Буду твоим всем

В просторной гостиной возвышалась по-королевски наряженная золотистая рождественская ёлка, вся комната была украшена радужной мишурой, блестящим серпантином, свисающим с потолка ровными кудрявыми ленточками. Каждое окно искрилось блеском новогодних гирлянд, мишура на стенах была увешана сладкими сахарными тросточками традиционного красно-белого цвета. Хотя до праздника и оставалась целая неделя, но праздничным настроением уже был охвачен весь мир. Притаившийся в углу подросток с нетерпением ждал возвращения родителей, которые, сославшись на покупку ещё нескольких безделушек к празднику, уехали в магазин. Сколько Франциск ни просился с ними, его по каким-то причинам не хотели брать с собой и оставляли дома. Не беря в расчёт столь обидную мелочь, Франциск оставался послушным ребёнком, он не обижался. Пускай родители побудут одни хотя бы на этот волшебный праздник. Когда в двери заиграл ключ, заставляя замок трепетать, дверь со скрипом отворилась, а на пороге Франциск увидел уставшие родителей. Лицо женщины со светлыми волосами и похожими голубыми глазами выражало только радость, когда она выискивала взглядом в темноте своё чадо. Вечно серьёзный отец, на чьём лице никогда не отражалось никаких эмоций, завидев младшего сына, подозвал его к себе и попросил отнести покупки на кухню. Беспрекословно подойдя к родителям, Франциск только сейчас заметил, как мать держала за руку маленького мальчика лет пяти. Неужели родственник? Волосы мальчика нельзя было назвать причёской, это было настоящее птичье гнездо. Исходя из этого, Франциск смело определил, что волосы этой крохи не отличались послушностью, но этот недостаток компенсировали большие выразительные, преобладающие зеленоватым оттенком глаза. — Мам, это?.. — Его зовут Артур, — пояснила женщина, нагнувшись к детям с мягкой улыбкой. — Он твой младший братик. Франциск не сразу сообразил, что мать имела в виду, называя этого незнакомого ребёнка младшим братиком. Но зная, насколько сильно отец не любил расспросов и пустых разговоров, юноша с улыбкой взял малыша за ручку и помог тому раздеться, а после отвёл в гостиную. Пройдясь по комнате, осматривая свой новый дом, малыш успел всё пощупать и потрогать, пока взрослые возились на кухне с продуктами. Артуру очень понравилась золотистая мишура, он даже с аппетитом потащил её в рот. Вернувшийся в гостиную Франц, которому было велено присматривать за ребёнком, побледнел от вида такой картины и перспективы получить от отца. — Ты чего? Нельзя это есть! — воскликнул Франциск и попытался забрать несъедобное украшение, но тут же получил по руке от своего маленького братишки. — Ай! Мне же больно. Хочешь, чтобы я обиделся и ушёл? Франциск задумчиво осмотрел украшенную комнату. Взгляд зацепился за красно-белые леденцы, подросток с довольной улыбкой снял с ближайшей мишуры сахарную тросточку. — Давай поменяемся? Ты мне, а я тебе, согласен? — спросил Франциск, не переставая улыбаться. Малыш призадумался. Ему явно хотелось и того, и другого, однако он всё же бросил невкусную мишуру и взял тросточку, тут же засунув её в рот, стараясь разгрызть. Победно улыбнувшись, Бонфуа решил показать своему новому родственнику его комнату. Взяв малыша Арти за ручку, он повёл его наверх. По дороге Франциск показал ему, где находилась ванная, комната родителей, его собственная комната, и наконец добрался до самого главного. Кладовка, в которую малышу Арти ходить не стоило, ибо там было опасно. Артур был очень маленьким и плохо понимал, чего от него хотел Франциск, но кивать, делая вид, будто он всё понимал, у этого карапуза хорошо получалось. Он даже задавал вопросы, на которые старший братец рад был ответить. Показав братишке его комнату, Франциск призадумался, внимательно наблюдая за ним, а после выдал: — Иди сюда, Арти! Давай сделаем наш первый совместный снимок. Пока Франциск отвлёкся на поиск телефона, Артур приметил пушистого котика, аристократично сидящего на мягкой кровати хозяина комнаты. Потянув было животное за хвост, Арти не ожидал, что кот сам к нему спрыгнет и начнёт ластиться. — Вижу, ты уже подружился со своим сожителем. Изначально это была его комната, а теперь она твоя, Арти, — улыбнувшись, Франциск усадил себе на колени младшего братика, а тот в свою очередь разместил на своих коленках домашнего пушистика. — Улыбнись и скажи: «Счастливого Рождества!» — Стятливого Ротетвя! — картаво повторил он за братом. С этого дня жизнь Франциска Бонфуа приобрела новые краски и изменила привычный угол падения. После той ссоры отца с Андре Франц уже потерял было всякую веру в чудо, но похоже, судьба дала ему второй шанс поверить в это самое чудо, волшебство и прочие сказки.