Я не был мертв, и жив я не был тоже Данте Алигьери «Божественная комедия»
— Что у тебя с глазами? — наливая в кружку чая и присаживаясь рядом спросила мама. Я не сразу ответила. Мысли путались в голове, образуя клубок, да и, скажу по секрету, мне понадобилось несколько минут для того, чтобы осознать вопрос, который задала мне мама. Мое заторможенное поведение ее явно насторожило, и в ту же секунду на моем лбу оказалась ее теплая ладонь. — Хм, вроде температуры нет, — обеспокоенно произнесла мама, заглядывая мне в лицо. — Может, сегодня лучше дома останешься. Что-то не нравишься ты мне… — Да не, мам, скоро же экзамены, — лениво ответила я, играя чайной ложкой в кружке. — Нельзя пропускать. — Один день погоды не сделает, а вот тебе может стать еще хуже, — недовольно произнесла она, делая медленный глоток из кружки. — Скажи это ЕГЭ и моим учителям, — я встала со стула, намереваясь закончить этот неприятный для меня разговор. Мама была права. Мне было плохо. Очень плохо. А началось все с того, что неделю назад мне начали сниться очень странные сны, из-за которых я часто просыпалась посреди ночи с испариной на лбу. В лучшем случае мне удавалось проспать часа два-три, а потом становилось просто невыносимо. Я не знаю, что это такое, не знаю даже, как объяснить. Порой мне кажется, что уж лучше мне бы снились кошмары, а не вот это вот непонятное дерьмо. Каждую ночь, стоит мне только отойти ко сну я начиная слышать голоса людей: они зовут кого-то, говорят что-то, но самих их я не вижу, только расплывчатые силуэты, словно тени, навещают меня во сне. И так каждую ночь. Я, блин, чувствую себя Седриком, который тоже слышал какие-то голоса и топил их в алкоголе. Теперь я прекрасно понимала бывшего скоя'таэля, но все же к таким радикальным мерам прибегать не стала (что сказала бы на это мама?) поэтому выбрала для себя, как мне кажется, единственное правильное решение в данной ситуации — не спать. Хотя любой человек в здравом уме посоветовал бы мне обратиться к врачу, сия мысль мою голову, конечно же, посещала, но я не очень люблю людей в белых халатах. Да и думала, что это все само пройдет. Как же я ошибалась тогда. И вот, я, мучающая свой организм до безумия, наконец начала получать от него ответный удар: головокружение стало настолько привычным, что я забила на него и впредь не обращала внимания, покачивания при ходьбе тоже было для меня нормой, но вот недавно начали посещать сначала слуховые, а затем уже и визуальные галлюцинации. И это было очень страшно. Стою я одна в комнате, собираюсь в школу и раз — вижу, что на моей кровати спит Арья Старк. Причем, очень и очень убедительная, но стоит мне подойти, протянуть руку — она исчезает. Однако и это стало привычным… ну, по крайней мере, первое время. Я привыкла обедать с Бильбо Бэггинсом, сидеть за партой в школе и грызть гранит науки с Геральтом из Ривии, идти из школы домой в сопровождении ассасина, бегущего по крышам и ждущем, пока я доковыляю своими конечностям до дома, на котором он засел. Иногда он махал мне рукой. Я ему тоже махала. В общем, жизнь заиграла новыми красками. Но изводить себя вечно я не могла и понимала это. Поэтому, придя домой со школы и отобедав с моим корешом Бильбо, я села на диван и… и все. Я больше ничего не помнила. Мне казалось, что я просто медленно моргнула, но открыв глаза… Холод. Этот ужаснейший холод пробрался в каждую мою кость, в каждое сухожилие и, по ощущениям, заморозил кровь. Я стояла посреди снежной пустыни. Одна. Вокруг — ни души. Даже птица не пролетит. И было тихо, как в гробу. Я пошевелила рукой, но замершая ткань свитера не издала ни звука. Как будто кто-то выключил звук, а изображение идет. Я пыталась позвать кого-нибудь, но ничего не слышала. Абсолютно. Я по-идиотски открывала рот, но не издавала звуков. Началась метель. Я не знала, что мне делать и куда идти. Я не знала, что со мной происходит, где я нахожусь. Я вообще ничего не знала. Голова не работала совсем. Она слишком устала, чтобы работать. Мне не следовало так перегружать себя и заставлять организм работать на полном изнеможении. Мне следовало обратиться к маме, рассказать ей обо всем и я уверена, мы бы решили эту проблему. Я отчаянно завертелась на месте, ищя помощи, пока не наткнулась на льдисто-синие нечеловеческие глаза, смотрящие на меня с превосходством и презрением. На меня смотрели глаза, которые я где-то уже видела. Но где?.. — Это сон, — пробормотала я, все еще находясь на грани сна и реальности. — Всего лишь глупый сон. Очередной. — О, ты очнулась! — ко мне побежала с виду молоденькая девушка примерно моего возраста со вьющимися рыжими волосами, которые уже давно следовало бы помыть, и с красивой детской улыбкой на тонких губах. — Наконец-то! Мы уж все думали, что ты того, селедка! Я широко раскрыла глаза от удивления. — Если вы врачи, то настоятельно советую сменить вид деятельности, — я попыталась приподняться на локтях, чтобы лучше осмотреть палату, в которой мне посчастливилось оказаться. Но в голове все помутилось. Меня сильно затошнило. Девушка видимо поняла это, потому что в следующую секунду я уже видела перед собой дно деревянной бадейки. — Спасибо. Мне бы попить. Девушка кивнула мне и потянулась рукой к столику. И только сейчас до меня начало доходить то, что это, мягко говоря, не похоже на больничную палату. Вообще не похоже. — А… Эм, — я замялась, не зная как лучше обратиться к рыжей, беря в руки большую глиняную кружку. — Лолис, — ослепительно улыбнулась она, поправляя прядь немытых рыжих волос. — А тебя как зовут, селедка? Я подавилась водой. Селедка?! Вот уж спасибо! — Я не понимаю… Где я нахожусь и ты ведь не медсестра? — Что? Какая медсестра? Я проститутка! — гордо заявила Лолис, отчего у меня задергался глаз. — А ты, значится, в борделе будешь. В Зимнем городке. Я выронила глиняную кружку, где еще плескалась вода, на постель. Одеяло мгновенно намокло, принося дискомфротные ощущения. — В борделе?! — воскликнула я и это было последним, что успела сделать, потому как я больше не могла выносить этого цирка, и без чувств свалилась обратно на неудобную подушку.***
— Эй! — кто-то колошматил ладонями по моему лицу. — Эй, очнись! Ну же? Давай-давай, просыпайся! Если Роза увидит, что ты еще не пришла в себя — она вышвырнет тебя на мороз! Она и так грозилась это сделать, потому что мы много на тебя потратили времени, а деньги уходили. Вставай! Я промычала что-то неразборчивое в ответ. Сказать связные слова мне не давали руки проститутки, которые били меня по лицу. Скажу так: силы она явно не жалела. Только ее слова расходились с действиями, потому что такими ударами она скорее убить меня хотела, нежели привести в себя. — Все. Все не надо больше! — я убрала руки Лоли от своего лица, которое уже налилось кровью от ударов. — Почему я в борделе и в… Зимнем городке? Это же. Это в Винтерфелле? На Севере? Мы в Вестеросе? — Винтерфелл — замок. А мы находимся под его стенами. Но ты права, мы на Севере, — Лоли вновь обнажила беленькие зубы. — А как ты очутилась в борделе… Ну, тебя принес какой-то мужчина и продал нам. Вот и вся история. — Что?! — возмутилась я. Продал меня в бордель?! Вот сволочь! Ему не жить! — Кто это был? Так. Быстро говори. Кто? — Я не знаю, — флегматично пожала она оголенными плечами, — он не представился. Так. Я всего навсего медленно моргнула. Что за это время могло случиться?! Ядрена вошь. У меня похоже очень сильные галлюцинации. Новая стадия. Теперь не глюки ходят в гости ко мне, а я к ним. Прелестно. — У тебя имя-то есть? — спросила рыжая, удобнее устраиваясь у меня в ногах. — Энни Леонхардт, — гордо заявила я, в сердцах стукнув себя кулаком по груди. Буду теперь в этих галлюцинациях угрюмой блодникой. — Энни Леонх...Леонхард? Странное имя. Заморское. Ты из Эссоса? — Леонхардт, — выделив последнюю букву, произнесла я. — У нас в Эссосе любят так ухищряться в именах и фамилиях. А мой город так вообще лидирует по количеству странных имен. Он, правда, очень далеко расположен… даже по меркам Эссоса. Девушка удивленно охнула и зажала себе ладошкой рот. — А как он называется? Ну, этот твой город? — Я уверена, ты о нем даже не слышала. Да и вообще о нем мало кто слышал. Мы чужаков особо не жалуем, — серьезно заявила я, пугая проститутку. Та пискнула, но я жестом поманила ее наклониться ко мне. — Но так как я перед тобой в долгу — я скажу, как он называется. Только никому, хорошо? Лолис, завороженная тайной, которую я собралась ей приоткрыть, нервно убрала выбившуюся пряд рыжих непослушных волос за ухо и уверенно кивнула. — Он называется… — я перешла на заговорщический шепот, — Мухосранск. Проститутка радостно улыбнулась мне, как ребенок, узнавший чей-то секрет и готовый растрындеть его всем, кому не попадя. Ну, от проститутки я большего и не ждала. К тому же по ней было видно, что она любительница поболтать. Не важно с кем. Но выразить своего восхищения по этому поводу она не успела. В комнату, неторопливой походкой вошла… Роза с Первого канала?! Я протерла глаза, пытаясь развеять морок, но сваха не собиралась исчезать. Она лишь презрительно окинула меня своим взглядом, пытаясь оценить стою ли я ее внимания или же лучше на меня время не тратить. Что же. Роза — сваха с передачи «Давай поженимся», теперь была проституткой. Ну и глюки же у меня. Однако, когда я внимательно присмотрелась к ней, то поняла, что она не среднестатистическая жрица любви этого заведения. Я увидела тот испуганный взгляд, который бросила рыжая Лолис на Розу. Не может быть. Знаменитая по всей стране сваха — бордель-маман в Зимнем городке! — Че смотришь, будто призрака увидала? — о нет, да она и говорила голосом Розы Сябитовой! Я нокаутированно молчала, таращясь во все глаза на морок. Роза же подошла к моей кровати. Лолис сразу же вскочила, ожидая не то удара, не то приказа от своей начальницы. — Неси одежду ей, че встала? — прикрикнула Роза на рыжую. Та, пискнув, скрылась за тонкой серой занавеской, которую в некоторых местах проела моль. Ее внимание вновь переключилось на меня. Я сглотнула. — Сколько можно валяться, — ворчливо произнесла она, вперив руки в бока. — Быстро за работу! Лолис тебе все расскажет и покажет. Ты девственница? Она резко сорвала с меня одеяло и я только сейчас заметила, что была полностью обнажена. Стало очень холодно. Мурашки побежали по телу, и я стеснительно прикрыла руками грудь. Сутенерша презрительно скривили губы, грубо убирая мои руки. — Эй! — воскликнула я, за что тут же получила ладонью по губам. Было больно. Рука у Розы была тяжелой. — Молчи! Теперь ты принадлежишь мне и будешь делать то, что я тебе велю, поняла? — злобно скрипел ее голос. Что она мне велит? А что она мне может сделать? Велит сидеть с ней рядом на передаче и оценивать весь тот сброд, что туда ходит? Или сама выдаст меня за какого-нибудь гандона? — Да иди ты знаешь куда, Роза Сябитова?! Никогда ты мне не нравилась! Никогда! И передача твоя дурацкая! — Что?! — она задохнулась от возмущения и мне показалось на мгновение, что она сейчас лопнет от злости. Я ей не понравилась. И похоже, с того самого момента, когда она меня увидела. Ну пусть не переживает. Неприязнь взаимная. — Дженна! В комнату сразу же ворвалась еще одна проститутка и остановилась у порога. — Высечь. Только сохрани товарный вид. Ты знаешь как. Девушка кивнула и убежала исполнять приказ начальства. Побежала за плетью. Лолис же нигде не было. Она видимо, потерялась в вещах. Я вскочила с кровати, немного пошатнулась, но не обратила на это внимания. Сейчас мое самочувствие беспокоит меня в последнюю очередь. Я оглядела комнату, ища свои вещи. Ага. Вот рюкзак лежит. А рядом небрежно валялись порванные темные джинсы и кофта. Выглядели они плачевно. Хотя покупала я их недавно. Я схватила свои скромные пожитки и рванула к двери, будто меня ужалили в известное место. Дверь распахнулась и я со всей дури влетела в проститутку, которая притащила для меня плеть. Мы ударились больно лбами и, не удержавшись на ногах, упали на холодный деревянный пол, который скрипнул под нашим с проституткой весом. Бордель-маман время тоже зря не теряла. Она, как опытная спортсменка — атлетка начала свой забег на маленькую дистанцию. В тот момент мне казалось, что даже Усэйн Болт по сравнению с бордель-маман просто улитка. С каждым ее шагом доски жалобно прогибались и создавали скрип, от которого у меня уши в трубочку сворачивались. Здесь не помешал бы ремонт. Но у Розы, похоже, доход был не таким большим, как на Первом канале. Я вскочила с пола, схватила плеть и захлопнула дверь прямо перед носом бордель-маман. Послышался звук падения, который, кажется слышал весь бордель, потому что в нашу сторону уже поглядывали остальные обитали сего непристойного места. Я засунула в ручку двери, как швабру в фильмах, плеть, что бы задержать Розу с Первого канала. Похоже, что она сильно приложилось лбом об любезно подставленную мною дверь, потому что какое-то за дверью было тихо. Мы с проституткой оглянулись. И я тюкнула ей об голову рюкзак. Она без чувств свалилась обратно на пол. Я подтащила ее тушку к двери, создавая дополнительную преграду для Розы. Проститутка на удивление оказалось легкой, как перышко. Сомневалась, что такую женщину это может остановить, но хотя бы задержать эта легкая тушка сможет. Я, не теряя времени, нацепила на себя свои вещи, и закинув рюкзак на плечи, побежала искать выход. В борделе стояла мертвая тишина. Все смотрели на меня с широко раскрытыми от удивления глазами, но никто даже не дернулся в нашу сторону, помогать бордель-маман. Может, я зря тогда приложила об голову проститутки свой рюкзак. Она бы мне ничего не сделала… но, было уже поздно размышлять о случившемся. — Где выход? — спросила я у первой попавшейся мне проститутки. — Т-т-ам, — ее голос задрожал при виде меня. Если бы я тогда видела себя со стороны, бьюсь об заклад я бы тоже струхнула. Но, увы, увидеть себя мне придется еще ой как не скоро. — Всем спасибо, все свободны! — помахала я им ручкой на прощание, и выскочила во двор борделя. На улице было сыро, холодно и грязно. Ужасно грязно. Люди не обратили на меня ровным счетом никакого внимания, продолжая идти по своим делам, угрюмо рассматривая носки собственных сапог. Складывалось ощущение, что выбегающие, как кипятком ошпаренные девицы, у них в порядке вещей. Хотя, это же Вестерос. Вернее, глюк Вестероса. Может, они тоже не обращяют на меня внимания, потому что я для них тоже глюк? — Я убью эту суку! — взревел сзади меня до боли знакомый голос. — Дай уже мне эту чертову палку! Дверь распахнулась и бордель-маман как в замедленной съемке явила миру (и лично мне) себя. Наши взгляды встретились. Роза Сябитова медленно начала двигаться в мою сторону. Я пятилась до тех пор, пока в поле моего зрения не попал мужчина, восседающий верхом на гнедой кобылке. Я с воинственным кличем бросилась к нему, как тонущий человек к спасательной шлюпке. Мужик вздрогнул от неожиданности и оглянулся в мою сторону. Я со всей скорости запрыгнула на спину лошадке, больно ударив ту по бокам. Она недовольно фыркнула и ржанула. — Нет времени объяснять! Жми! — заорала я мужику прямо в ухо, хватаясь за него своими руками. Лошадь вновь ржанула, когда я во второй раз сжала ей бока и со всей дури, как и я недавно, помчалась куда глаза глядят. Знаменитая сваха, а ныне же просто сутенерша, почти что ухватила меня за ткань свитера.***
— Так, — мы отъехали от города достаточно большое расстояние, хоть и Зимний городок не сказать, что был шибко большим. — А теперь потрудись объяснить, что это было? Голос у мужика, которого я нагло эксплуатировала был довольно приятным. На бандита он, вроде бы, не походил и это радовало меня. Не хотелось бы нарываться на таких мерзопакостных личностей… даже будь они галлюцинацией. Я потом всю жизнь боятся буду. Он слез с коня и галантно подал мне руку. Точно не бандит. Лица я не смогла разглядеть — на нем был походный потрепанный плащ, выглядящий намного хуже, чем моя одежда, и низко натянут капюшон. И только сейчас я заметила у него за спиной увесистую рукоять меча, хотя терлась о спину всадника всю дорогу. Я спрыгнула с многострадальной лошадки, которую незнакомец взял под узды. Он не стал привязывать ее к дереву. Он скинул с себя капюшон и выжидающе посмотрел на меня, ожидая того, когда я уже, наконец, начну говорить. Но, увидев его лицо, я замерла, точно вкопанный столб в землю. Передо мной собственной персоной находился сир Эртур Дейн, Меч Зари. Он напрягся, когда я подошла ближе и ткунла ему пальцем в щеку, проверяя насколько настоящим был этот глюк. Он не рассеялся, как раньше это было, а лишь недоуменно сместил взгляд на мой палец и поспешил убрать его со своего лица. — Охренеть… — все, что смогла выдать я. Рыцарь окончательно выпал в осадок. Я не понимала, что за хрень со мной творилась? Проснувшись, я думала, что у меня новая стадия от недосыпания, но только сейчас поняла, что все ощущения были реальными. Галлюцинации не могут быть такими. Не могут ведь? Или все же могут, учитывая, сколько дней я находилась без сна. Быть может, когда я села на диван, то случайно заснула? И все это мне сниться? Но у меня были другие сны… Так. Раз передо мной сир Эртур, значит, никакого восстания не было? Ничего из того, что я знала из канона еще не случилось. Интересно. Похоже, я совсем свихнулась. Но все же… а что он делал в Зимнем городке? Неужели они уже похищают Лианну? Но там события же были прямо после Харренхолльского турнира, и похитили они ее там же. Не были они на Севере, а сразу поехали в Дорн. А какой вообще сейчас год в этом месте? — Стоп. Я запуталась, — посвятила рыцаря я в свои думы. — В чем? — Что ты делаешь так далеко на Севере? Ты ж вроде как королевский гвардеец и должен быть подле короля, нэ? Сир Эртур напрягся еще больше. Ему явно не нравилось то, что сейчас происходит. — Откуда тебе известно кто я? — Мне много чего известно, по секрету тебе скажу, — подмигнула я. — Ведь я — знаменитая провидица Энни Леонхардт из Мухосарнска. Ну ты о нем не слышал. Он в Эссосе, если что. Рыцарь охуел. — Энни Леонхардт из… Мухосранска? — Ага. Знаменитая провидица, — подтвердила я. Сир Эртур нахмурился еще больше и грозно зыркнул на меня своими стальными глазами. — Это что, шутка? Развести меня хочешь, как ребенка? Седьмое пекло, какая провидица из Мухосранска?! — Знаменитая… — пискнула я, отходя от рыцаря к дереву. Выглядел он очень свирепым. Взгляд сам собой упал на рукоять меча. Я сглотнула. Да не, он меня не тронет. Наверное. Он же самый благородный рыцарь и должен защищать слабых, а не калечить их. Рыцарь тяжелой поступью шел ко мне. Ведь должен же? Я испуганно таращила на него глаза, с ужасом смотря как он вынимает меч из ножен. Рассвет ослепительно блеснул в лучах солнца и стремительно опускался на меня. Я зажмурила глаза и тихо запищала. Послышался гулкий удар меча о дерево. Что-то чавкнуло. Боли не было. Я испуганно приоткрыла один глаз, затем второй. Сир Эртур стоял передо мной, опустив взгляд на дерево сбоку от меня. Я посмотрела туда же, куда и он и готова была упасть на землю и нервно расхохотаться. — Ну надо же. Змея на Севере. Ядовитая, — присвистнул Эртур, вынимая меч из дерева. Мертвое тело довольно-таки большой змеи упало оземь у моей ноги. Я продолжала недоуменно таращиться на нее. Сир Эртур тем временем достал откуда-то тряпку и разместился на небольшом валуне. Он положил меч на колени и начал стирать с него кровь змейки, нежно, даже бережно, касаясь белого лезвия клинка. Что змея делала на Севере, я не знала. Но готова была рассказать Эртуру все то, что ждет их королевство. — Послушай, — начала я. — Может, я не такая уж и знаменитая, как думаю, но кое-что о вашем будущем знаю. И могу сказать, что оно довольно скорбное. Я, в примирительном жесте подняла руки, подошла к камню, на котором разместился рыцарь и села чуть выше него, свесив ноги вниз и болтая ими в воздухе. — Я не уверена, что ты хочешь его знать. Сир Эртур устало вздохнул. — Ну говори, провидица из Мухосранска. — Знаменитая провидица! — поправила его я, ткнув кулаком себе в грудь. — Пусть так, - усмехнулся он, убирая тряпку куда-то в закрома. И я рассказала ему все, что знала, начиная от турнира в Харренхолле заканчивая последними событиям. Про один момент я все же решила умолчать, рассудив, что будет лучше, если Эртур не будет знать, что именно Джейме убьет Эйриса и закрепит за собой позорное звание цареубийцы. Ведь здесь он его еще не убил. Эртур же молчал и никак не комментировал мои слова. Он, как я думаю, сначала мне не поверил. Но когда я начала говорить о том, чего знать ну никак не могла, тогда ему пришлось мне поверить. Как я потом узнаю, мои слова очень сильно задели рыцаря. Но это будет гораздо позже, а пока он лишь повернулся ко мне и сухо бросил: — Поехали. Он встал с валуна и вложил меч обратно в ножны, поправляя на груди ремень. Я осталась сидеть на месте. Эртур двинулся к лошади, которая, что удивительно, никуда не ушла, а осталась стоять на том месте, где Эртур оставил ее, и тихонько себе щипала травку. Рыцарь проворно забрался на лошадь, поправив на руках перчатки. Оглянулся. — И долго ты будешь там сидеть? Я слезла с камня и подошла к лошади. Эртур протянул мне руку за которую я тут же ухватилась и приземлилась позади рыцаря, схватив того за широкие плечи, чтобы не свалиться с кобылки. — А куда мы едем? — спросила я, все же решив убрать руки с плеч, и ухватить рыцаря за крепкий торс, дабы не свалиться — В Королевскую гавань. Думаю, Рейгару будет интересно послушать тебя.