Издержки порноиндустрии

      Прохладная вода возвращала чувство бодрости и смывала легкую усталость после очередного переезда. В автобусе был душ, но там я не могла позволить себе покайфовать долго. В номере отеля мое уединение мог нарушить только один мужик, не отличающийся особой церемонностью, но имевший на это право. А вот в поездках было сложнее. Например, одним утром я и Шеннон принимали вместе душ, когда туда зашел Томо. Более тактичный и снисходительный, в отличие от Джареда, хорват поспешно удалился, сказав, что ничего не видел, но смутил он этим даже Шеннона, чего уж говорить обо мне.       Выйдя из кабинки, я с хрустом потянулась, разминая мышцы. После принятия освежающего душа, я ощущала себя заново родившейся. Обернувшись в полотенце, я вытирала волосы, когда в ванную зашел Шеннон. Чуть нахмурившись, он окинул меня внимательным взглядом. — Почему меня не подождала? — обняв сзади, мужчина поцеловал в шею. — Да, видимо уже привыкла сводить время для водных процедур к минимуму, — я улыбнулась, поймав в зеркале его взгляд.       Шеннон тоже улыбнулся и развернул лицом к себе. Его пальцы скользнули в мои волосы, мягко массируя голову. Осторожно сжав зубами кончик моего носа, мужчина отстранился. — У нас концерт только завтра, — негромко сказал он. — Чем займемся? — Я бы хотела погулять, — с улыбкой провожу по мужской щеке тыльной стороной ладони. — Я первый раз в Париже. Говорят, он шикарен в лучах заката. — У моей детки романтический настрой? — игриво подмигнул Шеннон, обвивая руками талию и прижимая чуть ближе. — Сама в шоке, — пристыженно опускаю взгляд. — Никогда за собой такого не наблюдала, а тут…       Мужчина засмеялся, на несколько секунд крепко прижимая к груди и целуя меня в макушку. Но веселье не было издевательским или насмешливым. — До заката еще несколько часов, — Шеннон снова отстранился с теплой улыбкой глядя мне в глаза. — Как насчет того, чтобы поваляться перед телеком? — Хорошо, — я порывисто чмокнула его в губы. — Давай, иди в душ, я тебя жду.       Кивнув, мужчина наградил меня привычным мягким шлепком по заднице и начал раздеваться. Проследив траекторию полета его майки, я сглотнула и, отведя взгляд, поспешно ретировалась из ванной. Не признаваться же бесстыднику, что он меня безумно заводит. Хотя что-то мне подсказывает, что он это и так знает. — Мэл! — я вернулась в ванную и судорожно вздохнула.       Шеннон стоял в одних боксерах. Мой взгляд лихорадочно отмечал детали: растрепанные волосы упавшие на глаза, придали облику мужчины какое-то мальчишеское обаяние, сильные руки со слегка вздувшимися венами, подтянутый торс. Подмигнув, Шеннон послал мне воздушный поцелуй и стащил боксеры. Вот скотина! Знает ведь, как на меня действует, но все равно издевается!       В спальне просторного люкса я включила телевизор и бездумно щелкала каналами. Один из фильмов заставил меня широко улыбнуться. Безумно любимая с детства комедия «В джазе только девушки». Очень люблю Мэрилин Монро! Чтобы не говорили о пустоголовой блондинке, пробившейся на вершину славы известным путем, я не перестану ей восхищаться! И как актрисой и как женщиной! Да и тот факт, что спустя даже более пятидесяти лет со дня ее смерти, ее до сих пор помнят, любят и обсуждают — говорит о многом!       Внезапно в голову пришла идея, как сделать ответный ход на выходку Шеннона. Когда дверь в ванную с легким щелчком открылась, я уже лежала в постели. Устроившись на животе и обняв подушку, я делала вид, что поглощена происходящим на экране. Мое полностью обнаженное тело было прикрыто лишь в районе ягодиц уголком простыни. Услышав судорожный вздох, я поспешила скрыть ухмылку. — Детка! — кажется, красноречие моего мужчины пропало вместе с выдохнутым воздухом. — М? — я чуть лениво обернулась, глядя на него из-под опущенных ресниц.       Огромных трудов стоило не заржать, когда я наблюдала судорожно хватающего ртом воздух Шеннона. Да, он досконально изучил мое тело и руками и губами и языком, но, по всей видимости, все так же ярко, продолжает на него реагировать. 1:1, мистер Лето! — Тебе нравится этот фильм? — выдавил из себя Шеннон, не в силах отвести взгляда. — Ага! — я поспешно села, чуть наигранно улыбаясь. Теперь подушка прикрывала меня от шеи до паха. Я была перед ним полностью обнаженной, но в то же время и открыто не демонстрировала свое тело. — Обожаю Мэрилин Монро!       Не отрывая пристального взгляда, мужчина сделал шаг назад, протягивая руку к стоящей на столике бутылке виски. Тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, он сделал глоток из горла и сел в кресло напротив меня. Прикусив губу и снова рассматривая меня, Шеннон какое-то время молчал. Его взгляд я ощущала каждой клеточкой своего тела. Он скользил по обнажённым плечам, пытаясь хотя бы мысленно проникнуть под преграду в виде подушки. — А почему именно она? — мужчина уже привычным жестом чуть склонил голову, говоря так, словно мы были на светском мероприятии. — Или как раз из-за этого фильма? — На самом деле не совсем, — я улыбнулась, поддерживая его игру. — Данный фильм я люблю с детства, а вот любовь к актрисе пришла позже. Моя подруга Кристина, я о ней рассказывала, в свое время посещала выставку фотографа Дугласа Киркланда. И ее настолько впечатлили его работы, что она углублённо занялась изучением его творчества. Он получил широкую известность благодаря снимкам Мэрилин.       Я на какое-то время замолчала, с улыбкой вспоминая, как Кристина поставила кучу народа на уши и подняла все свои связи для того, чтобы встретиться со знаменитым в прошлом фотографом. Еще месяц после встречи, подруга ходила под огромным впечатлением. Несмотря на почтенный возраст, мужчина оказался очень легким в общении и с радостью поделился с целеустремленной девчонкой воспоминаниями о работах со знаменитостями. — Он кстати живет на Голливудских Холмах, — совершенно забыв о попытках соблазнить Шеннона, продолжила я. — Тина рассказывала, что самым ярким воспоминанием о работах со знаменитостями для него навсегда осталась фотосессия с Мэрилин Монро. Мистер Киркланд с огромным восхищением рассказывал о тех съемках и был так впечатлен работой знаменитой блондинки, что и моя подружка стала интересоваться ее жизнью. Ну и меня этим заразила соответственно. — Я его знаю, — мужчина улыбнулся. — Мне тоже всегда нравились его работы. И я понял, о какой фотосессии ты говоришь. Она действительно крута! Кстати не менее шикарно, но уже более горячо получился ее ремейк в исполнении Кристины Агилеры. — Я знаю, — я покраснела. — Тина была помощником фотографа журнала «GQ». Он ей рассказывал. Она все меня мечтает снять в таком амплуа. Но перекрашиваться в блондинку даже ради лучшей подруги я не стану.       Шеннон вдруг пристально на меня посмотрел и, прикусив губу, ухмыльнулся настолько пошло, что я поспешила резко сдвинуть ноги, совершенно забыв, что в данной позе и со щитом в виде подушки это весьма проблематично. Мужчина не сдержался и фыркнул, наблюдая мои лихорадочные попытки скрыть от него то, что еще совсем недавно практически неприкрыто демонстрировалось. Ну вот как так?! Написала огромное количество сценариев к фильмам отнюдь не целомудренного содержания. В студенческие годы отрывалась, как хотела и не обладала излишней стыдливостью. Да в конце концов тот же Шеннон уже ни раз не только наблюдал меня абсолютно без ничего, но и со всеми вытекающими из этого последствиями, благодаря которым Джаред принципиально селится в номере, как можно дальше от нашего. Так почему же сейчас меня смущает его взгляд?! Он меня даже еще не коснулся. — Ты знаешь, а это прекрасная идея, — Шеннон улыбнулся и откинулся на спинку кресла, смерив меня оценивающим взглядом. — Перекраситься в блондинку? — я распахнула глаза от удивления. — Нет, — он присел рядом и провел большим пальцем по моей нижней губе. — Сделать фотосессию в стиле Мэрилин Монро, не меняя цвет твоих волос. Мне он, кстати, нравится. И, думаю, на белоснежном постельном белье сиреневый будет смотреться ахуенно.       Он склонился к моим губам, даря невесомый, почти неуловимый поцелуй. Затем он снова отстранился и вопросительно посмотрел на меня. — Я не совсем поняла, — самообладание постепенно возвращалось, и я улыбнулась в ответ. — Ты предлагаешь по возвращению в Лос-Анджелес обратиться к Кристине, с просьбой устроить эту фотосессию? — Зачем ждать так долго, — Шеннон осторожно коснулся губами моей шеи и судорожно выдохнув, поднялся на ноги. — Я тоже весьма неплохо умею обращаться с фотоаппаратом. И мы можем начать прямо здесь и сейчас.       Я снова уставилась на мужчину круглыми от бесконечного удивления глазами. Я ожидала, что сейчас он начнет ржать или как-то пошло пошутит. Шеннон вопросительно посмотрел, красноречиво давая понять, что он ждет от меня какой-то реакции. Моментально считав с моего лица все эмоции, которые, я уверена, были написаны огромнейшим шрифтом, он хмыкнул и прошел вглубь номера. Продолжая прижимать к себе подушку, я встала с кровати и неуклюже плюхнулась в то кресло, которое совсем недавно занимал Шеннон. Налив в бокал немного виски, залпом осушила и прикусила губу от почти животного желания закурить. Увы, в номере это сделать невозможно. — Готова стать моделью? — Лето вернулся довольно быстро, держа в руках кофр с фотоаппаратом. — Прямо-таки со всеми вытекающими? — за сочащимся в интонации ироничными нотками скрываю появившуюся из ниоткуда робость. — Ты о чем? — вынув камеру из футляра, Шеннон что-то рассматривал на мониторе. — Фотографы же очень часто трахают своих моделей? — кокетство в моей интонации настолько тонко граничит с неприкрытой пошлостью, что мужчина отрывается от своего занятия и снова смотрит на меня. — Это тактический ход, чтобы по-особому затащить меня в постель? Ты же долго не выдержишь.       Приподняв бровь, Шеннон иронично усмехается. Облизав губы, он окинул меня взглядом, словно что-то прикидывая. — У меня в планах был наш совместный ужин, — мужчина едва сдерживал веселье. — Давай договоримся. Кто первый потеряет контроль — тот платит по счету. — Всегда мечтала пить запредельно дорогой вискарь под открытым небом и смотреть на Париж, — подмигнула в ответ. — И чтобы за это платить не мне. Так что договорились!       Когда Шеннон навел на меня объектив, стало немного не по себе. Он сразу же заметил мое смущение, и, сделав несколько кадров, негромко произнес: — Стесняешься меня? — Нет, я… — в замешательстве, чувствую, как начинаю краснеть. Никогда не думала, что я стеснительная. Хотя, может, все дело в том, что я смущаюсь именно Шеннона? Но, почему?       Словно, прочитав мои мысли, господин фотограф приподнял край полотенца, которое и без того неприлично дерзко смотрелось на его бедрах, затем, усмехнулся и сбросил его. — О, мой Бог! — помимо воли срывается с губ. — Серьезно? — Шеннон почесал подбородок и нарочито медленно провёл рукой по груди, на которой ещё блестели капельки воды после душа. — Я польщён, детка. — Решил меня соблазнить? — поднимаюсь с кресла и бросаю подушку на пол. Делаю всё это нарочито медленно, чтобы дать ему возможность вдоволь насмотреться. — Решил поужинать за твой счёт, — приподнял бровь и хищно улыбнулся. Его глаза буквально пожирали каждый сантиметр моего тела, но, как ни странно, моя скованность сходила на нет. — Ещё посмотрим! — отвечаю с вызовом в голосе и ложусь на кровать, прикрываясь тонкой простыней. — Посмотри на меня, Мэл, — его хриплый голос, я слышу как громко он дышит. — Перевернись на живот. Вот, так. Да, вот, так, очень сексуально.       Сексуально. Все между нами очень сексуально. Я прикусываю губу и развожу ноги, так, что кусочек простыни падает прямо на лобок. Провожу пальцами по груди и игриво посмеиваюсь. Все ещё пытаясь делать вид, что действительно сосредоточен на съёмке, Шеннон из последних сил игнорировал мое кокетство. Бросаю взгляд на его живот и ниже. Ещё несколько кадров. Я на краю кровати, волосы рассыпались по плечам. — Ты очень красивая, Мэл, — он совсем рядом, наклонился ко мне, отложив камеру. — Круче, чем Монро.       Не знаю, врет он или говорит правду, но близость его тела, аромат кожи, вся эта свежесть после душа, чёртово напускное безразличие, прикрываемое увлеченностью съёмкой, я накинуться на него готова! — Отлично получается! — рассматривая отснятые кадры, Шеннон удовлетворённо кивнул.       Затем его взгляд безошибочно задержался на моей груди, скользнул ниже, а я почувствовала, как по коже пробежала стайка мурашек. Если бы сейчас он провёл пальцами у меня между ног, то почувствовал, насколько там влажно. Потому что он слишком сексуальный. Слишком самоуверенный. Его руки, плечи, шея, грудь… Я улыбаюсь, опускаясь ресницы. Ещё несколько вполне удачных кадров. — Знаешь, ты могла бы работать моделью, — это он произнес, отложив камеру. — Но не думаю, что мне бы это понравилось.       Стоит, и нагло поглаживает себя внизу. Чёрт! Интересно, сколько в Париже стоит ужин в ресторане? Плевать! Рывком поднимаюсь с кровати, простыня летит в сторону, прижимаюсь к нему и слышу, как он громко выдыхает, опуская руки на мои бедра. — Я проиграла, — сообщаю об этом за секунду до того, как прижимаюсь к нему губами. — Детка, я не хочу в фаст-фуд, — его дыхание обжигает мою шею. — Будет тебе самый дорогой ресторан, — внизу живота уже тянет от огромной силы возбуждения, а этот засранец еще и издевается! — Только заткнись уже и поцелуй меня.       Шеннон оглушительно заржал за что моментально получил удар в плечо. Сжав мои волосы на затылке, он так резко впился в мои губы, что на несколько мгновений дыхание перехватило. Возбуждение уже стало болезненным, а Лето продолжает терзать мои губы, проникая в рот языком. Закапываюсь рукой в его волосах, и тяну назад, срывая с мужских губ приглушенное рычание.       Резкий разворот и я прижата спиной к груди Шеннона, а его руки сжимают мою грудь, стискивая до предела. Это немного больно, но безумно возбуждает. Коленом он расталкивает мои ноги и моментально входит. Крик сдержать не получается. Его огромный возбужденный член во мне по самое основание. Руками бессознательно пытаюсь ухватиться за что-то. До побелевших костяшек пальцев сжимаю деревянную спинку кровати. Прогибаюсь в спине, подставляя себя, отдавая без остатка. Шеннон резко вонзается в мое податливое тело, до боли сжимая пальцы на талии.       Он порывисто покидает мое тело и, развернув лицом к себе, целует в губы. Отвечаю на поцелуй, прижимаясь к сильному телу. Мужчина резко толкает меня на кровать и устраивается сверху. Сжав мои запястья, Шеннон прижимает их к подушке. Он ловит мой взгляд и снова растягивает губы в похотливой улыбке. Впиваясь в шею пылким поцелуем, мужчина снова порывисто проникает в меня. Откидываю голову назад не в силах сдержать стона. Черт! Это что-то невообразимое! Каждое движение Шеннона возносит меня на такие высоты, о которых я и мечтать не смела. Снова, как по щелчку невидимых пальцев, в голову приходят идеи новых сюжетов.       Перекатившись, Шеннон насаживает меня на себя, опять сжимая талию до приятной боли. Он так глубоко, что кажется, пронзает меня насквозь. Внизу живота все скручивается в тугой узел и легкой судорогой сводит кончики пальцев. — Черт, Шенн, я больше не могу! — выдыхаю сквозь сжатые зубы. — Да, детка! — прижимает к себе и вонзается с огромной скоростью.       Ощущая бешеную пульсацию, отпускаю себя, и все вокруг словно окутывает плотным туманом. Шеннон снова переворачивает меня на спину и парой резких проникновений подводит и себя к финишу. Откидываемся на подушки и пытаемся привести дыхание в порядок. Мужчина неожиданно ласково проводит рукой по моей щеке, убирая прилипшие волосы, и нежно целует в губы. Мы оба улыбаемся, продолжая так тяжело дышать, словно всплыли после длительного погружения.

***

— По-моему ты меня подло наебал, — я захохотала, накидывая на плечи протянутую куртку.       Шеннон округлил глаза и посмотрел на меня с такой обидой, словно я оскорбила его в лучших чувствах. — Это в каком смысле? — он даже задохнулся от возмущения. — Где ресторан? — я картинным жестом руки обвела пространство крыши, на которой мы находились. — Где Парижская еда и шикарный вид? — Так, детка, я не понял, — Шеннон засунул руки в карманы джинсов и чуть склонил голову. — Отсюда Париж, как на ладони, — теперь уже он показал на простирающийся под нами город. — Еда — тут, — он кивнул на пакет из закусочной. — Выпивка — тоже. Ты это все купила на свои деньги. Получается, пригласила меня на ужин, исполнив условия пари. А служащие нашего отеля оказались совсем не против того, что мы на какое-то время займем крышу.       Я фыркнула в ответ и прикурила. С крыши открывался и правда прекрасный вид на столицу Франции. В сгущающихся сумерках переливалась огнями Эйфелева башня. Невольно облокотившись о перила, я прикрыла глаза, наслаждаясь порывами ветра, обдувающего мое лицо. Слышалась музыка, смех, рев машин. Но все это было так далеко и несущественно, что казалось чем-то фантастическим. Мягкое прикосновение теплых губ к моему виску заставило улыбнуться и открыть глаза. Шеннон протянул мне картонный стаканчик с виски. Дорогой благородный напиток был разлит в одноразовую тару, но не стал от этого менее шикарным. — Кусай! — мужчина протянул сэндвич из багета.       Откусив огромный кусок, я с наслаждением жевала вкуснейший сэндвич. Шеннон тоже выпил и обхватил меня сзади, прижимая к груди. Приятный аромат туалетной воды защекотал ноздри, а тепло мужского тела согрело гораздо лучше куртки. Я откинула голову, прижимаясь к плечу Шеннона. Так много хотелось ему сказать, но молчание было гораздо ярче слов. Шеннон чуть крепче сжал меня в объятиях и коснулся шеи губами. Он развернул меня лицом к себе и несколько секунд просто с улыбкой смотрел в глаза. — Я бывал в Париже очень много раз, — Шеннон заправил за ухо прядь моих волос. — Но, прикинь, рядом с тобой все настолько иначе, что даже город кажется другим. Я не замечал этой красоты раньше. Многие чувства приходят не сразу, и их осознаешь, когда есть с чем сравнить. Гребаный факт.       Я вопросительно посмотрела в искрящиеся карие глаза. Я уже собралась попросить пояснение, как поняла, что оно не нужно. Шеннон и так уже все сказал. Привстав на цыпочки, я обвила руками его шею и поцеловала. Он стиснул меня в объятиях, облегченно выдыхая. Я все поняла правильно. Как и он понял меня без слов.