. Он искренне встречал ее объятьями после каждой вылазки. Приносил по утрам горячие блинчики. Это было их ритуалом. Вечера, как правило были заняты, ведь Орден продолжал сопротивляться. А утро было их. Их личным временем; моментом, когда за стенами дома не бушует война. Моментом, когда ее не осуждают за родителей, а его за ту сущность, что живет внутри него. Они столкнулись со множеством осуждений в своей жизни. И потому так хорошо друг друга понимали. Ведь они не осуждают. А дают друг другу возможность быть самими собой. — Передай сегодня на собрании, что нельзя больше называть ЕГО по имени, — смакуя очередной кусок блина, ранним утром произнесла девушка. — Что? — Римус не сразу понял, что имела девушка ввиду, — это ты узнала на своей очередной ночевке вне стен дома? Одри одарила Люпина загадочной улыбкой и нервно дернула бровями. Она не знала, когда все стало так хорошо со Слизеринцами. Снейп встретилась с Малфоем через неделю после того, как проигнорировала назначенную встречу. Как только Аддерли поправился и начал передвигаться сам, девушка аппарировали в квартиру Слизеринцев. Увы, там было пусто. Гриффиндорка возвращалась каждый вечер, в любую свободную минуту. Испуганно полагала, что парни обиделись, сменили местоположение. Глупо? Естественно. Безумно глупо для парней… Нет. Молодых мужчин, которые могли обидеться, как малые дети. Но что ей оставалось думать, когда совесть буквально съедала ее изнутри. Снейп задумывалась о Малфое, часами сидя на диване, который уже стал ей родным. Кольцо освещалось белоснежным светом. А значит, Драко был в порядке. Это радовало, но почему он тогда не пришел? Слизеринцы появились в конце недели. Уставшие перенеслись в квартиру и молча разошлись в свои комнаты. Только тогда Снейп узнала, что все эти многочисленные двери, которые находились в гостиной, вели в личные спальни ребят. Временами Гриффиндорка гадала: была ли квартира такой большой изначально, или же ребята решили расширить ее несколькими заклинаниями. Слизеринцы выглядели непомерно уставшими. Сухо поздоровались и скрылись за дверьми спальни. Драко же приземлился рядом, заведя какой-то абстрактный разговор. Никто не решался заговорить о прошлой пропущенной встречи. Малфой не спешил уточнять истинную причину отсутствия, а Снейп не решалась рассказать о бессонных ночах, которые она провела возле кровати Леджера, который, к слову, являлся ее кузеном. Об их родственных связях так никто и не знал. Это было их общей идей. Во-первых, иметь общий секрет было приятно. Не иметь же девушке только личные тайны. А, во-вторых, они не хотели стать уязвимыми. Ведь чье-то знание о том, кем они друг для друга являются, среди с легкостью использоваться против них самих. И тайну о прошедшей неделе Одри также оставила при себе. Оба решили отпустить ситуацию, не зацикливаться. Может, Драко боялся спросить: не хотел слышать ответ о том, как сильно девушка спелась с членами Ордена. А, может, оба были так вымотаны, что просто хотели провести несколько часов в объятьях друг друга. В маленьком мире, где они еще могут побыть сами с собой. С того вечера ребята, как правило, встречались не реже одного раза в 3-4 дня. Иногда они проводили вечера в тишине. Лежали на диване рядом, отдыхая от тяжелого дня на войне. Реже каждый предпочитал спрятаться в своей комнате. Чаще они проводили совместные ужины с уютными разговорами. У волшебников даже появился своеобразный график того, в каком порядке будет, кто будет приносить еду. Одри, казалось, уже забыла, как быть с кем-то рядом. С кем-то, кто тебе так дорог. Не ловить редкие, опасные взгляды в коридорах на общих занятиях. Не радоваться коротким минутам встречи. А просто быть рядом. Сидеть вместе на диване. Упираться лбом в плечо, скручиваясь от смеха. Ловить ладонь парня, когда чувствуешь, что нужна поддержка. Они все так боялись войны. Но, когда она наступила, то Драко и Одри, наконец, перестали скрываться. И гораздо больше времени начали проводить вместе. Как иронично. Люпин естественно замечал столь частые отлучки своей сожительницы. Не мог не заметить, что девушка стала пропадать по ночам. Переживал, но ничего не говорил. Знал, что волшебница не послушает. И также понимал, что не имеет право указывать ей кого любить. Римус просто украдкой кидал: — Будь осторожна. Ловил добрую улыбку, а затем слышал хлопок аппарации.

***

Приближался конец осени — двадцатые числа ноября. Оставшиеся частички членов Ордена собрались на внеочередное собрание, якобы поднять их победный дух. — Разведка донесла, что теперь имя… Его имя…под запретом. Произнесете и гончие псы Министерства прилетят к вам, как акулы на кровь. Одри тихо хмыкнула. Разведка. А как же. — У тебя теперь новое имя? – Снейп даже не дернулась, когда близнецы приземлились рядом на импровизированных стулях. Одри перебросилась быстрым взглядом с Фредом. В последнее время Уизли стал более терпимый. Перестал цепляться. Не напрашивался в друзья. Он будто остыл. Возможно, даже переключился на кого-то, но Одри была этому рада. — Разведка Снейп, — игриво продолжил Джордж, — звучит. Гриффиндорка фыркнула, театрально выпрямила спину, делая вид, что близнецы отвлекали ее от столь важного собрания. — И вот мы вернулись туда откуда начинали много лет назад, —продолжил Фред, проигнорировав недовольный взгляд Снейп. — Тот, чье имя нельзя называть. Тот, кого вы сами знаете, — хором, презрительно произнесли Уизли. — У кого-нибудь есть хоть какая-то информация о Гарри? — донесшийся и до задних рядов, громкий голос Кингсли заставил волшебников смолкнуть. О Поттере не было слышно с тех пор, как тот пробрался в Министерство. Причины подобного глупого поступка также были не ясны. И избранный мальчик — надежда Британии — просто исчез. Уже месяц никто не слышал о его передвижениях. Не знал, куда и зачем он сбежал. — Недавно мы проведали свой магазинчик, — тихо начал Джордж, — и подслушали некоторые разговоры. — Кто-то пускает слух, что Гарри погиб, — закончил за брата Фред. Одри дернула плечами, стараясь уследить за разговором на передних рядах, которые старались объяснить хоть какую-то причину столь неожиданной пропажи их единственной надежды. — И что вы думаете на этот счет? — спросила Одри, заметив, как близнецы замерли в ожидании ее реакции. — Думаем, что, если бы ОН или кто-то из его приспешников убил бы Гарри, то об этом уже знала бы вся Англия. Что единственная наша надежда…исчезла…умерла. — А вы не думали, что тогда он стал бы для всех тех, в чьих сердцах еще живет надежда, чем-то в виде символа, мученика. Надежда сменилась бы местью. А если ты не говоришь о его смерти, значит члены сопротивления думают, что их избранный мальчик сбежал от них, предал и оставил одних разбираться с этим дерьмом. Близнецы синхронно фыркнули, выражая явное несогласие. — Вы так отчаянно не хотите верить в то, что Гарри мертв? — вопрос прозвучал резче, чем планировалось. — Наверное, мы просто не хотим думать о том, что наш брат погиб, защищая его, — высказался Фред. Одри прикусила язык. Об этой стороне она даже не думала. А значит ей еще работать и работать над пониманием всех тонкостей человеческой души. — Ты не могла бы узнать у своих… — Джордж замялся, украдкой взглянув в сторону брата. Одри повторила его движение. Фред показывал полное безразличие, отчего его близнец продолжил разговор, — может быть, у них есть другая информация. Или может ты слышала что-то. Случайно. Или нарочно. Снейп задумалась. Парни бывало обсуждали свои дела при ней. Доверяли некоторые новости, но Одри не решилась бы рассказать о чем-то без их согласия. О новом защитном заклинании Волан-де-морта Драко рассказал ей сразу. Сначала предупредил ее, чтобы девушка случайно не навлекла на себя беду, а затем попросил рассказать и Ордену, чтобы те, не вызвали гончих псов Лорда в логово, где будет находиться Одри. Снейп не решилась бы подорвать доверие Слизеринцев. Да и не хотелось смешивать их простое безмятежное общение слухами, домыслами и интригами. — Я спрошу, — только и ответила девушка. И это было правдой. Она узнает, что еще может рассказать членам Ордена. И можно ли вообще это сделать. Хотя ей бы не хотелось вмешивать политику в их дружеское общение. Одри окинула быстрым взглядом по оставшимся членам Ордена. Казалось, с прошлого раза их уменьшилось, как минимум, вдвое. Кто-то находился на задании. Как например, Аддерли и Римус, которых сейчас отправил во Францию в надежде уговорить их волшебников выступить на стороне сопротивления. Ордену было необходимо подкрепление. Кингсли не говорил, кто погиб, а кто решил сбежать, потеряв надежду на победу. Скрывалось и то, сколько волшебников перешли на сторону Лорда. Но все итак все понимали. Они проигрывали. Терпели поражения и теряли друзей на поле боя. Казалось, никто уже не знал, куда двигаться дальше в этой суматохе. — Как вам этот план? – Снейп дернулась, когда громкий голос вновь пронесся по комнате. В своих размышлениях она совсем потеряла нить разговора. - О чем речь? – шепотом спросила девушка у сидящих рядом близнецов. — Он предложил выманить несколько Пожирателей и схватить хотя бы одного, чтобы получить информацию из лагеря врага, — осторожно объяснил Джордж. — Только не говорите, что приманкой буду я? В голосе девушки читалась надежда, которая разбилась с грохотом, когда ответом послужило молчание.