Мой герой

Добраться до комнаты Тодороки оказалось не так легко, как планировала Мико. Молодой человек был очень высоким, по сравнению с Оомори, рост которой составлял всего лишь метр и шестьдесят два сантиметра. Кроме того, он оказался весьма тяжёлым, так как отличная мышечная масса составляла огромный процент от всего веса тела. Девушка не могла понять то, как она вообще была способна перемещаться по коридорам здания и твердо стоять в лифте, параллельно придерживая заболевшего Шото. Дочь злодея очень хорошо чувствовала сильный жар, исходящий от одноклассника, который быстро ослаб и практически не понимал то, что происходит вокруг него. Тодороки то и дело предпринимал попытки что-то сказать девочке, которая держала его в руках, но из-за нехватки сил, его слова превращались в неразборчивую тарабарщину. В ответ на нее Мико лишь изредка поддакивала, чтобы хоть как-то отвлечься от дурацких мыслей про последствия болезни, что так навязчиво лезли в голову. Оомори была очень обеспокоена состоянием своего товарища, так как Шото еле волочил ноги по полу, а его голова обессиленно лежала на тонком плече подруги. Если не оказать сыну Старателя помощь, инфекция распространится куда сильнее, и вылечить ее будет весьма проблематично как самому юному герою, так и наказанной Мико. « — Как он сумел так сильно переохладить собственное тело, активно используя огненную сторону?..» — Задала она сама себе вопрос, который останется какое-то время без ответа. Дверь в апартаменты младшего Тодороки вычислять долго не пришлось, она была удобно подписана именем владельца. — Так, давай-ка не падай! Мы почти пришли! — Мико подтянула вверх парня, который совсем перестал стоять на ногах, и постаралась максимально подбодрить не столько его, сколько себя. Сил поддерживать такую ношу у нее было не очень то и много. К облегчению девушки, Шото не закрыл спальню на ключ, войти не составило особого труда. Оомори дёрнула за ручку и, как только щёлкнул механизм, прошла во внутрь. Весь интерьер напоминал обыкновенный традиционный японский дом, словно бы она случайно переместилась в абсолютно другое здание. На лице тут же отразилось недоумение. — Да ладно? Как такое возможно? — Мико с интересом оглядывала мебель вокруг себя, подмечая все новые и новые детали. На полу, вместо паркета, как в ее собственной комнате, был татами, а всю мебель можно пересчитать по пальцам, начиная от столика со стулом, заканчивая какими-то ящичками и шкафом. Присутствовал и некий декор: около выхода на балкон стоял напольный светильник, а в углу, рядом с письменным столом, рос бамбук в горшке, на шкафчиках с одеждой стояла ваза. На полу расположился клетчатый ковёр. — Та-ак… — Немного растерянно протянула дочь Все-за-Одного, вновь оглядывая пространство вокруг, — Где же может быть футон? — Глаза девушки тут же остановились на массивном шкафу, в котором явно мог поместиться этот матрас и подушка с одеялом. Вся ситуация сложилась самым наилучшим образом: дверь открыта, спальные принадлежности найдены, а лекарства есть в личной аптечке Оомори. Был лишь один существенный недостаток. Мико поддерживала молодого человека, чтобы он не упал, а для того чтобы разложить постель требовались как минимум обе руки, одна из которых уже была занята. И тут дочь злодея вспомнила, что на запястье висел излюбленный браслет из кварца, который она забыла снять ещё вчера, перед тем как уйти спать. Кисть правой руки тут же включилась в работу. Одного взмаха двух пальцев хватило, чтобы камни плавно взмыли в воздух, а затем ненадолго приподняли Шото вверх за плечи. Кристаллы аккуратно обвились вокруг будущего героя, словно змеи, и лишь потом оторвали юношу от земли. Они удерживали идеальный баланс, дабы не доставить лишнего дискомфорта заболевшему. Оомори тут же принялась за дело. Открыла шкаф, разложила футон и лишь потом мягко разместила одноклассника в горизонтальном положении. — Жарко… — Более-менее внятно сказал парень, как только его красно-белая макушка коснулась мягкой подушки, а девушка заботливо укрыла одеялом. — Знаю, знаю. Но, Тодороки-кун, потерпи немного, я сейчас собью температуру! — Мико пригладила растрёпанные волосы Шото и сразу после этого направилась к себе за аптечкой, в которой лежали нужные лекарства. Искомый чемоданчик хранился в самом неприметном месте — под письменным столом девочки. Так как Мико практически не болела, то и различные таблетки ей были ни к чему, однако ее мама все же настояла на том, чтобы приемная дочь взяла в общежитие необходимые препараты. Дочь злодея хорошо запомнила ее ласковый возмущенный тон. «Мало ли что там с тобой может случиться! Недуг подкрадывается незаметно и в самый неподходящий момент. Так что слышать ничего не желаю, живо бери это с собой!» — Именно по настоянию Оомори Рэн, в руках Мико находилась достаточно большая прозрачная коробка с синей ручкой, которую она несла для Тодороки. — Потерпи ещё чуть-чуть, я взяла лекарства! — Девушка аккуратно дотронулась до лба Шото, который тяжело дышал и практически весь вымок от пота. Температура быстро росла, организм оперативно реагировал на вирус. Состояние юноши оказалось неплохими. — Так, Тодороки-кун, выпей вот это! — Мико приподняла разноцветную голову парня так, чтобы ему было удобно проглотить ложку некого сиропа против простуды, на что молодой человек покорно подчинился. Сразу после этого девчонка мигом направилась в сторону ванной, чтобы принести прохладное полотенце, графин воды, стакан и тазик. Надо было срочно охладить одноклассника, а также дать ему таблетки. — Спасибо… — Вяло произнес Шото как только на его лоб опустилось пропитанный в ледяной воде кусок ткани. — Нужен отдых, а также жаропонижающее, ещё леденцы от горла, куриный бульон, чай с медом и капли в нос… — Задумчиво перечисляла Оомори для себя традиционные средства от ОРВИ, которые были весьма полезными и всегда под рукой, — А ещё обязателен свежий воздух! — Она подскочила к окну и слегка приоткрыла дверь на балкон так, чтобы воздух начал свою циркуляцию по комнате. Прохладный зимний ветер тут же заполнил все пространство, а через щель то и дело врывались лёгкие крупицы снега. Со стороны Тодороки послышался облегченный вздох. А помещении было достаточно тепло, а это значительно нагревало юношу. Сын Старателя находился ещё в сознании и изредка что-то говорил себе под нос, однако расслышать было весьма проблематично, хотя Мико занималась совершенно другим вопросом. Она заварила теплый травяной чай, принесла липовый мед, развела в стакане порошок для повышения иммунитета, а также дала другу таблетку, чтобы сбить температуру. Такая интенсивная забота быстро приносила результаты: дыхание Шото выровнялось и кожа чутка остыла, что не могло не радовать девочку. Оомори потерла свои темно-бирюзовые глаза и посмотрела на часы. Стоял уже глубокий вечер, остальные ребята из класса давно должны были прийти с учёбы и могли лечь спать, хотя ее это не сильно волновало на данный момент. Девушка аккуратно потрогала правую щёку молодого человека и посмотрела на градусник. Прибор показывал тридцать семь и девять — вполне приемлемая температура, при том, что буквально пару часов назад все было куда хуже. — Уже так поздно?.. — Прошептала она сама себе, а затем сменила полотенце на голове друга, который впал в подобие дрёмы и лежал совершенно неподвижно, — Учитель Айзава наверное принес очередную партию домашнего задания… — Мико томно протянула последнюю фразу и зевнула. Пора было пойти отдыхать, к тому же утром ей следовало сесть за учебу, сварить суп, а потом снова проверить состояние одноклассника. Девушка наполнила стакан Тодороки прохладной водой, разместила на столе баночку с мёдом и коробку витаминов, чтобы потом их можно было принять вовнутрь. Следующим шагом профилактики должен быть постельный режим до вечера. Однако, прежде чем дочь Все-за-Одного успела оставить разноглазого в покое, тот вдруг приоткрыл глаза и слегка затормозил Мико рукой. — Не уходи… Посиди со мной ещё немного… Оомори… — Юноша попытался подняться со своего места, но девочка уложила его обратно на спину. — Тебе нужен сон, Тодороки-кун! — Недовольно буркнула та, но не оттолкнула кисть друга, — Я не хочу, чтобы тебе вновь стало плохо, так что отдыхай. — Девушка уж было хотела подняться с колен, но Шото снова попытался сесть. — Пожалуйста останься… Мне так нравится то как ты заботишься обо мне… Оомори… — Выражение лица Тодороки было весьма серьезным, хотя воспринимать его слова оказалось сложно. Дочь Все-за-Одного смутилась от услышанного, даже если парень сам не понимал то, что говорил. Упорства ему было явно не занимать. Его активные попытки удержать подругу рядом были доказательством. Она долго упираться не смогла, по причине того, что иначе юноша никак не успокоился бы. — Спасибо, Мико… — Та вздрогнула от неожиданности. — Ч-что ты сказал? — Как бы ненароком переспросила она, на что молодой человек легонько засмеялся. — Мико… Как красиво звучит… — Тодороки раз за разом произносил имя Оомори с хитрым прищуром, словно смакуя каждый его кусочек. Оомори хотела провалиться под землю и дважды пожалела о том, что решила остаться посидеть ещё немного. Таким образом прошло ещё минут двадцать, в течение которых Шото постоянно что-то рассказывал, периодически вгоняя подругу в неловкое положение, после чего он довольно быстро отключился — подействовало лекарство, что до этого выпил сын героя номер один. Лишь после того как Мико услышала ровное дыхание парня, она смогла со спокойной душой оставить его на ночь, в надежде, что после пробуждения он ничего не вспомнит. Девушка вяло перебирала ногами весь путь до своей двери, после чего, не глядя на письменный стол, где должно было быть новое домашнее задание, плюхнулась на свою мягкую кровать. Переодеваться не было смысла, так как девочка весь день провела в пижаме, что по итогам оказалось очень кстати, ведь не надо было заморачиваться об одежде. Ночь прошла невероятно быстро, из-за чего Оомори толком не отдохнула. Будильник прозвенел ровно в восемь утра, пора было вставать и садиться за учебу. Дочь злодея потёрла сонные глаза, а потом посмотрела на стол. К ее удивлению, никаких тетрадей, записок или новых учебников там не оказалось, в ее спальню никто не входил. Это было весьма странно. Девочка решила прочесать центральную часть общежития, ну, а если ничего не найдет, то сразу займётся завтраком для простудившегося Шото. В последствии, так и было сделано. Мико обошла все, что только могла и, ничего не обнаружив, занялась готовкой. Корпус пустовал, ни одного из студентов класса 1-А не было. Оомори решила, что это было странно и продолжила заниматься своими делами. Куриный суп с лапшой был любимым лекарством от недуга, одним из плюсов которого являлась простота в изготовлении. К тому же, в морозильной камере очень удачно лежала грудка, которая так и просилась на стол к ребятам. — Ну что же, приступим! — более менее воодушевленно воскликнула Мико и принялась возиться с продуктами. Буквально через час горячее блюдо дымилось в стеклянной миске на подносе. Рядом лежали столовые приборы, соль и зелень по вкусу. Оомори аккуратно несла завтрак Тодороки, который, по идее, должен был уже проснуться. — Лишь бы он ничего не вспомнил… — Буркнула румяная Мико себе под нос, стоя в лифте. Двери открылись на нужном этаже, и девочка засеменила в сторону двери, рядом с которой красовалась именная табличка Шото. — Тодороки-кун? — Дочь злодея постучала костяшками пальцев по деревянной поверхности. Ответа на зов не последовало, и она решила заглянуть вовнутрь, чтобы удостовериться в том, все ли в порядке у сына Старателя. Внутри было более менее светло, так что проблемы разглядеть обстановку не возникло. Молодой человек полусидел на футоне и недовольно потирал свои разноцветные глаза. — Доброе утро, извини за то, что вошла без спроса! — Мико замялась. Ей не особо импонировала эта ситуация, так как Тодороки следовало больше спать, а девушка его случайно разбудила. Тот поднял взгляд на одноклассницу, а затем вылез из-под одеяла. — Ничего, я все равно собирался вставать. — Юноша пригладил свои растрёпанные волосы и широко зевнул. — Я принесла завтрак. Сегодня тебе следует побольше отдыхать, чтобы организм смог бороться с вирусом. Как самочувствие? — Девушка улыбнулась, поставила поднос на стол, следом вновь повернулась к Шото, чтобы потрогать его лоб. К облегчению, молодой человек оказался не горячим, что означало отсутствие сильного жара и температуры, так как он расслабился и хорошенько выспался, позволив организму бороться самостоятельно. Это был отличный знак. — Лучше, спасибо. — Парень потянулся, поднялся с футона, а затем вытащил из ящика полотенце, чтобы сходить в ванную комнату умыться, — Скажи, Оомори, не доставил ли я тебе вчера дополнительные неудобства? — Тодороки потянул приоткрытую дверь на себя, пропуская одноклассницу вперёд. Девушка не растерялась и поспешила выйти в пустой коридор общежития. Вопрос, который он задал, был слегка странным, но, в целом, соответствовал манере поведения сына Старателя. Хотя, как показалось Мико, молодой человек выглядел слегка растеряно или ошеломлённо. Оно было на него совершенно не похоже, однако понять в чем дело было очень легко. — Все хорошо, Тодороки-кун, я сделала то, что совершил бы любой хороший товарищ! Нельзя же было тебя оставлять в таком состоянии. Как говорила моя мама, всякая болезнь может перерасти в нечто куда более серьезное. — Девочка не на долго погрузилась в собственные мысли. Ее смущало отсутствие домашнего задания от учителя Айзавы, которое регулярно появлялось у нее на письменном столе, кроме того, младший Тодороки так же не выходил из головы. Ему все ещё требовался постельный режим, отдых и немного заботы, ведь только таким способом можно за столь короткое время действительно прогнать простуду. Тем временем ребята уже успели разойтись в разные стороны: Шото надо было почистить зубы, а Оомори хотела ещё раз удостовериться в том, что ей не оставили никакого дополнительного задания. Дочь злодея прошла в свою комнату. Обстановка не показалась ей необычной, все вещи лежали на своих местах, не было ни единого намёка на то, что в жилое помещение мог войти посторонний человек. Девочка переключила внимание на внешний вид пространства. На стенах были все те же бежевые обои с мелкими золотыми звёздочками, на полу красовался новенький паркет оттенка молочного шоколада. « — Люблю нейтральную цвтовую гамму…» — Пронеслось в ее голове, однако Мико одернула сама себя, « — Так, сейчас не об интерьере речь!» — Но она снова вернулась к размышлению про дизайн комнаты. Как только глава семейства — Оомори Кайоши и его супруга — Оомори Рэн отпустили свою дочь в общежитие при академии, девочке тут же предоставили выбор того, как бы она хотела жить, как бы выглядела ее комната. Вычурность или стандарт ту совершенно не интересовали. Дочь Все-за-Одного изначально знала как все будет обустроено. Мико не хорошо переносила смену привычной обстановки, ей требовалось огромное количество усилий, чтобы уснуть или расслабиться, в особенности если рядом не было близких людей. Сильная привязанность к приемным родителям постоянно мешала всему семейству ездить в другие города на отдых, где девочка чувствовала себя максимально некомфортно. И по этой причине, чтобы переезд в общежитие не доставил лишних неудобств, все пространство комнаты практически полностью копировало спальню в квартире семьи Оомори. Убранство выполнено скромно, но со вкусом. Вся мебель идеально сочеталась по цвету, оттенок стен не раздражал глаза, а декора было по минимуму. Около двери на балкон стояла небольшая кровать из темного дерева с мягким матрасом, внутри которой были встроены небольшие ящики для нижнего белья, прямо напротив разместился массивный деревянный стол того же материала, слева от которого расположился широкий угловой шкаф. На стене висело зеркало в полный рост и небольшой черный кейс, в котором лежало что-то очень хрупкое. Пол застелен мягким кремовым ковром, на котором находился крохотный кофейный столик, чтобы спокойно обедать с друзьями или вместе делать домашнюю работу. Если не вглядываться, то спальня выглядела убранной, вот только на деле привести свое жилье в порядок все же стоило. — Надо будет поговорить с учителем Айзовой, что-то мне это не нравится… — Высказала в слух девочка, поправляя светлые шторы на окнах, чтобы хоть как-то уменьшить «мятое» состояние своего жилья. Раз не было никакого задания, значит можно заняться бытовыми делами, которые слегка отошли на второй план. Будущая героиня сменила любимую пижаму на простенькую домашнюю одежду, завязала свои длинные белоснежные волосы в конский хвост, заколола чёлку, включила музыку погромче и начала уборку. Прямо ей в уши струилась красивая и невероятно нежная классическая музыка, которая отлично расслабляла мозг, фильтруя все мысли, что роились в голове, благодаря чему работа по дому шла быстрее. Заиграла партия скрипки и Мико вальяжно закружилась вместе со шваброй в руках, представляя, что она прекрасная балерина, которая порхает по сцене безлюдного большого театра, не замечая ничего вокруг, словно так и должно быть. В этом воображаемом мире не было никакого Легендарного злодея Все-за-Одного, его дочери и погибшей «жены», глупых конфликтов, агрессии или борьбы за господство в мире. Самая сокровенная мечта Мико к которой она стремилась в реальности. Но многие вещи, порой, шли наперекосяк и не так как надо. Неуверенность в себе, привитая горе родителем, страх перед будущим, паранойя, периодические вспышки эмоций, которые могли перерасти в агрессию, а так же сильный стресс на почве смены обстановки и огромных перемен в жизни тем или иным образом сказывались на эмоциональном состоянии девочки. Но Мико старалась об этом не думать. « — Нет смысла впадать в уныние или «депрессию», если все близкие сердцу люди живы!», — Любил говорить Оомори Кайоши. Эти же слова приходили в голову, когда ей было грустно и тоскливо. Оно всегда поднимало будущей героине настроение, а также сформировало базу для становления ее дальнейшего характера и внутреннего стержня. И по сей день девочка не выбрасывает из памяти высказывание приемного отца, проговаривая его про себя, когда накрывает волна жуткой тоски. Новая семья, куда определили сбежавшую девочку, проделала действительно тяжёлую работу с антисоциальным ребенком, который практически ничего не знал о настоящем, реальном внешнем мире. Омори умела говорить и немного читать — этим навыкам ее научила Сато Джун, однако остальную полноценную картину мира она получала лишь из воспоминаний родной матери. Эстафету воспитания приняла небольшая, но любящая ячейка общества, чью фамилию девочка с гордостью носит и по сей день. Кайоши, Рэн и их старшая дочь — Мэй долго пробивались сквозь стену недоверия, однако искренняя любовь и забота отлично расположили к себе запуганного ребенка. Процесс социализации стал самым трудным этапом, никто не планировал опускать руки и бросать все на самотёк. Оба родителя всегда принимали во внимание мнение их новоиспечённого ребенка, поддерживали, отправили в среднюю школу и нанимали репетиторов для различных дополнительных курсов, чтобы девочка развивалась всесторонне. Они сформировали ту Оомори Мико, которая сейчас стояла посреди собственной комнаты в общежитии академии UA. Полностью погрузившись внутрь собственных мыслей, девушка получала максимум удовольствия от процесса уборки, если в наушниках играли произведения любимых композиторов. И не имело значения что находилось в ее руках — тряпка для пыли или даже пылесос, все эти подручные предметы превращались в воображаемых партнёров или в вспомогательные аксессуары. Музыка манила за собой, подстегивала начать движение и слиться воедино с мелодией, полностью переключая все внимание на себя. Время так и наровилось ускорить свой ход, что привело к приятному сюрпризу, и как только последняя вещь была аккуратно сложена в массивный шкаф, зазвенел будильник, оповещающий о том, что настало время обедать. — Ой! — Оомори резко выдернула оба наушника от слишком громкого звука, — Я совсем позабыла про то, что была голодная… — Девочка хлопнула себя по лбу, бросая смартфон на кровать, а затем засеменила к лифту, чтобы спуститься на кухню. Но как только Мико переступила порог общей гостиной, желудок дал о себе знать громким урчанием, выражая свое недовольство от отсутствия пищи. Она решила, что вычурность в блюдах окажется излишней, а поэтому взяла рецепт чего-то простого и, спустя некоторое количество времени, будущая героиня уже стояла напротив входа в комнату заболевшего одноклассника. — Тодороки-кун, можно войти? — Мико легонько постучала костяшками по двери, в ожидании ответа. По ту сторону раздалось шуршание, а затем одобрительное «Да». Оомори аккуратно проскользнула внутрь и быстро разместила поднос на стол. Девочка не хотела отвлекаться от изначальной цели, так как успела заметить, что молодой человек сидит в полурасстегнутой рубашке и с растрепанными волосами. Нельзя было отрицать, что бушующие гормоны лишь добавляли красок в воображение Мико, а события предыдущего вечера ещё не выветрились из памяти. — Смотрю тебе уже стало лучше! — Девушка бросила быстрый взгляд на вставшего с футона парня, который уже успел застегнуть пару пуговиц. — Да, я придерживался твоего наставления о постельном режиме. Температура стабилизировалась, и я чувствую себя хорошо. — Ответил тот. — Отлично, тогда я могу не волноваться! — Девушка уже было хотела спуститься вниз, чтобы перекусить самой, но ее остановил голос Шото. — Не составить мне компанию за столом? — Сын Старателя одобрительно ухмыльнулся и подвинулся левее, освобождая соседнее с собой место. — Ну… — Мико немного смутилась, а потом кивнула в знак согласия, — Я схожу и принесу для себя приборы. — Она быстро выскочила из комнаты, чтобы взять свою порцию и подняться обратно. Внутри бушевал самый настоящий ураган эмоций: от неописуемой радости, до дикой дрожи в коленях от страха. Нельзя было сказать, что эти чувства оказались для Мико чем-то новым и неизведанным. Она была ужасно рада, что Тодороки сам предложил с ним посидеть и провести немного времени. Заданий все равно не было, а значит, что делать весь день нечего. Таким образом юноша сам спас подругу от скуки. Оомори мгновенно собрала для себя поднос с обедом и понеслась к лифту, чтобы не заставлять юношу ждать. Ей иногда было очень интересно, из-за чего внутри девичьего сердечка зародились бабочки. Тодороки Шото сильный молодой человек, одаренный как внешне, так и физически, он расчетлив, в меру эмоционален и очень загадочен. Мико любоваться красотой парня долго не смогла, облик мог быть обманчив. Только спустя некоторое время совместного обучения, тренировок и общения, она начала испытывать к сыну Старателя сначала уважение, затем восхищение и лишь потом нечто похожее на влюбленность. Оомори не хотела портить отношения между ребятами столь внезапными и не вписывающимися в их обучение чувствами, а потому предпочла молча радоваться возможности проводить как можно больше времени с одноклассниками. Профессия, которая ожидала всех выпускников академии не предполагала порывов эмоций. Однако юношескому организму так легко приказать отступиться от природы нельзя, что приводило к выбросу гормонов. Скрипнула дверь, и белая макушка вновь аккуратно проскользнула в комнату, где вкусно пахло раменом и липовым мёдом. — Приятного аппетита! — Дочь злодея села рядом, а затем взяла в руки деревянные палочки, чтобы приступить к пище, — Кстати, я много интересного пропустила на занятиях? — Она решила начать диалог издалека и с общих тем. — Приятного. — Младший Тодороки откусил онигири и задумался над вопросом, — Не могу сказать, что прям важное было на лекциях, но вот тренировки изменились. После инцидента с Бакуго, преподаватели решили удвоить свой контроль за нами. А ещё пошел слух о том, что у учителя Айзавы будет напарник. Хотя последнее на уровне догадок. — Мико удивилась. — Партнёр? Вот это новости! Все из-за того случая?.. — Девушка немного нахмурились и постаралась отвернуться от молодого человека так, чтобы он не мог посмотреть ей в глаза. Оставить это просто так Шото не планировал. Ему до последнего казалось, что причина драки между Мико и Кацуки была гораздо глубже, чем ребята высказали на собрании. Тодороки решил выяснить это у нее лично, если та захочет поддержать разговор. — Оомори, как все произошло со своей точки зрения… — Закончить фразу сын героя номер один не успел, его прервала собеседница. — Я уже все рассказала учителю, не вижу смысла повторять одно и тоже! — Резко вспыхнула та, однако расслабленный голос юноши немного её умерил пыл. — Но я же вижу, что это была не вся правда! Я хочу знать в чем дело, я хочу помочь. — Шото спокойно смотрел прямо на дочь злодея, пока она пыталась хоть как-то собрать всю волю в кулак, чтобы поднять на него глаза. Оомори было очень стыдно за свое поведение в тот день тренировок, особенно перед друзьями. Они наверняка были разочарованы опасными перепадами настроения девочки. Никто не любит импульсивных и легкомысленных людей В тод день Бакуго спровоцировал Мико, задел ее гордость и самолюбие. Она легко повелась на провокацию, и за дальнейший инцидент сильно сожалела. И теперь Шото снова затронул «запретную» тему доя разговора. — Помочь?! Он первый начал! Почему я должна была молча выслушивать те неприятные вещи в свой адрес?! — Девушка тряхнула челкой, поддавшись влиянию гнева, и случайно смахнула рукой стоящий рядом чайник с горячим чаем прямо на свои ляжки. Будь на ней штаны, то все обошлось бы болью и испугом. Но в общежитии топили очень хорошо, потому многие ребята спокойно ходили по дому в шортах. Оомори не стала исключением. Реакция на ошпаренную жидкость последовала мгновенно, и Мико закричала от боли. Кожа тут же покраснела и опухла, а в некоторых местах появились волдыри. — Не шевелись! — Скомандовал Тодороки, а затем приложил правую руку на пораженные участки ног, чтобы их остудить. Комнату заполнил прохладный ветерок, а от ног Оомори стал исходить теплый пар, который сформировался благодаря взаимодействию ледяной причуды мальчика и воспалившейся обожжённой кожи. — Спокойно, все хорошо. Не смотри туда, смотри на меня, концентрируй внимание на мне. — Сын Старателя нежно перемещал ладонь по кругу, чтобы охватить весь участок поврежденного эпидермиса, тем самым снимая некоторую часть боли. На глазах у девочки уже давно выступили целые реки слез. Отчасти они были вызваны тем, что произошло с ее ногами, вот только все остальные рыдания выражали лишь накопившиеся эмоции за последние дни после той злополучной драки. — Эй, все хорошо, скоро будешь в порядке, обещаю. — Парень вытащил из кармана чистый носовой платок и протянул его Мико, которая изредка шмыгала носом и никак не могла перестать плакать. Она приняла вещицу и вытерла лицо, слегка успокоившись, хотя изредка вздрагивали при вздохе. — Я… Мне… Уже не больно… — Оомори подняла заплаканные глаза на молодого человека, а затем попыталась оценить ущерб ног. Тодороки не дал ей это сделать, повернув голову на себя свободной рукой. — Не смотри. — Строго сказал он, а затем немного расслабился, — Раз боль слегка сошла, то мы можем продолжить разговор, если ты не возражаешь. — Дочь Все-за-Одного отрицательно покачала головой, тем самым показывая другу, что она готова идти на контакт и уже пришла в себя. — Не двигайся, сиди ровно, чтобы холод спокойно распространился на всю кожу. Через минут пятнадцать или двадцать можно будет нанести мазь и наложить повязки. Но до этого момента, я бы хотел узнать подробнее о той драке. Почему ты разозлилась на Бакуго в ответ? Оомори, я тебя такой ещё никогда не видел. — Шото сосредоточенно смотрел прямо в лицо одноклассницы, ожидая ответа на поставленный вопрос. Мико набрала в лёгкие воздух, а затем звучно выдохнула, окончательно успокаивая нервы. — Драться я не хотела, потому что мне всего лишь надо было узнать насколько продуктивными были последующие тренировки после стажировки. Пришлось попросить помощи у мальчиков, так как они очень хорошо управляются со своими способностями. Я хотела посмотреть насколько много урона и какого типа выдержит кварц. Бакуго ударил меня, скажем так, ниже пояса. Я не знаю зачем он так поступил! — Мико на секунду замолчала, тем самым позволив Тодороки задать ещё один вопрос. — Это началось со стажировки, верно? — Уточнил он. Девочка кивнула в ответ и продолжила. — Наверное да. Не люблю, когда кто-то показывает пальцем на мои слабости… Я и сама прекрасно знаю, что боюсь брать ответственность на себя! Да вообще, чего он добивается своим глупым прозвищем и фразой про настоящих героев?! Глупость какая. Ну… Если можно подвести у этого итог, то в какой-то степени виноваты оба. Хотя, я даже и не знаю как вообще оценить эту ситуацию. Уж слишком глупо все случилось. Мне очень стыдно перед вами за такое мерзкое поведение, но больше всего я хочу извиниться перед ним, так как наносить Бакуго вред было ошибкой. — Оомори заправила непослушную прядь волос за ухо, ожидая хоть какой-то реакции от Шото. — Не бери такую чушь себе в голову, никто тебя ни в чём не будет обвинять. Мы все совершаем глупости в состоянии агрессии, особенно если было затронуто что-то очень личное. Ты же понимаешь, что не виновата в произошедшем? — Шото упорно не сводил глаз с собеседницы, ожидая ответа. — Но я ведь… — Уже было начала та, однако была перебита. — Защищалась, верно? Так и должно быть, когда на тебя нападают. Так что просто прими эту ситуацию как нечто неизбежное. — Столь неожиданный диалог по душам отличным образом сказался на состоянии Мико, благодаря чему она немного успокоилась и даже частично отпустила произошедшее. Принести извинения Кацуки она все же собиралась. Медленно, но верно молодые люди сменили не особо приятную тему на увлечения, благодаря чему отношения между ребятами приобретали более дружеский характер. — Ты амбидекстр? Правда? Круто! Ну, хотя с твоей-то причудой это не должно быть так удивительно… — Восторженно восклицала дочь злодея, узнавая все новые и новые интересные детали характера своего товарища. Он и сам делал для себя точно такие же приятные открытия. — Любишь скрипку? — Заинтересованно поинтересовался Тодороки, когда расположившаяся рядом девочка решила разбавить их посиделки капелькой музыки, — Не смотри на меня так, у тебя практически во всех композициях преобладает этот инструмент. Вот я и предположил. К тому же, мне нравится твой вкус, весьма утонченно. В особенности третья соната. Я не знаю кто ее автор и исполнитель, но она невероятно точно передает ощущение теплого зимнего вечера у камина, во время сурового бурана за окном. — Оомори захихикала, на столько оказался приятный комплимент. — Ее написал достаточно известный композитор — Уэно Акира, а сыграла серебряная призерка детского соревнования скрипачей «Бриллиантовая Струна». Знаешь, оно открывает дорогу на Гран-при среди молодёжи. — Со слегка заумным видом оттараторила беловолосая, демонстрируя свои отличные познания в данной области. — Уэно? — Молодой человек немного задумался, перебирая в памяти всех известных ему людей с такой фамилией, — Кажется его музыка частенько играет на званых ужинах или официальных собраниях. Как-то доводилось слышать это вживую. Кстати, могу я попросить тебя заново включить плейлист, когда он закончится? — Оомори мало кому демонстрировала свои музыкальные предпочтения. В основном чести была удостоена Яойорозу, которая с таким же трепетом относилась к классической музыке, ровно как и Мико. Чего она не могла ожидать, так это то, что сыну Старателя понравится услышанное до такой степени, что он попросит включить плейлист заново. — Если хочешь, я могу поделиться с тобой подборкой, мне абсолютно не жалко таких прекрасных мелодий для других! — Девушка лучезарно улыбнулась, совсем позабыв про больные ноги и недавнюю истерику, которая практически полностью поглотила её разум. Младший Тодороки хорошо знал, как надо себя вести, если такое происходит. Он старался поддержать диалог на позитивной ноте, дёргая за нужные ниточки, чтобы отвлечь внимание одноклассницы. Ему и самому приятно было проводить с ней столь лёгкие и незатейливые беседы. — Буду благодарен. — Мягко ответил Шото. На этой ноте их рандеву не закончилось. Буквально через несколько минут, юноша принес мазь от ожогов и пару свежих бинтов, аккуратно обработал повреждённые участки кожи, а затем наложил повязку, чтобы одежда не раздражала воспалённый эпидермис. Мико поблагодарила друга за помощь и продолжила рассказывать про недавно вышедшую в тираж книгу о драгоценных камнях и их огранке, которую она так хотела бы получить. В ней содержалось много дельных советов о ювелирном деле, необычные факты о минералах, занятные идеи для подарков своими руками. Перечислять плюсы можно было бесконечно, так как от одного воспоминания об этом зажигало в темно-бирюзовых глазах искру. Таким бодрым темпом день сменился на поздний вечер, что и заставило ребят разойтись. Оба чувствовали себя невероятно довольными. Молодые люди ещё долго будут вспоминать этот вечер перед сном. Тодороки ощущал себя отлично, так как забота со стороны одноклассницы быстро поставила его на ноги, а отличная компания окончательно прогнала навязчивую болезнь прочь. У Оомори было то же самое, бабочки в животе так и продолжали пархать в разные стороны, что отбивало всякое желание спать. Кроме того, у нее остался последний день домашнего ареста.