Спасая монстра

Саманта закрыла глаза, облокотившись головой на затонированное стекло. В её голове всплыл образ Джина, она так отчаянно скучала по нему. Когда он уезжал, пообещал, что вернется через год, но прошло уже пять лет. Пару раз блондинка спрашивала Дилана о его брате, но тот обычно скалился, обижаясь на девушку. Вообще, Сэм иногда пугало поведение О’Брайена. Он мог быть милым, веселым, мог улыбаться настолько искренне, обнажая ряд белых зубов, что девушка невольно засматривалась на него. А мог быть ужасным, холодным, диким, с непросветной темнотой внутри и абсолютной пустотой в карих глазах. Таким Саманта заставала его много раз, ужасалась и пыталась убежать до того, как он обратит на неё внимание, но ей никогда не удавалось. После таких моментов, блондинка недели две лежала в частной больнице, где не задавали вопросов, а милые молодые медсестры с жалостью смотрели на измученное юное тело, покрытое синяками и шрамами. Почему же она не ушла от этого монстра? Всё просто, и дело даже не в том, что она по документам принадлежала Дилану, а потому, что у неё к нему за столько лет выработалась нездоровая привязанность, из-за которой, она бы никогда от него не сбежала, даже если бы брюнет отпустил её. А он бы никогда не отпустил. Дилан грязно обожал Сэм. Она привлекала его своим сочувствием всем, вечно грустными глазами и худыми белоснежными коленями. Иногда, ему казалось, что за пять лет работы вместе, О’Брайен полюбил эту маленькую белокурую девчонку, но потом он вспоминал слова своего старшего брата.       — Ты никого не любишь, Ди. Ты слишком злой и эгоистичный, чтобы чувствовать что-то кроме ненависти ко всему живому. Тогда, слова Джина очень обидели маленького мальчика, но с годами он начал понимать, что брат был прав.       — Это неправда, — захлебывался слезами мальчишка, пытаясь схватиться за руку брата, но тот отскочил в сторону от Дилана, трясясь от страха. — Я люблю тебя. Люблю папу.       — Поэтому ты сломал ему руку? Он ведь просто отругал тебя за двойку, Ди. Дилан вылетает из отеля, вдыхает свежий воздух, останавливаясь в паре метров от входа. Оглядывается, замечая темно-синюю ауди, припаркованную на обочине с другой стороны дороги. Тонировка на окнах не даёт рассмотреть того, кто находится в машине, но О’Брайену это и не нужно. Он прекрасно знает, что Сэм сидит внутри и ждёт его. Её послушание не на шутку заводило парня, но когда девушка выпускала коготки, то Дилану окончательно рвало крышу. Брюнету было жаль Паркер. Он видел, что делал с ней в порыве злости. Нет, это была даже не злость. Это чистая ярость. В такие моменты парень не думал о том, что перед ним абсолютно невиновный ни в чем человек, он просто хотел причинить кому-то невыносимую боль, увидеть страх, отчаяние, кровь. На счету О’Брайена было порядка сорока мёртвых девушек, за которых гореть ему в аду. Дилан пытался что-то с этим сделать, пытался убить себя, но каждый раз в нём просыпался монстр, который причинял вред другим, через некоторое время оставляя парня с раскаянием и алой кровью на руках его очередной жертвы. Брюнет быстро переходит дорогу, на ходу натягивая на себя кашемировое светлое пальто, роется в карманах, находит почти пустую пачку сигарет, достаёт одну и закуривает, останавливаясь возле автомобиля. Делает несколько затяжек, оглядываясь по сторонам, но никого не замечает. Сзади слышится звук открывающейся двери, Дилан оборачивается и ухмыляется, видя, как неуклюже Саманта пытается выбраться из машины. Она путается в собственном плаще и чуть-ли не валится на землю, но крепкие руки хватают девушку за плечи, помогая ровно встать на ноги.       — Столько лет прошло, а ты все такая же, — фыркает от смеха О’Брайен, стряхивая пепел с сигареты.       — Какая? — с вызовом спрашивает Сэм, пытаясь зажечь зажигалку, но та, как назло, лишь выбрасывает из себя пару искр, после чего вовсе перестаёт крутиться колёсико. Парень ещё громче смеётся, но достаёт из кармана свою зажигалку и поджигает, наконец, тонкую сигарету девушки. Ему не нравилось, когда она курит, но Дилан прекрасно понимал, что не ему учить кого-то правильным вещам, поэтому молча смотрел на Паркер, хмуря брови.       — Так, какая я, Дилан? — Саманта прерывает тишину, повторяет вопрос и плюёт на все формальности.       — Эй, детка, для тебя я Мистер О’Брайен, — морщит нос парень, выкидывая окурок.       — Так тебя называть, я обязана только в рабочее время, но как видишь мой рабочий день уже закончен, — язвит девушка, кутаясь в тёплый шарф. — Да и вообще, мы спим с тобой в одной кровати, а я должна соблюдать какие-то формы.       — Это было всего лишь несколько раз, — возмущается О’Брайен, скрипя зубами.       — Да ты что! Ты просишь меня приехать к тебе ночью, как минимум, два раза в неделю. Серьёзно, я уже устала мотаться, Дилан, — Паркер кривит губами, смотря прямо в глаза парню.       — Зачем тогда переехала? — брюнет цокает языком, обходит машину, забираясь внутрь, и Саманта следует его примеру.       — У меня было довольно много поводов, чтобы съехать из твоего дома. Я хотела жить самостоятельно, почувствовать свободу, — выдыхает девушка, удобнее устраиваясь в мягком кресле, пока Дилан заводит машину и трогается с места, выруливая на главную трассу.       — Я понял, — парень кивает, прибавляя скорость. Проходит некоторое время. Дилан и Саманта едут в полной тишине. Девушка потихоньку начинает засыпать, как вновь слышит голос парня.       — Останешься сегодня у меня?       — Прости, но нет. Хочу выспаться. Мало того, что ты своими ночными объятьями меня когда-нибудь задушишь, так ещё и встаёшь очень рано. А у меня, между прочим, завтра выходной, не забыл? — Сэм поворачивает голову в сторону водителя, рассматривая идеальный профиль мужчины.       — Нет, не забыл, — устало произносит Дилан, останавливая машину возле дома девушки. — Но ты завтра должна отвезти письмо матери девушки, которую я сегодня убил, а вечером у меня званый ужин, поэтому я не могу прийти один. Оденься получше, сходи в салон. И конечно, будь аккуратная, когда поедешь передавать письмо.       — Ахуенный выходной, — выдаёт Саманта, вылазия из автомобиля. — Идите-ка вы к черту, Мистер О’Брайен. Девушка резко захлопывает дверь, но всё равно слышит смех. И как только она собирается вновь её открыть, чтобы в очередной раз нагрубить парню, машина срывается с места, оставляя после себя лишь пыть и тёмные следы от шин на асфальте.       — Как же мне иногда хочется разукрасить твою симпатичную мордашку, О’Брайен, — шипит Паркер и, наконец, входит в дом.

***

      — Боже мой, — шипит Саманта, задевая горячей плойкой шею. — Нет бы в салон сходить. Ну я же всегда всё сама. День у Паркер не задался. Она проспала на два часа, плохо загримировалась, даже парик не надела, для встречи с матерью убитой, отвезла конверт, чуть не попала в аварию на обратном пути, а сейчас, до ужина остаётся всего три часа, но платье так и не выбрано, макияж не сделан, а волосы не хотят слушаться, сосульками падая на плечи. Сэм бросает идиотскую затею: сделать что-то самой. Хватает телефон, набирая номер ближайшего салона красоты, в который она обычно ходит, нервно кусает губу, пока в трубке слышаться ещё более раздращающие гудки.       — Ну же, берите трубку, — скулит блондинка, и на том конце отвечает долгожданный молодой голос, представляя себя и салон. — Здравствуйте, у вас есть свободный стилист? Прямо сейчас.       — Мисс Паркер, чтобы вы хотели сделать? — девушка задаёт слишком много вопросов, пока Саманта заламывает пальцы, коротко отвечая.       — Мне нужен вечерний макияж и прическа. И, пожалуйста, как можно быстрее, — умоляет Паркер.       — Хорошо, сейчас как раз освободился один мастер. Когда вас ждать? — наконец соглашается девушка.       — Через полчаса, — бросает Сэм, отключаясь. Дилан сейчас очень расслаблен. Сидит в кожаном кресле, закрыв глаза и старается ни о чем не думать, но в голове крутиться навязчивая идея: представить Саманту в вечернем платье. За пять лет совместной работы, он видел на ней только джинсы, которые каждый раз, как назло, выгодно обтягивали её спортивный зад, а иногда спальные штаны, когда Паркер ночевала в его доме. О’Брайену уже не терпелось увидеть девушку, но из-за своей привычки: делать все заранее, до ужина оставался целый час, а парень был собран, и в любую секунду готов сорваться и поехать. Сознание рисовала не очень приличные образы, и в паху уже начинало неприятно ныть, но из равратных мыслей парня вырвал громкий звук мобильного телефона, на экране которого, высветилось: Саманта.       — Слушаю, — как всегда, официально и холодным голосом, ответил парень, поставив телефон на громкий режим.       — Дилан, — раздался испуганный голос Сэм из динамиков, и Дилан заметно напрягся, ровно садясь в кресле.       — Что случилось? Где ты? Ты не ранена? — вопросы сыпались один за одним.       — Да послушай ты, — теперь уже раздраженно прокричала девушка в трубку. — У меня тут небольшая проблема. Ты только сильно не злись.       — Говори, — брюнет ожидает чего угодно, но точно не того, о чем продолжает говорить Паркер.       — Я не могу выбрать платье, а времени совсем не осталось, — О’Брайен смотрит на циферблат часов, стоящих на рабочем столе, и видит, что до ужина осталось каких-то жалких полчаса.       — Я убью тебя, Саманта Паркер, — рычит в трубку парень, рукой сжимая край стола.       — Лучше приедь и помоги мне выбрать платье. Я сама, в любом случае, не справлюсь, — отчаянный голос Сэм смешит Дилана, и он, позабыв про злость, искренне смеется.       — Хватит ржать, — рявкает девушка, но тут же осекается. — Простите, мистер О’Брайен.       — Да ты попала, зайка, — шепчет брюнет, но Саманта все равно слышит это, сжимаясь внутри от страха, но не успевает что-то ответить, как на другом конце сбрасывают звонок.