Рождество — это время подумать о других, время забыть о себе.
***
С самого утра Бэкхён был на ногах. Несмотря на праздники, его график был забит практически полностью: свободного времени не оставалось, и парень, забегавшись, постоянно забывал купить подарки своим друзьям на Рождество. С наступлением декабря город преобразился. Постепенно в каждом магазине появились красиво украшенные ёлочки и бумажные снежинки. В самих бутиках появилась праздничная мишура, гирлянды и ёлочные игрушки. Детвора почти каждый день играла в снежки во дворах своих домов, а на улицах играли новогодние песенки. Казалось бы, всё прекрасно и праздничному настроению есть место быть, однако... Бэкхён не мог заставить себя расслабиться. Он работал фотографом в одном из престижных агенств, потому большую часть времени парень проводил в разъездах. Почти каждый день Бёну приходилось менять место работы и посещать совершенно незнакомые фотостудии. Раньше Бэк никогда бы не подумал, что в Сеуле так много студий и все они разные, в них никогда не найдёшь ничего похожего. Может, только аппаратура, которую предоставляли парню, была одинаковой: отражатели, штативы, беспроводные вспышки и множество проводов. К счастью, сегодняшний день Бэк проводит в своей собственной студии, которую выделяет ему агенство. И именно сейчас, в предверии праздника, поток людей хлынул в студию. Каждый хотел себе красиво отснятую фотосессию на фоне выпавшего не так давно снега, фото с другом на память, ну или сделать рождественский календарик с изображением своего чада. Иногда угодить абсолютно каждому не получается, Бэк теряет клиентов, злится, уже зная, что это вычтут из его зарплаты. Правда, нервы молодому парню после этого никто не восстановит, поэтому оставшиеся пять часов рабочего дня Бён проводит в состоянии полного пофигизма. И всегда под конец, как на зло, начинает действовать закон подлости. Вот Бён уже надел свою черную куртку и красную шапку, как внезапно двери студии с ненавязчивым звоном дверного колокольчика открываются вновь. В помещение входит высокий мужчина с ребенком, девочкой, которая мило морщит нос и жмурится от яркого света. За окном студии давно темно, поэтому это вполне естественно. Однако Бэк, почему-то продолжив быть пофигистом, спокойно говорит вошедшим: — Мы уже закрыты, приходите завтра. На несколько минут в помещении воцаряется тишина, после которой глубокий низкий голос распространяется по помещению: — Простите, но Вы не могли бы сделать одно маленькое фото? Мы пришли в пятую по счету фотостудию, и только у Вас свет до сих пор горит, а малышка замёрзла, — мужчина медленно расстегивает свою куртку и снимает перчатки, проводя прохладными руками по своим щекам, будто проверяя, на месте ли они после такого мороза. Изначально Бэк хотел вновь отказать клиентам и сказать, чтобы они зашли завтра, он даже поставит им бронь на определенное место, но... Как только его глаза устремляются на девочку, что жмется к руке своего отца(?), сердце не выдерживает. Бён всегда любил маленьких людей, вернее, детей. Для него они сами казались небольшими подарочками с кучей неожиданностей, которые в любой момент могут удивить тебя так, как ранее не удивлял никто. Громко выдохнув, парень всё же сжалился и, решив для себя, что не задержится в студии более чем на час, согласился принять мужчину с ребенком. — Снимайте одежду и проходите ближе, поговорим, какие фотографии Вы хотите, а после приступим к съемке, — нехотя Бэк стягивал с себя уже теплую куртку и мягкий шарф, попутно говоря, где можно оставить одежду. На часах было около девяти вечера, когда мужчины обговорили между собой детали фотографий, пока девочка вдали от глаз Бэкхёна игралась с его запасными объективами. — Хорошо, я понял. Вам нужны яркие фотографии на долгую память, — повторил Бэк, беря фотоаппарат со стола. — Сейчас я подготовлю аппаратуру и можно приступать. Бэкхён обернулся, ища взглядом свои объективы, однако не заметил их на своем прежнем месте. — Извините, не могу найти объективы, — отчаявшись, Бён уж было полез в стол за парой новых «стёкол», как внезапно к нему подбежала девочка с чем-то в руках. — Дядя, вот, возьмите! — Ханыль! Нельзя трогать чужие вещи, — отец девочки сердито покачал головой, на что девочка обиженно надула свои губки. В руках ребенка красовался черный объектив, который так искал Бэк. Это «стекло» было куплено им совсем недавно, поэтому было дорогим и ценным предметом всего его арсенала, не считая самого фотоаппарата. — Ничего страшного, молодой человек. Спасибо, принцесса, — улыбнулся парень, стараясь не показать своей небольшой неловкости из-за незнания имени своего клиента, и, потрепав девочку по голове, взял из её рук объектив, прикрепляя его на фотоаппарат. — Пойдёмте в студию. Съёмочный зал встречает гостей ярким светом и красивыми декорациями. На полу у одной из стен был расстыпан искусственный снег, ёлочки с подарками и другими украшениями. Первая инсталляция была похожа на уличный пейзаж, в то время как неподалеку расположились декорации самой настоящей уютной гостиной. — Занимаем места у ёлочки. Принцесса Ханыль может взять в ручки коробку с подарком и улыбнуться на камеру, — пока Бэк ходит, ища нужный ракурс, девочка уверенно хватается за самую большую коробку под ёлкой и поднимает ее, широко улыбаясь. Снимок получается с самого первого раза и Бён, довольный своим результатом, подзывает поближе к себе высокого темноволосого мужчину. Он оценивающе пробегается глазами по снимку и удовлетворенно кивает. — Если что, позже я могу отфотошопить фотографию, осветлить или затемнить что-либо на ней, исправить дефекты, — кивнул сам себе Бэкхён, теперь уже говоря девочке опустить коробку. Снимок за снимком, парень со своими клиентами передвигается по студии, совсем не замечая, как плывет на часах время. — Так. С этим закончили, теперь давайте ко вторым декорациям. Отец может сесть в кресло и усадить девочку на свои колени, — устанавливая фотоаппарат на штатив, молодой мужчина свободно командовал всем. — Смотрим в камеру, улыбаемся шире... И-и-и... Совсем необычно было наблюдать Бёну за мужчиной, взгляд которого направлен отнюдь не на аппарат для снятия фотографий. Наоборот, он был направлен на самого фотографа, который выглядел довольно усталым и замученным. По крайней мере, парень чувствовал, что это так. Щелчок фотоаппарата говорит об успешном снятии очередного кадра. Какой он по счету, Бэк уже давно не помнил, вернее, он даже не следил за этим. — Пожалуй, на этом всё. Идёмте смотреть на то, что вышло. Вы-ы... — под конец протянул фотограф, пытаясь обратиться к темноволосому. — Пак Чанёль, можно просто Чанёль, — кивнул тот, протягивая ладонь парню пониже. — Бён Бэкхён, можно просто Бэкхён, — Бэк несколько запоздало пожал протянутую ладонь, вешая фотоаппарат на свою шею. — Идёмте к компьютеру, Чанёль и маленькая принцесса. Минутой позже и Пак вместе с малышкой сидели и разглядывали получившиеся за вечер фотографии, которых, кажется, оказалось больше двадцати. Лишь сейчас, имея какое-то время для передышки, Бэк понимает, что время позднее, и он давно уже сидит на работе сверхурочно. Уж как два часа сверхурочно. Однако, делать нечего, клиента упускать нельзя. — Вы выбрали фотографии? — обращается Бэк к мужчине с девочкой. — Какие мне нужно будет обработать и распечатать? Минуту после этого Чанёль задумчиво смотрит в экран, под конец сходя на монотонное низкое мычание. — Думаю, вот эти десять фотографий то, что нужно. Если можно, я завтра занесу к Вам флешку, чтобы их можно было сохранить так же и в электронном варианте, — его низкий голос отдавался эхом в ушах фотографа, который внимательно следил за указательным пальцем мужчины, которым он показывал нужные фотографии. — Да, конечно. Занесите завтра, — кивает Бэкхён, копируя фотографии на свой рабочий ноутбук. — На какие сроки Вы рассчитываете? — Ну.. Хотелось бы поскорее. — Все хотят поскорее. Могу предложить самый скорый срок – послезавтра. Поймите, что у меня за сегодня было много людей и фотографии всех обработать скорее не получается. — Да, конечно, я понимаю. Давайте на послезавтра, — выдыхает темноволосый. — В какое время я могу прийти? Бэкхён задумчиво оборачивается к календарю и смотрит на числа в нём, а после обращается к своему списку желающих получить свои фото побыстрее. С минуту в студии поселяется тишина, однако быстро уходит, когда парень вновь начинает говорить. — Думаю, после трёх будет удобнее всего. — Хорошо. Что-нибудь мы с Ханыль должны сегодня? — вновь спрашивает мужчина. «Добавьте к моему рабочему графику побольше выходных, я буду счастлив.» — мелькает в голове парня, который сразу же прикусывает свой язык. — Так как фотографий Вы не получили на руки, сегодня платить ничего не нужно. Деньги я возьму только тогда, когда Вы примете работу и будете ей довольны, — он выдыхает, ероша свои светлые волосы. Еще недавно Бён красился в блонд, однако совсем забегавшись, он забывает заботиться о проявляющееся желтизне. Сейчас его волосы больше походили на колосья спелой пшеницы, однако, такой цвет даже шел мужчине. — Спасибо, тогда мы пойдём. Ханыль, иди одеваться, — сказал Пак девочке, которая стремглав побежала к своей верхней одежде. Бэкхён же закрыл свой ноутбук и, положив его в свою сумку вместе с фотоаппаратом в отдельной, тоже пошел одеваться попутно выключая свет в студии. Черная куртка и красная шапка явно не сочетались с синими джинсами, однако это мало волновало молодого фотографа, ведь он придерживался правила «чем больше думаешь об этом, тем больше проблем». И правда, чем больше он думал о своем виде, тем больше появлялось проблем и сложностей: то денег не хватает, то времени, а иногда не хватает и сил. Свет полностью гаснет. Парень в красной шапке уходит, оставляя после себя лишь быстро исчезающие следы на снегу.