Сборник малой формы с фестов - 2

Сначала Торквил даже не подозревал, что у этого будут последствия. Волшебное сообщество давно разобралось с тем, как избежать нежелательных беременностей. Простое заклинание, накладываемое ведьмой или волшебником, или зелье, если нужно на подольше, и все. Так что когда Лиадан Скамандер — высокая, рыжая, решительная — подошла к нему на большом празднике, поговорила, а потом предложила отойти — то дети было вообще последнее из того, о чем Торквил думал. Она была старше его на пару лет, ее муж обсуждал квиддичные матчи в другом конце зала, зеленое платье, вышитое листьями, словно вилось вокруг ее тела, превращая ее в видение, в вейлу. Много ли нужно молодому парню, чтобы соблазниться? Они встречались еще несколько раз. Небольшой тайный роман интриговал, будоражил, еще больше разгонял молодую кровь... Но в целом был вполне обыденным. Как у всех — повстречались, разошлись, вернулись: Лиадан к Атрею, Торквил — дальше ухаживать за Селеной, девушкой из хорошей семьи, как и настаивал отец. О том, кого за его спиной будет выбирать будущая жена, он предпочитал не думать. Торквил узнал из министерских сплетен, что жена Атрея Скамандера беременна; но не обратил внимания. Пока сама Лиадан — уже после родов — не пригласила его встретиться в укромном месте и не сообщила, что ребенок от него. Зачем она это сделала? И зачем рассказала? Подробно пояснять, зачем, она не стала. Торквил лишь понял, что, будучи прирожденной заводчицей, она сочла, что первенец от Торквила — более перспективно, чем от Атрея. Применительно к людям это казалось диким, о чем Торквил ей и сказал, но она только плечами пожала. С видом человека, который все равно лучше знает, как надо. А сообщила настоящему отцу — "На всякий случай. Присмотришь, если что". После чего они вдвоем больше не встречались. Расчет Лиадан, каким бы безумным не казался, оправдался. Тесей Скамандер был образцово-показательным старшим сыном: отличник, староста, капитан команды, блестящие результаты всех экзаменов, в том числе аврорских. У Торквила и Селены детей не было. Возможно, им не хватало кого-то вроде Лиадан. Атрей так и не узнал. Лиадан так и не сказала. Поэтому Торквил смотрел издали и молча, как растет мальчик, считающий себя чужим сыном. До тех пор, пока они не стали работать вместе. Пока Тесей оставался просто аврором, они были в разных отделах одного и того же департамента. Но он и правда был очень перспективен, очень. Война и звание героя, и прекрасные рабочие качества: Тесея выдвинули на пост главы Аврората так рано, в тридцать с небольшим. Треверс поддержал идею. Он благоволил Тесею — о да; но ведь даже без поддержки Торквила с его смутными, неоформленными чувствами Тесей и так являлся лучшим. Так что ничего страшного, верно? Торквил хочет знать. Он видел рабочие результаты и внешний лоск; работал вместе, решал, спорил с Тесеем, приказывал — но кроме этого приличного образа у каждого в этом обществе есть другой, глубокий, скрытый. Что за человек его сын — вне своей должности? Поэтому Торквил не мешает, когда Тесей остается у него в кабинете после рабочего времени. Когда наклоняется ближе. Когда улыбается ему. И когда зовет вместе выпить. Паб темный и маггловский, но обставлен не как дешевая забегаловка. Торквил доверяет выбору Тесея — здесь так здесь. Тесей рассказывает о себе и о семье, жалуется на брата, Торквил слушает его с жадным вниманием и поддерживает, Тесей улыбается, меняет тему, склоняется все ближе и почти мурлычет. Осознание того, почему в этом заведении всем вокруг все равно на то, как Тесей смотрит на него и поглаживает по руке, и что именно тот имеет в виду, прошивает молнией. Это слишком! Но что ему ответить? Если Торквил скажет "Нет", упрямый Тесей спросит, почему. Тесей снова мурлычет. Смотрит, не отрываясь, горящими глазами. Зовет к себе. Сжимает руку и так явно предлагает — себя; просит — его. Торквил не может не выполнить его просьбу. Когда в прихожей квартиры губы Тесея касаются его губ, мир, кажется, должен рухнуть от неправильности. Но он все не падает. Тесей так близко к нему, такой красивый, такой желающий — и Торквил вовлекается. Сам целует жадно, укладывает на постель, снимает одежду, рассматривает всего, трогает, знакомится. Тесей гладит его в ответ и чувственно стонет. Смотрит так, будто в жизни никого так не хотел, и разводит ноги. Торквил берет его, прижимает к постели собой, чувствует объятия; берет, потому что хочет, и чтобы сказать — мой. Потом Тесей, счастливый и расслабленный, ложится рядом и головой на плечо, а мир все еще не рушится. В Министерстве день идет как обычно. Тесей особенно бодр, работоспособен и носится вихрем. Его не отягощает знание. Торквил же сидит в кабинете с тяжелой головой. Он должен сказать. Поддаться один раз — бывает; но Тесей имеет право знать, к кому он так тянется. Торквил скажет, потому что любит Тесея. Но не знает — как кого. *** Тесей расслабленно сидит в кресле в своей гостиной. Смотрит спокойно и уверенно, с теплом и интересом — конечно, говори, я слушаю, что ты мне скажешь. Торквил отпивает огневиски. Проводить такой разговор без выпивки было бы слишком. Стакан звякает о темное дерево стола. — Много лет назад, когда я не так давно поступил на работу в Министерство, твоя мать подошла ко мне на празднике... Вежливый интерес на лице Тесея сменяется недоумением, потом удивлением. Он подзывает к себе свой стакан и тоже делает глоток. — Это все поэтому? — Тесей неопределенно взмахивает рукой, очерчивая все: покровительство Треверса, его внимание, его отношение. — Да. — Торквил кивает. — Но свою должность ты заслужил, не думай. — Я не думаю... — Тесей откидывается в кресле, вздыхает. Торквил смотрит на него, любуясь. Его сын и его единственный ребенок, других не будет. Ему стоит быть благодарным Лиадан — и он благодарен. — Зачем ты мне это рассказал? — внезапно спрашивает Тесей. Торквил приподнимает бровь. Он не определился, какой реакции ждать, но не такой. — Чтобы ты мог принимать решения, зная все. — То есть, не для того, чтобы я больше к тебе не лез? — уточняет Тесей. — А ты все еще намерен? Тесей встает и небрежным жестом отправляет стакан приземлиться на стол. — Для меня это просто знание, понимаешь? Условное. Ничего не успело поменяться. Ты же меня не растил. — Для меня это иначе. Я давно знал. — Торквил поднимает голову, чтобы смотреть на подходящего к нему Тесея. — Вчера тебе это не помешало. — Тесей садится рядом. Торквил на небольшом диване, а не в кресле, так что остается свободное место — и все его занимает Тесей. Высокий и широкоплечий — в этом в Лиадан. Торквил не знает ответа, который бы хорошо звучал. — Так ты — мой отец. — Тесей пробует слово на вкус, придвинувшись вплотную и глядя в глаза. — Я — твой сын. — Это так. — Неважно. — Тесей передергивает плечами в знакомом "Я все равно лучше знаю, как надо". Его глаза вспыхивают, и он дико улыбается. — Или так даже лучше. Торквил чувствует сухие, требовательные губы и жгучий привкус огневиски, но даже не сразу начинает отвечать на поцелуй, замерев от пронзительного понимания. Так вот какой ты на самом деле! Жесткая укладка рассыпается под пальцами, когда Торквил кладет руку на голову Тесея. Тот стоит на коленях, прямо как был, в костюме, и берет в рот его член. Сжимая губами, двигается вперед, вскидывает взгляд, чтобы увидеть реакцию, и довольно возвращается к своему занятию. Торквил гладит в ответ, дышит глубоко, когда жаркий язык скользит по головке, требовательно щекочет кончиком; изящные, сильные пальцы проходятся по всей длине. Тесей облизывается и улыбается, подняв взгляд. Он поднимается на ноги, и Торквил тянет его к себе, чтобы поцеловать. Слои одежды легко снимаются магией, два комплекта аккуратными стопками ложатся в стороне. Тесей приманивает к себе чарами масло, быстро, уверенно наносит его на чужой член и седлает Торквила. Он выгибается и помогает себе рукой сам, Торквилу остается только положить руки Тесею на плечи и не мешать. И смотреть. Мышцы ходят под кожей, кое-где перечеркнутой шрамами, Тесей облизывает губы, жмурится, подается сильнее, и у него вырывается стон. Потом они встречаются взглядами, и Тесей спрашивает, двигаясь вверх-вниз. — Тебе нравится? — Да, — подтверждает Торквил. — Я хочу, чтобы ты... — он осекается. — Чего ты хочешь? — Тесей напрягается, и тесно сжатый член еще плотнее охватывают стенки. — Чего? — Чтобы ты был моим!.. — Это признание, честное и неприкрытое. Любоваться издали — это так мало. — Ах, так? — Тесей улыбается. Признание его явно не пугает. — Тогда хорошо, что я, наверное, не против? Торквил не знает, что ответить, теряется. Кладет руки Тесею на бедра. — Да, давай... — Тесей шепчет, склонившись к его уху, его голос срывается, движения становятся мелкими и более глубокими, дыхание еще учащается. Тесей здесь, рядом, близко, и Тесею хорошо с ним. Это понимание словно переполняет изнутри — да, этого Торквил хотел. Тесей кончает, когда Торквил вскидывает под ним бедра, притягивает к себе за талию, сам входит. Он громкий, выгибается, откидывает голову; потом его пальцы опускаются Торквилу на плечи железной хваткой. Тесей не намерен слезать, он постанывает, но движется на члене, прикусывает Торквила за шею, склонив голову — требует кончить в себя. Они целуются после, оба — голые и мокрые, тяжело дышащие после удовольствия. Тесей улыбается, получив желаемое, Торквил гладит его везде, где дотягивается. Не говорит вслух "я люблю тебя".