Сокровище. Часть 2

Тяжело вздохнув и подавив в очередной раз слезы, Асырк замолчала, дабы перевести дух. Она вновь оглядела всех собравшихся, задержавшись взглядом на Нушроке, будто искала у него поддержки, после чего она опустила глаза. В кабинете главного министра повисла гнетущая тишина; никто не мог вымолвить ни единого слова. Наконец, Асырк все же решилась нарушить это тягостное молчание: — Прошу вас, хозяин, простите меня! — повторила она. — Какой ужас! — покачала головой Анидаг. — Просто в голове не укладывается… — Этот Цертих, как я вижу, был еще большим мерзавцем, чем мы думали! — воскликнул Ргит. — Понятно, в кого пошел его сыночек, — пробормотала Анидаг. — Впрочем, оба они уже поплатились за все, что сделали. — Вот именно! — кивнул Нушрок и вновь повернулся к Асырк. — Все это, конечно, очень интересно, и ты, как я погляжу, все продумала тогда. Это, знаешь ли, называется и нашим и вашим: с Цертихом рассориться окончательно не хотела, но и новых своих хозяев предать в открытую боялась. — Я… никогда не предала бы вас и госпожу Азокертс, — отозвалась Асырк. — Я скорее умерла бы! Но Цертих сказал, что речь идет о моей дочери, он обещал, что вернет мне ее. Я просто голову потеряла, когда услышала. И мне пришлось… притвориться, будто я согласна на его условия. — Но тем не менее, ты оказалась причастной к тому, что произошло с Азокертс и Авос. Косвенно ты все равно виновата в той трагедии, Асырк. Асырк отвернулась и судорожно всхлипнула. — Впрочем, — вздохнул Нушрок, — как и я… Но как бы там ни было, события эти имели место много лет тому назад. И я пока что не могу понять, какое все это имеет отношение к смерти моего внука? — Самое прямое, хозяин, — тихо проговорила Асырк. — Потому что… верно говорят: от прошлого нельзя спрятаться. Даже если кажется, что все давно уже забыто и похоронено, однажды случается нечто, и вот — старые призраки воскресают. Это как бросить камень в темную стоячую воду. По воде пойдут круги: один, другой, третий, они будут расходится все шире и шире… — Вы сказали, что Алечп сама нашла вас, Асырк, — напомнил ей тем временем Ргит. — Да, господин маршал, — кивнула она и вытерла непрошеные слезы. — Это случилось… примерно два года тому назад. Может быть, чуть больше… Его величество, да покоится он с миром, как раз собирался жениться… С ее высочеством Азокертс, — Асырк покосилась украдкой на Анидаг, — как раз начались трудности, а вы, ваше величество, как раз узнали, что у вас и господина маршала должен родиться еще один ребенок. Ну, вот. Однажды я получила письмо. Я очень удивилась, ведь у меня никого не осталось, кто мог написать мне? А когда увидела подпись, то… думала, умру на месте. Алечп мне назначила встречу. За городом. В том самом заброшенном поместье, где потом поймали господина Алиса и ее высочество. Она написала, что нам нужно поговорить по душам… после стольких лет. Я удивилась, ведь получалось, что она все знала. — И ты так легко поверила первому попавшемуся письму, которое пришло неизвестно от кого? — удивилась Анидаг. — Письмо мне принес Ломогоб, — пожала плечами Асырк. — Он сказал, что часто переписывается со своей старшей сестрой, а иногда — видится с ней. Я отправилась на встречу, и… — у Асырк вновь перехватило дыхание. — Она приказала тебе сделать очередную гадость! — возмутился Ргит. — Гадость — еще мягко сказано, — поморщилась Анидаг. Асырк в ответ лишь энергично замотала головой: — Нет, госпожа моя, нет, — сквозь слезы проговорила она, — я бы никогда не смогла навредить вам, никогда! После трагедии с вашей матушкой, в тот самый день, когда господин привез вас домой, живую и невредимую, я поклялась себе, что отныне я всегда буду рядом с вами и ни за что не допущу, чтобы с вами случилось несчастье. И ни разу я не преступила свою клятву! — Я знаю, — кивнула Анидаг. — Мне прекрасно известно, как ты относилась ко мне. И только поэтому я все еще слушаю тебя, Асырк. Продолжай же! — Алечп призналась мне, — справившись с голосом и перестав плакать, Асырк продолжила свой рассказ, — что Ломогоб-старший перед смертью открыл ей тайну ее рождения. Однако же, она решила молчать, подумав, что мне незачем знать о нашем родстве. Возможно, она думала: прошло много лет, я смирилась с судьбой… до сих пор считаю свою дочь мертвой. — А возможно, ты была ей не нужна, — усмехнулся Нушрок. Асырк вернула ему горькую усмешку: — Алечп расплакалась, сказала, что ей так не хватало материнской любви и ласки, и я не устояла. Наконец-то я могла обнять мою милую девочку, прижать к груди, сказать, как я люблю ее, и как мне жаль, что не я растила и воспитывала ее. Она… назвала меня матерью! Призналась, что не держит зла. Сказала, что счастлива, потому что теперь мы будем вместе, мы — есть друг у друга. Те минуты, признаюсь вам честно, были самыми счастливыми во всей моей проклятой жизни! — Получается, именно она велела тебе подлить яд королю? — спросил Ргит. Асырк потерла лоб, словно у нее вдруг разболелась голова: — Нет, — твердо произнесла она. — Тогда еще и речи не было… ни о чем таком. Кроме того, я бы ни за что и никогда не сделала бы этого, господин маршал, вы же знаете! — Судя по тому, что ты уже нам рассказала, — развел руками Ргит, — можно предположить любой, даже самый невероятный исход. — Тем более, — пожал плечами Нушрок, — у нас уже есть показания Алечп. И ты, я полагаю, все прекрасно слышала, Асырк. У тебя есть, что добавить? — Ей нечего сказать в свое оправдание, — скривился Гурд, — неужели вы не видите, она просто хочет заморочить нам голову, выгородить мерзавку, которая устроила весь этот кошмар. Они обе виноваты в том, что случилось, это они убили короля. Вместе с ним они убили и мою Ацисил! Этой женщине место в соседней камере с доченькой! Обеих подвергнуть пыткам, а потом… — Гурд! — осадил его Нушрок. — Перестань. Я понимаю, смерть Ацисил тебя задела, но все же сделай над собой усилие: прежде выслушай все спокойно! — Не много ли чести для какой-то… — Вы, господин Гурд, — гордо вскинула голову Асырк, — кажется, забыли, что некогда и сами были «всего лишь каким-то зеркальщиком»? Так что, простите уж, но не вам стыдить меня! Тем более учитывая ваши отношения (хотя, может быть, сказать, сношения?) с Ацисил. — Как ты смеешь, дрянь, так со мной разговаривать?! — возмутился Гурд. — Тебе сейчас впору ползать в ногах у господина Нушрока, вымаливая прощение, а ты осмеливаешься дерзить особам королевской крови столь наглым образом! — Гурд! — вновь прикрикнул на своего племянника Нушрок. — Прошу, хватит глупых склок! А ты, Асырк, продолжай, мы все тебя слушаем. И очень внимательно. — Все произошло… случайно. Но именно Ацисил виновата в смерти нашего короля. Это она отравила его величество! — Ложь! — закричал Гурд. — Ты сейчас нагло врешь, пытаясь выгородить свою дочь, потому что именно она провернула это дело по указке своей ненормальной хозяйки. Ацисил мне все рассказала! Подождите, ваше величество, — Гурд вскинул руку в протестующем жесте, заметив, что Анидаг хочет ему возразить, — дайте мне договорить! Ацисил сказала, что именно ты, Асырк, отправила ее в кабинет к королю. Ты приказала ей… — Выбросить угощение, которое она там обнаружит, — воскликнула Асырк. — Но главное, я велела ей, три раза повторила, бестолочи, ни к чему не притрагиваться самой и не позволить королю сделать это! А потом — позвать либо меня, либо еще кого-нибудь из приближенных ее величества. Хотя бы Аретнап. — Выходит, ты все же знала про яд? — тихо спросила Анидаг. Асырк обреченно кивнула: — Алечп сразу же раскрыла все карты: она действует по указке короля Киндела. Нашему королю, дескать, на троне не место (простите, но я всего лишь повторяю ее слова), и очень скоро корона будет принадлежать тому, кто ее заслуживает по праву. И если я, а также остальные слуги и придворные хотим сохранить голову на плечах, то нужно решать, на чьей мы стороне. Король Киндел не любит трусов и отступников, — таковы были ее слова. Меня же он и его люди пощадят, потому что Алечп чтит кровные узы… Сначала я в ужас пришла от этих слов, но потом подумала: глупости все это, кто же пустит Киндела в наше королевство? А потом — война, и господин Нушрок пропал без вести… А потом — ну, вы и сами знаете, что случилось потом. Я была уверена, что несмотря ни на что, никто из людей Киндела во дворец не доберется, и вообще, все это — кошмарный сон, но он скоро закончится. С Алечп я не виделась, она будто испарилась. Я ждала. Думала, дочь подаст мне весточку. Как и куда написать ей, я не знала… — Ближе к делу! — поторопил ее Гурд, игнорируя недовольные взгляды остальных. — Дальше, вы знаете, господа, что случилось, — зябко поежилась Асырк. — Господин маршал захватил в плен тетку короля Киндела и всех ее сообщниц. На другой день Фирг мне передал тайком, что Алечп хочет меня видеть. Да, это запрещено, как вам известно, но иногда он может сделать исключение. — За определенную мзду, надо полагать, — усмехнулся маршал. Нушрок же лишь укоризненно покачал головой. — Да, Алечп посулила ему награду, и я заплатила… ну, у меня были кое-какие сбережения. Словом, мне удалось увидеть дочь. Я же не подозревала, что она задумала. Я полагала, она оказалась в тюрьме случайно, просто потому, что жила в том монастыре, и ее схватили вместе со всеми. Но она сразу же развеяла все мои заблуждения. Сказала, что, дескать, наплевать на смерть Киндор, она умерла, и пришло время забыть о ней. Но вот король Киндел жив. И он-то уж вознаградит тех, кто был всю жизнь верен. Поэтому дело должно быть доведено до конца. У Асырк вдруг перехватило дыхание, она схватилась рукой за горло, вновь (уже в который раз) всхлипнула, после чего, не выдержав, расплакалась. — Я пыталась, клянусь, изо всех сил пыталась ее переубедить. Я бы… я готова была пойти на все! Продала бы все свои ценности — все, что мне удалось скопить за долгие годы. Я заплатила бы Фиргу и его людям. Убедила бы их отпустить Алечп. Она спряталась бы где-нибудь в надежном месте, где ее никто не смог бы найти. Ведь это же возможно, правда? — она украдкой взглянула на Анидаг, но на лице королевы не дрогнул ни единый мускул. — И что же сказала тебе Алечп? — спросил Ргит. Асырк сцепила руки в замок, подышала на них, словно ей было холодно, и она никак не могла согреться. После этого она грустно улыбнулась и заговорила быстро, безо всякого выражения; судя по всему, ей хотелось как можно скорее избавиться от груза всех тайн: — Она рассмеялась мне в лицо. Сказала, что мне не удастся ее остановить. У нее во дворце есть надежный человек. Он во всем ей поможет. Я поняла, что это мог быть только ее… человек, которого она считала своим братом. Ломогоб. У меня было слишком мало времени, и я пришла к нему и принялась уверять: я полностью на его стороне. На их стороне! Мне нужно было выведать их планы. Но этот скользкий тип оказался хитрее меня! Не доверял мне. Но все же… видимо, сестра сказала ему, что на меня можно положиться. Он признался однажды, что король погибнет от рук той, кому доверяет. Своей любовницы. Так будет удобно всем. Повар за нас, сказал он. Этой дурехе он давным-давно наплел с три короба (в этом и состоял план!), что его величество пребывает в угнетенном состоянии и ему нужно взбодриться. Пусть Ацисил проводит с ним как можно больше времени, а сверх того она должна тайком подливать ему в еду и питье тонизирующие капли. Чтобы укрепить организм. И она подливала. На тот момент уже несколько недель. Это были настоящие укрепляющие капли… А в тот день он сказал, что его величеству в последнее время нездоровится. Хорошо бы Ацисил устроила романтический ужин. Обычные глупости. Но эта дура поверила безоговорочно. Я попыталась было переубедить Ломогоба, но он сказал, чтобы я молчала, иначе меня, чего доброго, обвинят в измене… Получается, он знал обо всем, что я… натворила в жизни! Мне бы уже тогда понять, что к чему, но… — Твоя дочь обо всем рассказала Ломогобу, чтобы использовать тебя, — мрачно усмехнулся Нушрок, и Асырк молча кивнула: — В тот день, — шмыгнув носом, продолжила она свой рассказ, — я зашла на кухню. Если бы Аксал все еще служила там, было бы легче. Но мне удалось убедить поваренка обыскать все шкафы Церепа. Он принес мне маленький бумажный кулек. Там был какой-то темный порошок. Я тут же выбросила его. Подменила обычным перцем. Но все равно — я опасалась, что Цереп уже успел приготовить королю отравленный десерт. Поэтому мне удалось перехватить вертихвостку Ацисил по дороге в кабинет его величества и приказать ей уничтожить десерт. Наверное, мне нужно было открыться ей. Потратить чуть больше времени! Она бы поняла, и не стала бы болтать попусту со своими товарками. Но у меня в ту минуту в голове была только одна мысль: нужно действовать быстро. Теперь же я думаю, что… могла бы сама пойти к королю. Но мне пришлось бы объясняться с охраной, просить слугу или камердинера пропустить меня… Я боялась, что это привлечет внимание, а кроме того, опять-таки займет время. Ацисил же входила к его величеству свободно. По своему личному потайному ходу… Но она опоздала. Нет! — по щекам Асырк вновь потекли слезы. — Во всем виновата я одна. Это я не уберегла нашего милого мальчика, я! — Что было дальше? — переглянувшись с дочерью, глухо произнес Нушрок. Асырк в ответ устало прикрыла глаза дрожащей рукой: — В суматохе я успела унести блюдо и разбить его. Глупо. Но я подумала, что раз его нет, то никто не подумает на отравление именно сладким пирогом. Ацисил будет молчать. А значит, Алечп — в безопасности. — Лживая тварь! — выплюнул Гурд. — Ты просчиталась: Ацисил мне призналась в том, что это ты спрятала улики, пытаясь замести следы. Хотела выгородить свою преступную дочь, но у тебя ничего не вышло! — Глупышке Ацисил я, если вдуматься, тоже помогла, — усмехнулась Асырк. — Даже если бы повар выдал ее, сказав, что передал ей угощение для короля, она бы все отрицала. Ее слово против его. Но блюда в кабинете не было! Значит… поверили бы скорее всего ей. Где же я солгала, господин Гурд? — укоризненно взглянула она на него, и Гурд опустил взгляд. — Не отвлекайся! Лучше рассказывай дальше, — буркнул он. — Ацисил все поняла. Я по лицу ее видела: она догадывается обо всем, что произошло. Наверное, Ломогоб тоже это понял. Да и вы все, господа… Глупо было надеяться, что вы ничего не сообразите. Вот и госпожа Аретнап… Конечно, она же хорошо разбирается в ядах, она, безусловно, догадалась обо всем. Ну, или во всяком случае — о многом. Ломогоб… я пришла к нему, чтобы он вновь свел меня с Фиргом. Я хотела еще раз поговорить с Алечп. Я думала, смогу убедить ее… Укрыться где-нибудь в убежище. Не могла я так просто от нее отказаться, поймите меня! — Асырк умоляюще взглянула на Нушрока, но он промолчал, продолжая лишь сверлить ее взглядом. — Я пришла к Ломогобу, — вздохнула Асырк, — когда он разговаривал с Ацисил. Я не слышала, о чем они говорили, а она быстро убежала, стоило мне войти. «Пора с ней кончать! — заявил мне Ломогоб. — Одним выстрелом постараемся убить сразу двух зайцев.» Тогда я не поняла, что он имел в виду. Но я следила за Ацисил… на всякий случай. А потом увидела… госпожу Аретнап. Она тоже искала Ацисил. Я поняла: она все знает. И вдруг меня осенило: про Алечп Ацисил ничего не скажет, она попросту не знает о ее существовании. В самом плохом случае — выдаст Ломогоба. Да и черт с ним! Пусть один отдувается. Пока все откроется, пока вы все выясните, я успею… спасти дочь! Я сказала, где найти Ацисил, и… случилось несчастье. Она словно обезумела, столкнула госпожу Аретнап с лестницы, подняла крик. Ломогоб, который некстати оказался поблизости. Хотя сейчас я думаю, он специально прятался неподалеку, выжидал… или же передал Ацисил прямой приказ. Возможно… он подсыпал что-то маленькой Амуп, чтобы у нее начался жар. Ему нужно было, чтобы вы все ушли из комнаты, где заперли Ацисил. Когда все ушли, он вбежал в комнату и набросился на Ацисил. «Ты все испортила! Мы погибнем из-за тебя!» — закричал он. Потом ударил бедняжку, схватил в охапку. Я и не думала, что он такой сильный. Я пыталась его остановить, но… «Не лезь, старуха!» — так он сказал. Взглянул так… презрительно, точно я какая-то мерзкая жаба. Я и опомниться не успела, как он сбросил Ацисил из окна… После велел мне помалкивать, если я не хочу попасть в Башню смерти, и сказать всем, что Ацисил выбросилась сама, не вынесла угрызений совести. — Аретнап слышала, как вы разговаривали в лазарете, — тихо проговорил Нушрок. — Ее он тоже думал убить? Асырк промолчала, но по тому, как она вздрогнула, Нушрок понял, что не ошибся. — Он хотел тем же вечером отравить ее: дать яд, который убивает мгновенно. Дескать, не выжила, бедняжка. Но я убедила его не рубить с плеча, — Асырк говорила все тише и тише, постепенно переходя на шепот. — Он сказал: таков приказ Киндела. Нужно его выполнить! Но я… мне удалось напугать его. Дескать, вы все поймете, это слишком подозрительно: якобы самоубийство Ацисил и смерть статс-дамы. Он испугался. Поил ее снотворным… Я убедила его дать ей ненадолго прийти в себя: «Она же будет очень слаба, вы сошлетесь на то, что она ничего не помнит, дескать, головой ударилась. Но если она придет в сознание, это усыпит бдительность господина Нушрока», — так я ему сказала. — Надо же! — не унимался Гурд. — Проявила сознательность! Асырк вновь не обратила на его слова никакого внимания. Вместо этого она медленно опустилась на колени и тихо и спокойно проговорила, глядя по-прежнему только на Нушрока: — Я не хотела, чтобы она умерла, потому что вы… Вы страдали бы, хозяин. Я знаю, вы очень любите эту женщину. Если подумать, то на нее-то мне наплевать, но я не могла допустить, чтобы вы страдали! Я знала, что если вы придете и поговорите с ней, то заберете оттуда. И уже не позволите Ломогобу даже подойти к ней. И она будет спасена. Так и вышло! Хоть что-то получилось! — произнесла она, вздохнув с облегчением. — Простите меня, умоляю, господин Нушрок! — воскликнула вдруг Асырк, вновь заламывая руки. — Я все сделала неправильно! Мне нужно было сразу во всем признаться, не идти на поводу у Алечп и Ломогоба. Убедить их отказаться от своих замыслов. Но я надеялась, что смогу спасти дочь, быть рядом с ней. После всего, что было… Я вела себя как круглая дура! И теперь мне нет прощения! Повисла звенящая тишина. Никто не говорил ни слова, словно ждали, что Асырк скажет что-то еще. Но она молчала, лишь тихо плакала, стоя на коленях и спрятав лицо в ладонях. — Если тебе будет легче, то… Алечп не выдала тебя, — тихо проговорил Нушрок. Он подошел к Асырк, положил руку ей на плечо, помог подняться. — В своих показаниях она всю вину свалила на повара Церепа. Впрочем, думается мне, прежде всего, она хотела выгородить братца… Рука руку моет. — Кстати, — отозвался Ргит, — надо бы побеседовать с этим господином. — Это уж как водится! — кивнул Нушрок. — Он ведь уже взят под стражу. Поскольку Асырк верно заметила: после того, что случилось с Аретнап, оставлять его на свободе — верх глупости. — А что будет с ней? — Гурд кивнул в сторону Асырк, которая тем временем насухо вытерла глаза платком, грустно улыбнулась и совершенно спокойно произнесла: — Я готова ко всему, господа. Понесу любую кару, какую заслужила. Но я молю лишь о последнем одолжении. Позвольте мне увидеть мою дочь. В последний раз. Мне есть, что ей сказать. А еще я… сделаю то, что должна. Может быть, спасу ее от позора. А потом… мне уже все равно. Делайте со мной что угодно!