22 сентября, 4:55 утра.
Дорогой дневник, вот и начался мой второй день пребывания в городке Сауд-Сайд. Конечно, пока первое впечатление о городе у меня, мягко скажем, не самое лучшее, ибо он довольно мрачный, и здесь есть много чего странного. Однако, думаю, не стоит оставлять совсем уж негативное впечатление о городе, поэтому в ближайшие дни я планирую найти информацию о его истории, ибо священник Лето рассказал мне не так много, чем хотелось бы, да и выглядит он довольно скрытным человеком, поэтому мне кажется, что он в принципе не будет со мной сильно откровенничать. Сегодня ожидаю увидеть исцеление молодой девушки в церкви. Честно говоря, я размышляла обо всем этом и пришла к выводу, что людям, жизнь которых буквально на волоске, должно быть, очень страшно, ведь они не знают, что ждет их потом, и есть ли хоть что-то после смерти? С одной стороны ты думаешь, мол, хм, вот бы сдохнуть, а с другой, посмотрев на таких людей, невольно возникает тяга к жизни. А вообще, знаешь? Да, я немного странный человек, который слишком часто думает о смерти, но, в тоже время, ужасно боится с ней встретиться. Кажется, я не могу больше писать... Мои мысли опять начинают путаться, я не могу собрать их воедино. Они скачут от меня, словно зайцы в лесу. Честное слово, я пью таблетки, которые мне прописал доктор, но сейчас, наверное, не тот случай. Прости... Мой психолог говорит, что как только такое случится, нужно сразу же переключаться на какой-нибудь другой вид деятельности, поэтому, пожалуй, я пойду исследовать дом. Спишемся вечером! Закрыв дневник, я сменила пижаму на более повседневный наряд. До завтрака была еще целая куча времени, если, конечно, Джаред не встает рано так же, как и я, поэтому почему бы не устроить экскурсию по дому себе самой? Я всегда любила что-то узнавать и расследовать в одиночку, ибо так лучше чувствуется атмосфера; да и вообще, многое лучше получается, когда ты действуешь один. К тому же, когда ты в одиночестве, то можешь все намного внимательнее рассмотреть, и никто не жужжит тебе на ухо, а мне, как писателю и человеку, который слишком любит детали, это крайне необходимо. Как только я спустилась на первый этаж дома, то свой взор обратила сразу на кухню, ибо вчера из-за своей усталости я не удостоилась возможности рассмотреть все как следует. Что меня удивило, так это то, что на кухне было очень мало столовых приборов и прочих кухонных принадлежностей. Создавалось впечатление, что Лето совершенно ничего не ест, и кухня у него была только для красоты или гостей. Что меня больше поразило, так это гостиная, которая так и сияла роскошью. На стенах висели картины знаменитых художников в позолоченных рамках, стены были окрашены в темные тона, как и в предыдущих комнатах. Стоит сказать, что свет у Лето в дом практически не проникал. Его было ничтожно мало, поэтому чувствовался некий дискомфорт. Также в гостиной находился огромный шкаф с книгами, что меня, как заядлого читателя, приятно удивило. Среди них были различные романы, детективы, исторические книги, которых в наше время найти было бы очень трудно, ведь выглядели они так, будто им не менее тысячи лет. Осмотрев весь дом, я направилась в свою комнату, чтобы все увиденное записать в блокнот, иначе потом забуду. Однако, дойти до своей комнаты я не успела, ибо заметила впереди черную дверь и отчетливо услышала оттуда стоны. Явно там находился не один человек, а несколько. Я поспешила открыть ее, хоть мне и было страшно, но та была заперта. Я попыталась еще раз, однако все попытки были тщетны. Комната была закрыта на огромный железный замок. Я стала думать, как бы мне узнать, что происходит по ту сторону, но тут же услышала шаги на лестнице и быстро отпрянула от подальше. Если Лето заметит, что я ошиваюсь вокруг этой двери, то хорошего не стоит ожидать. — Уже проснулись, мисс Марриот? — поклонившись, спросил Джаред. — Ага, — только и смогла сказать я. Да, безусловно, я выглядела, как идиотка, но в таких случаях, думаю, никто красноречием блистать бы не стал. — Полагаю, вас привлекла эта комната? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. Невозможно было понять, сердится он или нет. — Да, она просто выглядит весьма необычно, — ответила я, решив, что врать бесполезно. И куда только делась моя уверенность? — Знаете, детали в моих статьях очень важны, поэтому я подумала, вдруг там что-то необычное? Извините за мое бескультурие, надо было вас сначала спросить. Просто я встаю рано, и решила немного побродить по дому самостоятельно. Обычно я так ни перед кем никогда не оправдывалась, но тут происходило что-то странное, как будто сам Джаред своим взглядом заставлял меня все рассказать. Создавалось ощущение, что если я ему не расскажу, как все было, то он сам узнает, и тогда мне не поздоровиться. — Ну ладно, — хмыкнул Джаред. — Спускайтесь на кухню, я накормлю вас завтраком. Я хотела возразить по поводу завтрака, потому что, признаться честно, в компании Лето мне было не по себе, однако не успела я и слова сказать, как Джаред, повернувшись, проговорил: — Да и возражения не принимаются. За завтраком мы с Лето не обмолвились ни словом, я пыталась начать диалог, но он делал вид, что ничего не замечал. Спрашивается, зачем меня послали жить к этому священнику, если он все равно не даст мне никакой информации, и придется выяснять все у местных жителей? Исходя из того, что делать мне было за завтраком нечего, я заметила, что Джаред был сегодня не такой, как вчера. Лицо его стало еще бледнее, создавалось впечатление, что его кожа начала трескаться, слово мрамор, под глазами черные круги, на руках появились шрамы. Весь его вид казался безжизненным. Лишь глаза продолжали сиять нечеловеческим блеском. — Увидимся в церкви, мисс Марриот, — сказал мне Джаред. — А разве мы не вместе пойдем? — Конечно же нет, — ответил Лето, хитро посмотрев на меня. — У меня есть еще кое-какие дела. Пришлось идти до церкви одной. Признаться честно, я пожалела, что пошла одна, так как было ужасно не по себе. Тем более, что путь до церкви был довольно долгим. Хорошо, что я хоть через лес не пошла, как вчера. На пути мне время от времени попадалось несколько странных людей, возможно, это были бездомные, но даже для них эти выглядели ужасно. У одного были порваны ноздри, откуда сочилась кровь, и можно было подумать, что он болен сифилисом, но нет. А картина, которую я увидела, была больше похожа на то, что он разлагается. Самое ужасное, что этот бездомный поманил меня к себе пальцем. Я сразу же прибавила шаг. Второй чудик был ничуть не лучше. Его руки и ноги были покрыты различными шрамами, порезами и синяками, и тоже находились на грани разложения. — Эй, крошка, не хочешь развлечься? — спросил он, подмигивая. Ничего не ответив, я сразу же бросилась бежать. Хорошо ещё, что он за мной не погнался. Что это за город такой? Неужели здесь вообще нельзя одной никуда пойти? Страшно представить, что произойдет, если пойти гулять ночью. Оглядевшись вокруг, я поняла, что город выглядел так же, как и вчера: будто полностью вымерший. Кроме нескольких прокаженных, никто больше не повстречался на моем пути. Даже полицейского участка я не увидела! Ничего, абсолютно ничего. И в воздухе опять чувствовался какой-то кладбищенский запах. Вообще все здесь казалось безнадежным. Я не могла понять, как тут жили люди, ведь от тоски и чувства полной безысходности можно просто умереть. Я шла по какой-то пустынной дороге, где раньше ездили машины, и заметила какую-то табличку. Из любопытства я решила подойти поближе и узнать, что же там написано. А написано было следующее: «Город Сауд-Сайд — шоссе в «никуда». Если желаете встретиться с мертвыми — милости просим». Я не поняла, что это значит. Обычно на табличках такого формата должны быть написаны дружелюбные слова приветствия. Может это какой-то розыгрыш? Меня начинали терзать неприятные сомнения, а ведь второй день моего пребывания здесь только начался. Однако я понимала, что каким бы ужасным мне ни казался город, нужно было довести дело до конца. Для меня это превыше всего. Благо через несколько метров уже показались очертания церкви. Никогда не думала, что так рада буду видеть ее. Дойдя до здания, я показала свой пропуск и поспешила быстро занять место. Кстати, священник Лето уже был на месте. Любопытно, как он так быстро здесь оказался, если вышел намного позже меня? Можно было предположить, что он приехал на машине, но около его дома я таковых не увидела. Впереди меня сидела женщина, которая уже рассказывала священнику о проблемах со здоровьем ее дочери, и что она надеется на его помощь. Выяснилось, что у ее дочери редкий вид рака. Джаред выслушал и жестом пригласил девушку подойти к нему. В тот момент, я внимательно наблюдала, чтобы ничего не пропустить. На девушку было печально смотреть. Мне было безумно жаль ее. Было видно, что ее дни сочтены. Лицо приняло болезненный оттенок, и она уже еле двигалась. Однако, в следующее мгновение, рука Лето прикоснулась к ее голове, а затем я наблюдала просто фантастические изменения, неподвластные моим законам логики. Лицо ее тотчас же покрылось румянцем, как будто она никогда и не болела, а глаза засияли жизнью. Она обняла Лето и проговорила: — Спасибо вам огромное! Я чувствую себя здоровой. Ко мне впервые за месяцев вернулись жизненные силы! Девушка чуть ли не светилась от восторга. Ее можно были понять, ведь она находилась на краю пропасти, а сейчас она получила шанс убежать оттуда. Однако, я сидела в полном недоумении. Что это было? Обман зрения? Галлюцинации? Он просто прикоснулся к ней, как и рассказывали люди. Никаких признаков шарлатанства я не заметила, хотя смотрела я внимательно. А главное, все это произошло очень уж быстро. Я думала, что сейчас он опять будет читать лекцию о вере и прочем, а тут... ничего подобного. Мать с девочкой еще какое-то время поговорили с Лето, а потом поспешили уйти. — Что ж, скажу честно, это было невероятно, особенно для меня, человека, который не верит в магию, — сказала я, подойдя к святому отцу. — Можете раскрыть секрет? — Мисс Марриот, какая же вы нетерпеливая, — усмехнулся Джаред. — Всему свое время. Я понимаю, что вам очень хочется написать статью, но еще только второй день вашего пребывания в Сауд-Сайде. Подумайте над загадкой и наслаждайтесь городом, а сейчас, извините, я вынужден идти. Я слова не успела сказать, как его уже и след простыл. Да почему же он такой противный? Неужели так сложно хоть что-то рассказать? Какой тогда вообще был смысл мне у него останавливаться жить? Да уж, в тот момент я почувствовала, что статью напишу еще не скоро. Лучше бы подошла к той девушке с расспросами. Когда я вышла на улицу, то уже начинало немного темнеть. Это заставило меня удивиться, ведь когда я пришла в церковь, на часах было двенадцать дня, полдень, в то время, как сейчас на них почти половина шестого вечера. И пока я размышляла о времени, не заметила, как на мое плечо легла чья-то рука, а повернувшись, я увидела моего вчерашнего знакомого, Сида. — Привет, — улыбнувшись сказала я. — Не ожидала, что встречу тебя здесь. — Насколько я помню, мы договаривались пойти в бар, а потом на концерт, — пояснил Вишес. Я хлопнула себя по лбу, потому что только сейчас осознала, что в погоне за сенсациями я совсем забыла о встрече. — Прости, чувак, я совсем забыла! Иногда я очень сильно увлечена работой. — Да ладно, ничего страшного. С кем ни бывает. Стоит отметить, что рука Сида была холодной, как мрамор. Такая же, как и у Джареда. Вскоре мы уже были в кафе. Оно, конечно, было довольно необычным местом, особенно для меня, человека, который совсем не разбирается в рок-культуре. Здесь была своя атмосфера, музыка, люди смотрели на меня не очень дружелюбно, явно заметив, что я среди них словно «чужая». На данный момент Музыка играла здесь громкая и тяжёлая, так что я практически ничего не слышала. Вокруг меня были люди различных субкультур, начиная от панков и заканчивая готами. На их фоне моя одежда казалась очень уж обычной. Кто-то был одет в куртки с заклепками и значками, а дополняли образ, торчащие волосы, как у Сида. Кстати, он единственный смотрелся как раз нормально тут, и они, кажется, принимали его, что называется, за «своего». Некоторые выглядели так, как будто они прямиком сбежали из замка графа Дракулы: в черных плащах и с различной символикой в виде крестов, а также носили украшения, связанные с оккультизмом. Если честно, то я никогда не понимала, зачем люди таким образом привлекают к себе внимание окружающих. По-моему это глупо. — Знаешь, я никогда не была в таких заведениях, поэтому чувствую себя немного не в своей тарелке, — призналась я Сиду, когда мы сели за столик. Честно говоря, я ничего не стала заказывать, потому что весь мой аппетит куда-то испарился. Сид же наоборот заказал себе три стопки текилы, тут же выпив их залпом. После чего сказал: — Так-с, теперь можно продолжать вечерок. Да не волнуйся, ты же со мной, значит скоро станешь своей. Ну что, как денек? — Никак, — честно призналась я. — Сходила на лекцию священника, посмотрела на исцеление и поняла, что люди правы. Он просто прикасается и бух! Готово. А потом, когда я его спросила про это, то он мне ничего не рассказал. Вообще мутный он какой-то. О том, что я увидела в квартире, я, естественно, решила умолчать. С Вишесом я знакома лишь день, и хоть он кажется неплохим парнем, все же я придерживалась правила «никогда не раскрывать карты раньше времени». — В этом-то и фишка, — проговорил Сид, закурив сигарету. — Никто не знает, как он это делает. Лучше бы тебя отправили ко мне жить, побольше бы о городе узнала, да позанимались бы мы с тобой другими интересными вещами. Сказав это, парень подмигнул. А я просто решила зацепиться за его предложение и стала подробно расспрашивать о Сауд-Сайде. — Кроме даты основания города и того, что кругом царит безработица, Лето мне ничего толком и не рассказал. Поэтому, может быть, ты поделишься со мной информацией? Брюнет нагнулся ко мне с прежней ухмылкой на лице и тихо спросил: — А что мне за это будет? — Мое уважение и упоминание о тебе в статье, — ответила я. — Эх, а я надеялся, что будет что послаще, — разочарованно проговорил парень. — Так и быть, расскажу тебе все. Мне не жалко, чего тут скрывать, но сначала мне надо еще выпить. Кстати, тебе бы тоже не помешало, а то очень уж ты мрачная. Сид заказал себе еще несколько стопок текилы. Удивительно, как такой парень (весьма худощавого телосложения) мог выдержать столько алкоголя? Наконец-то он начал рассказ, и я слушала, не перебивая и записывая все на диктофон. — В общем, город был основан в 1845 году. Не подумай, что я сейчас буду тут диктовать тебе историческую лекцию, конечно нет, но совсем немного не помешает, верно? Короче, было все нормально, ну, знаешь, город, как город. Однако, в 1964 году, в одном из домов в центре города, да, когда-то у нас был центр. В общем, переехали туда мать с сыном. А сынок был ну очень уж странный парень. Короче, мамка у него была строгая, почти ничего не разрешала, била за все, что угодно и все такое. К слову, звали его Роджер Ричардс. В подростковом возрасте у Роджера стала появляться мания, мол, нужна ему человеческая кровь для поддержания жизни, иначе он вовсе умрет. Ричардс носил в дом любую живность: кроликов, белок, кошек, собак, а потом вскрывал их и пил кровь. Ходили слухи, что у него стала появляться другая мания, и он стал жить, как вампир, в прямом смысле слова. Считал, что солнце может уничтожить его, поэтому закрыл все окна с помощью деревянных решеток. Даже мать с ним ничего не могла сделать, какая бы строгая не была, но она его боялась. А потом, в какой-то миг чувак понял, что крови животных ему мало, нужна человеческая. К сожалению, Роджер не смог ее добыть и так стоял уже на учете у психиатра и колонии. Поэтому, если бы он захотел попить чьей-то крови, то его бы поймали. Жажда крови полностью поглощала. И вот, в один прекрасный день, когда мать уже вышла из себя, увидев в комнате сына «остатки» его ужина, он был на грани и шагнул окончательно в пропасть. Они повздорили, и в порыве гнева он убил свою мать, а потом выпил ее кровь. Осознав, что сделал и понимая, что его найдут копы, он порезал себе вены и оставил записку, в которой говорилось следующее: «Смерть — это только начало, но я воскресну, и тогда прольется чья-то кровь». Все это восприняли за бред, решив, что мальчик совсем головой повредился. Посчитал себя вампиром, так сказать. Ну и все. И кстати, ты особо не базарь про эту историю с людьми, они не любят ее. Потому что факт остается фактом, что когда этот чувак умер, то стали пропадать люди, заканчивать жизнь самоубийством. Все это происходило так, будто их кто-то подталкивал это делать. Может, поэтому название нашего города созвучно со словом «suicide». В общем, после этого город пошел в упадок, не знаю, как смерть этого чувака повлияла на город. Это просто невероятно. Все, больше я ничего не знаю. — Какой бред, — только и смогла выговорить я. Ну не верила я во всю эту чепуху. У человека просто было сильнейшее психологическое расстройство личности, а из-за его записки, смерти и того, что он был типа «вампиром» уже стали придумывать всякий бред. Неудивительно, что они и в силу Лето верят. — Ты сам-то в это веришь? — через какое-то время спросила я Вишеса. — Ну, смахивает на бред, конечно. Чувак явно не был чем-то сверхъестественным, просто обычный идиот с расстройством личности, но я считаю, что все же в жизни есть моменты, которые играют значительную роль в дальнейшем. Может, это одно из них, и что-то в этом скрывается, но кто знает. Выпьем за Роджера. Сид снова выпил стопку текилы. Интересно, после такого количества выпитого он сможет нормально выступать на концерте? Продолжить диалог больше не удалось, так как к нашему столу подошла какая-то кудрявая блондинка и стала визжать на весь бар: — Си-и-и-и-ид! Вот ты где, а я тебя ищу повсюду. Сначала я подумала, что это какая-то фанатка «Sex Pistols», но в следующее мгновение Сид развеял мое предположение. — Знакомься, это моя девушка — Нэнси. Нэнси, это Джейн. Нэнси отреагировала на меня довольно агрессивно, даже не протянув руку в ответ. Она стала спрашивать рокера, кто я такая, зачем пришла, и орать, что он променял ее на меня. — Да успокойся ты. Джейн — журналистка, которая приехала писать статью о нашем городе, и сейчас я ей как раз о нем рассказываю, — объяснял Сид. Лишь спустя какое-то время Нэнси успокоилась, но все же вела себя неадекватно. Она стала приставать ко мне с ненужными расспросами, лезть обниматься, предлагать наркотики. Что ж это за человек такой. Она была словно маленький ребенок, от которого нельзя было избавиться. Хотя позже я отметила про себя, что несмотря на всю ее веселость и шумность, выглядела она довольно депрессивно, как будто ничто ее уже не держит в этом мире. Все это сочеталось с ее безумным взглядом, как у психопата, который сбежал из психушки. Опять же, когда она обнимала меня, то ее кожа, как и у Сида с Джаредом, была холодной, как у мертвеца. А еще была такой, будто сейчас разломается на мелкие кусочки. В следующую минуту они с Сидом уже целовались, а я не знала куда себя деть от неловкости. Не любила, когда при мне целовались. Вот что делать в этот момент? Заметив, как я на них смотрю, Вишес это, видимо, неправильно расценил и сказал: — Джейн, не грусти, если что, можем устроить тройничок. Нэнси, как ни странно, не стала возражать и даже поддержала его предложение. Да уж, странная девушка. — Не, ребят, я не по таким делам, — улыбнулась я, стараясь уйти от темы. — А она мне нравится, — проговорила вдруг Нэнси, пристально смотря мне в глаза. — Она как кексик. Сид, а мы же любим кексики, правда? — Ага. Джейн, будешь нашим кексиком? Их поведение было безумно странным, особенно у Нэнси. Да, Вишес хоть и говорил разного рода чепуху, но это было смешно. Как будто сидишь в компании старшего брата, а он тебе рассказывает истории. — Ладно, Нэнси, угомонись, — прервал Вишес Нэнси и обратился ко мне. — Кстати, Джейн, перед началом концерта нужно обязательно познакомить тебя с Джонни Роттеном. Он очень классный чувак, мне кажется, тебе понравится. Он расскажет много веселого и интересного, так что потом это можно будет включить в статью. — Что? Веселый? — Нэнси посмотрела на парня, как на сумашедшего. — Ты серьезно? Роттен отстой. Он никому не нужен, и вообще, «Sex Pistols» держится только на тебе. Ты выкладываешься на сцене по полной и даешь людям шоу, которое они хотят. Все тебя любят, Сидни, потому что ты самый лучший, ты мой герой. Девушка стала лезть с поцелуями, а Сиду это немного начинало надоедать. Как только вообще можно с ней встречаться, если она из-под земли достанет своими выходками? — Почему Роттен? Странная фамилия, это же «гнилой» означает, — спросила я. — Это прозвище, — пояснил Сид. — У него зубы ужасные, поэтому и назвали Роттеном. У меня вот тоже имя не настоящее. — А как тебя зовут тогда? — Джон Саймон Ричи, вот так вот. Просто однажды меня укусил хомяк Лайдона по кличке «Сид», и я заорал: «Сид такой злобный!». Ну и Лайдон говорит: «Отныне и до конца своих дней быть тебе Сидом Вишесом». Странно, но мне понравилось. Совсем скоро мы отправились на концерт, конечно же, шли мы под нытье Нэнси и ее бредовые мысли, что-то типа «хочу, чтобы мы с Сидом умерли вместе», и тому подобное. Как же я от нее устала. Перед входом в клуб, где выступали «Sex Pistols», Сид сказал мне: — Ну что ж, готовься побывать в аду рок-н-ролла!Глава 2.
17 января 2019 г. в 18:47
На следующий день проснулась я довольно рано, только начинало светать. Честно говоря, я всегда любила вставать рано, чтобы составлять планы на предстоящий день, бывать немного наедине с собой, ведь лишь ранним утром и глубокой ночью мир кажется по-настоящему особенным. Именно в такие моменты ты чувствуешь себя тем, кто ты есть на самом деле, и есть какая-то магия во всем этом.
А еще я любила вставать рано, потому что мой психолог рекомендовал мне писать в дневник утром и вечером. Какие мысли посещают меня после пробуждения, и, соответственно, подводить итоги дня вечером. Поэтому, недолго думая, я взяла ручку с дневником, и слова сами полились на бумагу.