Хэвенли Ярд: Ментальная Гильотина

Хэвенли Ярд

Ментальная Гильотина

Автор: Мирлит Линарийский

      IV. – На       тебе! Вот это посадочка, однако. Обращаются, как будто я скотина тупорылая!– Дмитрий недовольно привстал с охапки сена и осмотрелся: находился он в конюшне с очень высокими сводами и двумя мощными деревянными опорами, уходящими под потолок. Само помещение было скошено направо, поэтому поддерживалось лишь с одной стороны: «Забавная архитектура».       Очевидно, двух опор хватало, чтобы держалось всё строение. Но, несмотря на монументальность, стояла здесь только одна лошадь –явно ухоженная, белой масти и с пышной гривой. До сих пор Дима никогда не видел белых лошадей, и животное сразу ему понравилось. Перед питомцем стояла девочка, в которой наш герой сразу узнал Рилианну. Судя по виду, ребёнок радовался.       - Оу, привет, Ань! – громко сказал парень и подошёл к ней поближе, но она даже не обернулась. А вот лошадь среагировала: Животное повело ухом, фыркнуло и встрепенулось. Девочка заволновалась и погладила лошадь по шейке.       - Ну-ну, Жозефина, успокойся. Всё в порядке – никого здесь нет. А если и есть, я всегда тебя защищу. Знаешь, сколько у меня стражи? Целая армия, и все, как один, мои!       Такой наглости Дмитрий стерпеть не смог и схватил девчонку за плечо. Но на удивление парня рука проскочила сквозь тело и соскользнула вниз к карману Дмитрия. – ААААА!!! – он уже не говорил, а орал во всю глотку. Ноль реакции. Только лошадь волнуется.       Парень предположил, что девочка – это глухой призрак – нечто вроде декоративной картины, которая здесь появилась, чтобы подразнить незадачливого парня. «Иначе откуда бы здесь взяться Рилианне? Она там… в монастыре!»       Арсеньев принялся судорожно ощупывать себя: и это тоже у него не получилось – тело как будто превратилось в голограмму. Дмитрий прошёл из стороны в сторону – конюшня была явно «VIP-класса» - всё вычищено до блеска, из окон лился свет с улицы, даже сено – и то отличалось свежестью и ярким насыщенным цветом – как будто его специально для какой-нибудь сельскохозяйственной выставки выращивали и обрабатывали. А самое главное – в корме лошади то там, то здесь виднелись полновесные колосья. Хлебные, налитые – такие животным обычно не дают. Но здесь, наверное, был исключительный случай.       - Давай я тебя причешу, - ласково предложила девочка лошади, извлекла из маленькой сумочки блестящую расчёску («золотая, кажись»), протянула ручку к гриве животного и нежно принялась приводить причёску ездового питомца в порядок. После чего она вывела лошадь из стойла и, достав откуда-то снизу седло, привычным движением закрепила его на спине «маунта». Там же (внизу) девочка чем-то щёлкнула, и мощные двери сами собой растворились. Без единого скрипа.       Рилианна легонько вскочила на лошадь и строгим голосом воскликнула:       - Ноо, Жозефина, полетели! – и девочка, и лошадь мигом исчезли, словно их и не было. Дмитрий решил пойти за ними. Точнее, побежать. Парень не чувствовал никакой лёгкости, несмотря на то, что его фактически лишили физического тела и оставили одни лишь ощущения. Но если отсюда не уходить, то ничего не сможешь, и свою часть сделки не выполнишь.       «Если ты призрак – то не факт, что тебе легко». Парень, конечно, никуда за резвой лошадью не поспел: мало того, он потерял её из вида, как только вышел из конюшни.       Очутился он в большущем прекрасном саде. Может быть, вы скажете, что слово «прекрасно» слишком банально, но лучше в данном случае и не опишешь – кругом высились изящно подрезанные кусты красных роз. «Видимо, какой-то особый высокорослый вид». Доходил этот «вид» Арсеньеву до самой макушки. Сами чашки находились как раз на пике своего развития. Растения казались великолепными – по размеру бутоны были, словно хорошая чайная чашка. «Вот бы мне такие на даче развести!»       Кроме кустов, под ногами расположилась до блеска отполированная каменная дорога, которая разветвлялась туда-сюда. А по сторонам стояли скульптуры из, по всей видимости, чистого мрамора. В основном, это были львы и лошади. «Любят здесь их».       Людей вокруг ходило много: это были садовники, которые подравнивали газон (делая это с помощью длинных ножниц. Так, чтобы не наклоняться, а стричь прямо стоя); а упиралось всё это великолепие в здоровенный фонтан. Воды здесь не было: над ним склонилось несколько молодых людей, ровесников Рилианны, которые тщательно чем-то там занимались. Очевидно, что чистили или ремонтировали.        Над фонтаном возвышалось несколько круглых ступеней, уменьшающихся кверху по принципу детской пирамидки, а завершался он статуэткой крылатого льва.       - Ау! Ау! – ещё раз попробовал покричать Арсеньев, но люди, как работали, так и не оторвались от своего дела. Парень плюнул – но и этого у него не получилось: слюна, вырвавшись изо рта, застыла в воздухе и сию же секунду вернулась назад ему в рот, так что Дмитрий был вынужден сглотнуть. А рот закрыть он не успел, и всё это холодным комком очутилось у него прямо на языке. Холодная, вязкая. Мир явно не хотел, чтобы его загрязняли инородными выделениями. «Не плюй в колодец».       - Господи, помоги! Эта крыса, эта Анна-Мария, просто тварь хитрая! И ничего не скажешь… они ведь и правда сдержали своё обещание, - бубнил Арсеньев. – Они отправили меня туда, куда я и просил! НО Я ХОТЕЛ БЫТЬ ЖИВЫМ! НО НЕ ОБГОВОРИЛ ЭТО В ДОГОВОРЕ! Я хотел разговаривать с этой… по всей видимости, принцессой, - сейчас Арсеньев принялся вспоминать, во что была одета девушка, и мысленно подтвердил своё предположение: действительно, простолюдинки так не наряжаются. А ещё она говорила про армию – всё сходится.       «Интересно, куда она поехала. Наверное, за город. Знатные особы иногда любят отдыхать на свежем воздухе. А что могу сделать я?» - к фонтану подошёл какой-то высокий мужчина в красных доспехах и накинутом сверху жёлтом плаще с какими-то узорами. Но не одежда впечатлила Димку…       - Папа?! – вырвалось изо рта нашего героя. Человек на сто процентов походил на его отца, Леонарда Арсеньева. То же простое, суженное к подбородку лицо. Те же тёмно-пшеничного цвета волосы. «Вот уж прошлое так прошлое. Отца своего увидал. Только не одевался он в латы. Ну так это же какие-то Средние Века, чёрт бы их побрал».       «Папа», разумеется, никак не отреагировал, а продолжил о чём-то болтать с молодёжью, которая чистила фонтан. Один из собеседников, мальчик, был занят больше остальных. Другая же, рыжая девочка, обернулась к Дмитрию и как будто посмотрела на него. Но наш герой уже успел понять, что на самом деле его не видит никто.       - Видимо, служанка ты. Значит, и разговаривать я с тобой не стану, - Арсеньев не стал подходить к девочке. Он вообще обошёл этот фонтан подальше, чтобы не раздражаться от вида отца, ведь с ним даже не поговорить, и направился к воротам. Видны они были за версту: большие, сплетающиеся в причудливые фигуры – в одной из них Дмитрий узнал розу. «Видимо, эти цветы здесь любимые». А ещё лошади… Боже, они везде!       - Больше ни у кого в Люцифении нет таких замечательных цветов. Любой вельможа отдал бы несколько мешков золота, чтобы видеть столь крупные бутоны в своём саду, - говорил кто-то женским голосом. Дмитрий оглянулся – это была женщина с белыми крашеными волосами. Почему-то Арсеньев сразу понял, что это краска, в отличие от натурального цвета Клариссы. На девушке был богатый фиолетовый наряд. Рядом с ней стояла такая же, и её волосы были розовыми.       - Это было просто. Всё ради Её Высочества. Приходится.       Дмитрий опять плюнул и на этот раз крепко захлопнул рот. Но слюна не сдавалась: она ударилась о его рот, крепко впечаталась в губы и насильственно, по капле, всё-таки просочилась внутрь, оставив ещё более неприятные ощущения.       - Брр, больше не буду плеваться! Кстати, хорошо, что ворота открыты, - Арсеньев покинул сад, но оказался не в городе, а во внешнем периметре дворцового комплекса, огороженного массивной стеной: а вот здесь его ожидал «облом» - стена была наглухо закрыта, и стало даже непонятно – где же тут выход?       «Прямо блокада какая-то: такое ощущение, что они здесь в осаде от всего остального мира, и вообще ни с кем не общаются!» Предположение Дмитрия оказалось недалёким от истины…       - Ладно: была – не была! – с этими словами парень разбежался, закрыл глаза и… не стукнулся лбом о стену, не распластался по ней бедным тельцем, а проскочил сквозь и выбежал прямо на опушку какого-то леса. – Прорвался. Да, тела тут у меня нет. Стоит сказать спасибо крысе! Хоть бегать теперь проще будет. А может быть, я могу попасть в любое место одной лишь силой желания…А ну испытаем удачу!       Дмитрий надулся, пытаясь сообразить какое-нибудь знакомое ему место. Почему-то перед закрытыми глазами предстали египетские пирамиды. Он напрягся, пытаясь очутиться в долине Эль-Гизы, но не вышло ничего. Парень разочарованно открыл глаза, которые от напряжения даже пару раз дёрнулись.       - Не всё так просто, - прошелестел ветер над ухом. Да, обычно ветер не может сказать ничего, но сейчас Арсеньев отчётливо разбирал слова, - и ты должжжен научиться помогггать себе сссам…       - Времени на подготовку у меня точно нет! Я ничего не сделаю! – сокрушался Дмитрий. – Я попаду в Ад, как написано в договоре! Я не смогу исполнить то, что обещал! – он попытался всплеснуть руками, но проткнул пальцами себе лицо насквозь. «Даже эмоцию как следует не разыграешь…»       А вокруг шумел светлый и прохладный перелесок. То там, то здесь виднелись маленькие кустики, словно стражами, окружённые «старшими товарищами» - клёнами, тополями и орешниками. Широколиственно.       - Зззнаю я, чшшто ты обещщщал… - прошелестел клён над головой Арсеньева. Листья уже были жёлтыми, а некоторые успели налиться красным. Видимо, сентябрь. Или начало октября… - Но тебе надо не сюда, а в Марррлон… это далекооо… нужен корабль… ищщщи…       - Что такое… есть… Марлон? – спросил Дмитрий. От того, что его слышал хоть кто-то, пусть это были ветер и дерево, становилось как-то спокойнее. Хоть с кем-то получится поделиться своим несчастьем. «Одна голова хорошо, а две лучше. А говорящие Силы Природы – тоже неплохо».       - Ссстрана…       - Но ведь мои дела лежат в Люцифении! – сокрушался Арсеньев. – Моя сестра – принцесса этой страны! Я должен заставить её брата во всём при…       - Шшш… Дорога тебе в Маррлон, - продолжала настаивать на своём Природа. – Не будешь слушшшаться – точно в Аду окажешшшься.       Может быть, попробовать поспать? Может быть, это всего лишь сон, и ты проснёшься дома, в родной и любимой квартире? «Что ж, надо попробовать», - с этими мыслями Дмитрий улёгся прямо на листья и вспомнил приём «силовое засыпание», которому обучался, когда тренировался осознанным сновидениям по книжкам Михаила Радуги. Вот и желанный сон…              

Сон о Великом Учёном

      И снилось Дмитрию Арсеньеву, что попал он на большую заброшку. Судя по всему, раньше это было какое-то техническое предприятие. В подтверждение этого здесь маячила вывеска «АЭС» прямо над главным входом, а также знаки, предостерегающие путника от возможного заражения радиацией.       Но наш герой был не робкого десятка, и такие пустяковые опасности его не волновали. А желание найти выход из жизненного тупика подстёгивало идти куда угодно, где теплилась хотя бы малейшая надежда. Зайдя внутрь, парень очутился в обшарпанном сером коридоре. По стенам висели разные плакаты, напоминающие советские, многие из которых уже почти полностью уничтожил их естественный враг – Время. Неумолимое и Ужасное Время.       Впереди была Дверь. Дверь манила, и противиться зову Арсеньев не хотел. Попал парень в большую белую лабораторию, где за плазменным экраном на простой табуретке сидел старик и совершал беспорядочные пассы руками.       - Дед, с тобой всё в порядке? – спросил Дмитрий. Дед обернулся и подмигнул.       - Со мной-то всё в норме. Ты бы лучше о себе подумал. Кстати, позволь представиться – Николай Олегович Левин, вольный музыкант и изобретатель. А всё, что ты видишь – моё гениальное изобретение.       - Ты изобрёл атомную электростанцию? – с сарказмом спросил Дмитрий, думая, что напал на какого-то слабоумного бродягу-бомжа, который по недоразумению здесь греется. – Что ж, ценно. Очень даже.       - Заткнись и слушай. Ты здесь всего лишь подопытная крыса, а я – считай, твой господин и повелитель. Поэтому будь повежливее. Зачем вообще пришёл? Ты должен выполнять задание – Мы тебе его поручили и ожидаем отдачи. Пошёл вон!       *Так сон и завершился. Очнулся Дмитрий на берегу от листа, что упал на его нос*.

***

      Что ж, надо было искать способ попасть в Марлон. И для этого нашему герою понадобится какое-нибудь транспортное средство.       - Ветер-ветер, ты могуч! Ты гоняешь стаи туч! А ну-ка скажи, каким образом отсюда до Марлона добраться?       И ветер охотно ответил:       - Корррабль…       На этом контакт прервался. Дмитрий пытался сказать ещё что-нибудь, и даже возмущался, но Стихии были неумолимы: больше ему никто не отвечал.       Что ж, надо искать: с другой стороны, наверное, он бы и по воде смог неплохо ходить (со своим-то безвесным телом), но на корабле проще – перспектива оказаться в тоскливом одиночествепосреди бескрайней водной глади испугала бы даже смельчака.       «Так, избавиться от морока и найти берег», - с этими мыслями Арсеньев пошёл по лесу. На этот раз у него получилось быстрее –он словно направлял себя силой мысли, и это чувствовалось даже круче, чем привычная для нас ходьба. В эту минуту он ещё раз поблагодарил Анну-Марию: окажись у него полновесное туловище, эти бесконечные ветки запросто могли бы выстебнуть ему глаз, не говоря уже о более мелких царапинах. Да и ссадины-ушибы при падениях никто не отменял.       Смеркалось.       - Капитан Леонард волнуется! – неожиданно услышал Дмитрий мальчишеский возглас справа. Обернувшись, парень обнаружил, что стоит там, куда, собственно, и хотел попасть – на берегу моря. Кроме него, здесь было двое: точнее, трое, если считать белую лошадь. Рядом с ней сидела Рилианна, а за её спиной стоял парень – тот самый парень, который чистил фонтан. Арсеньев видел его лишь сзади, но узнал по одежде.       На Арсеньева никто не оборачивался, но он этого и не добивался: парень просто переметнулся так, чтобы заглянуть в лицо мальчика, и не поверил своим глазам – это был тот самый человек, с которым Дмитрий познакомился в кубе. Только одежда более мешковатая и простая.       «Так вот кто должен сестрёнке признаться…» - Дима насторожился и вслушался в разговор:       - Ха, так ему и надо, - злобно сказала девочка. – Кем он вообще себя возомнил?! Разве кто-то смеет мне указывать?!       Парень задумался. «Моя школа. Так и надо себя вести».       - Ну вот, а если бы до начала бала меня не нашли, его голова слетела бы с плеч. Какая досада, - продолжала девочка. – Теперь придётся придумывать другой повод!       И только сейчас Арсеньев заметил, что Солнце уже почти наполовину ушло за горизонт. «Неужели я так долго бродил? По-моему, нет. Может быть, здесь просто время течёт быстрее?»       Не успел Дмитрий об этом подумать, как Рилианна влепила мальчику сильную пощёчину: видимо, он что-то не так ей сказал. Разговоры путались, и подслушать всё не представлялось возможным. Такое ощущение, что магнитная плёнка съедалась видеомагнитофоном, а изображение непроизвольно кривилось и неконтролируемо прыгало вперёд.       Но самое интересное, что удар от ладони принцессы Арсеньев почувствовал на своей щеке. Дмитрий, разумеется, видел, что пощёчина адресована не ему, но факт оставался фактом. И он был очень странным…       - Рана на Вашей руке нуждается в обработке, - расслышал Арсеньев, а после несколько раз прозвучало «прошу прощения». Мальчик взял под уздцы лошадь, предварительно усадив в седло Рилианну, и парочка заспешила вдоль берега, озаряемая последними лучами.       - Чуть ранее Вы тоже смотрели на заходящее солнце, я прав? – доносился юный голосок.       «Вашей, Вы», - молоточком застучало по мозгам Дмитрия. – «Да как он смеет столь официально обращаться к собственной сестре! Это же дико!»       «РилианЛюцифенд'Отриш, виновница предстоящего торжества, самодержавная правительница Люцифении и… моя старшая сестра-близнец», - прозвенело голосом парня в арсеньевской голове. Наверное, мысли и чувства этого персонажа как-то распространялись на душу и даже тело нашего героя. Он как будто ощущал всё второй невидимой копией, сидящей в юном боязливом мальчишке.       - СТОЙ, СУКА, СТОЙ! Ты должен ей сказать, что ТЫ – ЕЁ БРАТ! – Дмитрий, кажется, ещё никогда не орал так усердно. Он рванулся за уходящей троицей: девушкой на лошади и мальчиком, идущим рядом. Он прыгал вокруг и бил во все стороны кулаками: разумеется, никого, кроме воздуха, он задеть не мог, но эмоции победили трезвый рассудок.       - Похолодало что-то, - безвольно промолвила Рилианна. – Прямо спину пробирает…       - Может быть, Вам дать куртку?       Так они добежали до какого-то прибрежного посёлка: по всей видимости, это был портовый городок. Во всяком случае, так его называл мальчик. «Вот удача. Теперь ничего искать не придётся! Воистину, Судьба сама ведёт меня правильным шляхом!»       - Теперь, Ваше Высочество, надо запустить сигнальную ракету и ждать ответа. Нас быстро найдут, - деловито сказал он.       - Я надеюсь на тебя, Аллен, - ответила Рилианна. Наконец-то Арсеньев узнал имя. Имя себя самого в далёком-далёком прошлом. В непонятном измерении.       - Вот ты дебил! Вот свинья! – продолжал ругаться наш герой. Если бы он крыл такими словами студентов в своём универе, то его бы, наверное, очень быстро поганой метлой прогнали с работы. А здесь могло случиться ещё хуже. Если бы Дмитрия услышали, то попал бы он в петлю.       Наш герой должен был поблагодарить крысу за то, что она лишила окружающих способности его слышать: делала это Анна-Мария с целью защиты или просто хотела подразнить парня, пока оставалось непонятным.       - Я не могу больше смотреть на это убожество, - не в силах более наблюдать творящуюся несправедливость с обращением на «Вы» и отсутствием желанного признания, Арсеньев направился к верфи. Несмотря на размер городка, оказалась она довольно внушительной, и стояло здесь сразу три корабля. – «Символичненько. Бог Троицу любит».       - Теперь определим маршруты. Надо послушать тех, кто будет сюда садиться.       *ТРРРАХ!*       Это протрещала сигнальная ракета, которую запустил Аллен.       - Айй! – вскрикнул от неожиданности Арсеньев. Нет ничего хуже, когда ты пытаешься вслушаться в разговор, а над ухом разрывается бомба. «Наверное, салют красив. Но смотреть его я не буду. Из принципа. Напугали, заразы!»       - Куда прёшься, идиотина? Ай берегов не видишь! Ну я тебе их сейчас очерчу! – раздался грубый мужичий голос, а Дмитрий как раз проходил мимо моряка в голубом кителе с гладко выбритым лицом. Он стоял на мосточке перед кораблём и покуривал толстую уродливую трубку. «Типичный такой. И обзывается. Это хорошо. Значит, у здешних есть эмоции – значит, они не потеряны для общества».       Наш герой решил, что ругаются именно в его адрес, и обрадовался: если его начали слышать люди, то он прямо сейчас догонит Рилианну и Аллена и выскажет им всё, что думает об их родственных чувствах. И, я в это верю, без рукоприкладства здесь вряд ли обойдётся!       - Подскажи, куда идёт твой прекрасный корабль? – Арсеньев окинул взглядом плавучее средство. До чего же негармонично смотрелись маленький причал и такая огромная деревянная «дура», лениво переваливающаяся с бока на бок!       - Куда прёшься? Это торговый! Слышишь – торговый! – вся радость сошла с лица Дмитрия (или что там у него было сейчас вместо лица), потому что моряк обращался не к нему, а к мальчишке, стоящему на противоположном причале за спиной нашего героя. По взгляду моряка Арсеньев понял, что тот смотрит на него, как будто «сквозь». Мальчик пытался пробраться на корабль, думая, что другим морякам нет никакого дела до охраны.       Услышав мужчину, малолетний нарушитель нагло показал фигу и припустился бежать прочь: а то ещё влететь могло.       - Ох, малышня, - посетовал моряк и посмотрел на свои часы. –Пора бы и отправлять, - мужчина недовольно дёрнулся и махнул рукой на тот самый корабль, куда только что хотел попасть мальчишка. – Вечно эти пищевые грузы из Марлона. Свои земли пахать надо! Побираемся, аки нищие! А взамен всё лес да золото, лес да золото… Сколько это может продолжаться?!       «Вот и всё. Вот и дело в шляпе. То, что не удалось мальчишке, удастся кандидату наук». Дмитрий церемониально поклонился моряку, хоть тот и не смог оценить сей джентльменский жест, и в два прыжка очутился на большой палубе.       Палуба, хоть со стороны и казалась просторной, но корабль был нагружен под завязку, и свободными оставались только края перед бортиками да проходы вниз (по всей видимости, в каюты) да в сторону капитанского мостика, возвышающегося сверху. Типа смотровой площадки. Выше него были только три тонкие мачты с пока ещё вяло свисающими парусами.       Именно на капитанском мостике Дмитрий и устроился. Там был небольшой мягкий диванчик, откуда открывался хороший вид не только на большой деревянный штурвал, но и море: так что сразу поймёшь, когда к берегу приблизишься. Всё по-людски.       «Для меня не может быть никакого другого места, кроме самого высокого», - тщеславно решил Дима и принялся терпеливо ждать.       На берегу тем временем тоже было неспокойно. В ответ на сигнальную ракету сюда прибыл отряд стражников из Люцифениана (столицы Люцифении), и онипытались забрать принцессу. Рилианна в свою очередь что-то им доказывала и периодически притопывала ножкой. В конце концов воины встали перед ней на колени, и вся клоунада ровной шеренгой друг за другом ушла в сторону большой дороги. А люди вокруг исчезли, словно их и не было. Видимо, встречаться с королевскими особами здесь считалось плохой приметой.       Ждать отплытия корабля пришлось недолго: секунды три или четыре после ухода отряда – как уже говорилось, время здесь двигалось не всегда своим ходом: иногда оно бешено ускорялось.       На мостик зашёл капитан: им оказался тот самый моряк, который не берегу препирался с мальчишкой. «Вот уж не подумал бы». Мужчина уселся рядом с Димой и, протянув ногу, лениво пнул по основанию штурвала. Корабль дрогнул. Капитан пнул посильнее, и корабль медленно отплыл.       «Какая хитрая система. Вот уж не подумал бы», - второй раз восхитился Арсеньев. – «А у нас всё сложнее! Надо будет обязательно что-нибудь открыть в этой области!»       - Интересно, можно ли здесь спать? – спросил парень и похлопал капитана по уху. Рука ощутила холод, а мужчина поморщился. «Видимо, какая-то реакция всё же происходит… Будет, чем развлечься».       Дмитрий продолжил экспериментировать: теперь не только по уху, но и по носу, и по шее, и по груди, и даже немного ниже. Моряк явно чувствовал дискомфорт. Со стороны казалось, как будто он поёживается от холода. Капитан пробурчал:       - Какая же чёртова холодрыга. А на этом чёртовом острове всё ещё хуже. Промёрзнем там насквозь, а взамен одну чёртову рыбу дадут, - слово «чёрт» и производные от него явно были любимым ругательством этого человека.       - Ну что же, если принимать за чёрта меня, то всё сходится, - на Дмитрия нашла истома, спина откинулась, и он куда-то увалился. А на самом деле просто заснул!              

Сон об Адском Дворе

      Стоял Дмитрий перед огромной горой, наверху которой стояла прекрасная дева в белых одеждах. Чем-то она напоминала Клариссу, чем-то Микаэлу, а чем-то и Рилианну. Так сказать, собирательный образ.       А сверху летали какие-то чёрные обломки. Как будто луны, только маленькие и близкие.       И почувствовал наш герой огромную тягу к этому белоснежному недосягаемому существу. Он устремился вверх, а его ноги с каждой секундой чувствовали всё бОльшую и бОльшую тяжесть – вот-вот, и упадёт без сознания. Этого никак нельзя было допустить, ведь тогда у него сорвётся важная встреча…       В груди просыпалось необъяснимое влечение: и нельзя было сказать, что это банальная жажда прекрасного пола. Оно скорее походило на гравитацию, на чисто физическое притяжение, как будто Арсеньев был сотворён из куска металла, а наверху маячил огромный электронный магнит.       Девушка молчала. В конце концов ей надоело смотреть за потугами Дмитрия, которые всё равно не заканчивались ничем, кроме постоянных сползаний вниз по склону. Склон внезапно стал ещё и скользким, лишив Арсеньева последних шансов дойти до вершины.       - И не трудись, - бросила она ему напоследок, повернулась спиной и растворилась в белом сиянии. – Ты всё равно ещё слишком слаб для покорения таких вершин. Нужна энергия, энергия, энергия…       Арсеньев заслушался сладкоголосую обитательницу вершины, и когда за его спиной раздался дребезжащий насмешливый фальцет, то парень от испуга аж на середине горы оказался. И куда склизкость подевалась?       - Вот так оно и есть, - обернувшись, Дмитрий увидел самого настоящего чёрта. Тот, прищурившись, смотрел на парня своими косыми красными глазами. На голове, как и полагается по всем канонам, два маленьких острых рожика. – Стоит только человека напугать или в безвыходное положение поставить – и откуда только прыть берётся? А вот если не берётся – это плохо. Такой индивид звания человека не заслуживает.       - Может ты мне совет ка…какой да…дашь? – дрожа, спросил Арсеньев. – Что надо сделать, чтобы никогда не попасть в Ад?       - Ахаха. Это же настолько просто, дорогой мой! Тебе надо кого-нибудь убить. Да вот хотя бы и того капитана. И всё. Он, если что, если ты не сможешь выполнить контракт, прямиком вместо тебя и отправится, - демоническое отродье ещё долго смеялось, а Дмитрий оседал на землю. Перед ним всё темнело и упрощалось. Больше всего на свете парню хотелось вновь увидеть эту Деву, что притягивала его в грёзах. Но любые грёзы рано или поздно рассеиваются, и Дима проснулся на диванчике, там же, где и отправился в Страну Сонных Путешествий.

***

      В конце концов он не выдержал, резко встал и быстрым шагом вышел за дверь, с шумом захлопнув её за собой. Ручка щёлкнула, и язычок замка вяло скользнул в щель.       - Какой же я слабак. А капитана я подожду – хочется поиграться. А вернётся он сюда непременно. Бандурой же должен кто-то управлять. А если не вернётся, похожу по кораблю и подразню матросов. Кстати, а есть ли они тут вообще? Ну, должны быть, - вслух рассуждал Арсеньев.       В душу парня закрадывались страхи: «А что, если я натворил что-то страшное, и никогда, никогда не смогу попасть в Марлон? Что, если моё присутствие здесь сбило курс? Блин, откуда же такая хрень в башку лезет?»       Не выдержав долгого ожидания, Арсеньев вскочил и просочился через дверь прямо под мостиком. Дверь была косой, и пологий коридор за ней уходил вниз. Спустившись, наш герой обошёл доступные на палубе места. Никого не оказалось. «Ночью все спят. Это же не военный корабль – постовых здесь не полагается», - самоутешался Дмитрий. – «А всё смотреть не хочу. Там, наверняка, сейчас люди отдыхают, интересного ничего не увижу…» - и он вернулся на мостик, нарочно подзабыв о своих планах разыгрывать местных матросов.       Известно, что страх заставляет нас отодвигать на второй план всякие развлечения, а вместо этого бросает моральные усилия на жизнь, свободу и прочие дорогие для нормального человека вещи.       Какова же была радость нашего героя, когда перед его носом предстал капитан: он встал за штурвал, сделал небольшой поворот в сторону, закрепил колесо на специально вделанную в стену цепь и тут же опять вышел, пройдя сквозь Дмитрия и ускорив шаг, так что чуть с лестницы не полетел.       «А ну-ка, Дима, давай ещё поиграйся», - шальная мысль снова пришла в голову Арсеньева, он уверенно «выплыл» на палубу и успел схватить капитана за руку. Тот сразу же засунул её в карман своего мундира. Парень продолжал: на этот раз он вытянул ногу и всей ступнёй всадил её в задницу моряка, проткнув мужчину насквозь. Тот схватился за сердце, а потом за голову, и чуть ли не бегом добежал вниз по хлипкой лестнице.       «Играю ва-банк! Мне придётся это сделать…»       - Прекрати, прекрати, глупый морской демон! – капитан махал руками во все стороны, как будто его преследовал рой пчёл. Даже не пчёл, а ужасных азиатских шершней, каждый из которых способен одним жалом убить целую корову. – Я… я призову Левию! – с этими словами мужчина принялся что-то шептать, закатив к небу глаза, остановившись на нижней приступочке под лестницей.       Но ничего не получалось: никакая Левия на помощь несчастному не приходила, а Дмитрий продолжал издеваться – на этот раз он щекотал моряка прямо по мозгу, запуская длинные пальцы в почти лысый череп. Он это видел, потому что фуражка давно свалилась на какой-то мешок.       У капитана началась паника. Он в два прыжка залез на тюки с каким-то твёрдым товаром (это были напиленные брёвна), встал там на колени, сложил руки на груди ладонь к ладони и закрыл глаза. Казалось, он хотел просто отрешиться от всего и поговорить со своей Левией, которой секунду назад угрожал Димке.       - Боже, что я творю? Что я за человек такой? – сказал сам себе Арсеньев. – Зачем я приношу боль человеку, который ничего мне не сделал? Что за демон во мне сидит? Остановись, остановись! Ты ведь разумен. Разумен? ДА! И потому ты должен спасти свою душу, отправив в Ад этого дурака! Твоя жизнь дороже, чем его!       Да и было уже поздно. Помолившись и поверив, что молитва сработала, мужчина попытался встать. Круглая дровина, куда он поставил ногу, неловко покатилась вбок, ноги разъехались в стороны. Капитан попытался свести их вместе, но вместо этого наступил ещё на одно бревно. И наступил неудачно.       Обе дровины покатились в одну сторону, и моряк полетел вниз на правый борт корабля. Секунда, и он ударился головой о деревянное ограждение. Тело обмякло, и бездыханный труп беззвучно ухнулся в воду.       - Вот я и убил своего единственного спасителя, - Арсеньев забрался назад на площадку перед дверью в капитанскую кабину и принялся терпеливо ждать, пока команда всполошится, и править кораблём назначат другого человека. «Боцман или как там он называется», - вспоминал наш герой морские профессии, отрешённо приседая на пол, опираясь спиной о диван.       Но ни через час, ни через два, ни даже через пять ничего не произошло. Догадка, пришедшая в голову Дмитрия с самого начала, оказалась чистой правдой: моряков в Люцифении не хватало, и простенькие торговые корабли до Марлона отправляли в составе одного человека: его вполне хватало, чтобы настроить курс. При помощи придворной колдуньи из Королевского Дворца, Эллуки Часовщицы, корабли преодолевали весь маршрут почти самостоятельно, и труды матросов особо не требовались. Капитан лишь следил за порядком. Освободившихся мужчин забривали в королевскую гвардию. Защита страны в то время была важнее, чем плаванья всякие.       Арсеньев спустился вниз, осмотрел там всё подробнее, и оказалось, что там нет ни одной каюты. Все нижние помещения были соединены в одно и набиты разной тканью, серебряными и золотыми деньгами.       - Да. Он ещё на берегу сетовал, что за еду они вынуждены расплачиваться так дорого. Даа: драгоценности – драгоценностями, а кушать хочется всегда, - констатировал факт наш герой, безвольно обнял руками ближайший столб и заплакал. Впервые за всё время своего бестелесного путешествия из его глаз покатились настоящие, полновесные, солёные слёзы.       - Вот ты попал, конечно, парень, - прозвенел детский голос. На этот раз он не напомнил Арсеньеву никого: ни себя, ни Аллена, ни родителей, ни Рилианну, ни даже одноклассников.       Обернувшись, Дмитрий узнал во владельце голоска того мальчика, который силился попасть на этот корабль. Он продирался сквозь нагромождение товаров прямо из люка, уходящего, по всей видимости, в трюм.       - Тебе удалось. Поздравляю, - скептически «поздравил» маленького человечка наш герой. – Теперь мы с тобой в одной тарелке. Точнее, в одной морской посудине. Эмм, стоп! Ты почему это меня слышишь?!       - Да, конечно. А что здесь особого? Ты ведь такой же человек, как и я. Я ещё на берегу приметил, что ты со мной – но не выдал, как видишь.       - А и выдал бы, ничего страшного.       Арсеньев встал.       - Ага, ага. Ты, наверное, какой-нибудь демон или призрак! – Дмитрий не верил своим ушам. Ему казалось, что над ним насмехается какая-то злобная галлюцинация. – Вот шутник, вот…       Изо рта молодого мужчины вырвался нервный смешок: нет, сегодня его явно что-то свело с ума – сначала незадачливый капитан, потом ещё этот… «Прекратите издеваться!»       - Ты ещё морским чёртом меня обзови!– мальчик скептически фыркнул. – Вот ведь повезло с сумасшедшим на один корабль попасть: знал бы, что так получится, газеты лучше бы пошёл продавать! Говорила мне мачеха – иди семье помогай. А я в это плаванье загремел! Ладно – что сделано, то сделано. Скажи, ты не видел капитана?       - Видел, конечно, - злобно ответил Дмитрий. – Он отправился в командировку – акул будет кормить. Капитан, капитан, улыбнииитесь; капитан, капитан, потянииитесь, - скулящим тоном запел кандидат наук. И будто в такт его пению сверху на борт опрокинулась часть поднявшейся волны.       - Ты о чём вообще? Как это – акул кормить? Они, вроде бы, сами себя кормят… - спросил мальчик, поправляя задравшуюся штанину и перекосившуюся от продираний через трюм курточку.       - В море он прыгнул. Надоело ему столь прекрасной каравеллой управлять – вот и ухнулся. Наверное, решил домой вплавь добраться, - «вот это я циник, конечно! Пиздец».       - Что?! – мальчишка храбро подступил к Дмитрию и ухватил его за курточку. Прежняя одежда парня уже не раз страдала от разных покушений и не сдавалась до последнего. А монастырская курточка оказалась более хлипкой: пуговицы с треском вырвались из своих проранок, и способность застёгиваться ушла в небытие…       Арсеньев оттолкнул мальчика и залепил ему по уху. До чего же приятно ему было понимать, что он наконец-то ощутил настоящую плоть. Ударил человека не ментальным телом, а по-настоящему.       Бойцовский напор мальчика мгновенно сник: маленький бунтарь покраснел и опустил голову.       - Извини, пожалуйста, - робким голосом попросил он. – Я просто хотел сказать, что без капитана мы… мы ведь погибнем, да?       - Можем и погибнуть. А можем и выжить, если как следует подумаем. Ты всё-таки скажи мне, во мне правда нет ничего странного? Может, я каким светом свечусь? Может, запах от меня какой специфический исходит? – Дмитрию, как учёному, всё-таки хотелось понять, почему у него получается общаться с этим типом. И не стал ли он ещё настоящим человеком?       - Вот это уж точно: запах от тебя есть. Какими-то водорослями тухлыми, как будто траву выволокли на берег, а потом они гнили несколько недель. Ты что, охотишься на морскую капусту? – в подтверждение своих слов мальчик поморщил носик и отступил на шаг назад.       - Может, побочный эффект какой… чёрт его знает! – «кажется, я заражаюсь чертыханием от этого капитана. А он, наверное, к своим любимым рогатым зверушкам и отправился. Как говорится, мечты сбываются».       - А что такое «эффект»? Никакого эффекта я не знаю, - мальчик вышел на палубу, а вслед за ним и Дмитрий. – И кто теперь будет вести корабль?       Ничего не ответил Арсеньев, а вот мальчик, кажется, кое-что вспомнил. Он прислонился к борту и задумчиво рассказал:       - Когда я был маленьким (совсем маленьким), бабка мне рассказывала старую легенду о том, что есть в мире кристалл, о котором мечтают все моряки. Легенда гласит, что если его принести на корабль, то тому не понадобятся ни матросы, ни боцманы, ни лоцманы, ни даже капитан – он сам пойдёт нужным курсом, и не страшны ему будут ни мели, ни скалы, ни бури, ни айсберги. Про это даже песня есть(читай приложение в конце главы). Щас спою, - «вот только этого не хватало!»       - Не смей. Будешь петь – вслед за капитаном отправишься, - Арсеньев не шутил. Его нервы были на пределе, и сумасшествие ещё не до конца прошло. – Вот только это всего лишь легенда, и мы этот кристалл уж точно не найдём. Поэтому давай-ка будем мыслить реалистичнее!       - Вообще-то легенды – это почти всегда правда. А разыскивать его не надо – его надо сделать, и как, бабка тоже говорила – надо всего лишь отрезать указательный палец правой руки какого-нибудь капитана или боцмана, хорошенько размочить его в солёной воде, засолить и заморозить. Можно и с сахаром – разницы никакой.       - Да, понимаю. Кристаллизация… Уплотнение… Чтобы кисель был… Соль из моря получить будет легче, - Арсеньев, недолго думая, подошёл к лестнице на капитанский мостик и заметил, что там появились самые настоящие фермерские вилы. До этого он их не замечал… - Вот ими мы сможем подцепить что-нибудь. Например, тело. Интересно, с какой скоростью мы плывём?       - Корабль уже час стоит, - ответил мальчик. – Кажется, мы плавно упёрлись в какую-то льдину.       Дмитрий обрадовался, ведь иначе тело бы было уже не найти, и направился к правому борту, продираясь сквозь накрытые брёвна, и перегнулся через ограждение, чуть вилы не выронив. –Ойй. Сейчас посмотрим…       Ничего, кроме тумана, Арсеньев не увидел. Но корабль не был высоким, и бОльшая его часть тонула в воде: сказывался груз. «Может, всё-таки подцеплю».       Дмитрий направил фермерский прибор вниз и несколько раз робко тыкнул: и уже на второй раз ощутил что-то большое и мягкое. Мужчина безжалостно вогнал трезубец в плоть несчастного, и вскоре тело капитана вдвоём затащили на борт. «Так вот зачем мне вилы дали. Они такие же аномальные, как я сам! Ведь в моём призрачном облике взять обычный предмет бы не получилось. Только зацепить».       - О, Боги! – завопил мальчик и убежал вниз. Каким бы храбрым он ни был, а видеть утопленника да ещё и с окровавленной тройной раной – зрелище не для робкого десятка. А Дмитрий был человеком азартным, и подобные моральные трудности его не останавливали –а вот отсутствие ножика огорчало: учёные их с собой обычно не носят. «Что ж, надо бы зайти на кухню… И смогу ли я его взять?»       - Эй, мальчик, где тут у вас жрать готовят? – ответа не последовало, и пришлось искать самому. Кухня была там же, на нижнем этаже. И ножей навалом на любой вкус: Арсеньев выбрал самый большой, чем-то напоминающий тесак – «уж этим я даже руку отхерачить смогу». Но взять, как и предполагалось, ничего не получилось. Всё просачивалось сквозь, и лишь холодная роса на рукоятках оставалась.       - Мальчик! Иди сюда! – мальчик всё-таки подошёл, и Арсеньев молча указал ему на тесак. – Бери. Всё-таки никуда ты от хирургического дела не открутишься.       Собеседник вздрогнул, но не ослушался, и они снова вышли на палубу. И снова Дмитрий молча указал пальцем на руку капитана.       - Отрезай. Как в бабкином рассказе.       - Н…нет! Я не стану этого делать. Я не варвар и не дикарь, - мальчик скрестил руки на груди.       - Хорошо. Тогда мы просто погибнем. Сам же рассказал мне о способе, как можно выбраться из безвыходной ситуации, и теперь сам же сдаёшься. Я бы и сам отрезал, но чисто физически с этим не справлюсь.       Делать нечего – здравый смысл победил. Мальчик вздохнул и склонился над телом. Он робко обхватил запястье правой руки моряка, разжал ладонь, вытянул указательный палец и крепко прижал его к борту. Отвернув голову, он довольно быстро справился со своей задачей.       - Эх, готовить мне приходилось! Матери помогал. Один раз свиную тушу разделывали, - комментировал свою работу он.       Нужный палец был добыт, а труп возвращён назад в более подходящее для старых морских волков место – в море. «Интересно, это море или океан? Если море, то полбеды – а вот по океану можно плавать неделями или даже месяцами. Непозволительная роскошь».       - Я достал воду, - пока Дмитрий отправлял труп вниз, в руках мальчика появилось ведро, полное зеленоватой жижи. – Теперь клади туда палец, и будем сушить. Скоро будет утро, и солнце быстро всё выпарит. Знаешь, какое оно в наших краях въедливое?       - Да, хорошо бы, - Дмитрий машинально положил отрезанный палец в ведро и остался сидеть рядом.       - Вот, молодец. Теперь можем и вздремнуть, - но Арсеньев лишь устало махнул рукой.       - Иди сам дремать: а я прекрасно и тут полежу, - Дима улёгся на спину, раскинул по сторонам руки и ноги, но сон никак не хотел сходить на нашего героя. Оно и понятно – будешь ли спать, если буквально час назад уже успел хорошенько вздремнуть?       Но долго лежать Димке не пришлось: время опять пролетело слишком быстро, и не успел он вздохнуть и двух раз, как облака резко рассеялись, и Солнце прямо на глазах взошло на самый верх – в зенит. Палуба согрелась: если бы не спина парня, которая загораживала часть палубы, совпадающую с контуром тела нашего героя, Арсеньев бы обязательно обжёгся.       - Вот самое оно, - наш герой поднялся и заглянул в ведро: время опять ускорилось, и на глазах Дмитрия вода быстро исчезала, а палец обволакивался толстенным слоем соли – вскоре стало неясно, какой на самом деле предмет скрывался за этим белым наростом. Чем-то похоже на маленький макет заснеженной Земли.       Поднять ведро получилось.       - Теперь это дело надо как следует заморозить… - «надо бы опять напрячь того мальчишку». Но след его простыл. Арсеньев осмотрел корабль, но никого не обнаружил. – Спасибо Тебе, Господи, что послал мне доброго ангела!       Дмитрий подумал, что уже неплохо разбирается в местных обитателях, а знакомого мальчика он легко отнёс к положительным духам, которых посылает Бог для спасения тех, чья душа этому самому спасению ещё подлежит.       Холодный трюм Дима разыскал быстро: благо, пищу надо было хранить на любом корабле, хотя бы даже, чтобы кормить единственного пассажира.       Конечно, была здешняя кормушка небольшая: по размеру – маленький холодильничек в однокомнатной хрущёвке. И располагалось это добро в самом низу: а вспомнил Арсеньев о том, где находится люк, по холодку – им очень отчётливо веяло с правильной стороны.       - Вот сюда мы тебя и положим, дружок, - Дмитрий примостил ведро с пальцем рядом с кастрюлей какой-то похлёбки и отправился ждать на свой любимый диванчик на капитанский мостик. А когда вернулся через полчаса, то не узнал собственную закладку – получился прозрачнейший оранжевый шар, а внутри гармонично располагался многострадальный орган – как будто под стекло поместили диковинное насекомое. Толстого червяка.       - Вот это реликвия, конечно, - парень не без доли брезгливости оторвал комок от днища и понёс то, что у него получилось, к штурвалу и положил прямо под ним. «Пацан говорил, что это должно быть просто на корабле. Ну что ж, здесь ему будет самое место. Авось не растает».       Опасения оказались напрасными: геоид не только не таял, а и укреплялся. Вскоре он стал раза в два больше, а когда наступила ночь, то ещё и засверкал, освещая всю рубку. А ещё стало тепло: как будто здесь включили маленький обогреватель.       Корабль сам собой дрогнул, как будто снизу чем-то постучали, и сдал назад, отрываясь от айсберга. Он ловко развернулся и уверенно продолжил свой курс.       - Чудесааа… чудесааа… - блаженно шептал парень. – Так бы с самого начала… ни холодрыги тебе, ни забот: сидишь себе да греешься. Ну-ка, как тебя там… камешек, неси-ка меня в этот… как там его… Марлон, вроде: да, Марлон.       И камешек подмигнул: свет на мгновение погас, но тут же опять загорелся, и всё стало по-прежнему. «Какой я колдун крутой!» - порадовался сам за себя Арсеньев.       К месту назначения корабль подошёл тогда же: долго любоваться камнем Дмитрию не пришлось – а то бы совсем с ума сошёл. Говорят, такие реликвии бывают чарующими.       Вот и конец пути – вот и пологие степные берега. Борт глухо толкнулся о песчаную отмель, и Арсеньев, не мешкая, сошёл на землю. Плаванье ему надоело – конечно, ни о какой морской болезни здесь не могло идти и речи, но стоять и сидеть вечно на одном месте надоело (он же не на гауптвахте в конце концов!), и хотелось подвигаться по более открытому пространству. Подышать настоящим материковым воздухом. Познакомиться с новыми людьми и другими существами.       Природа, по всей видимости, Марлона, обещала желать лучшего – в Люцифенском лесу нос чувствовал себя приятнее – как будто с южных берегов Италии попал куда-то на Норвежский рыболовный промысел. Хотя Арсеньеву не довелось побывать ни в одной, ни в другой стране, именно эти ассоциации пришли в голову. А вслед за ними и гордость:       - Да, в отличие от моих сородичей, я не на земле отдыхаю, а в параллельных мирах. Слышишь, Артём, Сергей, - не в Сочи, не в Крыму и даже не на Гавайях! В параллельном мире! Завидуйте, падлы! – вспоминал Дмитрий своих бывших товарищей по реальной жизни, которые периодически рассказывали своему коллеге о своих летних приключениях. – Ну только встретьтесь мне! Я вам покажу! – не то, чтобы он не любил своих друзей по магистратуре и аспирантуре – просто, если подворачивался случай, то всегда старался показать своё превосходство. И правильно делал.       «Сам себя не похвалишь – никто не похвалит», - вспомнил Арсеньев одну из своих любимых поговорок, которую выучил ещё со времён младшей школы.       - Ишь ты какой важный, - на плечо Дмитрия спустилась птица – да не какая-нибудь простая галка или ворона, а бумажное оригами – существо расправило свои жёлто-красные крылья из тонкого картона и клюнуло парня в щёку. Он ударил по плечу рукой, чтобы согнать неведомое создание, но оно успело отлететь в сторону раньше. Не стало ждать, пока его ударят.       - Ты не буянь особо. Рук-то не распускай! – тоненьким голоском вскричала птица, зависнув в воздухе на уровне глаз парня. При этом её крылья пребывали в полном покое. Её держал восходящий поток воздуха прямо из земли – под ногами бил гейзер. Только оттуда не вода брызгала, а тёплый ветерок дул.       Дмитрий не выдержал, вытянул руки и стал их согревать над естественным «феном». Но существу это не понравилось.       - Прекрати мне кислород перекрывать, знаешь ли! Я тут ему тайну хочу рассказать, а он меня на землю сажает! Тебе вообще руки греть не надо – ты же призрак. Прииизрааак! – последнее слово «поделка» провизжала так, словно нарочито хотела обидеть Дмитрия.       - Хорошо, хорошо, не буду, - спорить было не с руки: наш герой всё ещё помнил о контракте, который заключил с летающей крысой – мало ли, вдруг эта бумажная хрень – посланница Анны-Марии, которая проверяет, насколько Арсеньев лоялен своему слову. О том, что он успел предохраниться убийством капитана, Дмитрий решил не вспоминать. Да и засчитали ли ему это? И, может, то был самый обыкновенный сон безо всякого вещего смысла?       - Вот и молодец. Хороший мальчик: теперь тебе надо разыскать колдунью. Вообще-то на всём континенте (а называется он Болганио), существует только две волшебницы – Ирина и Эллука. Но это официально: так сказать, общепризнано. Но есть люди, которые не «светятся» в этом плане.       - Что значит «не светятся»? – Арсеньев уселся на землю и вытянулся так, чтобы воздушный гейзер бил у него как раз между ног. Пришлось немного раздвинуть. – То есть не выдают себя? Здесь что, запрещено ворожить?       - Нет-нет. Точнее, запрещено, но не везде. Здесь уж точно можно. Не благословляется, конечно, и нарвёшься на народное порицание. Но ничего плохого тебе не сделают – побоятся. А ещё разные хитрые дела проще проворачивать, когда держишь свои способности в тайне.       Когда я была совсем юным лесным духом, то всегда возмущалась, когда колдуны да ведьмы скрывалиото всех свои дары и не помогалилюдям, хотя и могли. Эти сказки мне рассказывал дедушка Элд, и у нас всегда были жаркие споры. Мне казалось, что такое поведение за гранью Здравого Смысла.       - А потом ты изменила своё мнение? – мысли птицы чудесным образом совпадали с мнением самого Дмитрия. Парень, ещё когда смотрел в детстве фантастические фильмы для юных зрителей (и не только), злился, что волшебные существа так редко помогают таким, как он, хотя могут легко сделать мир лучше.       - Конечно. Я поняла, что каждому рубашка ближе к телу, и выгода из тайных знаний извлекается куда как легче, чем из общедоступных. Ты ведь сам информационную безопасность изучал. Знаешь, наверное, сколько внимания уделяется конфиденциальности?       «Ишь ты какая прошаренная. Не бумажная фея, а кибернетик прямо!»       - Откуда ты такие сложности знаешь? – Арсеньев даже охнул от неожиданности. Вот уж где он не ожидал услышать подробности своей профессии, так это здесь.       - Я знаю всё, что мне полагается. У меня всё запрограммировано, - птичка залетела за спину Дмитрия, и он легонько дрогнул. – Да не боись: ничего я тебе не сделаю. Просто не могу на одном месте торчать.       «Ладно. Я даже крысу не испугался, а эта явно посимпатичнее будет».       - Ну ладно. Так что ты там хотела мне сказать? – парень не знал пола существа, с которым говорил, но по голосу догадался, что женский здесь подойдёт лучше. – Какую тайну выдать?       - В общем, кроме основных колдуний есть ещё и тайные. Так сказать, практикантки. Одна из них живёт в Марлонском лесу. Он здесь единственный, кстати, не считая совсем уж мелких рощиц, - и птичка снова уселась ему на плечо. – Не прогоняй. Пока ты будешь греться у гейзера, я расскажу тебе одну интересную и поучительную сказку. Как раз по теме, которую мы только что обсуждали.              

Сказка о тайной ведьме

      Жила-была одна девушка. Алина. Человек она была смышлёный и понимала, что если жить, как другие, то ничего особо и не добьёшься: станешь какой-нибудь ремесленницей и будешь до конца жизни горшки другим беднякам лепить. А бремя простого человека она взваливатьна свои плечи не хотела.       Каждый раз, когда мимо её лачуги проезжала карета какого-нибудь знатного вельможи или тем более её ровесницы, герцогини Екатерины, Алина вздрагивала и всем своим существом сотрясалась от зависти: «Почему она, а не я?» И действительно, чем она была хуже? – и красива, и умна, и властолюбива – всё при ней.       Так бы и продолжалась жизнь селянки, если бы не любимый дворовый пёс Дим. Однажды он разбудил Алину звонким лаем под окнами и положил прямо у порога маленькую лавровую веточку. Веточка была совсем свежей, с мелкими зелёными листиками, хотя на улице вовсю свирепствовал лютень. По-вашему, февраль, значит.       Алина решила, что это чудо сотворил кто-то из Светлых Богов и, поклонившись верной собаке, приняла подарок.       Стала она его носить в волосах: заплела себе в длинную косу, и с тех пор ощутила прилив сил. Девушке казалось, что может она всё на свете, чего только ни пожелает. И предложила свою помощь людям.       Вскоре к ней стали ходить соседи: кто-то заболел тифом; кто-то, собирая валежник, сломал ногу; у кого-то убежала корова.       И всем Алина с лёгкостью помогала – стоило ей лишь зажмуриться и представить беду человека, как она сей же час исчезала, беда эта: нога срасталась в считанные секунды, а корова прибегала сама в тот же вечер.       Вскоре к ней стали приходить и жители соседнего села, а потом даже наведываться из столицы. Алина поняла, что может свернуть любые горы–но до сих пор девушка не пожелала ничего для себя.       И время настало: в один из долгих зимних вечеров, когда приём клиентов давно закончился, ибо мало кто мог продраться сквозь такие сугробы, а расчищать их Алина желания не имела (зачем ей прибавлять себе работу в конце концов?), девушка стала представлять, как становится царицей всего мира.       Тут и говорить нечего: уже через два дня она справляла свадьбу с властелином тамошних краёв – с королём Артуром. А он, по «счастливому» стечению обстоятельств, в свою очередь быстро умер, и осталась она одна, полновластная хозяйка всего. И людей, и земель.       Как говорится, желание сбылось, но допустила Алина одну маленькую ошибку – была у неё верная служанка Инна, которой девушка целиком и полностью доверяла. Доверяла всё, кроме своего самого главного секрета – тайны лавровой веточки.       Но и этот секрет оказался временным – ведь «всё тайное рано или поздно становится явным». Получилось так, что после долгого приёма послов Алина перебрала лишнего, и во всём призналась Инне. А та, воспользовавшись бессознательным состоянием царицы, предложила ей помочь с причёской, и потихоньку веточку-то и стащила.       И бросила драгоценный дар в огненный камин, потому что с детства ненавидела колдунов и ведьм, и ничего волшебного в своей жизни не принимала.       И отвернулась судьба от незадачливой владычицы. На следующий день Алину обвинили в том, что она извела Артура при помощи ворожбы, а ещё через день сожгли на костре. И Алину, и всех тех селян, кому она помогала, ещё будучи простой девушкой.Посчитали, что они тоже колдовством заразились. Одному Диму удалось убежать в тёмный лес. Такие дела.

***

      - И зачем ты рассказала мне эту чушь?       - Сказка – ложь, да в ней намёк. А это так вообще реальная история. Всё, иди уже, иди. Колдунья уже заждалась.       Арсеньев не был дураком и догадался, что его тактично посылают: к этой самой бабке – почему-то в его голове предстала именно бабка – такая сгорбленная, с клюкой, а по стенам разные хвосты мышиные да сушёные лягушки развешаны.       - Тогда мне нужно в лес… где он тут? – Дмитрий давно как следует не бегал, а потому припустился во всю прыть – ему хотелось проверить, насколько призрачные ноги способны выдерживать большие расстояния. А степь ширилась далеко-далеко, и полигон для ходьбы здесь был просто адовый. А птичка сидела на плече и подсказывала маршрут.       И тут парня ждал, пусть и не очень полезный, но приятный факт: если в эту минуту кто-нибудь поставил бы рядом с Арсеньевым Усэйна Болта и заставил того бежать со скоростью стометровки десять километров, то Димка преодолел бы их раза в три быстрее – настолько легко ему было. «Это поначалу призраком быть нелегко. А потом привыкаешь. Кстати, привидения вовсе не появляются и пропадают – они просто носятся быстро!»       - Обязательно надо будет сделать об этом докторскую диссертацию, - решил для себя наш герой, приближаясь к заветному лесу – он состоял из однообразных хвойных деревьев, пышно обросших тёмно-зелёными ветками со всех сторон. Гуще, чем это бывает у сосен. «Маленькая Люцифения».       - Мы очень рады, что ты к нам пожаловал, - прошелестел ветер. Разговор такой же, как и в Люцифении, только тон немножко другой – более серьёзный: сразу видно, что не какие-то там пальмы южные изнеженные, а настоящие русские (пардон – Марлонские) ели. Для простоты будем их называть именно так. Вряд ли у Арсеньева нашлось бы много времени для классификации местной флоры.       - Подскажите мне, где здесь живёт колдунья, - спросил Дмитрий, проходя внутрь. Пропустив его, деревья сомкнулись ещё плотнее. «Молодцы», - подумал Дмитрий.       - Колдунья живёт на окраине на востоке: там есть полянка, которая настолько заросла со всех сторон, что ничего и не заметишь. Зовут её Слэйва. Не ошибись. Она не любит, когда коверкают её имя, и может отказать в помощи. Тогда тебе придётся шпионить за ней потихоньку: в окна подглядывать да книги через плечо читать. А призрачный облик она чувствует хорошо. Недаром женщиной родилась.       - Что за дискриминация? – удивился Дмитрий. – Мне тут пытаются намекнуть, что женский пол более сведущ в колдовстве! Кому можно жалобу подать на нарушение прав мужского пола?!       - О чём ты, жалкий человече? Мы просто рассказываем тебе, как оно есть на самом деле, - ответил ветер. – Тебе-то какая разница? Завидуешь?       Арсеньев бы обязательно ответил утвердительно, но его успокоила бумажная птица: возле леса она оторвалась от его плеча, но продолжала лететь следом.       - Не отвлекайся, дружок-петушок, - прошелестела складками Поделка. – Скоро здесь будет отлов ведьм, и всех на костре сожгут. А ещё про Эльфегорт в Книге Жизни написано, что будут там убиты все девушки и женщины с зелёными волосами. А мужчин тронут лишь тех, что дев своих защищать станут.       Известие отогнало грустные мысли из души Арсеньева, но птичка не унималась в попытке развеселить своего друга.       - А ещё в Люцифении, Марлоне и Эльфегорте трон передаётся по мужской линии. Ежели, конечно, есть мужчины. Даже если они младше!– Дмитрию окончательно стало хорошо, и приподнятого настроения хватило, чтобы довольно быстро разыскать колдунью. Пробираясь по кустам, парень ощущал, как они щекочут его внутренние органы, но препятствиями растения не были. Он уже начинал привыкать к полной открытости своей оболочки.       На самом деле, конечно, Дмитрий шёл дней пять, но в его представлении они пронеслись за пару минут.       *Когда Архисложный Аппарат настраивается Мастером, у него могут проявляться досель неизведанные способности – например, влияние на временной континуум*, - из диссертации Д.Л. Арсеньева.       Недружелюбно встретила нашего героя маленькая избушка на двух толстых подставках: типа курьих ног, только лап там не было – просто стальные опоры, как будто на сваях. Книзу они расширялись, но без всяких пальцев, а словно плоское копыто. Арсеньев подошёл поближе и рассмотрел окно – прямо над передней дверью. Сама дверь деревянная, а окошко какое-то странное, выпуклое, как будто бутыль с мутным самогоном.       Стоило только Дмитрию приблизиться, как это самое окошко неожиданно окрасилось в жёлтый, словно кошачий глаз в темноте, а после быстро замигало. Раздался металлический треск: он его уже слышал, когда пробирался по коридорам мимо говорящих механизмов.       - Ххтоидэ? – строго заговорило что-то механическим голосом из домика. Не похоже, чтобы это был человек. – Кажи пропуск!       - Чего мне казать? Какой ещё пропуск? – соображал парень. – Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом. «Вот ведь ерунду сморозил. Она же и так правильно стоит!»       - Восьпххавельна, - похвалило его нечто из избушки. – Гэта и е пропуск.       - Корректи. Дякую, - машинально ответил Димка. – А таперича давай дверь мне отвори. Какая ты послушная, Домик!       - Сам открой. Ай слепой – ручки не видишь? – и тут же возле одного из краёв двери вылез рычаг. Рычаг опустился вниз, изба хлипко вздохнула своим вековым духом и разверзла своё чрево. Здесь бы логично было увидеть какую-нибудь сгорбленную старуху, как и предполагал Дмитрий.       Кандидат наук уже один раз жестоко ошибся с определением возраста представительницы противоположного пола. И сейчас эта ошибка повторилась: в дверях появилась обычнаядевушка-подросток – младше самого Дмитрия. На вид лет 16-17.       - Привет. Ты тут у Бабы-Яги что ли служишь? – Арсеньев вздохнул с облегчением – с ровесницей-то общаться знамо легче, чем с какой-то столетней каргой.       - Какой ещё Бабы-Яги? Сказаний переслушал что ли? – удивилась девушка. – Да у нас каждый ребёнок знает, что никакой Бабы-Яги вовсе не существует!       - Я знаю. Но мне сказали, что она должна здесь жить. Меня во всяком случае направили…       - А к кому тебя направили? – девушка легонько спрыгнула вниз на землю (с двухметровой высоты), и Арсеньев смог рассмотреть её получше, но даже сейчас не сдержался от рассуждений вслух. – Обычное простенькое в цветочек платье, грубая тёплая кофта и две толстые светлые косы – «прямо как у той женщины, которая меня засунула под этот поезд».       - Ты чего это, совсем сдурел от усталости? Какой ещё поезд? – и девушка задорно рассмеялась. Да так, что поднялся ветерок. Видимо, природа здесь как-то зависела от характера этой девчули.       - Это я так, ладно. Намекнули, что мне нужна волшебница. Я думаю, это не ты.       - Уже ошибся: почему это я не могу быть волшебницей? А если по-научному – исследователь уровня статичности искусственно сфабрикованной реальности. По рангу – кандидат естественных наук. Будем знакомы? – девушка улыбнулась и протянула Дмитрию свою белую руку.       - Ка-кандидат наук? – Арсеньев не верил своим ушам. Неужели здесь, в загробной жизни, в чужом мире и, наконец, чужой стране, можно встретить настоящего коллегу?       - Кандидат. А что в этом удивительного? – девушка даже плечами пожала от расстройства. – Знаешь, мне иногда говорят, что я слишком молодо выгляжу.Но ведь это просто обман зрения такой. Надо ж понимать!А некоторые меня упрекают, что я-де баба. Как будто пол может быть препятствием!       Арсеньев замахал руками, успокаивая разошедшуюся девку.       - Да удивительно как раз не это! Никогда не думал, что люди с учёными званиями могут жить далеко в захолустье да ещё и в таких странных постройках, - Дмитрий смелее подошёл к избе и потрогал её за одну из свай. Избушка отдёрнула свою «лапу» в сторону и слегка пошатнулась.       - Ты полегче, товарищ! Всё мне внутри там перебьёшь. Все колбы переколотишь! – девушка бесцеремонно оттащила Арсеньева назад да ещё и за волосы. – Она же у меня пугливая! Только недавно хозяйку сменила.       - Что называется «не повезло с домом», - сострил Дима. – Бывают же такие сложные ситуации в жизни. Мда… И как туда заходить?       - На колени, чертяга! – бесцеремонно скомандовала звонким голоском девушка. Дом сразу наклонился вперёд, и его сваи сложились вдвое – получались как бы и правда колени. – Я могу и так запрыгивать: хватаешься за порог, подтягиваешься, и старичок лишний раз не мучается. Но ты же у нас нежный, к таким условиям не привыкший.       - Я нежный?! Я не привыкший?! – распалялся Дмитрий. – Да я, между прочим, вообще призрак (бестелесная сущность) – мне всё по силам. Я даже по небу смогу летать!       - А ну-ка покажи! – с вызовом сказала девушка. Пламенный порыв Димы сразу куда-то сник.       - Нее, мне сейчас это без надобности, - парень переступил с ноги на ногу. Впереди маячило два больших дерева со светлыми стволами и без хвои. Уникальный случай для этого леса. Между двумя кронами расположилась какая-то овальная штуковина, напоминающая длинную корзину. Она ловко тянулась от дерева до дерева. На глазах Димы туда опустилась огромная чёрная птица. Как ворон, только раза в два больше.       - Крр, хрр! – страшно заорала птица и позволила Арсеньеву перевести разговор в другое русло.       - Ого, какие тут у вас пташки водятся. Это ещё от динозавров осталось, да?       - Да… Их уже осталось мало… - «эх, сюда бы исследовательскую экспедицию! Какая жалость!»       - Ты что-нибудь слышала об ускорении времени в этом мире? Я чувствую, что события идут весьма беспорядочно – то обычно, а то вдруг сразу несколько дней пропадает. Если я буду тратить время на всяких птиц, то, наверное, опоздаю, поэтому постараюсь заставить себя не отвлекаться.       - Куда это ты опоздаешь? Автобусы здесь вроде не ходят… - «ого! Она даже про автобусы знает. Вот это находка!»       - А вот поезда вполне себе, - Арсеньев инстинктивно потёр шею и вдруг отметил, что он может щупать своё тело. До этого у него такие манипуляции не выходили, и руки просто проходили сквозь кожу, органы и даже кости.       - Я материальным что ли становлюсь? – вслух задался вопросом наш герой и немедленно получил на него ответ.       - Так точно, Димка. Так точно, - девушка обошла Арсеньева сзади и грубовато пощупала его за спину: обычно от прикосновений прекрасного пола нашему герою становилось приятно, но не в этот раз – юная «кандидат наук» была настолько груба на руку, что парень даже поёжился.       - Ээ, можно как-нибудь потише? А то в ответ получишь. Тебе самой понравится, если я грудь мять начну? – девушка с косами не ответила ничего, а просто зашла в избу и показала парню пройти за ней. Избушка до сих пор покорно лежала, будто верная собачка.       Внутри не было ничего. Абсолютно. Но спутница нашего героя извлекла из кармана платья маленький серенький параллелепипед, направила его на потолок (там была какая-то небольшая щель, освещаемая электрическим жёлтым светом); послышался щелчок, и изо всех щелей повылезали полки, а на них появились разные колбы и аппараты, за сохранность которых хозяйка очень боялась.       - Вот ты, конечно. А говорила, что всё переломается. Как оно может переломаться, ежели этого вообще ещё тогда не было?       - Когда?       - Когда ты замечание мне делала!       - О, Боги, какой же ты мнительный мне попался! Никогда не видела таких гостей. Впрочем, у меня до сих пор не было ни одного гостя: то белки, то птички, и все они – духи. А ведь ты тоже дух. Но процесс перехода в телесное состояние уже идёт вовсю, и вскоре ты станешь настоящим человеком.       - Правда? И скоро ли я стану настоящим? Пойми, от этого зависит очень многое! – на лице Арсеньева уже вовсю сияла надежда: если раньше она слегка теплилась, то теперь горела пламенным огнём.       - Нет, конечно. Я ведь не Эллука да и к Часовщицам не отношусь, чтобы такие экзекуции проворачивать мгновенно, по заклинанию. А сам по себе этот процесс идёт довольно длительно, - девушка подошла к одной из полок, взяла склянку с кроваво-красной яркой жидкостью и задумчиво её поболтала.       - Что же мне тогда делать? Получается, что душа проиграна? – «когда эти издевательства уже закончатся? Неужели я так сильно нагрешил?»       - Не планируй раньше времени. И вообще никогда не планируй того, в чём не уверен. Разве ты уверен, что ничего не получится? Вот скажи мне – Разве. Ты. Уверен? – она задумчиво поставила колбу на стол и сняла с неё пробку. Послышалось шипение.       - Вот ты интересная. Сама же говоришь, что ничего не сможешь сделать, а меня в пессимизме укоряешь, - Дмитрий покачал головой. «Всё она может. Просто корёжит из себя не пойми кого. Сейчас сделает, как надо. А если она говорит правду? Если… мне правда предстоит провести вечность в Аду? Ад – это тебе не тюрьма даже, где ты отсидишь срок и выйдешь. И даже не пожизненно… Ужас».       - Я просто сказала, что не сумею всё сразу и сама. Но могу дать тебе средство, с которым у тебя всё обязательно получится, - девушка сменила тон на успокаивающий. – Только немного более изощрённым способом. Тебе он, может, не понравится. Откуда я знаю?       - Не по чину мне это «понравится – не понравится». Если я отвергну единственный шанс, то моей душе не понравится ещё больше, - Дмитрий даже в такой непростой ситуации находил в себе силы иронизировать. – Ты бы согласилась гореть в котле пару сотен лет?       - Почему ты такой пессимист? На таких мы и разваливаемся. Возьмём эту треклятую Люцифению – если бы там жили люди с позитивным мышлением, то никакой тирании и вовсе бы не случилось. На, держи, пей, - девушка протянула Дмитрию открытую колбу. Арсеньев, не задумываясь, проглотил всё до последней капли. На вкус что-то вроде морса шипучего – ничего особо горького или кислого. Слегка сладенькое. Тепловато…       - Ты меня случайно не отравила? – игриво спросил парень, когда возвращал пустую склянку назад на стол.       - Может быть, и отравила. Сейчас как раз и проверим, - Слэйва присела прямо на стол и уставилась в Арсеньевские глаза. – Вроде бы, нет. Иначе бы умер уже.       - И зачем я это выпил? Это нужно для того, чтобы стать человеком? – наивным тоном спросил Дима. – И можно здесь хоть куда-нибудь присесть? А то один стол только…А двоих он не выдержит…       - Конечно, - девушка щёлкнула пальцами, и прямо из пола выросло небольшое кресло, которое и занял Арсеньев. – Обычно я здесь за своим высчитывателем работаю. А когда заканчиваю, то убираю, потому что иначе здесь уж очень места мало.       - А избу расширять не пробовала?       - А зачем её расширять-то, если я основную жизнь всё равно на улице провожу? То сбор ингредиентов, то всякие исследования аномалий, то места силы… А если себе хоромы уютными сделать – то из четырёхстенной коробки калачом не выманишь потом!       - Стоп-стоп! О местах силы мне уже говорили. Одна крыса, которая меня сюда и забросила. Это типа порталов, да? Через такой я могу попасть домой? – «почему она ничего не ответила мне про пойло? Должен же я знать, на что подписался! Эх, надо было сразу спрашивать! А, впрочем, зачем? Хуже-то уж всё равно некуда – умереть не умру!»       - Нет, через портал не получится. Мне сообщили, что ты контрактер. Это значит, что подписан на определённые обязательства, и если их не выполнишь, то даже если дома окажешься, то плохо будет. Какие именно обязательства – я не знаю. Понимаю лишь, что в призрачном виде их уж никак не исполнить. Типичная уловка демонов. Вот поэтому и заставила тебя выпить Зелье Консервирования, - слово «заставить» Диме не понравилось. Он же сам, добровольно, согласился на это. Никто его не принуждал.       - И что это за зелье такое? – Арсеньев захотел убедиться, что выпитое никак не повлияло на его координацию и прошёлся из стороны в сторону: все стены зеркальные – можно хоть бриться, глядя в них. Но слишком отражение тоже не блещет – иначе в рекурсии утонешь, и тошнить будет. Ему и так немного поплохело. Парень сначала заволновался по поводу своего тошнивого самочувствия, но быстро обрадовался – раз ему может подташнивать – значит, он ещё на один шаг ближе к физической оболочке.       - Зелье довольно сложное: я, как узнала, что ко мне хочет наведаться Призрачный, сразу же и принялась за приготовление. О составе рассказывать не стану – коммерческая тайна.       - Я и не претендую. Зачем мне знать, как приготовляется то, что мне понадобится в жизни только один раз.       - Хватит лирики. Через некоторое время у тебя в желудке образуется каменный кокон, - Дмитрий даже сглотнул. «Это похлеще отравы будет!»       - Только ты не бойся. Кокон надо будет вырвать. Ну, обычно: заложишь два пальца в горло и проблюёшься. Он большой – не подавись. Потом можешь помыть в какой-нибудь реке. Они здесь есть. Главное, чтобы не в море – Душевные Камни ненавидят соль. Они от неё разлагаются и теряют свои свойства.       - И чего мне потом с этим камнем делать? – Арсеньева затрясло. «Это волнение, или уже процесс пошёл?» – А какого он размера-то? Через горло пролезет?       - Если не пролезет, то прорвёт, - беспечно ответила Слэйва. – Ты же всё равно призрак, и всё на тебе заживёт, словно на собаке. Поэтому расслабься и жди. Когда подопрёт – ты знаешь, что делать.       - Ээ, а может, через жопу пройдёт? – спросил Дмитрий.       - Ахах. Нет! Там слишком много веществ всяких агрессивных, и они его переварят. И ничего хорошего не останется, - с улыбкой ответила Слэйва.       - Ладно, придётся уж рваться. А дальше что?       - Потом начинается самое главное. Ты должен дождаться полнолуния, а ещё выбрать момент, когда и Солнце, и Луна видны на небе одновременно – не переживай, у нас наБолганио такое наблюдается часто. Тем более время для тебя летит быстро… Становишься, значит, рядом с берегом моря, вытягиваешь руку вперёд, насколько это только возможно, прямо до боли, и отчётливо произносишь ключевые слова. Проще было бы их назвать заклинанием, но мы ведь учёные, и должны придерживаться научной терминологии.       - Запиши, пожалуйста, на бумажке, - Дмитрий вспомнил, как тогда, во время головоломки с грехами, проигнорировал блокнот того парня, и в результате промуздался с этими чашками дольше, чем мог бы, вовремя послушавшись совета.       - Конечно, - Слэйва достала из кармана записную книжку с ручкой и, склонившись над стеклянным столом, аккуратно вывела несколько слов. – Тем более произносить их сейчас не очень можно. А то навредишь процессу пищеварения: вместо камня из горла какая-нибудь лягушка или змея выползет. Трансформация – процесс весьма тонкий, и волшебные слова раньше времени могут его повернуть в неблагоприятную сторону.       - Ого, тогда и не произноси. Когда надо будет – прочитаю.       - Да. А сейчас не читай. Даже не смотри на неё, просто спрячь до лучших времён. Потому что мысли о заклинании могут приводить к его несвоевременной активации. Будет ли тебе приятно, если твоё тело втянет в твой же желудок? Я думаю, не очень.       - Знаешь, это действительно не совсем приятно. Разделяю твоё мнение, - согласился Дмитрий. – А что произойдёт, когда я произнесу эти слова в нужном месте в нужное время?       - А вот это я тебе тоже не могу сказать. А то испугаешься и «заднюю» дашь. Этого я себе никогда не прощу. Что ж, на этом мы можем попрощаться. Я не хочу больше разговаривать с таким тупым парнем, как ты, - «с чего это она столь низкого мнения обо мне?»       - Ты язык-то попридержи, девочка непонятная, - Арсеньев хотел добавить «тупорылая», но побоялся навлечь на себя гнев Слэйвы: а вдруг она правда довольна сильна, и тогда можно ожидать любых неприятностей.       «Я чувствую, что если передо мной встанет ещё хоть одно препятствие, я больше не смогу сражаться и сдамся. И пусть делают со мной, что хотят».       - Поговори мне ещё. А теперь я попрошу избушку доставить тебя до берега. Дальше уж сам разбирайся. Кстати, не рассчитывай на корабль – они здесь очень редки и часто разбиваются. Постарайся быть более самостоятельным. Только трус и слабак будет надеяться на то, что его довезут в каком-то непонятном корыте, - блондинка презрительно фыркнула. – Понапридумывали транспортных средств себе – уж и ноги не держат!       Дмитрий «выпал в осадок». Он-то всегда считал, что транспорт полезен, а тут над его представлениями о мире столь нагло издевались.       - Но ведь транспорт – это прогресс! Ты считаешь, что лучше от города до города месяц добираться?! – Арсеньев нахмурился.       - Нет, конечно. Я говорила только про призраков. Мне чуть плохо от смеха и стыда не стало, когда я по своему зеркальцу увидала, как ты на корабле маешься. Дурачок. Никогда не любила лентяев. А ну, изба, давай к ближайшему берегу океана! – «всё-таки океана?» - Знаешь, это только кажется, что на транспорте – оно проще. На самом деле, когда твоя душа свободна, скорость многократно ускоряется. Поехали.       Дом плавно вытянулся во весь рост и качающимися движениями направился в какую-то сторону. Все четыре окна были матовыми, и увидеть, куда они направились, нашему герою не представлялось возможным.       Арсеньев крепко ухватился за спинку кресла, ибо на ноги поднялся ну уж совсем не вовремя. Но вскоре понял, что здесь намного спокойнее, чем в общественной маршрутке, и дал рукам свободу. Даже к полке с колбами подошёл.       - Я долго работала над амортизационными свойствами. За это, кстати, и «кандидата наук» получила: верное распределение нагрузки необыкновенных транспортных средств.       - Неплохо… Но как мне действовать дальше? Может быть, мне произнести заклятие здесь, в Марлоне? Здесь же тоже море есть… и Луна, я думаю, есть, не говоря уже о Солнце. Не хочу пешком по морю!       - И как он дойдёт до тебя через океан в таком случае? Тяга, конечно, тягой, но на таких расстояниях… - девушка задумчиво погладила своим красным рукавом матовое стекло, и оно немедленно стало прозрачным. А Дмитрий не понял, кого она подразумевала под словом «он». – Мы скоро доедем до края леса. Там я остановлюсь, а ты сойдёшь. Не хочу показывать всяким рыбакам свои секреты. А невидимкой становиться я ещё не научилась.       - Как я до Люцифении-то доберусь? – девушка даже ладонью о лоб ударила от несообразительности Димы. Арсеньев же в свою очередь подумал: «Да уж, такую зануду я бы точно не полюбил. И в жёны не взял».       - Просто, элементарно – пешком. Представь себе мысленно пункт назначения и рванись вперёд. Тебя и вынесет. Думаю, месяца вполне хватит.       - Месяца?! – изба остановилась, но спрыгивать Арсеньев не спешил. Он обдумывал. «Я вначале так и хотел, но не рискнул. Как же это, наверное, страшно…»       - Для тебя это всё за пару часов пройдёт. Ты, главное, не останавливайся: если организм хочет передохнуть, просто скомандуй ему – «а ну давай дальше, развалина!» Такими вот скачками и доберёшься. А то корабль он захотел…       Больше парень не спрашивал ничего: он понял, что дополнительной помощи здесь не дождёшься, покачнулся вперёд и неловко соскочил вниз на мелкую траву.       - Прощай! – крикнула Слэйва напоследок, и механическая постройка ускакала назад в лес.       Арсеньев медленно дошёл до скалистого берега, поросшего редкими колючими кустарниками, и посмотрел вдаль. «Бескрайнее безбрежное море, гордо именуемое «океан», куда ты меня заведёшь своими прекрасными и ужасными просторами? Захлебнусь ли я в твоих волнах или добьюсь своей мечты?»       Шаг, другой, третий: вскоре вода доходила Дмитрию уже до груди. Парень решил, что если он зайдёт по шею, и до тех пор не случится ничего чудесного, то придётся отказаться от этой затеи и терпеливо ждать корабль.       И вот, когда вода уже покрыла плечи Арсеньева, он почувствовал снизу тёплый толчок, а затем его что-то подкинуло вверх – как будто невидимая катапульта. И вот вода опять доходит Дмитриюлишь до щиколоток – не выше.       - Не бойся, товарищ Дмитрий, - раздался над ухом парня голос Слэйвы. Она игриво посмеялась. «И удивляться нечему. Такое уже было, и не раз». – Это ментальный телефон, если ты ещё не понял.       Наш герой понял, что его не оставят в одиночестве, и с удвоенной силой зашагал вперёд. Вода звонко шуровалась под ногами: казалось, что парень топчет маленькую лужу – не больше и не меньше.       Наконец, он решил передохнуть. Не то, чтобы устал, но просто захотелось осмотреться. Хотя Слэйва его предупреждала, чтобы он такого не делал. Но любопытство брало своё: не каждый день тебе доводится осматривать настоящий безбрежный океан, стоя в столь библейской позе.       И парень об этом быстро пожалел: такого страха он не испытывал, даже когда ухался под острые колёса состава, который отрезал ему голову. Страх пробрал нашего героя везде: начиная с макушки головы и заканчивая кончиками пяток – всё похолодело и затряслось.       Почему так вышло? – спросите вы. Ты только представь себе:       Со всех сторон дует ветер: это только в обычной жизни его направление обычно строго определено, и ты чётко знаешь, откуда поддувает – со спины или в лицо. Здесь всё по-другому: потоки преследуют тебя со всех сторон, а у Арсеньева ещё и волосы длинные – и мечет их по щекам и шее с такой силой, что пряди чувствуются маленькими плёточками, которые нещадно порют нежную кожу.       Во-вторых, как раз в это время алел закат: а это только с берега за такими явлениями приятно смотреть, а когда ты не видишь его (берега) ни спереди, ни сзади, то в душе теряется всякая надежда на спасение, и её место замещает непроходимый ужас.Недаром человека тоже относят к животным – как и у братьев наших меньших, у нас есть множество инстинктов, против которых бессилен даже самый яркий и трезвый рассудок – ты чувствуешь себя плохо и ничего не можешь с этим поделать. Злая шутка биологии.       - Ууу!!! УУУ!!! – завывало всё вокруг, а волны поднимались и опускались. Ещё секунда, и они стали поднимать и опускать самого Арсеньева: для них это было не сильно, совсем чуть-чуть, а на самом деле размах был не меньше, чем двухэтажный дом. Арсеньев чувствовал это по давлению в груди. Это очень хорошо показывало, насколько он ничтожен по сравнению с гигантскими течениями и хребтами.       Страх сковал движения нашего героя. Он бы, может, и хотел двигаться дальше, но члены не слушались – вода словно стала трясиной, которая даже ступню не давала поднять. Ему вдруг до боли захотелось подняться на цыпочки, но всё намертво приросло.       «Что делать? Что делать?» - Арсеньев крутил головой то в одну, то в другую сторону, но выхода не находил. Качели двигались – вверх-вниз, вверх-вниз… – «Выход есть всегда – погибать. Просто сдамся, и всё. Где я окажусь дальше? Что такого-то? Вон, под поездом был, а тут… Захлебнуться лучше, чем голову потерять».       - Может быть, мне помолиться? – вслух добавил к своим мыслям Дмитрий, хоть и сроду особой верой не отличался. – Тогда я не успел. Может, сейчас что и выйдет…       И парень мысленно «завёл» «Отче Наш»: слова он вспомнил быстро. Впереди было лишь Солнце, и оно уже наполовину погрузилось за горизонт – «в воду», как сказали бы древние люди, не ведающие истинную природу движения небесных тел.       Получалось, что молился он именно на Солнце, и отцом его называл.       Когда парень дочитал до середины, небо неожиданно покрылось тучами: до сих пор оно являло собой пусть и тёмное, но однородное и безоблачное, полотно. Кое-где даже звёзды проглядывали. А от слов Дмитрия налетали тучи. Они становились всё гуще и грознее – Арсеньев задрал голову в небо и узрел там столько страшных силуэтов, что перешёл на крик, вспомнив, что при таких словах желательно креститься. Этим он тоже занялся с тройным усердием.       Вот уж не знаю, молитва ли это повлияла, или обращение ко Всевышнему просто успокоило Арсеньева, но ноги неожиданно вырвались из своего психологического плена, и как раз вовремя – прямо рядом поднимался огроменный вал высотой где-то в девятиэтажный дом, где жил Дмитрий. А он, кстати, за молениями даже и не заметил неожиданной опасности.       Но убегать было поздно: волна настигала. Ничего плохого от этого, впрочем, не случилось –парень ощутил, как его подбрасывают вверх особенно сильно и относят куда-то в сторону. Сердце на мгновение замерло, но только на мгновение – вскоре он уже вновь стоял на небольшой волне.       И стало затягивать Дмитрия вниз, будто бы он опять обрёл настоящее тело, а вода – свои свойства. Всё ниже и ниже.       - Рвись вперёд, дурачок! – скомандовал в его голове ЕГО ЖЕ СОБСТВЕННЫЙ голос, и Арсеньев послушался – вскоре всё вернулось на круги своя, и море, словно по волшебству, проносилось под парнем, словно под быстрым катером.       Вот и Люцифенский берег. И как раз вовремя, ибо не успело Дмитрия выбросить на берег, как к горлу подступил рвотный позыв. А сопровождался он резкой болью в желудке и выше: наверное, камень уже образовался и просился на волю.       Дмитрий схватился за грудь, но не для того, чтобы облегчить физические страдания, а дабы убедиться, сохранилась ли бумажка с заклинанием – «уфф, всё на месте, во внутреннем кармане ободранной замызганной куртки. Пора и блевать!»       Парень склонился над отмелью, скрючился, нагнулся вперёд, и из его рта выпала большая красная сфера – точь-в-точь, как та, с пальцем капитана – только вместо пальца внутри просматривалась какая-то каракатица – не то улитка, не то паук.       - Боже, вот это, конечно, паразиты у меня в желудке живут – и зачем я согласился выпить этого пойла? Потом ведь вовек глистов не выведешь… Лямблии какие-то прямо! – но волнения мужчины были напрасны: то ведь не животное, а механизм…       «Как там эта чушка говорила –стать перед закатом, вытянуть руку. Проверить, на месте ли Луна и Солнце, ещё должно быть полнолуние…» - пока Дмитрий об этом думал, его руки как будто сами собой нащупали на берегу небольшой ручеёк и обмыли камень от рвотных масс.       Полнолуния сегодня не высматривалось. Уже давно наступил вечер, а спутник Земли не виднелся совершенно: «Кажется, она только нарождается. Вот незадача! Во дворец что ли сходить…»       Сказано – сделано: вечером все окна Люцифенского Замка горели огнями, и найти его было просто. А вот домики простых горожан особой яркостью не отличались. «Спят уже».       Большие залы Димку не интересовали: ему ведь хотелось посмотреть, какие интриги здесь плетутся, и чем живут люди, а для этого лучше всего подходили маленькие комнатки вроде спален. Слуги его тоже не интересовали – ведь из разговоров высшей знати можно понять куда как больше.       А как отличить знатных особ от обычной челяди? Очень даже просто – по оформлению дверей: раньше (да и сейчас) важные кабинеты и опочивальни старались оформлять достойно, начиная с порога.       Поэтому, когда Арсеньев увидел дверь с золотой английской ручкой, украшенную изумрудами, брильянтами и рубинами да ещё и обитую какой-то бархатной красной кожей, то сразу же и проник внутрь – он даже не задумался над «технологией» прохождения сквозь стены: настолько любопытно стало парню.       - КТО ЭТА СУКА, КОТОРАЯ СОБЛАЗНИЛА БРАТА КАЙЛА?! – раздался визгливый голос девушки. Сама хозяйка голоса (и всего окружающего имущества) стояла возле большого зеркала неподалёку от огромной кровати и мощного письменного стола. В руках она держала листок бумаги, который тут же с яростью и разорвала. На ковре валялся конверт с гербовой печатью из сургуча. – НЕМЕДЛЕННО ДОСТАВЬТЕ КО МНЕ МИНИСА! НЕТ, ЛУЧШЕ МАРИАМ! НЕТ, ВСЕХ!       Через несколько минут сюда прибежала какая-то женщина: Арсеньев не очень в неё всматривался – по одежде вроде не простолюдинка, на том и ладно. А ещё, кажется, он видел её в саду, когда впервые здесь очутился.       Вслед за ней тут оказалось ещё несколько людей: мужчина неприятной наружности, ещё одна женщина (такого же возраста, как и первая), брат принцессы (увидев его, Арсеньев попытался ухватить мальчишку за волосы, но ничего не вышло. Он снова был в ярости на эту ситуацию).       - ПОШЛИ ВЫ ВСЕ НАХУЙ! – заорал Дмитрий и попытался поднять с пола конверт. Когда ему это не удалось, он покинул помещение, а вслед ему пронеслась угрожающая фраза «Отрубите этой грубиянке голову!»       - Я грубиянкой быть не могу – я парень, а значит – грубиян! - Арсеньев не хотел возвращаться во дворец: он ещё побродил пару минут возле стен, а потом вернулся вниз по шикарной золотой лестнице.       Внизу он осмотрел холл изнутри, чего до этого ни разу не делал: впечатляюще, конечно. Со всех сторон нагромождены какие-то артефакты и статуи, а сверху блистает огроменная сверкающая золотом люстра. Кругом неё, словно планеты вокруг звезды, расположились люстры поменьше.       То там, то здесь шныряли слуги в аккуратной добротной наглаженной одежде. Большинство – женского пола, но встречались и парни.       Несмотря на заполненность разными дорогими вещами, простора здесь было предостаточно. А на полу этот простор оказался застелен настолько пышными коврами, что в них утопала нога. И помещение, несмотря на свои грандиозные размеры, казалось довольно уютным.       Дмитрия, однако, эти красоты не вдохновили. Он отправился на берег и твёрдо вознамерился ждать здесь полнолуния.       - Боже, где камень?! – он забыл, куда его положил, но какая-то неведомая сила потянула мужчину к нужному месту. Камень как будто обладал гравитацией.       - Вот ты… мой дорогой… моя прелееесть… - Дмитрий понял, что всё случилось как раз вовремя –а был как раз закат: Солнце на глазах ползло за горизонт, а Луна уже появлялась – полная, ровная, красноватая, словно хорошо прожаренный блин бабки Марфы, у которой Арсеньев гостил с родителями, пока был школьником.       Камень влекуще мигнул. Арсеньев не удержался и любовно взял его на ручки, словно заблудшего котёнка, которого надо отнести хозяину. «Где у меня бумажка была… вот… пока Солнце не село…» - Дмитрий достал волшебные слова и сразу же их выучил. Всё коротко и ясно.       Став поудобнее на песчаную косу, Дмитрий сконцентрировался – он резко выбросил руку с камнем вперёд к Солнцу, как будто в нацистском приветствии, и дрожащим голосом заговорил:       - Нип, шагарат, бахии… - «всего три непонятных слова. Повторить семь раз…»       - Нип, шагарат, бахии, - камень замигал быстрее, чем обычно, как будто в его устройство закрались какие-то помехи. Дмитрия пронзило волнение.       - Нип, шагарат, бахии, - камень недовольно зашипел, а крабовидное существо внутри завозилось, как будто его потревожили посреди долгого сна.       - Нип, шагарат, бахии! – голос парня стал твёрже. Солнце неожиданно скакнуло вверх, как будто время немного отмоталось назад. Справа и слева сверкнули зарницы.       - Нип, шагарат, бахии!! – приказывал камню Дмитрий, сам не зная, что. Рука почувствовала тепло – даже жар. За пару секунд жар стал невыносимым. Небо от края до края пронизала гигантская молния, а вслед за ней повсюду загремело. Под ногами затряслось, море взбеленилось. «Только терпи! Только терпи! Не выпускай из рук!»       - Нип, шагарат, бахии!!! – молнии сыпались со всех сторон. Некоторые из них ударяли прямо под ноги парня, разбивая прибрежные камни. «Как бы в руку не ударило…»       - НИП!!! ШАГАРАТ!!! БАХИИ!!! – орал изо всех сил Арсеньев. Оно и понятно – если не орать, то собственного голоса не услышишь – настолько громка была стихия.       Опасения парня сбылись в худшем виде – одна из молний долбанула его (и не в руку, а сразу в буйную головушку), и он потерял сознание.       «Куда это меня? Я не хочу… меня опять… опять куда-то запирают!» - пронеслось в его голове перед окончанием ритуала.       Всё замолкло. Камень безвольно выпал из руки парня и свалился прямо в ту канавку, где Дмитрий его обмывал. Сам парень медленно взлетел над землёй и превратился в красно-чёрный дым, который камень с шипением втянул в себя. Таким образом он напитался жизненной энергией Арсеньева.

***

Отрезанный палец капитана

Море – это страшная стихия,

Гибнут здесь порою корабли:

Но унять безумного нам змия –

Колдовские силы помогли.

Дали нам инструкцию простую,

Хоть и страшную на первый взгляд.

Действовать здесь надо не вслепую,

Не болтать о тайне всем подряд.

Капитана разыщи, что судами управляет: Пусть отдаст во благо свою маленькую жизнь. А потом берём тесак и палец отрезаем. На поступок сей суровый ты немедленно решись!

Положи ты палец этот в воду,

Что добыта из морских пучин.

Солью пропитается он сходу,

Заморозь потом его ты среди льдин.

Образуется оранжевая сфера.

На борту оставь её, дружок.

И получится волшебная афера:

Не забудь хлебнуть на посошок.

И отправится корабль в дальний путь. Безо всяких рулевых и капитанов. И преодолеет он любую жуть – Защищает его сила древней магии шаманов.

***

Много тайн сокрыто на планете –

Многое ещё нам предстоит понять.

Вот учился парень в университете,

И талант имел изобретать.

Изобрёл он Квантовый Компьютер,

И создал в нём дивный новый мир.

Безо всяких норм морали и прелюдий

Запустил болезнь греха в эфир.

Жизнь наполнилась интригами, потерями, Тяжкий камень, словно жаба, лёг на грудь. Люди стали жадными, обжорными, ленивыми; Воцарились зависть, гнев, гордыня, блуд…