Явь без оперения

      Это было морозное осеннее утро. Во всех российских городах оно одинаково, и этот город не был исключением: из домов постепенно выползали люди, которым нужно было спешить на работу, на широкие улицы выезжали троллейбусы, готовые принять ранних старушек и увезти их навстречу солнцу. Птицы давно уже щебетали по всем углам, незримые, и только пытливый наблюдатель мог бы найти их, если бы поставил себе такую цель. В общем, всё мирно и тихо пробуждалось по всему городу.       Это был один из тех нестоличных городов, которым трудно дать какую-то особую характеристику: они не широки, не высоки, не слишком серы, не слишком зелены… Начитанные называли его «уездным городом N», недовольные — «этой дырой», приезжие же… Впрочем, приезжих не было.       В общем, это был такой же город, как и все. И в нём, так же, как и везде, встречала утро некая Забава — о ней и пойдёт речь.       Наша героиня не имела какого-то особенного, сразу запоминающегося портрета. Каштановые волосы, карие глаза, среднее телосложение — взгляду не за что зацепиться! Она была миловидна, временами загоралась новой идеей, мгновенно прожигаясь желанием её реализовать, временами лишь ленно созерцала происходящее вокруг, и тогда трудно было расшевелить её. Забава часто находилась в неком пограничном состоянии: она могла кидаться от одного дела к другому; её видели сонной, едва вставшей ото сна, и тут же поражались, как быстро она становилась бодрой; вот и сейчас девушка находилась в условиях какой-то неопределённости, смутного представления о том, что делать дальше, терзаемая простым, казалось бы, вопросом: с чего же начать?..       Каждый, узнав её имя, считал нужным выразить своё удивление по этому поводу. «Ах, Забава? Ну, прямо будто в сказке какой!» — восклицал этот человек что-нибудь в этом роде. Забава же, со своей стороны, всякий раз проделывала один и тот же комплекс действий: закатывала глаза, всплёскивала руками, тяжко вздыхала. Иногда, будучи в дурном настроении, она отзывалась о собеседнике в похожей манере: «Ах, Саша? Какое необычное старинное имя!» После обмена любезностями диалог протекал уже без затруднений.       Из-за постоянного внимания к её имени, Забава имела привычку остро реагировать на новые знакомства и на само его произношение. Эта привычка, пожалуй, стала со временем бессознательным рефлексом: каждый раз в начале разговора Забава внутренне напрягалась, готовила едкое замечание, и лишь выпустив эту желчь, расслаблялась. За всю жизнь она мысленно прошла все возможные сценарии встречи и была готова к каждой.       Однако не думайте, будто Забава интересна нам лишь в силу своего имени. Она столкнулась с чем-то странным, небывалым, почти фантастическим… Ах, нет, не столкнулась ещё. Подождём.       А пока мы ждём развития действия, всё-таки познакомимся с ней поближе.       Забава любила утро. Любила бледное солнце, пробуждающийся мир, полупустые дороги, утренние песни по радио (иногда) — она не любила в такую рань просыпаться. То есть, конечно, встать вместе с солнцем, вдохнуть утреннюю свежесть ей нравилось, но вот спешить куда-то… А приходилось.       Эх, городская суета! Вечно люди куда-то мчатся, пытаясь быть впереди ветра. А ведь природа утром не суетится: солнечный луч медленно скользит по земле, ласково тормошит птиц; те тщательно встряхиваются, распеваются; неторопливо опускаются листья, будто надеясь продлить последний миг своей жизни…       Забава прогуливалась вдоль речки: был выходной, и потому можно было предаться мерным рассуждениям. Вот мысль только копошится в сознании, вот она вырастает, расширяется, расцветает, и наконец её можно поставить в ряд таких же законченных мыслей. Как мало выпадает мгновений, чтобы вот так навести внутри себя порядок!..       Путь её лежал мимо старой церковки. Зашуршали камешки под ногами, притихла речка, и церковка взметнулась к самому солнцу. Вблизи она закрыла его, подёрнувшись светящимся ореолом. Забава остановилась и долго, не думая ни о чём, смотрела на церковку. Сзади всколыхнулась стая птиц, которые черным текучим облаком понеслись прочь; ветер задел близстоящие деревья, сорвав с них несколько листьев. Благодатная тишина воцарялась зд… Вдруг вдали шумно взвизгнула машина. Забава вздрогнула, кинула укоризненный взгляд в сторону нарушителя спокойствия; мечтательно-сонное состояние было разбито, оставалось лишь тяжко вздохнуть. Нужно будет вернуться сюда с альбомом.       Она вернулась домой. Похоже, сегодня больше ничего занимательного не случится. Оставим Забаву за домашними делами и вернемся к ней позже.