Sia — Breath Me
Прошло две недели с её дня рождения, а я все еще пересматриваю эти фотографии с подчас глупыми, но такими счастливыми лицами, не имеющими совершенно забот и печалей в тот момент. Даже сейчас, после тренировки, в ожидании привычного чая я смотрю на них. Смотрю и не могу сдержать улыбку. То был, несомненно, лучший день. — Эуф, Соня, ты чего зависла? Все уже на столе, — Ксюша улыбнулась так, как не умел никто другой. Её улыбка всегда успокаивала и придавала мне нужный настрой: в конце концов, для чего еще нужны лучшие друзья. Да ладно, на самом деле для меня лучший друг — это человек, которого ты любишь совершенно безвозмездно, просто за то, что он существует. Но в суете последних месяцев я иногда забывала писать ей просто так, интересоваться её жизнью, все только рассказывала о Насте и обо всех переживаниях, связанных с ней. С полуночи до пяти утра я могла изливать душу ей, как самой близкой подруге, ибо ничто более в моей жизни не вызывало такую гамму противоречивых чувств. И только сейчас, когда все устаканилось, я начала понимать, что поступаю неправильно по отношению к Ксюше. И это необходимо исправить. — Ксюш, пойдем в раздевалку, мне нужно сказать тебе кое-что, — положив руку на плечо, шепчу ей на ухо я, и подруга послушно следует за мной в женскую раздевалку, где во время наших тренировок переодеваемся только мы вдвоем. Я не знаю, как выразить свое сожаление, мысли путаются в голове. Каждый раз, чертов каждый раз у меня трясутся руки, когда мне необходимо сказать что-то серьезнее очередной шутки про "суецыд". Напряженное молчание повисло в воздухе. — Сонь, что ты хотела? — её взгляд на удивление мягок. Всегда поражалась ее дипломатичности и терпению. — Я, я... Я хотела бы извиниться. От всего голова идет кругом, и я совсем, совсем забыла о тебе. Я не понимала, что тебе может быть не всегда приятно слышать о моих отношениях, что тебе может быть самой плохо в тот момент, когда мне кажется, что мой мир рушится. Я должна больше думать о твоих чувствах, и я обещаю это делать. Ксюша, поверь, ты мне очень дорога, и я не хочу тебя терять. Прости меня. С последней фразой я не выдерживаю и заливаюсь слезами: эмоциональные разговоры даются мне чрезвычайно тяжело. Но вот я уже чувствую теплые объятия и легкие поглаживания по волосам. Они дают мне ощущения безопасности, покоя. — Все в порядке, все в порядке, я понимаю, — размеренно, в такт движениям своей руки приговаривает Ксюша. — Пойдем, чай стынет, да и мальчики не поймут. — Бля, точно, а я тут реву как черт знает кто, — я подхожу к рюкзаку, беру зеркальце, утираю слезы и поправляю макияж. — Так лучше? — Да, в порядке, — и мы выходим из раздевалки. Остаток вечера весело и непринужденно проходит в компании любимой команды, и время пролетает совершенно незаметно. Антон, наш тренер, рассказал про предстоящие баттлы и то, как мы будем готовиться к ним, предложил поехать в Питер на чемпионат. Ребята поддержали идею, ведь это было бы действительно здорово, быть в дали от дома со своими друзьями и тусить до утра. Леша не удержался и со словами "летим показывать хабаровскую флэйву, ае" продемонстрировал новую фишку прямо возле стола с едой. Он чуть не перевернул Ксюшину кружку, за что получил от нее люлей, хотя на самом деле, конечно, она не злилась на своего "братика". Да и ведь он не специально. А что я? Я редко вставляю свое слово в компаниях, предпочитаю слушать, смеяться и наслаждаться тем, что нахожусь с дорогими мне людьми. В такие моменты, я, кажется, по-настоящему счастлива. Тем временем, на часах 20:00, и я понимаю, что пора бы уже идти домой. Я встаю, чтобы пойти за курткой, как вдруг... — Сонь, пойдем со мной, — я не успеваю ничего ответить, как Сава берет меня за руку и ведет все в ту же женскую раздевалку. Вечером в студии и так почти никого нет, а тут еще и помещение укромное. Только вот зачем он меня туда потащил? Солнце уже скрылось, и за окном воцарилась тьма; лишь далекие уличные фонари проливают свет в комнату. Тишина становится невыносимой. Его взгляд такой, будто он не может решиться на что-то, будто в чем-то сомневается, но вместе с тем он пристальный, тяжелый. Я не из тех, кто отводит взгляд, я люблю подолгу заглядывать в глаза человека, изучать его эмоции, мимику, и всё-таки он сильно смущает меня. Секунда, и я чувствую, как его губы накрывают мои, а рука проскальзывает по волосам, останавливаясь на шее. Какого черта ты творишь? Где ты был, когда нравился мне? И... почему я не могу оттолкнуть тебя? Почему не останавливаю? Ураган противоречивых мыслей проносился в моей голове, пока он целовал меня. Пока мы целовались. Мне не хочется, чтобы он ушел, чтобы этот момент прекратился, но как же это все, блять, неправильно. Как же Настя? Разве так поступают с теми, кого любят всеми силами души? А если поступают, любят ли? Или это все просто обман? Но ведь метка... Мы же соулы, вашу ж мать, судьбой начертанная пара, что, нет что ли? Тогда зачем это все? Звонок. Это Настя. Скрепя сердце, беру трубку. — О, наконец-то ты взяла трубку, Шоня. Ты как там уже, скоро домой, а то интернета ведь на телефоне у тебя нет, а я уже так соскучилась. Представляешь, рассказала маме про нас с тобой, а она меня даже не убила, и про бабушку не стала напоминать, ахаха, и такое бывает, да. Хочет увидеться с тобой, она уверена, что ты классная. Кстати, я сегодня была в торговом центре, и, о боже мой, я увидела такие классные парные кольца, и решила взять нам, все равно 300 рублей стоили, че бы и неет собственно, да? Потом укатим нахер из этой России куда-нибудь во Францию, и ты сделаешь мне предложение нормальными, а пока так, что уж тут поделаешь. Хотя, ну их, лучше на эти бабки покататься по Европе... Эй, ты слушаешь меня вообще? — Да, да, конечно, мне нравится твой план, а с мамы я вообще в шоке. Давай я приду домой, и мы с тобой поболтаем, сейчас вообще не могу говорить, ладно? — Оу, ну я как всегда вовремя, ага. Ладно, черт с тобой. Целую, Шонечка. — И я тебя. Все это время я смотрела Саве прямо в глаза. Он не знал про нас, но было так тихо, что он мог слышать все, что говорила Настя. Он сильно изменился в лице, пытаясь понять, что сейчас сделал. Всем своим видом он выражал сожаление за совершенную глупость. Но не только он один был виноват. Не только. — Прости, мне нужно идти. Я спешно надеваю куртку, беру свои вещи и выхожу из раздевалки, не дожидаясь ответа. Я почти ухожу, ни с кем не попрощавшись, но Ксюша хватает меня за руку и останавливает. — Так, и чего это мы уходим и не говорим никому "пока", я не поняла. Ну-ка иди сюда, — мы обнимаемся, и я, как всегда, целую её в висок. — Увидимся на следующей неделе. — Обязательно, — я улыбаюсь ей, но стоит мне выйти из студии, как в горле встает ком, а на глазах наворачиваются слезы. Голос Насти был таким радостным, ведь она наконец-то смогла рассказать маме о том, что нашла свою родственную душу, хоть она и оказалась девчонкой, и мама приняла её. И она хочет познакомиться со мной, она-то думает, что я хорошая. Знала бы она, какую "хорошую" девочку любит её дочка, и что эта "хорошая" девочка сотворила сегодня, какое подлое, низкое предательство совершила. Как я могла так поступить? Я ведь любила её. Не могло же произойти все то, что между нами было, если бы я её не любила, правда? Ну не могло, ну нельзя же так, не бывает этого, слышите? Не бы-ва-ет. Тогда почему?.. Снег огромными хлопьями падал с неба, накрывая всё белой пеленой. Воздух был морозным, я буквально задыхалась от его свежести. Людей на улице почти не было, а вот дорога была оживленной. Светофор предательски зажегся красным, не давая мне идти дальше и утопать в собственных мыслях. Из-за вынужденной остановки замечаю, что в наушниках играет Sia. Слишком грустно для меня сейчас, так и повеситься недолго. Переключаю его на дэнсхолл, чтобы отвлечься, и иду дальше, пытаясь восстановить дыхание. Визг тормозов.POV Настя
— Настя, заканчивай рисовать и иди есть, опять твоим растворителем на всю квартиру несет. Ну неет, только вдохновение появилось, и музыка прям в тему, ну за что? Тяжело вздохнув, убираю кисти и иду ужинать, все равно не отстанут, пока не поем. Надеюсь, там что-то нормальное, иначе я буду очень зла. Где метка? Блять, где метка?! Какого черта, раньше ведь с ней ничего не случалось, вообще. Что происходит? Это только у меня так, или у Сони тоже пропала? Нет уж, ужин подождет.Соня Демченко
Соня, ты дома? Соня, это важно Блять, Соня, ну же У меня метка пропала, мать твою, где ты ходишь
Похоже, писать ей бесполезно, она еще не дома, хотя уже должна быть. Набираю заученный наизусть номер. Гудки. Еще. Не отвечает. Да что же случилось, вашу ж, я ничего не понимаю. Главное не паниковать, дыши, Настя, дыши, все будет хорошо. — Дочь, ты идешь есть или как? — вот мама вообще не вовремя. — Не сейчас, окей, не сей-час! — Ты давай не кричи на меня там, а то... — Мама, это очень серьезно, я сказала не сейчас, значит не сейчас! Так, надо срочно что-то делать. Думай же, Настя, думай, думай! Она ведь на тренировке была, может Ксюша что-то знает. Хоть мы ниразу не общались, сейчас, пожалуй, стоит ей написать.Ксения ***
Привет, слушай, ты не знаешь, где Соня? Просто она мне не отвечает на звонки, и я переживаю за неё, вдруг не дошла
Настя Я не знаю, как тебе сказать Я сама в это не верю Её сбила машина. *записывает голосовое сообщение* Что? Телефон выпал из рук. Всмысле, сбила машина? Может так, царапина, да, наверняка все обошлось, по-другому просто быть не может, конечно же, все будет в порядке. Голосовое пришло. Насть, я не знаю, как и почему, я вообще ничего уже не знаю, Настя... Я просто шла домой, а тут скорая помощь, полиция, дохера людей вокруг. Пошла посмотреть ради интереса, а там парка её, зеленая... Насть, я поверить не могу, мы с Антоном кое-как пробились, не чужие все-таки... Врачи сказали, её насмерть сбили, не было никаких шансов, сразу погибла... Погибла, блять, понимаешь, нет её больше, нет! Это просто пиздец какой-то, это кошмар, наверное... Сука, как я хочу, чтобы это было просто кошмаром... То есть, как нет? Ноги подкосились, и я просто падаю на колени от отчаяния. Я не верю, нет, нет, это ошибка какая-то, нет, этого просто не может быть, это невозможно! Мы же только вот утром виделись, только держались за руки, только смеялись с шуток Янны... Я не могу вдохнуть. Я не вижу букв на телефоне, рыдаю, как последняя тварь. Моей родной, моей любимой... Моей Шонечки... Её нет.***
Она так и не узнала о том поцелуе. Её чистая, бесконечная любовь к Соне не была омрачена этим известием, и в последний путь она проводила её лишь с самыми светлыми мыслями. Кольцо, которая она купила тогда, Настя положила ей в гроб, а второе носила, не снимая ни при каких обстоятельствах. Метки не осталось, и это колечко было вроде её замены. Ей оставалось жить лишь воспоминаниями: она часто читала переписку, пересматривала совместные фотографии и короткие видео. Больше ни одного раза за жизнь она не была ни с кем в отношениях, не реагировала ни на парней, ни на девушек, которые предлагали нечто больше, чем дружба. Она желала умереть еще подростком, но пережила всех своих родных и близких друзей, к старости оставшись в полном одиночестве. Is it ironic?