***
— Слушай, а ты уверен, что это хорошая идея? — М? Ты о чем? — два молодых стажёра полиции Детройта стояли на парковке рядом с кафетерием и лениво потягивали двойной капучино из картонных стаканчиков, которые были, есть и будут актуально-эстетичны ещё не одно поколение. — Не притворяйся, что не знаешь! — раздражённо и немного беспокойно воскликнул тот, что повыше. — У тебя есть более выгодные предложения? — Усмехнувшись, произнёс парень с серо-голубыми глазами. — Выгодных нет, а вот легальных — да. Я не хочу вылететь с работы! Всего месяц прошёл, а ты уже готов на такое безумство! Строишь из себя непойми кого! Не подскажешь почему мы сейчас мотаемся и выписываем штрафы за стоянку, а не сидим в прохладном и свежем участке?! — Высокий блондин лет двадцати — двадцати пяти смял стаканчик и, обиженно топнув ногой, поплёлся к мусорному баку. — Ой, да брось! Мы стражи порядка! Мы и есть закон! А наше наказание, лишь маленькое препятствие, испытание на прочность и трудоспособность, — серо-голубые глаза загорелись детским огоньком. — Вот же точно. У тебя шило в одном месте, Рич… Ладно, садись в машину, пора ехать. — Еп, — весело отозвался парень и, достав солнцезащитные очки, запрыгнул в полицейское авто. Детройт. Лето две тысячи тридцатого года. Жара. Бетон и асфальт шпарят не по-детски. До них нельзя дотронуться даже кончиком пальца — мгновенно получите ожоги, подошва липнет и не хочет расставаться с землёй. Между ними возникает бурная и очень крепкая связь. — Пипец, ну и погодка, уже почти семь часов вечера! Почему так жарко?! Этот идиотский бронежилет просто слился воедино с моим телом! Ему можно выписать штраф за изнасилование? — Гнусавым голоском произнес Ричард, — абсолютно бесполезная херня для нашего нынешнего задания. — О Господи, не неси бред, ты прекрасно знал на что идёшь, когда выбирал себе профессию. Все полицейские обязаны носить скрытые бронежилеты, это нерушимое правило. Беспокоятся в первую очередь о наших жизнях! — Пристегнув себя и Ричарда, юноша выехал с парковки и медленно покатил по разгорячённым городским улицам. — Да брось! Сейчас он мне только мешает, — Ричард начал расстёгивать свою футболку поло, — Ух, так намного лучше! — Снятый бронежилет полетел на заднее сиденье. Блондин устало посмотрел на Ричарда. Они стали напарниками совсем недавно, но вот надолго ли хватит терпения, причин для раздражения и беспокойства слишком много. Этот сероглазый идиот постоянно делает лютейшую хуйню, как он вообще умудрился закончить обучение и устроиться на работу? До добра это точно не доведет. Уже сейчас от него куча геморроя. Бесполезный и амбициозный распиздяй к которому, как ни странно, очень легко привязаться. Потихоньку начинало вечереть. Солнце медленно катилось к линии горизонта. Неуверенно и как-то застенчиво, ночь наползала на этот инновационный городок в штате Мичиган. Улицы потихоньку пустели, на работу выпархивали ночные бабочки, из своих щелей и углов выползали наркоманы, просто бесцельно существующие личности. Стыдливо и как-то закомплексовано, Детройт перевоплощался в городок похоти, разврата и греха, как истинный оборотень в какой-нибудь детской сказке. Хотя в данном случае больше подойдёт рецензия, написанная на обратной стороне диска с жесткой порнухой. Но подождите ещё чуть-чуть. Вот он набирается сил, овладевает собой, принимает свою сущность и гордо поднимается на ноги, пошловато озираясь в поиске новых жертв. — Ночная смена тоже наша? — устало спросил юноша у своего напарника. — Ага. — Можно я немного поведу авто, мне скучно! — Рич, я похож на суицидника? Я ни за что не доверю тебе вождение! — Ой, да брось! Я сейчас усну, — юноша с серо-голубыми глазами высунул обе руки в окно и, как маленький щенок, стал ловить ртом потоки тёплого ветра. Ночь тянулась долго и как-то лениво, её размытые картинки, непонятные цвета, лица, события в бешеном танце кружились, унося ваш разум с собой, и замирали, завидев вдалеке красно синие огни патрульных авто. — Всё, это последний штраф! Я больше не могу, идите все нахер! — Ричард устало подошёл к дорогому ретро автомобилю, — это точно не музейный экспонат? Капец, тот кто может позволить себе Феррари двести пятьдесят не в состоянии оплатить парковочное место?! — Мне кажется, ему просто было лень идти к автомату, он этим штрафом подотрётся и будет спокойно жить дальше, — усмехнулся блондин. — Бля, хочу фотку с этой тачкой. — Даже не думай. — Ну пожалуйста. — Ричард умоляюще посмотрел на своего напарника. После десятиминутных уговоров, Рич победоносно восседал на капоте автомобиля, игриво покусывая нижнюю губу. — Всё подавись этой фоткой! Ну и блядь же ты. И как только тебя занесло в полицию? — Спасибо, дорогой, а теперь я хочу жрать. Ричард только-только собирался спрыгнуть с авто, как вдруг раздался бухой и довольно грубый голос. — Эй, урод, тебе кто блять разрешил портить мою малышку?! — Высокий, крупный мужчина средних лет, пошатываясь, вышел из дверей бара, который находился буквально в двух шагах. Компанию этому небедному, но объёбанному по самые щи, господину составляла элитная проститутка, с огромными сиськами. Парочка, пошатываясь, подошла ближе. — Вы как разговариваете со стражем порядка! Я сейчас же арестую вашу сладкую компашку, и вы проведёте незабываемую ночь в участке, детки! — Мда, инстинкт самосохранения на нуле. Ричард нагловато подошел вплотную к непрошенному хозяину авто и потряс перед его носом наручниками. — Рич, не нарывайся, — тихо прошипел блондин, — Пошли, оставь его! — Но, к сожалению, было уже поздно. Искра пробежала, реакция началась, и увы реакция необратимая. Ричард и незнакомец во всю материли друг друга, легкие, но настойчивые удары уже начинали сыпаться от каждого из оппонентов, их темп нарастал с каждой минутой. Ох, недобрый это знак. — Всё хватит, идём! — полицейский предпринял последнюю попытку оттащить обезумевшего друга и запихать его в машину. — Ну уж нет! Я арестую эту объёбанную блядь и его не менее объёбанную пассию! Ну-ка, встали ко мне спиной и уткнулись ебалом в крышу тачки! Быстро! — Ричард разошёлся не на шутку, контроль был потерян, он обезумевшими от гнева глазами сверлил своих оппонентов. — Рич, уже не смешно! — На секунду блондин встал между своим напарником и богатым мужчиной с сисястой бабой, он просто хотел встряхнуть сероглазого за плечи, привести его в чувства, но руки так и не достигли цели. Он почувствовал, как что-то холодное ткнулось в его затылок, и в ту же секунду, сильная рука пережала горло. Ну ахеренно. — Не рыпайся, петушок, а ты, сопля, слушай сюда, если ты сейчас же не съебешь от сюда, я пристрелю твоего дружка, а следом и тебя! — Зрачки расширены, блестящая от фонарного света нездоровая испарина на лбу, прерывистое и аритмичное дыхание, наркотик доводил этого человека до исступления, наврятли он вообще понимал что происходит. Проститутка спокойно стояла рядом, сложно было вообще сказать, что происходит у неё в голове, и есть ли там хоть что-то, отдалённо напоминающее мозг. — Больной ублюдок, отпусти его! — Ты так и не понял меня, как же печально, — мужчина дрожащей рукой направил дуло пистолета прямиком в грудь Ричарда. Блять. Ричард остолбенел от ужаса. В голове поплыли флэшбэки того, как он, игриво, снимал с себя скрытый полицейский бронежилет. Блондин очнулся первым, он с силой ударил мужчину головой в подбородок, затем локтем в солнечное сплетение. Выстрел. Глухое падение тела. Ещё два оглушающих хлопка. Скрежет шин и рёв мотора. Тишина. На секунду в глазах блондина померк свет, он потерял нить пространства и времени. Земля перевернулась с ног на голову. Ноги подвернулись, и полицейский полетел в пустоту. Боль, тянущая и нестерпимая, медленно растекалась по спине. Но вот он начал приходить в себя. В голове происходил усиленный анализ ситуации. Этот жирный урод определённо выпустил пару пуль в спину блондина. Бронежилет спас от неминуемой смерти. Точно! Ричард!!! В панике полицейский стал озираться вокруг. Вот он. По наполовину расстёгнутой кофте струится алая дорожка крови. Тело в неестественной позе прислонилось к колесу полицейского авто. Голова безжизненно висела на груди. Блондин не видел ничего, кроме тела напарника. Не чувствуя собственной боли, он подполз к нему и уложил на землю. Пальпация пульса на сонной артерии. Его почти нет. Дыхание слабое. Выходное отверстие отсутствует. Пуля застряла внутри. Вот же идиотизм! Сдохнуть при выписке штрафов за парковку! Нет, нет, нет! Это просто нереально! Нельзя этого допустить! Чёрт, как же остановить кровь, где и что пережимать?! — Срочно, нужна скорая помощь на пересечение Черри-стрит и Гаррисон-стрит, ранен полицейский, выстрел в грудь! — Почти в истерике заорал блондин в рацию. — Принято! Скорая уже едет! — Мгновенно раздался ответ. — Пожалуйста, Рич, держись, не умирай! Ради всего святого! Каким бы говном ты не был, ты не заслужил этого! — По щекам блондина потекли слезы, они струились совершенно непроизвольно и капали на побледневшее лицо парня с серо-голубыми глазами. Вспышка, темнота и снова вспышка. Легкое потряхивание. Фраза, отдалённо напоминающая «Достаточно! Пульс есть! Срочно подготовьте операционную!», и снова темнота. Сознание Ричарда рассыпалось, мир казался неполным, как поврежденная пленка какого-нибудь старого кинофильма, наполовину сгоревшая, и вся в помехах. Он не чувствовал боли, он не чувствовал ровным счетом ничего. Что вообще происходит? — Пульса нет! Сэр, вам сюда нельзя! — Но это мой напарник! — Ему нужна наша помощь, вас осмотрит дежурный травматолог! Пожалуйста, дождитесь своего товарища здесь! — Блондина подхватили под руки и кстати очень вовремя. От пережитых эмоций он потерял сознание. Серая больничная палата, с характерным, холодным запахом медикаментов и моющих средств. Автоматические кровати и пищание различных аппаратов. Полицейский очнулся с иглой в руке. Капли в капельнице тихо падали вниз, как бы оплакивая всех тех, кому не посчастливилось очутиться в стенах данного заведения, всех тех, кто потерял здесь близких и родных, всех тех, кому не суждено покинуть это место… — Сэр, вы очнулись? — врач в чистой хирургичке сидел напротив кровати. — А? Да. Что с Ричардом?! — Что ж, именно о нём я хочу с вами поговорить. Мы провели операцию, пуля была извлечена, но мы не можем дать точных прогнозов. Сейчас он в коме. Организму необходимо восстановиться. Это может продлиться несколько дней, недель, месяцев. Думаю, вы меня поняли. Его состояние крайне нестабильно, — эти слова эхом отозвались в голове, и тяжёлым камнем полетели вниз, вглубь сознания, больно задевая всё на своём пути, оставляя раны, раздирая душу. Из-за одного кусочка металла столько проблем? Как же слаб, ненадёжен и ничтожен человек! — Блять, Ричард! — Это всё, на что хватило блондина в тот момент. Он откинулся на подушку и закрыл лицо руками. Что ни говори, но только потеряв человека, мы понимаем насколько дорог он был. Я не буду утомлять вас подробным описанием последующих трёх месяцев. Достаточно лишь краткого резюме. По началу, состояние Ричарда было стабильным, врачи даже стали надеяться на его скорейшее выздоровление. Но у жизни были другие планы. Она решила пустить всё по пизде. Ей так захотелось. В стенах больницы полицейский умудрился подцепить инфекцию. Сложно сказать, кто именно из медперсонала в этом виноват. Организм, обессиленный после операции, не мог бороться ещё и с заболеванием. Из-за усиленного курса антибиотиков, у Рича начали отказывать почки. Пришлось прекратить курс. Теперь парень умирал от болезни. Врачи не понимали, что вообще происходит и как это лечить. Не было альтернативных вариантов. После почек начали отказывать и остальные жизненно важные органы. Коматозников не записывают в очередь на пересадку, у них одна дорога… Вскоре парень жил только за счёт многочисленных аппаратов, выполняющих функции отказавших органов. Без них — смерть. А мы прекрасно знаем, что делают в такой ситуации… Коматозников, живущих исключительно за счёт аппаратов поддержания жизнеобеспечения, просто отключают. Блондин каждую неделю бывал у своего напарника, говорил с ним, делился своими переживаниями, не оставлял надежды. Вот же глупец! В конечном итоге, как вы уже догадались, было принято решение отключить Ричарда. Организм умер. Душа, личность — это всё что осталось в живых. — Нет! Вы не можете так поступить! Это бесчеловечно! — Кричал блондин, стоя перед кроватью своего напарника. Он раскинул руки в разные стороны, как бы загораживая и защищая последнего от жестокостей этого ужасного мира. — На дворе двадцать первый век! А вы не в состоянии ничего сделать?! — Вы правы, есть альтернативный вариант, — незнакомый человек вошёл в палату в сопровождении двух охранников. Это был высокий брюнет, с очень красивыми чертами лица. Он был одет в чёрный деловой костюм. — Меня зовут Элайджа Камски — основатель компании «Киберлайф». Прошу оставить нас наедине, — последняя фраза была обращена к врачам. Те, в свою очередь, немного повозмущавшись, покинули помещение. Если я начну подробно описывать разговор Камски и полицейского, то на это уйдет очень много страниц. Опять же, я передам вам основной смысл. Элайджа работал над созданием андроидов, и пока что, как вы могли понять, дела шли гору. Итак, альтернатива, предложенная блондину, заключалась в следующем — компания изымала Ричарда и переносила информацию из его правого полушария на некое подобие жесткого диска. Затем этот жесткий диск помещали в андроида и вуаля. Человек снова с нами. Некоторое подобие робокопа. — Но почему именно он?! — вполне ожидаемый в такой ситуации вопрос. — А вы сами подумайте. Ричард одинок, значит не возникнет проблем и разногласий с родственниками. Вы думаете он такой единственный? Что ж, вы ошибаетесь. Моя компания не даёт стопроцентной гарантии. Были ситуации, когда не удавалось переместить память, и все воспоминания были безвозвратно утеряны. Но рассудите сами. Ричард уже мертв. Его хотят отключить. Это его последний шанс. — Я даже не знаю, какой вариант наиболее аморальный… Границы между гуманностью и антигуманностью сейчас слишком размыты. Что есть человек, и что есть нравственность, в наше время? Я уже ничего не понимаю. Может и правда отправить его на покой? Пусть не мучается, — блондин взял Ричарда за руку и грустно посмотрел на его бледное лицо. — Прости меня! После очередной долгой беседы полицейский согласился. Элайджа, помимо всего прочего, был отличным психологом. Он умел убеждать людей. А дальше всё пошло как по маслу. По бумагам Ричард был мертв. Тело хоронили в закрытом гробу. И только высокий блондин одиноко влачил за собой бремя некогда принятого им решения. Правильно ли он поступил? Что бы сделал на его месте кто-нибудь другой? В целом манипуляция по пересадке памяти, если можно её так назвать, прошла успешно. Однако, удалось сохранить только свежие воспоминание. В голове у «андроида» остались только последние лет пять, может семь, вплоть до дня смерти. Также частично, по непонятным причинам, были изменены черты характера. Но есть ли в этом вина инженеров? Нередко человек самостоятельно менялся после рокового события в своей жизни. Как думаете, осознание того, что ты умер, можно отнести в эту категорию? Получился андроид полицейский, с достаточно сложным характером. Внешность, в избежание скандала, также решили изменить. Единственное, что оставили разработчики — радужная оболочка глаза. Она была точь-в-точь скопирована с «живого» Ричарда. Глаза — зеркало души. Затем андроид прошёл курс реабилитации, после которого его признали трудоспособным и направили обратно в полицейский участок. В этом не было ничего необычного, ибо на тот момент роботов внедряли практически во все сферы человеческой жизни. Tout recommencer à zéro.* Бывший напарник Ричарда ушёл из полиции. Сложно сказать, где он сейчас и чем занимается. Имеет ли это значение? Ричард никак не мог вспомнить его имени… Зачем Камски провернул всю эту фигню? Трудно сказать. Гениальных людей иногда сложно понять, ведь порой, помимо гениальных открытий, они совершают гениальную тупость… Но можно ли так классифицировать этот инцидент? Сомневаюсь.***
RK900 открыл глаза. Проверка системы завершена. Ошибок не обнаружено. Машинка уже давно отстирала. В отражении стеклянной дверцы барабана андроид увидел свое размытое и «печальное» лицо. Как долго он привыкал к этой внешности? Ричард хотел было подняться, но что-то тяжёлое и теплое лежало на его коленях. Рид, свернувшись калачиком, мило посапывал, уткнувшись при этом в ширинку андроида. Ричард усмехнулся и аккуратно приподнял голову человека, затем, поднявшись, он положил её обратно на сиденье. Нацепив на себя мокрую форму, Ричард достал из сушилки вещи Рида и, закинув их в тазик, как опытная домохозяйка, поплёлся обратно в квартиру подростка.