воскресенье
POV Данила Поперечный
Осознание, что визг и рев исходит не от чудищ во сне, а из приоткрытого окна приходит моментально. Утро уже не задалось. Я открываю глаза и уже ощущаю его… Похмелье. — М-м-м-м… — страдальчески простонав, я высунул нос из-под куртки, дышать нечем. На часах еще нет пяти утра, а я уже готов позвать старуху с косой и продать душу, лишь бы на долю секунды почувствовать себя отдохнувшим. Подушка брошена куда-то на пол. Моя кожаная куртка служит одеялом, а оно само, что не удивительно, сбито в огромную гору, тень которой спасает меня от яркого фонарного света с улицы. Мысленно поражаюсь своим надеждам на то, что сегодня кажется сбудутся надежды синоптиков и будет прекрасная погода, в нашем городе это редкость. Пытаюсь не торопясь встать. Похмелье мгновенно осознало, что самое время ударить со всей силы и наказать меня за мою слабость к алкоголю. Рьяные дятлы застучали даже в самых отдаленных уголках моего мозга, я буквально чувствовал как все вокруг, включая меня самого, вертится с ебанной скоростью в хаотичном порядке. Тошнота постепенно поднималась по пищевому тракту. Но я мужик, черт возьми. Делаю глубокий вдох и замираю, пытаюсь собраться с силами, мыслями и теми остатками здоровья. Встаю. Делаю шаг. Второй. Кажется, ходить я еще не разучился. Кое-как, спотыкаясь обо все, что только можно, добираюсь до ванной. Холодная вода, ведь горячей, как всегда, нет, спасибо добросовестным коммунальщикам, бодрит, но не спасает от последствия веселья. Капец состояние. Пора запомнить простую истину: чем лучше с вечера, тем хуже утром. В голове жужжат мысли, тело ломит, словно я вчера участвовал во всех спортивных состязаниях, что только придуманы человечеством. Еще не взглянув в зеркало предсказываю припухшее лицо, затуманенный взгляд и, конечно же куда без них, синяки размером с Байкал под глазами. — Ну, блядь, доброе утро, — хрипло говорю я смертнику в отражении, мысленно насмехаюсь со своего умирающего вида, ставшего для меня привычным, и улавливаю раздражающие и пронзительные нотки звонка на телефоне. Разумеется, догадаться кто трезвонит мне не сложно. Не так много людей нуждаются в моем обществе в целом, ранним утром тем более. Я не успеваю поднять трубку, поэтому вижу на экране лишь около двадцати пропущенных от Усачева и десять сообщений капсом от Кшиштовского. Так и не сумев сообразить что хочет от меня последний, я перезваниваю Руслану. Тот моментально и довольно строго отвечает: — Новое дело. Кшиштовский должен был скинуть тебе адрес. Немедленно вылезай из своего запоя и ползи, алкаш наш, сюда. Или уволю. Я говорил, что прошлый раз было последнее предупреждение. Моих уточнений он выслушивать не стал, сразу же сбросил вызов, не оставив мне выбора. Руками погладив на себе белую, что удивительно, учитывая вчерашнее веселье в баре, футболку и пытаюсь найти в шкафу свою спасательную аптечку. Мне везет сегодня. Последнее обезболивающее, крепкий кофе и вот я уже почти человек. Перед глазами вьетнамские флешбеки. В голову прокрались воспоминания о вчерашнем вечере. Сначала становится смешно, что я творил такую дичь, на которую временами подбивал меня Музыченко, а затем приходит чувство стыда. Хочется надеяться, что в век технологий никто не отметил меня в какой-нибудь сториз в инстаграме, а то мои погоны быстро слетят с плеч. В эти моменты я немного завидую своим коллегам. Что Руслан, что Миша умеют остановиться, сказать «нет» привлекательной стопочке с горьковатой жидкостью, они могут похвастаться не только своей силой воли, но и вполне успешной жизнью. Должности в участке повыше, зарплата получше, у одного любимая девушка, у второго только начался конфетно-букетный период. А чем могу похвастаться я? Съемной однушкой, забитой не разобранными картонными коробками с вещами после переезда и не особо удачного расставания, почти всегда пустым кошельком и холодильником, хроническим алкоголизмом и похмельем, что будит меня каждое утро. Успешный человек, что уж сказать. Мама бы гордилась мной. Вздыхаю. Вновь перегар выдаст причину моего опоздания на работу. Надеюсь, Усачев смилуется и не будет бурчать весь день о моем несерьезном отношении к работе. Прошлого раза хватило, и без него тошнит. Беру кожанку, нащупываю в кармане сигареты и удостоверение, и покидаю свою одинокую берлогу. Да начнется мучительный рабочий день совершенно обычного сотрудника правопорядка.***
Я вышел из служебной машины и вдохнул сырой воздух. Добраться до места преступления было нелегко, зато солнце уже успело скрыться за облаками, а значит не будет слепить мне глаза и раздражать. За это и люблю отдаленные райончики нашего города. Обычный микрорайон: серо-бурые, хотя должны быть зелеными, насаждения с незапланированно протоптанными ночными хулиганами дорожками, несколько заброшенных еще с советских времен зданий поблизости, на расстоянии пятисот метров виднеются частные дома, рядом с ними стационарные киоски для продажи всякой фигни от хлеба до дешевого пива. Ничем не примечательное место. Разве что сегодня именно здесь обнаружили труп. Как сказал рядовой, бедная бабушка решила прогуляться с собачкой и нашла то, о чем могут рассказать только на НТВ в криминальной хронике. Оглянувшись по сторонам, я прямо вспомнил детективные романы Артура Конан Дойля. Кажется, будто город погрузился в болото, впитал все его гнилостные запахи и прилипающую грязь. Это как-то приободряет меня, будоражит. Уверен, дело будет колоритно выглядеть — такая-то депрессивная атмосфера! Может, найду преступника, напишу детектив, заработаю кучу денег и прославлюсь на весь мир. Судя по всему, я многое упустил. Привычная рабочая суета уже была в самом разгаре: криминалисты толкались локтями, наступали друг другу на ноги, рычали, чуть ли не дрались за место получше, но добросовестно делали снимки, изучали каждый миллиметр почвы и брали образцы, упаковывая каждый в отдельный пакет, и передавали сержантам, которые бегали туда-сюда, стараясь красиво все утрамбовать в машинах. Мне пришлось приглядеться, чтобы в этой зоне найти труп. Замечаю как поблизости с черным мешком «шпала», он же старший лейтенант Михаил Кшиштовский, с обыденным ему безумным взглядом и широкой улыбкой, машет мне рукой, подзывая именно туда. Рядом с ним стоит и записывает что-то в свой блокнот капитан полиции Руслан Усачев, он явно не рад моему опозданию, его выдал не только взгляд, но и поджатые губы. Кажется, кто-то готов уже начать меня отчитывать как маленького школьного проказника. Ну, удачи мне. — Так, что у нас? — избегая разговора о моем опоздании, перехожу непосредственно к делу. Какой-то сержант взглядом спрашивает разрешения у капитана расстегнуть мешок с трупом. И вот, главный ужас начинается. — О ней что-то известно? — присаживаясь, чтобы получше рассмотреть остывшее тело, спрашиваю я. Девушка. Молодая, лет двадцать, вряд ли больше. Довольно симпатичная. Белое облегающее платье приобрело кровавый оттенок из-за нескольких, наверное около десяти, ножевых в живот. Волосы растрепаны. Горло небрежно перерезано. Только сомневаюсь, что этого хватило убийце. Над ней явно поиздевались. Наверняка судмедэксперты найдут что-то пострашнее того, что я вижу сейчас невооруженным взглядом. Я скрежещу зубами в справедливом гневе. Такую жестокость редко увидишь. Уже загораюсь желанием найти этого мудака и засадить за решетку. — Недалеко от места преступления нашли ее сумочку, там был студенческий, — начинает говорить Миша и я замечаю как он вертит в руках прозрачный пакетик, внутри которого небольшой черный клатч. — Это явно не ограбление. При ней была сумма в несколько тысяч. Мы тут думаем, что она из эскорта. Вид соответствующий. Да и в сумочке нашлось две пачки презервативов. — Да, скорее всего какой-то недовольный клиент был чем-то взбешен и… — Руслан проводит пальцем возле горла. Я впервые поражаюсь его хладнокровию. — Может эксперты найдут какие-то генетические следы и отпечатки. Сравнить пока не с чем, но если ты кого-то найдешь, — он щурится, явно пытаясь задеть меня. Я мысленно отвечаю ему, что помню про свой спад в раскрываемости дел. — Не знаю. Моя интуиция… — Опять ты о ней! — громко закрыв свой блокнот, возмутился Усачев. Несколько человек поблизости с ухмылкой поглядывают на нашу троицу. Да-да, ребята, меня опять ругают. Занимайтесь делом! — Моя интуиция меня редко подводит, — пытаюсь защититься я от его нападок. — Но не когда ты с трехнедельного запоя. Да, бросила девушка, печальная история, с каждым бывает, — быстро тараторит капитан полиции, не обращая внимания на толчки Кшиштовского, как знак замолчать. — Дело мое. Мне решать что и как расследовать, — начиная закипать от удара в самое больное, повышаю голос я. — Чувствую, что это не простое убийство клиентом проститутки. Это другое. Об этом говорят и ее внешний вид. Сексуальный, но сдержанный. Скорее, чтобы просто поиздеваться и доказать, что она лучше других. Презервативы… Вероятнее, была какая-то вписка. Тоже мне, необычная вещица в сумочке у девушки! А это вы видели? Этот обрывистый перерез горла… Явно делал кто-то слабый, неуверенный в себе, неумеха, — я обращаю внимание коллег на шею девушки. — Человек, кем бы он не был, явно не знал, что в фильмах убивают неправильно. Что лучше слегка наклонить голову. Когда ты ее поднимаешь… Херня, одним словом. — Ты еще мастер-класс для убийцы проведи! — саркастично подметил Миша и я слабо улыбнулся. — Поверьте мне, друзья, это не просто убийство. Как ее зовут? — Ее? — Усачев пытается разобрать имя в пластиковом студенческом. — Жертву зовут…