Медальон Златогривого Единорога

... Волан-де-Морт пронзал огонь в камине пристальным взглядом, обдумывая последние детали захвата Министерства. От Яксли, Руквуда и еще нескольких Пожирателей, что до сих пор под чужими личинами пробирались в Министерство каждый день, он знал, что сообща они сумеют захватить министра. Остаются только мракоборцы, но и их можно отвлечь. Он уже спланировал нападения на волшебные деревни несколькими группами Пожирателей в одно и то же время, и, пока его слуги будут их отвлекать, министр окажется в его руках, а, значит, Министерство тоже... Заранее торжествуя, несмотря на то, что нападение будет возможно осуществить только завтра утром, маг раздумывал, что именно послужит карой Мэри, когда он ее найдет. Он очень хотел убить ее, после долгих и мучительных пыток, но вспоминая, что она единственная может полностью утолить его похоть, понимал, что этот аргумент достаточно весомый в пользу того, чтобы Мэри жила и дальше. Он бы с большим удовольствием изнасиловал волшебницу так же жестоко, как в те три раза, когда она была им наказана за побег детей, но вспоминал о данной им самим под давлением похоти клятве, что будет с ней ласков в постели. Ему придется об этом помнить... Но ведь клятва не помешает ему истязать Мэри до и после близости с ним... Вспомнив об еще одной досадной мелочи - ребенке, которого Мэри сейчас вынашивала от него, маг твердо решил покончить с ним. Хватит с него бунтарства Сэнди и Марго, этот ребенок точно свет не увидит. Когда он умрет, а Мэри будет сурово наказана, он навсегда отберет у нее волшебную палочку, заточит в ее комнате без права выхода из особняка, и принудит исполнить данную ему когда-то клятву ублажать его в постели, снова сделав своей любовницей. Наверняка Мэри при этом будет ненавидеть его и проклинать, но так даже лучше - ее страдания доставят ему удовольствие... Решив так, Волан-де-Морт подумал, что пора вызвать Северуса - пусть тот как можно скорее приступит к лечению Сэнди. И направился в подземелья, найти тюремщика, меткой которого он и воспользуется, для призыва своего подчиненного... ... Снегг шел по коридору подземелий, надеясь, что сможет помочь Сэнди. Повелитель вызвал его в особняк, приказав вылечить раны юноши, и сделать все, чтобы Сэнди, сошедший с ума от пыток, обрел рассудок. И если первая часть приказа не представлялась Пожирателю сложной, то к выполнению второй он решительно не знал, как подступиться. Он не раз становился свидетелем смерти очередной жертвы повелителя или своих соратников после мучительных пыток. Бывали и те, кто от величины мук сходил с ума. Но все они, в конечном итоге, были обречены на смерть. Еще ни разу не возникала необходимость лечить чье-то сумасшествие. Пожалуй, лишь Мэри с ее недавней потерей воспоминаний была исключением, но он прекрасно помнил, что она пришла в себя вовсе не от его зелий, а благодаря Хогвартсу и дочери. Вспоминая, как Мэри не раз жертвовала собой ради детей, Северус хотел помочь Сэнди не только из-за приказа повелителя, но и ради самой Мэри. Но чувствовал, что эта задача может оказаться ему не по силам. "Сэнди еще не понес наказание за свое предательство и побег сестры с Драко сполна,- говорил Темный Лорд,- но если я продолжу карать его, он точно умрет. Мне это не нужно, поэтому поручаю тебе вылечить и его раны, и безумие. Разрешаю тебе переместить мальчишку в его комнату, чтобы лечение проходило успешнее. В течение недели будь большую часть дня в особняке, а в Хогвартс перемещайся по мере необходимости. И если по истечении этого срока Сэнди останется безумен, я покончу с ним, а тебя накажу. Если же ты исполнишь мой приказ в точности, заслужишь награду. О продвижении лечения Сэнди будешь докладывать мне каждый вечер". Вспоминая эти слова, Снегг не заметил, как дошел до нужной ему камеры - последней в коридоре. Отперев дверь, он осветил пространство волшебным огоньком, вглядываясь в полумрак. И увидел юношу в лохмотьях: его тело и лицо было сплошь иссечено жуткого вида ранами, которые воспалились, отчего кожа между ними была сильно натянута. Раны эти так исказили и обезобразили все черты лица, что узнать в этом юноше Сэнди, наверное, не смогла бы даже его мать. Внутренне содрогнувшись от ужаса, Северус взмахом волшебной палочки поднял бесчувственное тело Сэнди, заставив его плыть перед собой. Так он вскоре доставил юношу в его комнату, темную и холодную. Положив Сэнди на кровать, Северус последовательными заклинаниями зажег свет и огонь, а потом третьими чарами убрал с тела юноши все лохмотья. Услышав при этом сухой хруст, он подумал, не сохранилась ли при юноше каким-то чудом волшебная палочка, но, пошарив рукой в лохмотьях, увидел истерзанный, покрытый кровью, лист пергамента. Невольно заинтересовавшись, что на нем написано, Снегг, восстановив пергамент, прочел строчки, написанные на нем, и, пронзив Сэнди пристальным взглядом, убрал пергамент в ящик ночного столика. А уже после уничтожил лохмотья, обратив все внимание на юношу. Теперь, когда его тело освободилось от лохмотьев, оно являло собой зрелище более жуткое, чем раньше. К ужасу Снегга, многие из ран были так воспалены, что уже начали истекать гноем, отчего в воздухе понемногу распространялся неприятно-сладковатый душок. Осознав, что лечение юноши может оказаться труднее, чем он думал, Снегг плавными движениями сотворил ворох бинтов, которыми и запеленал тело юноши, не забыв и о лице. После чего, задействовав нужные чары, начал вытягивать гной из ран, наблюдая, как бинты все больше пропитываются гноем. Запах, вместе с тем, усилился до тошнотворного, но Снегг едва заметил это, сконцентрировавшись на процессе лечения. И когда он увидел, что бинты уже не смогут впитать в себя больше гноя, заставил их исчезнуть, внимательно осмотрев тело юноши. Сэнди по-прежнему лежал подобно трупу, не шевелясь, но воспаление стало чуть меньше, а гной продолжал сочиться только из нескольких самых запущенных ран. Поведя процедуру вытягивания гноя еще раз, Снегг довольно кивнул, и, обработав все раны заживляющей мазью, снова запеленал все тело Сэнди, и лицо в том числе, оставив открытыми лишь глаза и рот. Теперь нужно было напоить юношу кровевосстанавливающим зельем, а потом - водой. Проделав все это, Снегг аккуратно прикрыл тело юноши одеялом, и, направившись к двери, вскоре шел по коридору, к комнате зелий, проверить, насколько велик запас всех настоев там. По пути ему встретились несколько соратников, которые оживленно что-то обсуждали: - Они вряд ли поймут, что пришли в ловушку... - И все же, завтра утром нужно быть осторожными - все мракоборцы умелые и многие из них прошли не одно сражение с нами... - А Яксли опять повезло - он сможет лично захватить министра... Осознав, что его соратники обсуждали нападение на Министерство, Снегг невольно подумал о том, что когда Министерство окажется в руках повелителя, он сможет без труда узнать, где скрылся Дэниэл вместе с Мэри. Если она попадется, то выбраться вновь уже не сможет, и можно только предполагать, насколько страшные пытки будут ее ждать тогда... Едва подумав об этом, Снегг решил рискнуть - впервые за долгое время, забыв о голосе разума. Он быстрым шагом дошел до комнаты с совами, и, вынув из складок мантии чистый пергамент, написал короткое письмо, адресованное Дэниэлу. Оно выражало согласие на охрану Хогвартса мракоборцами сегодня же вечером, но эти слова были условным выражением, и означали, что есть срочные вести. Снегг отправил письмо с неясытью, и уже после направился в комнату зелий, зная, что у него есть время и на ревизию, и на еще один визит к Сэнди - до тех пор, когда он вернется в Хогвартс... ... Мэри сидела в кресле, читая книгу, которая еще пару часов назад стояла в книжном шкафу Дэниэла. Она уделяла словам, написанным на страницах, не слишком много внимания - мужчина опять опаздывал, уже на два часа, и она невольно нервничала, не зная, что думать. Но вот входная дверь хлопнула, и Мэри, как могла быстро, поднялась на ноги, небрежно отбросив книгу в сторону. Она направилась к выходу из комнаты, но в дверях почти столкнулась с Дэниэлом, заметив, что тот выглядит встревоженно. - Мы должны немедленно исчезнуть отсюда,- произнес он, твердо и решительно,- некогда объяснять, на сборы у нас не больше десяти минут. Мэри, осознав, что случилось что-то очень плохое, взяла себя в руки, и, помогая Дэниэлу собрать вещи, которые поместились в маленькой сумке, вместе с волшебником вскоре вышла в ночь, окруженная дезиллюминационными чарами. После чего трансгрессировала, попав, к своему изумлению, на какое-то кладбище. На ее недоумевающий взгляд Дэниэл не ответил - по-прежнему сжимая руку Мэри, он уверенным шагом двинулся вперед, меж могил. Было тихо, а темноту вокруг едва разгонял кружок луны над головой. Наконец, они дошли до большого склепа почти на краю кладбища. Невольно Мэри подошла к каменным створкам, и увидела, как мужчина приложил к ним руку. Створки бесшумно распахнулись, и склеп встретил их чернильной мглой и сыростью. Но едва Мэри сделала шаг, поняла с потрясением, что оказалась вовсе не в склепе, а в комнате, небольшой, но уютной, похожей на ту, из которой они только ушли. Здесь было тесновато: кровать в углу ютилась с узким шкафом, неподалеку - диван и небольшой стол. И даже имелось небольшое, и явно наколдованное, окошко, над участком стены, не занятым мебелью. - Теперь мы в безопасности,- произнес Дэниэл, вздохнув с облегчением,- давай присядем, и я тебе все расскажу. Мэри села на диван вместе с Дэниэлом, и спросила: - Неужели твой дом перестал быть безопасным убежищем? - Увы, это так. Я узнал, что завтрашним утром Министерство окажется в руках Волан-де-Морта, и поспешил бежать вместе с тобой сюда. К счастью, я не так давно зачаровал этот склеп. Он открывает портал в этот дом, но только для меня одного. Если кто-то еще войдет в склеп, то увидит там одни скелеты, но нас найти не сможет. - Откуда же ты узнал об опасности? - Директор Хогвартса предупредил меня, около часа назад. Сказал, что я должен непременно укрыть тебя в безопасном месте, чтобы тебя не смог найти Волан-де-Морт, когда Министерство окажется в его власти. Мэри лишь печально кивнула - она знала, что это неизбежно, и про себя благодарила Северуса за своевременное предупреждение. - Помимо этого... я узнал еще кое-что,- заговорил Дэниэл после небольшой паузы, и Мэри с удивлением увидела в его глазах опасение,- твои дети появлялись пару дней назад в особняке. Марго удалось сбежать, но Сэнди пленили. Сейчас он находится в темницах, и... Тупая боль кольнула сердце Мэри от этих слов - представив, что переживает сейчас ее сын от ярости своего отца, она невольно задержала дыхание, моля, чтобы с ним все было хорошо... - По словам Северуса, пытки оставили на теле Сэнди многие раны, которые теперь воспалены и требуют немедленного лечения. Но помимо этого... похоже, твой сын сошел с ума от мук. Дэниэл произнес эти слова очень тихо, взяв загодя Мэри за руку. Услышав страшную весть, Мэри, протяжно вскрикнув, порывисто встала на ноги, и, метнувшись к узкому прямоугольнику двери, попыталась распахнуть ее, чтобы выйти наружу. Но у нее ничего не вышло - дверь осталась закрытой, сколько бы усилий Мэри ни прикладывала. Она в отчаянии забарабанила в нее кулаками, закричала без слов, чувствуя, как поднимается в душе пламя ярости... Но оно на удивление быстро утихло, и внезапно Мэри поняла, что ее ведут куда-то нежные руки, услышала голос Дэниэла, приговаривающий: - Я знал, что ты захочешь убежать отсюда, едва услышишь мои слова. И рад, что это невозможно. Мне очень жаль, что твой сын оказался в ловушке, выстрадал так много, что сейчас его рассудок помутился. Но знай - есть надежда на исцеление Сэнди. Его раны затянутся, и, как надеется Снегг, ему удастся вернуть Сэнди разум. Повинуясь ласковым рукам, ведущим ее к дивану, Мэри медленно дошла до него и села. Ярость почти сошла на нет, на ее место пришла горечь и боль. - Я бы все отдала, лишь бы увидеть сына хоть на минуту,- прошептала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами,- убедиться, что он поправится... Она скрючилась, почувствовав острую боль в сердце. На миг мелькнула мысль о приступе, но вскоре пропала - боль стала стихать, не неся никаких неприятных последствий. - Если есть способ узнать об этом, я найду его,- произнес Дэниэл твердо,- я буду выходить отсюда, иногда, и, быть может, смогу узнать еще кое-что. Есть способ связаться с Северусом без совиной почты. Мэри кивнула, вспомнив о Патронусе-вестнике. И, полностью осознав, что ничего не может поделать, что обязана сидеть здесь, оберегая себя и ребенка, прижалась к груди Дэниэла, желая, чтобы он ее утешил, чтобы стало больше сил бороться с искушением вернуться в особняк во что бы то ни стало... - Любая новость о сыне, тем более, хорошая, будет для меня драгоценна,- прошептала волшебница,- но я теперь могу радоваться только тому, что Марго еще в безопасности... Она затихла, почувствовав, как защемило сердце от тоски по любимой дочери. - Я раньше никогда не оставляла Марго так надолго,- произнесла она тихо,- наедине с бедами и страданиями, в которых не могу ее утешить... Сэнди был со мной мало времени, и привык к этому, но Марго со мной почти не расставалась. Хоть бы она справилась со всем, что ей уготовано... Она ощутила теплые объятия Дэниэла, услышала его успокаивающие слова: - Уверен в том, что Марго не одна. С ней сейчас должен быть Драко Малфой, ради которого она и ее брат возвращались в особняк. Насколько я понял, она и Драко сильно любят друг друга. Мэри ощутила, как на душе от этих слов стало легче. - Да, это так,- кивнула она, посветлев лицом,- я рада, что они могут друг о друге заботиться. Зная это, я не буду уже так сильно тревожиться о дочери, как раньше. Посидев так еще немного, Мэри поняла, что очень устала. Дэниэл, конечно, сказал, что и сам не прочь отдохнуть. И вскоре они оба спали - на кровати, даже не раздеваясь, в объятиях друг друга... ... Волан-де-Морт, ощущая предвкушение, шагнул за порог дома, где скрывалась Мэри. Вот он - момент триумфа... Министерство в его руках, и скоро Мэри тоже будет наказана... Он прошел из темной прихожей в гостиную, пустую, затем - в спальню... Мэри не оказалось, как и ее любовника, и когда Волан-де-Морт обошел каждую из комнат в доме, понял, что снова упустил Мэри. Его план поймать ее провалился, а месть опять отсрочена... В ярости от этой мысли, Волан-де-Морт взметнул палочку, насылая неукротимый огонь на все предметы, окружающие его. Стремительно вышел из комнаты, повторив заклинание вновь... Вскоре весь дом охватил яростный огонь, но Волан-де-Морт уже не думал об этом - выйдя из горящего дома, он трансгрессировал, желая лишь выместить свою злобу на ком-нибудь прямо сейчас... ... Марго опять проснулась ночью - резко, словно ей грозила смертельная опасность. Страх неизвестного холодил кожу, концентрируясь над позвоночником - значит, ей опять снился кошмар... Тяжело вздохнув, Марго осознала, что снова будет вынуждена несколько часов бодрствовать. Вчера было то же самое, оттого ей пришлось отсыпаться днем... Осторожно подвигав всеми частями тела, девушка поняла, что боль почти ушла, оставив лишь свои отголоски и слабость. Сейчас, конечно, она не будет пытаться вставать, но обязательно попробует сделать это завтра. И пусть Драко ворчит и пытается ей помешать, ей виднее, что она может делать, а что - нет. Невольно она вспоминала, что происходило последние два дня. К ее удивлению, после попытки Драко убить Гарри, юноши, недолго отсутствуя, вернулись в палатку вместе, и больше Драко никаких нападок на Гарри себе не позволял. И он, и гриффиндорцы, были почти любезны друг с другом, а уж к ней самой они относились, как к хрупкой хрустальной вазе, предупреждая любое ее желание. Марго радовало, что ее товарищи начали ладить, но раздражало такое пристальное внимание к себе. Она позволила этому продолжаться всего день, на Рождество, а вчера решительно заявила, что не собирается лежать, как никчемное бревно, на кровати, и начала попытки вернуть себе силы. Впрочем, за счет медальона это выходило плохо, больше помогал Драко. Он от нее почти не отходил, ведь гриффиндорцы продолжали искать убежище и еду. Убежище нашли уже вчера под вечер, укромное ущелье глубоко в горах, и это всех очень порадовало. В этот же вечер Драко получил хорошие и теплые сапоги от гриффиндорцев, но все равно не стал пока надолго выходить на улицу. Он старался все время быть неподалеку от нее, и Марго чувствовала себя неловко, тем более, что даже от ее уговоров юноша не уходил. Он сам ел очень мало, а спал на кресле возле ее дивана, каждый вечер отказываясь занять свободную кровать в спальне. Марго неоднократно предлагала ему потесниться, но Драко каждый раз говорил, что ему удобно и в кресле, в котором засыпал лишь после того, как саму Марго начинало клонить в сон. Он и сейчас спал, скрючившись, но хоть поза была на редкость неудобной, лицо юноши выглядело спокойным. Решив завтра во что бы то ни стало сотворить для Драко нормальную кровать, Марго подумала, что стоит попробовать узнать через медальон что-то о первом из оставшихся крестраже. Вчера ночью эта попытка не увенчалась успехом, но ведь и сил у нее было меньше... Сконцентрировавшись, девушка сжала медальон в ладонях, пытаясь пробудить частичку души отца в нем. У нее получилось, хоть и не сразу, но никаких новых видений в ее сознании не мелькнуло. Вдобавок, часть души отца попыталась завладеть ее волей, и Марго порывистым движением сорвала медальон с шеи, непроизвольно вскрикнув. Драко от этого звука пошевелился, и, глянув на Марго сонным взглядом, спросил с укором: - Опять не спишь? Пытаешься узнать, где спрятан крестраж? Вынужденная кивнуть, Марго отозвалась: - Проснулась от кошмара. Не помню, что в нем было, и невольно радуюсь этому. Теперь мне спать совсем не хочется. Ласковым жестом проведя по ее щеке, Драко шепнул Марго нежным тоном: - А я тебя убаюкаю. И ты забудешь о любых кошмарах. И он обнял девушку, покачиваясь вместе с ней так, словно укачивал ребенка. И даже начал напевать себе под нос что-то, ужасно напоминающее рождественскую песенку. - Лучше ложись рядом,- произнесла Марго тихо,- и тогда я не только усну в твоих объятиях, но и проснусь в них. Отстранившись, Драко, к удивлению Марго, так и сделал. И, крепко прижав к себе девушку, ухитрился в то же время укутать ее одеялом. Удивительно, но Марго сразу же стало спокойнее на душе, она поняла, что глаза закрываются сами собой... И совсем скоро спала крепким сном... ... Снегг вошел в комнату Сэнди, чтобы продолжить его лечение. Неся в руках мазь и одно свежесваренное зелье, которое могло вернуть Сэнди рассудок, Пожиратель подошел к кровати юноши, увидев, что Сэнди лежит в той же позе, в которой он находился вчера вечером. Убирая бинты, Снегг вскользь думал о том, придет ли в себя юноша сегодня. Вот уже третий день он его лечит, а Сэнди остается без сознания... Убрав бинты, Снегг внимательно посмотрел на оголенное тело юноши. Недавно жутко выглядящие раны больше не истекали гноем, и начали заживать, а самые мелкие уже затянулись. Но, хоть воспаление прошло, и раны начали затягиваться, Снегг знал, что когда все раны заживут, на их месте останутся грубые шрамы. Особенно на лице - здесь раны исцелялись очень медленно, и наверняка оставят после себя искажающие черты рубцы. Обрабатывая самые глубокие и пока не затянувшиеся раны мазью, Снегг почувствовал, как Сэнди пошевелился. Ощутив волнение, он посмотрел на юношу, гадая, как тот себя поведет. А Сэнди, шумно вздохнув и поморщившись, открыл глаза, без каких-либо эмоций посмотрев в потолок. Северус, решив проверить, способен ли он сейчас на большее, спросил очень четко и как можно громче: - Как ты себя чувствуешь? Сэнди не показал ничем, что слышал вопрос - по-прежнему смотрел в потолок остекленевшим взглядом. Решив, что нужно сперва залечить раны, а уж потом разбираться с душевным состоянием юноши, Снегг продолжил обработку мазью. Невольно он ждал какую-то реакцию от Сэнди, касаясь все еще не заживших ран мазью, но тот словно утратил всякую чувствительность, и даже не поморщился ни разу, до того момента, как Северус начал закрывать его раны бинтами. А когда его тело почти полностью оказалось забинтовано, даже не попытался убрать их, не пошевелился, и взгляд от потолка не отвел. Впрочем, зелье, которое Снегг принес с собой, он безропотно выпил. Продолжая внимательно наблюдать за Сэнди, Снегг задал ему еще несколько вопросов. Ни на один из них он не получил ответа, поэтому решил больше не тратить время зря. Внезапно он вспомнил о пергаменте, найденном в лохмотьях юноши, и достал его, положив на ночной столик. После чего вышел из комнаты, оставив юношу одного... ... Марго просыпалась, чувствуя, что ее самочувствие намного улучшилось. Открыла глаза, слабо пошевелившись... И увидела, что Драко, в объятиях которого она заснула, лежит рядом с ней, с улыбкой глядя ей в глаза. - Доброе утро, любимая,- прошептал он, ласковыми пальцами проведя по щеке девушки,- как ты себя сегодня чувствуешь? - Очень хорошо,- отозвалась Марго с воодушевлением,- готова вернуться к полноценной жизни. Скептически посмотрев на нее, Драко фыркнул. - Что-то ты разгорячилась. Сперва поешь, а потом посмотрим. Я тебе сейчас принесу завтрак. Он легко поцеловал девушку в щеку, и, поднявшись на ноги, ушел в сторону кухни. Марго же, задумавшись о том, который час, спросила как можно громче: - Гарри и остальные уже ушли? - Ушли больше часа назад,- донесся до нее приглушенный ответ,- думаю, вернутся, как обычно, вечером. Марго, слыша, как Драко чем-то гремит на кухне, внезапно подумала о Сэнди. Она ведь так и не узнала, как он... Только то, что он жив. Нужно еще раз попробовать связаться с ним через медальон! Пошевелив руками, девушка поняла, что мышцы не болят, и с легкостью сжала медальон в ладонях. Представила брата, очень сильно желая узнать, что с ним сейчас... Сначала ничего не происходило, длилось ожидание, становясь все мучительнее... А потом, когда Марго все свои силы бросила на осуществление своей цели, поняла, что душу наполнила сильная тяжесть, которая не могла принадлежать ей самой. Значит, Сэнди сейчас очень плохо... Нужно попытаться ему помочь! Сконцентрировавшись еще сильнее, Марго направила целительную силу медальона туда, где, как она надеялась, был ее брат сейчас. Она чувствовала, что все получается, но это стоило ей многих сил - они выходили из нее, словно медальон их высасывал. И когда Марго ощутила, что почти обессилела, была вынуждена прервать контакт, мельком осознав, что брату стало явно лучше - тяжесть, громадным булыжником давящая на сердце, начала рассеиваться. Сейчас ей необходимо передохнуть... А чуть позже она попробует еще. Выпустив медальон из ладоней и расслабившись, Марго увидела, что Драко идет к ней от кухни. В его руках была тарелка и кружка, и, когда юноша подошел к дивану, протянув ей то, что принес, Марго увидела, что ее завтрак - тосты с джемом, яйцом и чай. Сумев присесть, облокотившись о спинку дивана, по-прежнему укутанная в одеяло, Марго надкусила тост, запивая его чаем. И, неторопливо жуя, вдруг поняла, что Драко сам не ест, а просто смотрит на нее, сидя в кресле. - Я думала, ты позавтракаешь тоже,- протянула она с недоумением в голосе,- как-то неловко есть одной. - Я немного поел, когда гриффиндорцы завтракали,- отозвался Драко, чуть улыбнувшись,- но обещаю - обедать буду вместе с тобой. Одобрительно кивнув, Марго доела завтрак. После чего, ощутив, что сил стало больше, сказала, отдавая опустевшую посуду Драко: - Пока ты был на кухне, я снова связалась с Сэнди, с помощью медальона. Ему сейчас очень тяжело, но я сумела ему помочь, хотя бы отчасти. Я обязательно свяжусь с Сэнди снова, через несколько часов. - Хорошо, что медальон может такое,- отозвался Драко, поставив посуду на пол,- а ты смогла почувствовать телесную боль брата или душевную? - Только то, что он переживает в душе,- сказала Марго, не думая,- я не представляю, в каком он сейчас состоянии физически. Меня радует, что он жив, а, значит, отец его уже точно не убьет, раз не сделал это сразу. А благодаря моей помощи Сэнди сможет вернуться к полноценной жизни. Драко понимающе кивнул. А Марго, вспомнив, что ничего не знает о маме, подумала, что нужно попробовать связаться с ней. Наверняка у нее получится! Когда она высказала эту надежду Драко, он спросил: - Почему же не попробовать сейчас? - Эта помощь требует не только сил медальона, но и моих сил тоже,- отозвалась Марго нехотя,- нужно подождать несколько часов, иначе я сама себя вымотаю. Драко, едва она договорила, присел на диван рядом с ней, обняв волшебницу. - Я помогу тебе восстановиться,- шепнул он Марго на ухо,- воплощу всю силу моей любви к тебе в поцелуях и ласках... Он затих, нежно поцеловав ее в губы. Марго отозвалась на поцелуй, чувствуя, как душевных сил становится больше... А поцелуй вскоре из нежного стал страстным, Драко крепко прижал ее к себе, медленно проведя руками по спине волшебницы... Правой рукой он начал ласкать и перебирать волосы Марго, а левой добрался до одной из ягодиц, нежно сжав ее ладонью... Волшебница, все еще целуя юношу, поняла, что похоть замутняет сознание... От этого она даже забыла о все не ушедшей из тела слабости, и, страстным движением руки взъерошив волосы Драко, почувствовала, как и вторая его рука опускается к ягодицам, как он чуть приподнял правую ее ягодицу ладонью, другой рукой нежно сжав ее половые губы. Ощутив, как дыхание сбила волна страсти, Марго, уже не в силах целовать юношу, слабо застонала, закрыв глаза, опускаясь на диван... И когда горячие губы начали целовать ее шею, а нежные руки чуть спустили одеяло, чтобы добраться до груди Марго, которую тут же принялись ласкать, девушка издала еще один протяжный стон, прошептав в похоти, уверенная в том, что ее сейчас ласкает брат: - Сэнди, милый... я так хочу тебя... Но губы и пальцы перестали ее ласкать, и девушка услышала требовательно звучащий голос: - Что это значит, Марго? Открыв глаза, девушка увидела недоумевающий взгляд Драко. И в глазах его с каждым мгновением становилось все больше подозрительности и холода. А Марго, осознав, что от величины страсти забыла, что рядом с ней Драко, а вовсе не Сэнди, пыталась подобрать объяснение своим словам. - Почему ты вдруг подумала, что тебя ласкаю не я, а твой брат?- продолжал спрашивать Драко посуровевшим тоном,- и почему, Марго, ты говоришь, что хочешь его? Ощутив, что душой невольно завладевает страх, Марго произнесла тихо: - Я не смогла сказать тебе раньше... Сэнди зачаровал меня, когда лишал невинности, но его чары не пропали бесследно после нашей близости. Они... вопреки моей воле, иногда словно оживают в моей душе, и тогда я очень сильно хочу снова оказаться с братом в постели, даже если его рядом нет... Похоже, это произошло снова именно сейчас. Видя, что лицо Драко окаменело, что он молча поднялся на ноги, отвернувшись, Марго страшилась его слов, зная, что своим признанием наверняка причинила ему боль. - Так он добивался именно этого? Хотел сделать тебя своей любовницей, зная, что ты не устоишь перед его чарами?- спросил он с горечью в голосе.- Ответь, Марго - ты была с братом близка после того, как он против твоей воли лишил тебя невинности? Спросив это, он круто обернулся, и Марго увидела, как страдание исказило его лицо. - Нет, Драко, этого не было!- горячо возразила девушка,- я долго ненавидела Сэнди за то, что он со мной сделал, а когда ненависть почти угасла, и я призналась брату в своей страсти, в первую совместную ночевку с гриффиндорцами, он сам напомнил мне о тебе, сказал, что я пожалею, если позволю ему снова брать меня, запытаю себя от вины впоследствии... Он сумел меня отрезвить тогда, в единственный раз, когда мы остались наедине, а после и мы сами, и гриффиндорцы, делали все, чтобы я и Сэнди находились на расстоянии друг от друга... Она замолчала, отчаянно желая, чтобы Драко ей поверил. А он, посмотрев прямо в глаза Марго, спросил тихо: - Признай, Марго - ты его любишь? - Только как брата,- отозвалась девушка твердо,- то, что я пылаю к нему страстью, не заставило меня полюбить его, я по-прежнему люблю лишь тебя. - А так ли это?- усмехнулся Драко горько,- может, ты просто не хочешь видеть правду? Не зря ты так мучилась, думая, что он страдает и может умереть, и теперь выматываешь себя, когда еще не восстановилась даже, чтобы помочь ему... - Но... ведь я бросила Сэнди в особняке, когда должна была уйти вместе с ним!- возразила Марго,- и теперь очень сильно хочу искупить хотя бы отчасти свою вину! Драко, к ее удивлению, покачал головой. - Теперь я понимаю, почему ты не была мне рада после долгой разлуки,- произнес он медленно и очень тихо,- уже тогда ты чувствовала, что любишь меня меньше, что теперь тебе нужен Сэнди. Так признайся в этом, так будет лучше, чем продолжать обманывать и меня, и себя. - Драко, поверь - я вовсе не люблю Сэнди,- повторила Марго уже с мольбой в голосе,- я забочусь о нем, как о брате, хочу, чтобы с ним все было хорошо, как хочет этого любая сестра. Я люблю тебя так же сильно, как раньше, и мне очень стыдно, что я не могу побороть чары обольщения Сэнди, что с того дня, когда он меня обесчестил, я не способна представить близость с тобой, что вожделение к брату затмило мою страсть к тебе... Она затихла, чувствуя, как в душе распространяется вина - пока что приглушенная. С мольбой посмотрела на Драко, надеясь, что он ее поймет... А юноша, приблизившись, и сев в кресло, печально улыбнулся, проведя по ее щеке ласковыми пальцами. - Теперь я чувствую, что ты говоришь искренне,- сказал он,- я... никак не мог осознать, что такое возможно - чувствовать к кому-то страсть без любви. - К тебе просто никто не применял чары обольщения,- отозвалась Марго с невольной иронией в голосе,- признаться, я прочла много книг, но ни в одной не встречала даже строчки про эти чары, не говоря уж о том, как их рассеять. Можно, конечно, спросить у гриффиндорцев, когда они вернутся, может, кто-то из них знает нужный способ. Она ожидала от Драко возражений, но тот, к ее удивлению, лишь хмыкнул, пожав плечами: - Идея хорошая, наверняка, Грейнджер подскажет тебе выход. Насколько я знаю, в ее чудо-сумочке есть немало книг. А если ничего не узнаем, придется срочно вытаскивать Сэнди из темниц. - Только из-за того, чтобы он снял чары?- отозвалась Марго с невольной улыбкой на губах. - Ты ведь и без этого хочешь его вернуть, правда?- уточнил Драко с совершенно серьезным видом,- не удивлюсь, если уже план начала составлять, как это сделать. - Хочу, конечно,- кивнула Марго,- но пока было не до планов. К тому же... после того, как я недавно побывала в особняке, даже предположить боюсь, сколько там чар новых установили. - Мы обязательно учтем все риски, когда отправимся спасать твоего брата,- произнес Драко тихо,- продумаем все так тщательно, чтобы на этот раз никто не пострадал. Марго в порыве благодарности обняла Драко, чувствуя, что эти слова - не просто способ ее успокоить. - Ну а пока ты не освободилась от этих чар, я не стану ласкать тебя снова,- произнес Драко, отстраняясь,- и хотя я вовсе не хотел сейчас склонять тебя к близости, просто пытался доставить тебе удовольствие, придать тебе сил, впредь я уже не смогу ласкать тебя, зная, что в этот момент ты видишь Сэнди рядом с собой, а не меня. - Мне так жаль, Драко,- произнесла Марго виновато,- умом я понимаю, что это противоестественно, что я не должна желать брата, но ничего не могу с собой поделать - похоть затмевает сознание, остается только очень сильное желание получить удовольствие и наслаждение. Может, мне просто нужно привыкнуть, что ты снова со мной, ведь мы были очень долго в разлуке? И когда это произойдет, чары сами собой рассеются? Драко скептически хмыкнул, явно сомневаясь, что такое решение проблемы реально. - Будем пробовать все, что сможет тебе помочь,- произнес он негромко,- наверняка, что-то подействует. Улыбнувшись Марго, он ушел на кухню, забрав с собой грязную посуду. А девушка, вспомнив о решении узнать, как себя чувствует мама, сразу же попыталась связаться с ней через медальон. Но такого же чувства, как при связи с Сэнди, не возникло, и даже несколько попыток подряд ей не помогли. Тогда Марго решила найти Сэнди, но тоже ничего не почувствовала. Подумав, что, должно быть, медальон еще не восстановился, Марго прекратила попытки узнать самочувствие мамы и Сэнди, и все свое внимание направила на самовосстановление. Она подвигала ногами, попыталась встать, но поняла, что мышцы мелко дрожат, а в теле еще есть слабость. Постепенно, час за часом, от постоянного присутствия Драко рядом, его поцелуев и объятий, Марго почувствовала себя так хорошо, что даже встала на ноги, и немного прошлась по комнате. Как раз в это время пришли гриффиндорцы, и, конечно, обрадовались тому, что девушка чувствует себя намного лучше. Она даже попробовала сотворить для Драко кровать, воодушевившись успехом, но не смогла выполнить нужное движение палочкой, отчего чуть не подожгла диван. Гермиона пришла ей на помощь, а когда пожар был предотвращен, все чуть ли ни хором настояли, чтобы Марго больше не напрягалась. - Завтра утром, если ты полностью восстановишься, и сможешь колдовать, поищи с Драко еды ближе к вечеру, хорошо?- предложил Гарри, когда они все вместе сидели за столом в кухне, поглощая скромный ужин из макарон и сосисок,- если не возникнет ничего непредвиденного, и твое состояние не ухудшится, послезавтра мы уже впятером оправимся на поиски крестража. Подумав об этом с радостью, Марго внезапно поняла, что еще не узнала через медальон более точные координаты тайника, увлекшись помощью Сэнди. Но когда она рассказала об этом гриффиндорцам, те не стали ее упрекать. - Хорошо, что ты сумела помочь брату,- произнесла Гермиона с чувством,- ведь в особняке нет ни одного человека, кто мог бы о нем позаботиться. Я рада, что наше спасение не стоило Сэнди жизни. Рон, услышав это, посмотрел на Гермиону с недоумением. Марго же, вспомнив о необходимости развеять чары обольщения, спросила у гриффиндорцев, не знают ли они способа сделать это. Рон и Гарри лишь развели руками. А Гермиона задумчиво прищурилась, словно пыталась что-то вспомнить. - Возможно, я встречала его, где-то в одной из прочитанных книг,- произнесла она неторопливо,- только значения не придала. У меня есть с собой несколько книг по темным чарам, боюсь только, в них нет нужной тебе информации. Но я обязательно посмотрю, сразу после ужина. Марго радостно улыбнулась, предвкушая, что скоро избавится от страсти к брату, которую испытывать вовсе не хотела. Ее ожидание затянулось - Гермиона прошарила, похоже, каждую книгу, и глаза Марго уже слипались, когда она поняла, что Гермиона что-то ей говорит. - Я нашла нужные чары,- произнесла она, к радости Марго,- но контрзаклятье подействует, только когда сам Сэнди направит его на тебя. Если это сделает кто-то из нас, ничего не получится. Печально понурившись, Марго почувствовала, как Драко обнял ее, сказав: - Не переживай из-за этого, Марго. Мы обязательно освободим Сэнди, и вовсе не ради сотворения этих чар. Твой брат не должен бороться против нас, подчиняться жестоким приказам своего отца. С благодарностью обняв Драко в ответ, Марго услышала, как гриффиндорцы его поддержали, с горячим энтузиазмом, звучащим в голосах. И хотя она понимала, что еще нужно спланировать нападение на особняк, понимала, как это рискованно, она почувствовала себя лучше от одной лишь мысли, что сможет помочь брату выбраться из западни, что они вскоре будут бороться против отца вместе...