* * *
Утро Цунаде изначально не задалось: она провозилась за бумагами всю ночь, а затем благополучно уснула в кожаном кресле. Женщина с удовольствием осталась бы в сладкой стране Морфея, но в пять утра прозвенел будильник на чёртовом телефоне. Голова гудела, а на щеке отпечатались синие чернила. В такие моменты белокурую спасало лишь существование душевой в скрытой части её кабинета. Ближе к обеду к ней пришла Сакура и принесла бутылочку саке, спросив, нужно ещё что-нибудь. Цунаде лишь отрицательно покачала головой, снова утыкаясь напряжённым взглядом в бумаги. Пару глотков горячительного вещества почти спасли ситуацию, но через несколько минут послышался стук в дверь. Скучающе вздохнув, бета подняла взгляд и громко произнесла: — Войдите. В дверном проёме появилась Куренай Юхи, в принципе, как изначально и предполагала Цунаде. Эта красноглазая волчица всегда отличалась пунктуальностью и любовью к порядку, чего нельзя было сказать о её погибшем супруге. У него в голове, в его поведении всегда творился небольшой хаос. Они друг друга уравновешивали и казались неразлучными, идеальными вместе. Цунаде всякий раз, когда смотрела на Куренай, не могла понять, как ей хватило сил жить дальше и как она вообще при такой глубокой любви, что у них была, дышать ещё способна. — Доброго времени суток, Цунаде-сама, чем могу быть полезна? — бодрым и совершенно спокойным тоном произносит омега и, дождавшись приглашения присесть, устраивается в кресле напротив. Куренай старалась лишний раз не появляться в стенах охотничьего логова. Здесь, будучи уже свободной омегой, она совершенно не чувствовала себя в безопасности. И даже ещё находясь в браке с Асумой, альфа старался, чтобы его супруга не приходила в логово охотников слишком часто. Мужчину всегда нервировала мысль, что его омега может оказаться под прицелом стольких голодных взглядов альф. Без лишних прелюдий Цунаде протягивает девушке чёрную папку и произносит совершенно без эмоций: — Твой подопечный на этот раз Хатаке Какаши, альфа, спецотряд. Выходит из реабилитационного центра уже завтра. Из-за тяжёлого ранения после очередной миссии ему пришлось долго восстанавливаться, и он подсел на волчью плазму и опиум. Утверждает, что пытался так заглушить физическую боль. Ознакомься с делом, и завтра утром он будет ждать тебя у себя дома. И помни: полная анонимность… Никто не должен знать, что на самом деле происходит за закрытыми дверями, ибо, по официальной версии, вы оба являетесь частью эксперимента отдела по изучению омег. На все вопросы любопытных отвечай, что Гильдия пытается понять, можно ли отправлять на миссии неповязанных альф и омег, что потеряли своего партнёра. Пусть все думают, что это очередной эксперимент Гильдии, а иначе Хатаке может лишиться своей карьеры окончательно… Он слишком ценный ресурс, поэтому ты и я должны сделать максимально всё, что в наших силах, чтобы избежать плачевного исхода. Задача ясна? Я на тебя рассчитываю, — льдистые омуты сверкнули, будто сканируя омегу насквозь. В это время Куренай уже задумчиво пробежалась взглядом по содержимому папки. Хатаке Какаши. Двадцать шесть лет. Не женат. Потомственный охотник. Стал сиротой в юном возрасте. Вышел на службу в четырнадцать лет. Огромный послужной список и минимальный процент проваленных миссий. Относится к тому редкому сорту альф, что имеют сверхспособность от рождения, о которой ничего не написано. Достаточно часто действует не по инструкциям, нарушает протокол. Идеальные физические данные. Категорически отказывается от вязки с дикими. Захлопнув папку, омега задумчиво морщится и проводит пальцами по кудрявым тёмным локанам. Кажется, в этот раз ей попался непростой фрукт… Хотя Куренай и так никогда не любила идти по лёгкому пути, в конце концов, она была дикой, у неё это в ДНК заложено. Охотиться и выбирать самые извилистые тропинки, чтобы по итогу заблудиться в чаще таинственного леса — это почти смысл жизни. — Задача мне понятна, но всё же… Цунаде-сама, почему вы выбрали именно меня? Не легче приставить к Какаши кого-то из кураторов-альф, -бет? Им ведь не нужно подстраиваться под лунные циклы, — женские плечи омеги слегка напряглись, но она не подала виду. В ответ на это бета лишь пожимает плечами и наливает саке в уже опустевшую рюмку. Если бы Куренай сейчас не задала этот вопрос, она бы даже, наверное, насторожилась. — Потому что Хатаке Какаши — необычный наркозависимый, Куренай. Мне нужен тот, кто сможет противостоять ему физически, если тому захочется добыть очередную дозу. Тот, кто не поведётся на его уловки. Ты жила с альфой и знаешь многие нюансы, которые бета и другие альфы просто не смогут понять. К тому же ты лучшая в своём деле. Ещё никто из твоих подопечных за два года рабочей практики не срывался, — и этих слов было достаточно, чтобы Юхи больше не одолевали сомнения. — Тогда у меня есть лишь одна просьба… В полнолуние кто-то должен дежурить вместо меня, подопечный не может оставаться без присмотра более двух часов, пока продолжается терапия трезвости. Это слишком большой риск, — омега замолкает на последнем слове, поднимая взгляд алых глаз и устремляя их прямиком в сторону собеседницы. На её губах играет вялая усмешка. Цунаде положительно кивает в знак согласия. Кажется, они обе пришли к компромиссу.Глава 1
22 декабря 2018 г. в 22:00
Тёмное пальто касается покатых женских плеч, и она выдыхает, ощущая привычный аромат мужского одеколона. Чуть морщится, снова подмечая, что Шикамару явно переусердствовал с его использованием. Эта дурная привычка появилась у него ещё с тех времен, когда он пытался скрыть от Куренай, что начал злоупотреблять сигаретами. Конечно же, Нара был далеко не глуп и прекрасно осознавал, что нюх омеги слишком чувствителен к запахам, но курить при ней в открытую все равно не мог… Рефлекторно. Они вместе с Асумой были для него как вторые родители. И если на придирки биологической семьи он лишь лениво чесал затылок и игнорировал, то в случае с Куренай он даже слегка побаивался получить пару хорошеньких подзатыльников. Уж больно пристальным был взгляд волчицы, когда та злилась, и становилось чертовски не по себе, если она расстраивалась.
Шикамару в семье всегда вёл себя достаточно отстранённо, был белой вороной. Цели собственного клана, какое-либо его продвижение по ступенькам Гильдии никогда парня не интересовали. Позже, когда альфа вышел на работу и большую часть своей жизни начал проводить в командировках, значение «семья» приобрело совершенно иной оттенок.
В жизни Шикамару появился Асума, который смог стать для него наставником, строгим отцом и по совместительству лучшим другом. Ещё тогда юный альфа думал, что вообще не в состоянии воспринимать женщин всерьёз, но на пороге его жизни неожиданно появилась Куренай, и он всё чаще начал ловить себя на мысли, что находит утешение уже далеко не в родном доме.
Юхи готовила вкусный кофе, отбирала сигареты, как классическая мать, но в то же время помогала ему отрабатывать удары и стрелять по мишеням. Для омеги она вообще отменно обращалась с оружием. И, пожалуй, Куренай была первой женщиной, которую Шикамару начал уважать, воспринимать без шовинизма.
— Ты можешь курить при мне, только ради всего святого, не издевайся над моими чувствительными рецепторами. Я задыхаюсь от такой концентрации твоего парфюма, — пальцы брюнетки заботливо скользят по острой скуле альфы, и она улыбается, похлопав его по щеке ладонью.
— Не понимаю, о чём ты, — усмехается он с привычными нотками иронии в голосе, скользит взглядом по знакомым до боли чертам лица, будто что-то отмечает для себя в невидимом блокноте. — Что там с Гриндой? Гильдия приняла твой запрос о переводе? — спрашивает он, по привычке скользит рукой в карман штанов, чтобы взять пачку сигарет, но через секунду резко передумывает.
Пагубная привычка подождет, ведь он не любит заставлять её нервничать. Асума бы этого не одобрил, а Шикамару обещал о ней позаботиться. Да и он сам хотел этого. Считал святой обязанностью.
— Нет, и, судя по всему, вероятность того, что они передумают, минимальна. Сегодня Цунаде-сама вызвала меня к себе на ковёр… Я уже смирилась, свободы за пределами Конохи мне не видать, — произносит спокойным тоном брюнетка и пожимает плечами, хотя тихая горечь всё-таки засела внутри, подступая к горлу.
Охотник подобному решению Гильдии был совсем не удивлен, скорее, всё казалось чертовски предсказуемым: омеги и так являлись народом подневольным, а в случае с Куренай, которая долгое время находилась в браке с охотником, всё вырисовывалось в ещё более печальную картину. Не секрет, что в самой верхушке работали те ещё параноики, которые просто не могли позволить просочиться даже осколкам информации о том, как функционирует Гильдия, в такой город свободных нравов, как Гринда.
Куренай имела некие привилегии в обществе благодаря стараниям влиятельных родителей Асумы и тому, что её супруг и Шикамару всегда планировали всё наперед, предусматривая риск происшествия чрезвычайных ситуаций.
Век охотника вообще был недолгим, поэтому Сарутоби и открыл счёт на имя своей супруги уже в первый месяц их вязки, а затем приобрел квартиру. Омеги не имели право на личное имущество, и Асума записал жилище на имя Шикамару, точно зная, что в случае чего воспитанник защитит и позаботится о благополучии Куренай. Он в людях никогда не ошибался, — и в этот раз не прогадал.
Да, Нара опекал Юхи, но не мог подарить ей самого ценного, самого важного для омеги — свободы. Не мог сделать так, чтобы она, несмотря на то что зарабатывает неплохие деньги, сама оплачивала свои покупки на кассе без помощи альф или же могла уезжать из города без его или письменного разрешения родителей Асумы, ведь они являлись её официальными опекунами. Куренай застряла в подвешенном состоянии, после того как однажды проснулась вдовой. Это угнетало волчицу и её близких тоже.
— Кто-то из гильдийцев нуждается в твоей профессиональной помощи? — задумчиво произносит брюнет, смотря вдаль. Они неспешно прогуливались по парку вдоль брусчатой дорожки.
— Скорее всего, а иначе я не могу найти разумное объяснение тому, что столь влиятельное начальство изъявило желание повидаться со мной, с обычным куратором по трезвости, — её алые губы расплываются в довольной усмешке, и она поглядывает на Шикамару как задорная девчонка.
— Если что, то заходи ко мне, сегодня я буду в отделе у Шизуне, меня запрягли разбирать бумажки, и это явно до ночи, — с очевидным недовольством произносит юноша и обречённо вздыхает.
— Не страдай, скоро твоё наказание снимут и отправят на нормальную миссию… Зато мне будет спокойнее от того, что ты сегодня будешь рядышком… В этом тоже свой плюс, — она, посмеиваясь, треплет его по волосам. Он недовольно ворчит, а затем тоже заливается хохотом.