Let it snow

Раздраженный и взвинченный до предела, Криштиану шёл домой. Именно шёл, пешком. Своими собственными золотыми ногами, потому что более паскудного дня за последние полгода он не мог вспомнить. Суд - отказавший в прошении, отвратительно долгая фотосессия и гримеры, так и норовившие запрыгнуть если не в его постель, то прямо на него самого в чертовой гримерке, вдруг из ниоткуда решившая напомнить о себе травма позвоночника и, как под конец потрясающего дня, финальный аккорд, так сказать — поломка машины и малое наличие кэша в кармане. Последние 100 евро - он отдал эвакуатору, а сам, за отсутствием каких-либо денег пошел пешком, через весь Турин. Отлично, Марио будет в бешенстве. Ведь именно сегодня они должны были наряжать дом к Рождеству, а у Криша настроения не то что бы не было, просто хотелось задушить кого-нибудь новогодней гирляндой или самому повеситься на блескучей мишуре, красивая и яркая смерть. Наверное, высшие силы все-таки есть и решили сжалиться над злым, как тысяча проигравших красных дьяволов португальцем, ибо когда он проходил мимо заправки, парень, заправлявший свой пикап, узнал его и за фото и автограф согласился подкинуть. Роналду всегда был осторожным, поэтому специально попросил молодого человека остановить за несколько кварталов от дома, возле ларька с мороженным. Уж он-то как никто другой знал, какими сумасшедшими бывают фанаты и как нарушается любая приватность, превращая жизнь в форменную катастрофу и всеми силами пытался уберечь от этих ужасов Джуниора и Марио. Кстати о нём... Манджо вел себя странно в последние дни. Задавал много нелепых, даже детских вопросов, и когда Роналду не мог придумать ответ, смотрел с такой тоской и даже обидой. А ещё очень много обнимал. Против последнего, конечно, Криштиану не имел никаких претензий, но вот первые два пункта действительно пугали. Иногда Роналду даже начинало казаться, что у него появился второй ребёнок. Причём младший. Которому не восемь, а максимум пять. Джуниора на Рождество забрала к себе мама, что было вдвойне обидно. Во-первых потому что предполагался романтический вечер, во-вторых при Криштиану-младшем они значительно меньше ругались. С такими мыслями Роналду тихо зашел в их дом, снял промокшие ботинки, чертовы дожди, закончившиеся пару дней назад, все еще не хотели отпускать. Самым мерзким было то, что все ждали снега, но у природы были явно свои планы и, когда у них в руках оказались все карты, она решила сыграть в шахматы и просто затопила Турин водой. — Марио, я дома. Разумеется, ответом была гробовая тишина. Зайдя на кухню, Криштиану обнаружил Марио за приготовлением то ли сиропа, то ли компота, Криш не знал, что это за вуншпунш, но искренне верил, что Марио все еще его чертовски любит и там нет никакого цианида. — Привет, как ты тут без меня? Что варишь? Марио вздрогнул и едва не обжегся, так как, по всей видимости, тоже глубоко ушёл в свои мысли и не ожидал увидеть кого-то на кухне еще. — Минут 5 назад варил глинтвейн, надеюсь за это время ничего не изменилось. — не отрываясь от плиты, фактически прошептал Манджо. Оглянувшись через плечо, на появившегося Роналду, Марио тихо хмыкнул и перевёл взгляд на огромное окно кухни. Можно было смело сказать, что чудо, в ожидании которого замер весь город наконец-то свершилось! Забавно, что это совпало с возвращением Криша домой. Снег хрустальным кружевом застилал тёмный асфальт, спускался изысканным вальсом в софитах ночного города и ложился пушистым ковром под ноги туринцам. В приглушенном свете круглых, будто блин, фонарей, это выглядело особенно волшебно. Ярко-желтый, словно сыр, круг луны висел на чёрном шёлковом полотне неба, вместе с показавшейся из-за облаков жемчужиной россыпью звёзд вокруг. Интересно, какая на вкус луна? Как дорогой французский сыр? Тот, что с пикантной ноткой, утонченный Бри или же наоборот более резкий сливочный Камамбер? А, быть может, она больше походит на чизкейк «Нью-Йорк»? Тот самый, аутентичный, что можно попробовать только в кафе на 5-м авеню, тот, который на вкус как йогурт, что тает во рту и одновременно совсем не заметный, ускользающий, как пойманный в руки лучик света? – Крииииш, – Марио отвернулся от окна, к которому буквально прилип, погрузившись в увлекательные попытки невероятной дегустации. – А ты пробовал луну? – Чего? – Роналду, только усевшийся за стол с телефоном в руках и принявшийся скролить ленту, был вынужден оторваться от своего увлекательного занятия. – Эй, ты за глинтвейном-то следишь? — Криш был в недоумении и как мог пытался перевести разговор в другое русло. – Слежу, – Марио тотчас разочарованно опустил взгляд на свое варево, откуда изумительно пахло корицей и апельсинами, и сгорбил плечи. – Чёрт, прости, что ты спрашивал? – Криштиану заблокировал экран мобильного телефона и бесшумно поднялся, подходя к Марио и обнимая со спины. – Луна. Какого она вкуса? – Марио подался чуть назад, вжимаясь в крепкие объятия и помешивая глинтвейн. Криштиану правда не знал, что ответить на этот вопрос, как и миллионы других заданных ему в этом месяце, но он так устал нервничать и переживать о том, что он делает что-то не так или упускает. Марио просто такой. Состоит из этих странных вопросов и наивных улыбок, так разительно контрастирующих с резкими чертами лица и жёсткой, даже свирепой игрой на поле. – Луна... ну.. я не знаю. Может... холодная? – Как мороженое? – голос сурового хорвата звучал по детски наивно так, что Криштиану даже на мгновение захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что он все ещё разговаривает с Марио Манджукичем, а не с Криштиану-младшим. – Ага... как пломбир. Сливочный. — Роналду улыбнулся, внезапно ощущая, как вся тяжесть вместе с раздражением от не самого удачного дня спадают с плеч со скоростью снежной лавины. Теперь он ощущал, что и правда хочет разобраться в этом вопросе. – Наверное, вкусно... к глинтвейну бы подошло. – Марио, в свою очередь мечтательно прикрыл глаза, вероятно представляя себе чуть подтаявший шарик луны в хрустальной вазочке для мороженого. – А ты достанешь мне кусочек луны? – Ч-чего?! Криштиану аж поперхнулся от такого вопроса, в то время, как Марио молча помешивал уже готовый глинтвейн, от чего по кухне расползался умопомрачительный запах корицы. Тишина становилась буквально звенящей, Криштиану даже начинало казаться, что он слышит, как капают секунды. Скатываются вниз, как капельки воды по подтаявшей сосульке и падают вниз, разбиваясь насмерть. Эту жуткую пустоту нужно было чем-то заполнить, иначе, она треснет, как весенний лёд, и они оба утонут в холодной воде озера. По крайне мере, так казалось Роналду. – А... э... достану... – пробормотал португалец, надеясь, что голос не выдаёт его с головой, и лихорадочно думая, что же делать дальше. Может позвонить в какой-нибудь центр исследований космоса? Ограбить планетарий? Что за ерунда... – Правда достанешь? Криштиану и не заметил, как Марио ловко вывернулся из его объятий и теперь стоял к нему лицом, бёдрами вжимаясь в плиту, к счастью, выключенную. На губах хорвата застыла робкая улыбка с легкой тенью смущения, и Роналду не мог не отметить, что она безумно шла Марио, в мгновение ока превращая его из грозы всея Ювентуса и ужаса в ночи в удивительно хрупкое очаровательное существо, сотканное из лунного света, мечтаний и странных вопросов. – Достану, дай мне пять минут, на улицу выйти. Отсюда не дотянусь. Криштиану улыбнулся, неожиданно сам для себя. Внезапно все стало так легко, так просто. Ясно, как белый день. Подхватив не повешенную в шкаф куртку и обувшись, португалец выскользнул обратно на улицу, молясь, чтобы ларёк с мороженым, возле которого он попросил остановить машину, ещё не закрылся. «Лунный свет» – так назывался брикет сливочного пломбира, на который он мельком бросил взгляд, проходя. «Лунный свет» – тот самый шарик луны, который он бережно положил на блюдце, пока Марио, стоя к нему спиной, переливал душистый глинтвейн из прозрачного чайника в фарфоровые чашки. В лунном свете кожа хорвата казалась такой тонкой, почти прозрачной. – Ты прав, луна холодная, – Марио тяжело дышал ему в шею, крепко вцепившись руками в плечи и обвив ногами за пояс. Остывающая плита приятно грела бёдра сквозь плотную ткань домашних штанов, а запах корицы стоял прямо удушающий. – Но вкусная, неправда ли? – губы Криштиану были повсюду, на шее, ключицах Марио. Как Роналду умудрялся ещё и говорить, сохраняя дыхание, португалец и сам не знал. – Вкусная... а-а-ах... – Марио невольно сорвался на свист, когда Криштиану неожиданно резко прикусил бьющуюся жилку на шее и толкнулся вперёд, прижимаясь теснее. – А ты... ты горячий.... – Как глинтвейн? – Как глинтвейн... – хорват откинул голову назад, задыхаясь от корицы... – а я... холодный как луна. И я растаю от твоих прикосновений. Это, наверное, так красиво... умереть, растворившись в глинтвейне. – Разве стать единым целым значит умереть? – в глазах Криштиану отражался приглушённый свет от лампы на кухне, – я всегда думал, что это значит образовать что-то новое. – Может быть... в любом случае, я хочу растворяться в тебе лёжа. Здесь слишком пахнет корицей. Мне нечем дышать. – Тогда, я буду растворяться в тебе, – Криштиану подхватил не сопротивляющегося Марио на руки и понёс в холодную, залитую лунным светом спальню.