«Опасный» рейс.

Вудс кое-как разлепила глаза к обеду, приняла душ, переоделась, выпила таблетку от головы и решила спуститься в бар. Купить несколько бутылочек пива на опохмел, так сказать, ибо трясло каждый внутренний орган. Как только она вышла из своего номера, то услышала стоны и даже всхлипы из-за двери напротив. Стоны были не такие, как при сексе, Лекса их давно отличала. Стоны были многострадальческими, жалобными, сдавленными, болезненными и даже мучительными. — Кларк, что с тобой? — заволновалась зеленоглазая, затарабанив в дверь. Но и спустя десять минут, ей никто не открыл. Девушка позвонила на ресепшен и попросила принести второй ключ-карту. Вбегая в номер, она увидела, как тело блондинки бьётся в агонии. Вся кожа была покрыта мурашками и липким потом. Блондинка вроде спала, но ёрзала по всей скомканной постели. Вудс поднесла свою руку к щеке девушки и почувствовала жар. Стоило ли проверять лоб губами? Лекса всё же проверила, еле касаясь чужого и мокрого лба... И Кларк заметно прекратила колесить по кровати, успокоилась, но до сих пор тяжело дышала. — 医者に電話する [Ищя оёндэ кудасай!] — отдала по-японски приказ администратору, который открыл дверь и стоял за спиной брюнетки. Тот, кивая головой, покинул помещение. — Бедная, моя девочка... — прошептала Лекса, посматривая на больное лицо стюардессы, но не смела целовать ту. Это было бы несправедливо по отношению к стюардессе. Доктор появился очень быстро. Скорее всего, в пятизвёздочном отеле он находился круглосуточно. После осмотра и проведённых манипуляций мужчина японской внешности объяснил пилоту всё. — Температура во время месячных обусловлена кровопотерей и общим обезвоживанием организма. Причина повышения при месячных может быть связана со сбоем в работе желудочно-кишечного тракта, вызванным нарушением пищевого поведения в период ПМС. Женщина могла употребить в пищу непривычные продукты. Еще температура связана с общим утомлением организма, которое возникает в результате наложения дневных стрессов на физиологическое недомогание. — Всё выше сказанное было на японском языке, благо дело, зеленоглазая знала несколько языков, которые ей нужны были для работы. Доктор предупредил, что к вечеру температура спадёт после проведённой девушке капельницы, а после покинул чужой номер. Вудс решила дождаться вечера и не оставлять блондинку одну. Вдруг состояние ухудшится. — Лекса... Лекса... — хриплым, приглушенным голосом звала Гриффин в бреду главного пилота. — Я тут, — негромко ответила Вудс и ни на минуту не сомневаясь в своих дальнейших действиях: легла рядом с больной, обнимая её. Но та сама интуитивно перевернулась к тёплому телу, оказываясь головой и половиной своего тела на зеленоглазой. И пилота совсем не беспокоило, что в данный момент протёкшая алая жидкость размазывается по её голым бедрам. Когда пилот выходила из своего номера, она наспех надела спальные шорты. Брюнетка покинула чужой номер ближе к ночи, когда полностью убедилась в том, что температура спала и Кларк просто спала. Уходить не хотелось совсем, даже несмотря на то, что Лекса была вся в чужом поту и кровавых выделениях. Она вообще этого не замечала, ей было приятно быть рядом со стюардессой, как и в те их счастливые совместные дни и ночи. Она хотела остаться, хотела уснуть рядом, ибо предвещала ещё одну бессонную ночь. Раньше Вудс плохо засыпала, а сейчас ещё хуже. Чтобы уснуть без Кларк, нужно было уже выпить бочку спиртного. А завтра утренний рейс... Да и за день пилот не закрыла глаза, боялась, что девушка проснётся и вообще решит, что она извращенка. Тогда не останется ни единого шанса на возвращение Гриффин. — Кого ждём? — с улыбкой подошёл к приставному трапу Блейк, пытаясь подстегнуть капитана. — Как будто ты не знаешь, — ехидно ответила зеленоглазая. Шутить не очень и хотелось. Она не выспалась, что и следовало ожидать. Если она срочно не вернет Кларк, ей придётся обратиться к врачу за рецептом на снотворные. Пилот не может в таком состоянии поднимать самолёт в воздух. — Может, ты ещё женишься на Кларк? — издевался тот, но по-дружески. — Может и женюсь, — улыбнулась брюнетка, совсем не раздражаясь. Ей даже очень понравилась эта идея. Осталось только сделать так, чтобы и Гриффин она понравилось. Блондинка поднималась по ступенькам и что-то с улыбкой рассказывала Рейес. Розовые щёчки, выспавшиеся голубые глаза и лёгкий макияж — вот, что сразу заметила капитан и пробубнила по-доброму: — Ну хоть кто-то за нас обеих высыпается. — Что? — переспросил Беллами, ничего не расслышав. — И представляешь? Он меня просит заплатить за услуги врача. А какого врача? Я же не вызывала... — рассказывает стюардесса главной бортпроводнице, которая хохочет от того, как девушка рассказывает с энтузиазмом. Вудс дала себе мысленно подзатыльник: это она должна была заплатить, но ввиду бессонницы вообще обо всём забыла. — Кларк, — позвала она голубоглазую, но та не обратила своего внимания, продолжая идти ко входу. — Кларк. Лекса остановилась девушку за запястье. Гриффин развернулась, скептически посмотрев в зеленые глаза, произнесла, выплевывая со злостью: — Бабница! Улыбка пропала с прекрасного лица, и, испугавшись такого взгляда, Лекса, дергаясь, сама убрала руку. — Ну и нравится тебе такая жизнь? — спросил парень, уже тоже не улыбаясь. Он переживал за своего пилота. Его обиды давно развеялись и он скучал по жене. Стоило ли столько лет изменять, чтобы понять цену любви? Чтобы посмотреть на ситуацию со стороны. Что если его бросит Эко, ему будет в сто крат хуже Вудс. — Нравится, — гордо ответила брюнетка. — Смеются же все. — Ну и пусть. Да, рядом уже стояла Анья и улыбалась. Только женщина не злорадствовала, а была рада, что и этих двух любимых идиотов, которых коснулась любовь, любовь научит пилотов ценить людей и отношения. — Обзывает — значит любит! — хихикнула Нельсон, проходя мимо зеленоглазой. Пилоты стоят возле двери своей кабины и наблюдают за посадкой. Вот только голубой взгляд устремлён в зелёные леса глаз. Хотя и блондинка выполняет свою работу: приветствует пассажиров и указывает, в какой стороне находятся их места. Блейк подмечает эти взгляды и опять начинает подшучивать над брюнеткой, только в этот раз напевая неизвестную песенку, возможно, собственного производства.

— Я хочу получить твое тело. Я хочу касаться твоей души. Я хочу вдыхать запах твой. Я хочу слышать твой голос И я хочу наслаждаться тобой. Я скажу, что люблю тебя, Своих чувств к тебе не тая. О-о-о, а-а-а.

Вудс смеётся над бредом шатена. — Отстань. — Как дела? Всё готово ко взлету? — подходит и спрашивает Нельсон, тоже беспокоясь за главного пилота. — Да, — коротко отвечает брюнетка, больше не посматривая на излюбленную стюардессу. — Анья, Лекса знает своё дело. За это можешь не беспокоиться. Я переживаю за её сердце. — Парень ставит палец на левую сторону пиджака пилота чуть выше груди и начинает неритмично постукивать. — Вот оно у неё бьется неровно. Ту-ук–тук–ту-у-у-к–тук-тук. Звуками издевается Блейк, но его руку откидывают. — Хватит, Белл, — строго в этот раз отвечает зеленоглазая. Замечая, что тот перегибает палку: ей и так сейчас не сладко. — Пассажиров посадим — можно взлетать. — Отлично, — улыбнулась Анья, всё больше поражаясь этим детишкам. Ей богу, детский сад. — Иди работай! — добавила Лекса шатену. Парень что-то буркнул, но послушался. Брюнетка вновь взглянула на Кларк. Та как будто бы чувствовала чужой взгляд на себе, а может это неземное притяжение, которое всегда было между ними... И Гриффин посмотрела на неё, правда, взгляд был всё так же хмурым. — Лекс, я не ухожу от вас, — отвлекла женщина пилота от разглядывания стюардессы. — А остаюсь. — Что? Правда? — улыбнулась зеленоглазая и перевела свой взгляд на бортпроводницу. — Я очень рада и надеялась, что ты одумаешься. — Одумаюсь? — Нельсон показалось, что с ней теперь говорят, как со школьницей. — Угу. Наш коллектив — лучший! И как я понимаю, больше никакой текучки. — Лучший? — рассмеялась шатенка. — Это ещё мягко сказано! И да, Кларк не уйдёт. Она посильнее меня будет... Вудс ласково улыбнулась: таковой главного пилота никто и никогда не видел. — Просто она особенная, Ань. — Тут всё понятно, — усмехнулась Нельсон. — Иди тоже работать. Нечего околачиваться возле моих стюардесс и бортпроводников! — Они мои так же, как и твои. Хотя... мне нужна всего одна... Остальных можешь оставить себе. — Лекс, ты замечаешь, что все разговоры сводятся к Кларк? Это болезнь, — намекнула с шуткой женщина. — Не все. По прилёту я переведу тебя на свое место. Прости, что когда-то сняла... — с сожалением проговорила Вудс. — Всё, что ни делается — всё к лучшему, Лекса. Если бы ты меня не сняла и не предложила мою должность Рэй, то она бы ушла. И я бы не любила её вот уже около пяти лет. И она бы не узнала об этом и не влюбилась в ответ в меня, если бы ушла, — призналась главный экс-бортпроводник. — Что, правда? Это я, значит, ясновидящая, — усмехнулась брюнетка. — Только не возгордись. А так спасибо. — Было бы за что. — すみません... [Сумимасэн...]** — одна из пассажиров обратила к Кларк. Ну, примерно блондинка поняла, а вот дальше девушка не знала, что и делать. Да, они изучали другие языки в университете, но японский давался ей хуже всех, даже хуже русского. — Да? — на английском ответила блонди. — フライトはどのくらいですか? — голубоглазая продолжала глупо улыбаться, пока не позвала рукой к себе рядом стоящую Анью. — 九時間二十五分.**** — どうも. [До:мо]***** — ответила японка, и стюардесса услышала шёпот Нельсон. — А Лекса знает японский, могла бы и тебя поднатаскать, — пожала плечами та и сразу же ушла. Блондинка нахмурилась, недопонимая... Что, все хотели свести их? Аферисты... Щебечет её внутренний голос, и она достаёт с верхних полок показательные аксессуары: ремни безопасности, маски, жилеты. — Кларк, скажи пилотам, что экипаж и пассажиры готовы ко взлёту, — попросила Анья после того, как персонал «протанцевал» правила безопасности. — А почему я? Почему не ты? — теперь возмутилась Кларк. Что, её теперь каждый раз будут тыкать Вудс? Тогда ей точно придётся сдаться и покинуть эту работу. — Потому что, во-первых, это и твоя работа. Во-вторых, парень с места 22 А попросил принести ему одеяло. А если ему ещё что-то понадобится? Или кому-то рядом? Что ты им ответишь, не зная языка?! Голубоглазая тяжело вздохнула и, как обиженный ребенок, пробубнила: — Прости... — девушка направилась к настенному коммуникатору. — Кажется, у меня ещё один ребёнок появился... — по-доброму улыбнулась Нельсон. — Если бы тебя сейчас услышала Лекса, как ты отругала её драгоценную Кларки... Боюсь, ты бы стала уборщицей на нашем самолёте, а не главной бортпроводницей, — рассмеялась Рейес. — Всё может быть. А теперь быстро за работу! Или сейчас и тебе попадёт! — Я хочу, чтобы мне почаще в кровати перепадало, — усмехнулась младшая шатенка. — А то ты устаешь... — Рэйвен! — Всё-всё. Ушла проверять ремни безопасности. — Капитан, мы готовы ко взлёту, — очень тихо проговорила Кларк в радиотрубку. — Я тебя поняла... Кларк... — так же тихо ответила главный пилот, а затем обратилась к диспетчеру. — Жду разрешения на выруливание. — Борт семь-пять-ноль-ноль, выруливайте на пятую полосу. — Система полёта готова. Приборы готовы. Выруливание на пятую полосу разрешено. Экипаж готов. Жду разрешения на взлёт. — Взлёт разрешён. Счастливого пути! Самолёт взлетел, как обычно, без осложнений. — Если бы я не знал твою ситуацию, то подумал бы, что ты уже успела оприходовать диспетчера-японочку, — проговорил Белл с сарказмом, намекая на вежливость диспетчера. — Не было такого, — раздражённо проговорила Лекса. Теперь брюнетку бесило, когда её прошлое вторгалось в настоящую жизнь. Она изменилась, да? И теперь не хочет, чтобы её сравнивали с прошлой Лексой. — Знаю. Ладно, тебе кофе попросить? — Нет. У меня есть. Шатен удивленно посмотрел на термос. — И давно ты летаешь с термосом? — Блейк, заканчивай. Честно, не до тебя вообще, — попросила брюнетка. — Может мне поговорить с Кларк? Объяснить всё, что мы были придурками... — А сейчас что? Выросли, да? Чушь. Не будет она никого слушать. Я сама с ней поговорю, когда прилетим. — Ты сегодня не спала? — не отставал парень. — Нет. Хватит задавать вопросы. Дай посидеть в тишине! — Так ты уснёшь. — Хрен уснёшь, когда рядом с тобой, не переставая, гогочет гусь. Шатен нахмурился и замолчал. Главный пилот теперь на всё реагировала с раздражением. Быстрее бы они помирились... Подумал тот и вышел из кабины за кофе. — Ань, как ты простила Рэйвен всё? — как бы Гриффин ни была противна Лекса от совершенного поступка, она скучала по ней или скучала по тем моментам, когда они были вместе... Неважно, по большому счету, но когда тебя всё равно тянет к тому человеку, который причинил тебе боль... — Спор? Вечные гуляния Рэй на сторону? Ну, тогда мы ещё вместе не были. Я не могу винить её за это. Я долго её ждала и я просто хочу быть счастливой, — с улыбкой объясняла женщина. — А если она опять начнёт гулять? — спросила блондинка, посматривая в сторону кабины пилотов, туда, куда понесла Рейес кофе: один стаканчик для второго пилота. Это блондинка знала. Знала, что та больше не пьёт у них кофе и не ест. — Значит, мы расстанемся, Кларк. Но я очень надеюсь, что этого не будет. И думать об этом я не хочу. Зачем заранее накручивать себе плохие мысли? От этого счастлив не будешь... — Главная экс-бортпроводница проследила за взглядом голубых глаз. — Что тебя беспокоит, Кларк? — Она не приходит больше на кухню... Похудела даже... Нельсон улыбнулась и провела по ровной спине девушки, но ничего не добавила. Пусть сами разбираются и разберутся! Потому что даже незрячий заметит их магнетизм. — Пора разносить напитки, Кларк. Рабочий день закончился, и все разъехались по домам. Было около десяти часов вечера: на улице темень, когда в дверь блондинки позвонили. Домик у Гриффин был небольшим, но всё же двухэтажным на окраине города. — Привет, Кларк, — произнесла тихо Лекса, когда дверь перед ней распахнулась. Стюардесса молчала, скрещивая руки на груди. — Закрой глаза... Попросила главный пилот, слегка улыбаясь. Брюнетка и сама немного пугалась того, зачем явилась на порог к девушке. — Ещё чего! — возмутилась та, отворачиваясь головой. Показывая тем самым, что до сих пор её видеть не хочет. — Да ты не бойся. — Никто тебя здесь не боится! — пробурчала голубоглазая и услышала глубокий вздох со стороны. А затем ощутила касание своей руки. Это наглость! Прокричал внутренний голос Гриффин, и она, развернувшись, замотала руками, пытаясь нанести удары брюнетке, чтобы та больше не смела её трогать. Но неожиданно Кларк увидела яркий блеск на своем безымянном пальчике. Поднося руку ближе, заметила красивое кольцо. И хоть она не разбиралась, но это точно был блеск от бриллианта. — Что это? — удивилась голубоглазая, смягчая тон и на миг забывая обо всём. — Мне? — Да, — брюнетка и сама нежно заулыбалась. Наконец-то Кларк вновь ей улыбается. Эта улыбка — невероятное счастье для Вудс. Гриффин вытянула руку, поднесла её к свету, любуясь кольцом на пальце. Пилот раздумывала, в какой момент произнести предложение руки и сердца, но вдруг звонок мобильного вернул их обеих на землю. Блондинка сняла золото с пальца и протянула Вудс. — Вот. Забирай и уходи. — Кларк... это подарок от всей души. — Пилот никому таких подарков не делала, а здесь тем более хотела сделать предложение. По сути, это был отчаянный и последний шаг, чтобы вновь заслужить доверие и прощение. Больше зеленоглазая не знала, что придумать... И это обижало. — Уходи! — настаивала Гриффин. — Ну зачем ты так, Кларк... — сейчас зеленоглазая походила на побитого щенка. Иногда гордость ломает судьбы людей. Это спору нужно сказать спасибо, а точнее Беллами Блейку. Ведь без пари, возможно брюнетка даже не взглянула бы в сторону белокурой стюардессы; не дотронулась до неё и не ощутила небольшие волнующие заряды тока; не провела с ней время, пытаясь произвести впечатление... Так же и Кларк никогда бы не поняла, что может что-то чувствовать к своему полу, и намного сильнее притяжение, чем к противоположному. —Уходи! — повторяла голубоглазая, и пилот развернулась спиной. — Стой. Забери его и уходи! Брюнетке надоело пресмыкаться, она сейчас чувствовала себя не лучше. Она тоже доверилась, рассказала о своем детстве, водила девушку туда, куда никого не водила, и уделяла очень много внимания, так, как никому в жизни! — Дуришь?! Издеваешься?! — взорвалась Вудс. Хватит, поиздевалась над ней стюардесса. — Всю душу ты мне вымотала! Лекса взяла в руки кольцо, бросила его к себе под ноги, нанося удар ногой по нему. И понятно, что сам бриллиант не разлетится на осколки, но сбить уязвимые края пилоту удалось. Да и в общем помять золото. Когда человек разгневан, и сил у него побольше. Далее Вудс покинула чужой дом, громко хлопнув дверью. Кларк опустилась коленями на пол, нагибаясь над кольцом и собирая его частицы, всхлипнула так, что практически завыла: — Люблю я тебя... Люблю!