Цветы, оплетающие сердце

В мире у каждого есть человек, с которым хочется провести вместе всю жизнь. Человек, чей вид и запах завораживают, с которым ты можешь разговаривать столько, сколько захочешь. Тот, кем можно любоваться до бесконечности, и не уставать, лишь сильнее утопая в чужом очаровании. Человек, что подобен цветку. Принято считать, что каждый человек чем-то похож на один из тысяч цветков, чей цвет, и запах, и даже вид говорит о характере. Если рядом оказывается тот, с кем ты мог бы провести всю свою жизнь, у тебя на теле вырастает цветок, олицетворяющий его характер. Понять это можно по цвету, который говорит о чертах характера, а иногда и цели. Сложно, и глупо, но не так, как сам выросший цветок. Он мнётся на теле, и если его оторвет не нужный человек, приносит ужасные страдания, но если растение вырвет избранник, то вы испытаете далеко не боль, а первую сильную эмоцию, проявленную при вашей первой встрече. А после первого сорванного появляются остальные, которые приходиться отрывать время от времени, как будто стричь волосы. Обычно люди не особо задумываются над этим, ведь они знают, что не останутся одни в любом случае. В норме людей-избранников у каждого человека по два-три в мире, и с одним-то точно встретиться получиться. В истории даже записаны случаи, когда в паре было сразу четыре избранника, и реже, ни одного. Был даже мужчина, являющийся суженым сам для себя! Но только вот Дэвиду, который ничем не выделялся среди толпы, было сложно хотя бы подумать, что что-то такое же странное произойдёт с ним. Обычный парень из маленького американского городка. Он прекрасно знал: где-то в мире у него есть девушка, что будет красивой, доброй, и единственной для него. Она точно будет любить детей, и никогда никому не навредит. Она будет для него самой лучшей, а он станет лучшим для неё. Прекрасная мечтательница, подобная ирису, или весёлая простушка, как ромашка. Неважно было, что за цветок это будет, неважен был его оттенок, ведь паренёк знал, что примет её любой. Дэвид очень любил детей, поэтому каждое лето проводил в старом лагере, где когда-то сам вырос. В нём всё было прекрасно: деревья, свежий воздух, прохладная озерная вода, и мелкие зверьки, ворующие ночью запасы. И особенно прекрасны были дети. У каждого из отдыхающих была своя история и свой характер, свои интересы и свои тараканы в голове, но всех их объединяло одно - полная отдача своему делу, будь то рисование, игры, или самокопание. В одно лето, что начиналось так же, как и остальные, в лагерь приехал автобус с мальчиком, который не отличался от остальных детей, если не всматриваться, но вожатый сразу же заметил - у него нет детской радости в глазах. Этот пацан был будто взрослым мужчиной, разочаровавшимся в жизни, застрявшим в теле маленького мальчика. И рассуждал он вполне подходяще. Несомненно, это была работёнка по Дэвиду: вернуть маленькому мальчику любовь к жизни, и заставить его как следует повеселиться этим летом! И, несмотря на то, что самому пацану это не понравилось, вожатый был уверен, что поступает правильно. Мальчика звали Максвеллом. Родителям до него не было особого дела, он был острым на язык, и не имел друзей. Но тем не менее, этот мальчишка был раним, и косвенно, совсем незаметно и по-своему, всё же, иногда помогал Дэвиду. К концу июня всё стало немного легче, ведь в лагерь приехали двое новеньких. Озорная Никки, жаждущая приключений, и Нил, очень умный парень с долей скептицизма. Рядом с ними Макс становился веселее, и проявлял больше доброты, пусть всё так же скрывал это за пофигистичной маской. Дэвид однажды заметил, что на лодыжках мальчика росли крохотные зелёные колокольчики. Дэвиду, что давно интересовался характерами, передаваемыми цветками, было не сложно понять, что Макс встретил свою суженую. Она была очень энергичной и весёлой. Прямо как Никки, которая сидела рядом со своим другом, и срывала с него цветок за цветком несколько раз в день, что заставляло Макса усмешливо улыбаться. Он тоже иногда видел на голове девушки синюю розу, - символ пассивного, и закрытого человека, - которую тут же срывал, наблюдая за её внезапным спокойствием, и выщипывая из бутона по лепестку. Без сомнений, Дэвид видел, что мальчику очень хорошо с Никки, и радовался за него. Когда-нибудь, у него тоже будет очень весёлая и милая девушка. Без сомнений, Дэвид думал, что его избранница может явиться к нему в лагере. Возможно, в роли его со-вожатой, или курьера. Так, отчасти, и произошло. Тогда утро было такое же прекрасное, как обычно. В этот раз мужчину разбудила его со-вожатая, Гвэн, у которой ещё ни разу не было ни одного цветка, как и у него самого. Не сказав ничего своему напарнику, девушка разместила в газете объявление о помощи. Дэвиду такая идея не сильно понравилась, но за дверью уже послышались стук и приятный мужской голос, от которого по телу вожатого, почему-то, прошла дрожь. И в следующий миг всё было будто в тумане: Выбежавшая за дверь Гвэн, резко шокированная увиденным, выглянувший за ней Дэвид, улыбающийся парень в белоснежной одёжке и произнесённая его голосом фраза "я хочу стать вожатым", заставившая Дэвида испытать неописуемый восторг. В грудь что-то неприятно кольнуло, и на пару секунд стало сложнее дышать. А когда их взгляды встретились, то пронеслась странная волна эйфории, заставившая вожатого оттолкнуть девушку назад и вплотную подойти к незнакомцу. Блондин, которым являлся Дэниэл, пришедший в лагерь парень, сразу понравился Дэвиду. Чувство юмора, оптимистичный взгляд на мир, любовь к детям, чистоплотность - все эти качества лишь вершина того, что смог разглядеть Дэвид. За день Дэниэл заполучил симпатию практически всего лагеря! Единственные, кто почему-то, решил, что этот прекрасный парень был сектантом, это трио Макса, Никки, и Нила. Ребята прибежали к вожатому и пытались убедить в такой глупой чепухе, что на секунду юноше даже стало смешно, пока маленький кулачок девочки не влепил по его щеке. Нет, Дэниэл не мог быть сектантом, он слишком добрый и весёлый для какого-то там помешанного психа. Более того, он полиглот и заботится о питании! И его руки растут из нужного места, раз он смог за пару часов построить целую сауну! Этот парень даже умел играть на скрипке, и не как какой-то любитель, а профессионально! Правда, на последнее замечание Дэвид отреагировал, скорее, обидой, ведь побоялся, что такой умелый и энергичный парень окажется гораздо лучшим вожатым, чем он сам. Настолько побоялся, что вызвал парня на музыкальный баттл за место вожатого, в котором победил лишь благодаря случайности. Но даже победа не особо его интересовала. Воспоминания о том, что во время битвы они так увлеклись, что столкнулись лбами, не давала Дэвиду покоя, как и чувство, что тогда разожгло грудную клетку, в прямом смысле. Грудь вожатого будто бы подожгли, настолько горячо это было. А бензин подливал сам Дэниэл, играющий бровями, будто бы он знал, что чувствует его соперник, и был совершенно не против. На секунду даже показалось, что под чужой белоснежной рубашкой просвечивается не менее белый цветок, но решил, что это просто обман зрения. Вожатый не понимал, почему ему так хорошо рядом с Дэниэлом, даже когда на кону стоит работа в любимом месте, даже когда они в разгаре битвы. Он так же не понимал почему его сердце болело, а из глаз едва не лились слёзы, когда его соперник случайно выпил просроченный пунш. Дэвид будто чувствовал чужую боль настолько хорошо, что ему становилось жаль. А после приехала скорая, и люди в белых халатах забрали чужое вялое тело на носилках. Сердце рвалось поехать с ними, убедиться, что всё впорядке, и Дэниэл не пострадал, но нельзя оставлять детей одних. Гвэн ещё не вернулась, а квартирмейстер не вариант. Вожатый просто списал такое чувство на вину, и постарался забыть о случившемся. Стоило уехать скорой, и Дэвиду вернуться к детям, как примчалась Гвэн, на запястье которой красовалась красная роза. И приехала она не одна, а с девушкой, чем-то похожей на неё. Только вот у второй девушки, которую звали Джен, цветком была серая фиалка, украшающая висок. Это показалось Дэвиду странным, но он решил, что девушки просто встретили милых парней. Гвэн страстного, амбициозного и немного агрессивного, а Джен - простого, ворчливого, но доброго и мечтательного. Когда дети уснули, а Гвэн о чём-то беседовала со своей новой подругой (которую так и не приняли на роль вожатого из-за того, что все деньги ушли на скорую), Дэвид сидел на кровати и вспоминал прошедший день. Он тщательно обдумывал всё, что произошло, и не мог разобраться, почему даже сейчас тянется к практически незнакомому, пусть и такому прекрасному, мужчине. Вожатый думал о том чувстве, что испытал, когда увидел Дэниэла впервые. Такого он не испытывал никогда. Парень прошёлся рукой по груди и почувствовал небольшой бугорок. Рука сама остановилась на нём, осторожно поглаживая. Внезапно Дэвид остановился, перестав даже дышать. Брови сползались всё ближе и ближе, пока резким рывком не поднялись на вершину лба, а глаза не распахнулись до предела. Одежда тут же полетела с бледного тела, будто горевшая, а её владелец подбежал к зеркалу. Дыхание учащённое, с лица катится пот, а в груди, прямо там, где должно быть сердце, растёт одуванчик. Просто маленький, безобидный одуванчик, заставляющий Дэвида содрогаться в ужасе и непонимании. - "Нет... - пробубнил вожатый, сползая по стенке вниз. - Нет, нет, нет! Это невозможно! Это просто какая-то шутка!" Напряжённые руки обхватили голову, чуть ли не вырывая волосы, а по домику раздался безумный смех. Дэвид всегда думал, что будет жить с обычной милой девушкой, которая являлась бы его судьбой, но судьба распорядилась иначе. И избранником для вожатого должен был стать не милая девушка, а мужчина, которого парень, возможно, и не увидит больше. В ту ночь Дэвид не спал, всхлипывая в подушку о разрушенной счастливой жизни. К утру подушка была уже промокшей насквозь, а вечно весёлый и бодрый вожатый ходил проникший и вялый. Под глазами расползались огромные мешки, из-за которых глаза произвольно закрывались. Заметили такое ужасное состояние все, кроме самого вожатого. Правда, самым первым был Макс, а за его фразой :"чё за хуйня с ним происходит?" - увидели и все остальные. Они даже попытались как-то приободрить Дэвида, а он изображал, что радуется. Нет, он действительно был рад и растроганн, что о нём заботятся, но сейчас даже такая вещь не могла поднять мужчине настроение. Слишком подобные утешения малы по сравнению с разрушенной судьбой. - Может, хочешь об этом поговорить? - спросила Дэвида Гвэн, пьющая кофе в кресле. Уже был конец дня, и все дети спали, а Дэвид всё так же ходил поникшим овощем, не понимая, что делает. - Ты о чём? Всё, как обычно, в порядке! - натянутая улыбка вновь появилась на чужом лице, на что девушке стало больно смотреть. - В порядке? Не идеально или прекрасно? Даже не хорошо? - задала риторический вопрос девушка, что заставило вожатого перестать скрывать свою тайну. Дэвид подошёл к кровати, и лёг на неё, будто на приёме у психолога. - Гвэн, ты когда нибудь думала о том, что твой цветок будет принадлежать не одному милому парню? - С чего вдруг ты спросил? - занервничала она. - Знаешь, пока тебя не было, столькое произошло. Дэниэла увезла скорая, а ещё мы устроили музыкальную битву. Только вот мне стало страшно. Что случится, если моей судьбой станет не девушка? - Ох, вот оно что... - вожатая почесала макушку. - Я думаю, тебе просто стоит принять это. - Так вот просто!? - воскликнул он, при поднимаясь с кровати. - А если вас будут ненавидеть за это!? - Это не важно, только идиот будет ненавидеть человека за то, что невозможно выбрать. - Гвэн подошла к со-вожатому и погладила по голове. - Если судьба думает, что ты будешь счастлив с этим человеком, то значит так и будет. Девушка погладила розу на руке с какой-то странной улыбкой. Почему-то, вожатому казалось, что именно Гвэн поймёт такую ужасную ситуацию лучше всех остальных. Мужчине даже стало немного легче, и улыбка казалась менее лживой. Постепенный энтузиазм возвращался в голову, и оставалось лишь лечь спать и дождаться нового дня. Однако радость, что сменила грусть, исчезла так же быстро, как закрылась тревога. "А что, если он мёртв?" - подумал Дэвид, чувствуя, как ужас пробирается под кожу, заставляя сердце биться чаще. Парень сказал со-вожатой, что должен кое-что проверить, и выскочил на улицу. Все, к счастью, уже спали, и можно было пройти незамеченным. Машина завелась, и колёса направились в сторону ближайшей больницы. Времени ушло не много, по сравнению с мучительным нескончаемым днём. Когда солнце село, Дэвид уже шёл по коридору в бахилах. К счастью, во всем городе есть лишь две рабочие больницы, и искать долго не пришлось. Стены ослепляли своей белизной, как и мелькающие врачебные халаты. Дверь за дверью проносилась мимо, шедшего в кабинет номер двенадцать, вожатого. И вот, когда напротив, на двери, висела нужная цифра, а руки дрожали от волнения, Дэвид остановился. Ему действительно было страшно сейчас. Медсестры сказали что парень не умрёт, что он лишь немного отравлен, но Дэниэл уже должен был заметить. Под его чистой рубашкой скрывался маленький цветок, принадлежавший никому иному, как Дэйви: простому вожатому в детском лагере. И если Дэвид отделался простыми слезами из-за своего оптимизма, то что сделает Дэниэл? Но думать уже не было времени, медсестра стучит по дереву, и поворачивает ручку. - Мистер Дэниэл? К вам гости! - оптимистично сказала девушка. Она была довольно милой, и даже её Дэвид с радостью бы принял на роль спутницы, но он не мог. На его теле уже рос треклятый одуванчик. Дэниэл в это время лежал на небольшой кровати и смотрел в сторону окна. На его лице не было и тени радости, а голос звучал точно как у умирающего. - Какой идиот придёт ко мне? Вы что-то перепутали, у меня нет знакомых здесь... - с хрипотцой сказал мужчина, поворачиваюсь к проходу. В комнату вошёл рыжеволосый парень, осторожно махающий рукой, и едва улыбаясь. От такого неожиданного визита Дэниэл подскочил с кровати, и тут же скривил лицо, хватаясь за живот. - Осторожно! - Дэвид кинулся к его кровати, садясь рядом на колени. Увидев это, медсестра поторопилась подойти и помочь, но заметив жест пациента, означающий ничто иное, как "убирайся", поспешила выскочить из палаты, оставляя юношей наедине. - Какого чёрта ты здесь забыл!? - раздражённо крикнул Дэниэл, однако, увидев обеспокоенные глаза вожатого, немного успокоился. - Я думал, что ты мёртв! - воскликнул парень в ответ. - Ты... волновался? - неуверенно переспросил Дэниэл, смотря в чужие глаза. Красные, с мешками, и немного заплаканные. Блондин даже немного умильнулся такой картине, и прикоснулся к чужой щеке, приподнимая её. - Ну же, улыбнись как раньше! Я ведь цел, в чём проблема? - радостно крикнул Дэниэл, но ничего в чужом поведении не изменилось. Дэвид лишь убрал чужую ладонь с лица и подвинул, положив прямо на бугорок на груди. Дэниэл вздохнул, осторожно погладив чужую грудь. - Это я сделал, да? - досадно спросил Дэниэл. - Ты не выбирал этого, оно само появляется... - Покажи его. - будто приказал парень Дэвиду, и последний не смог противиться. Он послушно снял жилетку с рубашкой, оголяя растение на грудной клетке. Чужие бледные руки тут же потянулись к одуванчику, нежно трогая его маленькие лепесточки. Вожатому становилось немного щекотно, и пальцы сами прикрывали рот. Насмотревшись на милый одуванчик, Дэниэл сам снял свою рубашку, и показал целый ряд цветов на ключице. Семь белых лилий. Семь самых чистых и невинных цветов. Нет, Дэвид не мог поверить, что этот цветок показывал его. Вожатый был далеко не невинным, и уж тем более не чистым. В последний раз парень мылся на прошлой неделе, а ещё он однажды прошёл мимо котёнка на дереве, пусть совесть до сих пор мучает его за такое равнодушие. - Можешь сорвать один на память, - тихо говорит Дэниэл, вызывая непонимание у своего избранника. - Видишь ли, сейчас у меня есть дела гораздо важнее любви. И я должен буду уйти как только выпишусь. - Но я не понимаю... - Дэвид был расстроен, и в горле поднялся ком. Его судьбой оказался парень, который чуть не умер, а теперь должен исчезнуть? И это обещанное счастье? Вместо ответа больной слегка поцеловал чужие губы, пока пальцы вытирали слёзы с уголков чужих изумрудных глаз. - Дэвид, я лишь закончу начатые дела и вернусь, и тогда мы со всем разберёмся. Обещаю. Это может занять некоторое время, а пока просто живи как раньше, ладно? - Дэниэл улыбнулся как раньше, уверенно и счастливо, наполняя чужое сердце решимостью. - Ты прекрасен, - вместо ответа прохрипел вожатый. - Эй, это мои слова! - подыграл больной, и комната наполнилась глупыми смешками. Слёзы больше не текли, остался лишь неприятный осадок, никак не мешающий радости заполнять сердечко. Дэниэл попросил, чтобы вожатый всё же взял один из цветков, а сам пообещал сорвать одуванчик, когда вернётся. Парни попрощались и Дэвид поехал обратно в лагерь, наблюдая за провожающей его луной. Пока он полусонный и весёлый сидел за рулём сзади послышался знакомый детский голос. - Ничего не хочешь рассказать? - нахально спросил сидящий сзади Макс, отчего Дэвид чуть не свернул с дороги в чей-то забор. - Макс, что ты здесь делаешь? - занервничал мужчина. - Я следил за тобой. Так какого чёрта ты сунулся в больницу на ночь глядя? - спросил он, ожидая развёрнутый ответ. Мальчик бы и сам узнал, но его не пустили дальше коридора, поэтому он вернулся в машину. - Я приехал к одному человеку... - Так, значит, из целого мира именно этот сектант, да? - ухмыляясь спросил мальчик, заранее зная ответ, и оттого без интереса прислонившийся к окну с красивым видом. - Ага... - прошептал Дэвид, умиротворённо улыбаясь и поглаживая белый цветок, торчавший из кармашка, владелец которого сильно растерялся, как только стебель был оторван. Судьба, всё же, странная штука.