Не спеши, дружище, чем сейчас не прекрасная жизнь?
Часть 1
24 декабря 2018 г. в 02:13
Примечания:
"Josh Paesano - This Is The End"
Малой никогда не просил от жизни слишком многого. Нет, конечно, бывали моменты и он перегибал, но не рядом с Манди. После встречи с австралийцем Джереми потерял голову, но он был счастлив. Этот нелюдимый стрелок редко с кем-либо общался, и пожалуй лишь разведчика он подпускал к себе постоянно. Хочется выговориться насчет неудачного дня? Джереми уже тут как тут, сидит рядом и без умолку говорит, но Мику почему-то приятно. Хочется похвастаться? Бостонец всегда находил Манди, где бы тот не находился, и он продолжал свои рассказы. Что-то в них было, что-то тянуло к пареньку. И в какой-то момент Манди понял, что он не может жить без скаута. Без его длинных рассказов и частых визитов, без его широкой улыбки и такого бодрящего и жизнерадостного голоса. Без него... Он полюбил парня также, как и тот полюбил стрелка, крепко и верно.
Они брали от жизни все, что могли, и не стремились за чем-то большим. Порой Джереми убегал вперед, разложившись на кровати и все говоря снайперу о том, как хорошо они будут жить вместе. Только они, где-нибудь вдали ото всех, позабыв все проблемы и заботы, сбросив маски прошлого... А Манди лишь улыбался, крепко прижимая малого к себе и целуя в лоб, одаривая того своим горячим дыханием. И все говорил:"Не спеши, дружище, чем сейчас не прекрасная жизнь?"
И скаут утихал, наслаждаясь этими краткими мгновениями и растворяясь в объятиях любимого. Потому что никто до Мика не был способен подарить ему все это, никто не хотел и никого не волновал этот бостонец. А Манди, он... Он подарил парнишке вселенную. Свою вселенную, и утонул в том уютном мирке, что принадлежал Джереми.
И однажды они покинули МаннКо, сделав ровно то, что и хотели. Они купили небольшой дом, только для себя. Вдали ото всей городской суеты, и жизнь забила новым ключом. Машины больше никак не действовали на них, и вот Джереми вновь начал расти, а Манди... Он не забивал голову пустыми опасениями. Но наверное именно тогда, когда стрелку стукнуло 50, Джереми заволновался.
Он впервые ощутил страх. Тот страх потери, ведь это не МаннКо. И не будет респауна, способного вернуть стрелка к жизни, не будет никаких возвращений, и он больше не услышит до боли в груди любимое:"Я люблю тебя, малыш".
Здоровье стрелка не улучшалось, а наоборот, как и остальным людям, ему становилось хуже. Болезни атаковали чаще и давили на организм с большей силой, зрение стремительно падало, и вот он уже довольно давно держит свои солнечные очки на полочке, потому что он не может видеть без специальных. Джереми тоже нельзя было назвать слишком молодым, но разница была сильна.
"Слушай, Манди. Помнишь, я когда-то торопил события... Все говорил тебе, как мы уедем, купим домик где-нибудь.. ну подальше ото всех, помнишь же? Я не говорил, что хочу, чтобы это так быстро уходило. Не уходи и ты, пожалуйста. Ты же знаешь, что я не переживу"
Теперь воспоминания приносили скауту только боль. Что раньше вызывало улыбку на лице и приятное тепло в груди, то сейчас подобно кинжалу вонзалось бостонцу в самое сердце, вызывая лишь слезы и сожаление. Мелькающий силуэт стрелка теперь только таковым и оставался, постепенно растворяясь среди самых различных мыслей. Его смех больше не звучал тогда, когда Джереми выдавал что-то смешное, а его губы не дарили тому нежные и трепетные поцелуи. Эти руки... Руки, которые постоянно обнимали бостонца, это тоже было в прошлом.
Джереми никогда не думал, что смерть может приносить столько боли. Боли, которая не утихает со временем. Эта подобна шрамам, что всю оставшуюся жизнь напоминают о себе. Скаут молил о том, чтобы Мик вернулся. Каким-нибудь способом, но вернулся. Но это не МаннКо, и пожалуй, австралиец исчерпал свое. Встречать новый день с наблюдения за рассветом или же провожать его с закатом было ровно столько же больно.
И вот он сидел в пустом доме, где раньше так часто пахло кофе, где царила любовь и откровение, где все было так хорошо... Сейчас это пропало. И частичка самого Джереми будто была навсегда утеряна вместе с Миком. Наверное, в день смерти стрелка погиб и сам разведчик, вот только тело его осталось там, на этой несчастной земле, и что он там делал, никому не было известно, даже ему самому.