Простите, им со стороны себя не видно

- Кто-нибудь из "Клик-Клака" пришёл вас поддержать? – спрашивает очередной журналист на пресс-конференции, на которую Мустаев Юру и Пашу заставил прийти после выступления "Шляпников". - Нет... У ребят много своих дел. Они все в разъездах: Ильич с "Little Big" в европейском туре, Эльдар пишет альбом, Старый... Хах... Снимает свои передачи, – хотя, может и не в этом дело. В преддверии тура Юре было совершено не до канала. Да, он мог приехать и отсняться в 40-минутном выпуске "Зашкварных историй", или доделать масштабный проект с Ильичом, но основное внимание сейчас было сконцентрировано на группе, поэтому Музыченко берёт перерыв, оставив Ютуб, отдых и веселье на новогодний отпуск с друзьями. – Ну, в общем, все заняты своими делами, и если Вы видели, у нас очень большой коллектив, мы в поддержке особо не нуждаемся, друг друга можем поддержать, – Юрий перевёл взгляд на друга, положив ладонь на чужую руку. – Ты молодец! - Да! – улыбаясь как обкуренный алкаш, Паша вновь начал "заигрывать" с другом. - Ты молодец! – Юрец отзеркаливает лицо Личадеева и повторяет его эмоции. Сейчас ему весело. Ему наплевать на СМИ, снимающих их со всех ракурсов. Юра – Кайфмэн, он живёт настоящим моментом, и ему наплевать, что скоро он не отмажется от гейских шуточек друзей. Ему похуй, что когда интервью выйдет в сеть, на глаза будут попадаться шипперские коллажики из нелепых скриншотов, на которых создатели не забудут отметить солистов группы. Сейчас ему весело. - Спасибо. Спасибо, братан, – а Паша лишь притворяется весёлым. Он понимает, что для Музыченко это всего-навсего шутки, от которых у Павла в голове и груди всё переворачивается с ног на голову. Да, сейчас он счастлив. Юра рядом, он никуда не уйдёт, но закончится конференция, и скрипач, обнимая жену за талию исчезнет. Но это потом, только через полчаса бабочки в груди сдохнут, а сейчас он пытается рассмешить себя, облизывая микрофон, чтобы опять притвориться весёлым. А, может, сейчас он несчастен. - Коллеги журналисты, поднимаем руки, представляемся, задаём вопросы. Да, пожалуйста...

***

- Что это сейчас нахуй было? – взбешённый Паша влетел в гримёрку Юры. Очередное отсутствие объяснений и глупая влюбленность надоели, что не на шутку разозлило Личадеева. - Эм, просто шутка, ты чо бесишься, Милаш? – таких выходок со стороны обоих было много, и после них парни не контактировали до следующей встречи. Конечно, в туре было сложно "обижаться" долгое время, а вот в обычные будни парни могли не видеться неделю. - Да меня твои шутки уже доебали! – прокричал Паша. Резкий, оглушающий вопль спровоцировал Юру на быстрое движение. Заткнув ладонью рот, он прижал друга спиной к позади стоящей стене. Закончить реплику аккордеонист уже не смог, поэтому продолжить её решил голубоволосый. - Что, достали дразнилки? – Паша утвердительно кивнул головой. – Я знал, что тебя легко развести, Милаш. Какой же ты влюбчивый, – затягивая в долгожданный и долгий поцелуй, прошептал Юрий. Сухие губы Музыченко сейчас казались чем-то недоступным, хотя ранее и поцелуи на концертах считались несерьёзными шутками. Оторвавшись, Павел смог лишь обиженно промямлить: - Зачем тогда так долго мучать меня и... себя? - Дичь тем аппетитнее, чем трудней охота, не так ли? – ухмыльнувшись ответил скрипач, чьи руки сейчас скользили по мужскому телу, не менее умело чем по грифу. Живя настоящим моментом, им наплевать, что подумают жёны и друзья, если случайно попадут в комнату, наполненную жаром молодых людей (именно поэтому дверь гримёрки не закрыта на ключ). Им похуй, как они будут оправдываться перед ребятами, чьи вещи и инструменты они снесли телами, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Сейчас им весело. Сейчас они счастливы. Они – два Кайфмэна.