Сокровище. Часть 2

Пролог

В коридорах королевского дворца гулял сквозняк (на улице так и вовсе было форменное светопреставление: метель мела день деньской и даже не думала прекращаться), а шаль она оставила в покоях короля. Ацисил, молодая фрейлина, совсем недавно поступившая в услужение к королеве-матери, дрожа от холода, ускорила шаг, дабы побыстрее добраться до своей спальни. Помимо всего прочего, ее могли застать посреди коридора, практически раздетую, и уж тогда не оберешься проблем. Ее передернуло от страха: а если ее выгонят? Тогда уж мать вместе со своим мужем непременно сживут ее со свету. С другой стороны, тут же приободрилась она, здесь ведь не монастырь. Если вдуматься, она не делает ничего плохого. Ну да, Ацисил стала любовницей (или как еще это принято называть, фавориткой) его величества, но ведь она не сделала ничего плохого, это же не преступление! Ацисил родилась и воспитывалась в большой и дружной семье; единственная сестра среди семи братьев, единственная, младшая дочь — всеобщая любимица. В семье девочку холили, лелеяли и всячески баловали. Однако же, так продолжалось недолго. Когда ей исполнилось тринадцать лет, умер отец. Он завещал старшим братьям свои земли и дома в провинции. Три старших брата, вступив в права наследования, уехали из дома. Трое остальных братьев, получившие по завещанию лишь определенную сумму денег в качестве содержания, также покинули отчий дом: двое вступили в гвардию, а один избрал себе путь священнослужителя. Дома же остались самый младший брат Цесеп (ему тогда было всего пятнадцать) и Ацисил. «Хорошо хоть дочь у меня всего одна, — частенько повторяла мать, — возможно, мы сможем хоть сколько-нибудь скопить, дабы у девчонки было приличное приданое. Иначе не видать ей хорошей партии, как своих ушей». Что же до Цесепа, то на него мать попросту махнула рукой, и его уделом, судя по всему, должна была стать жизнь в отчем доме на правах управляющего: он должен был заниматься хозяйством, вовремя пополнять запасы продуктов, следить, чтобы слуги как следует выполняли свою работу, вовремя делать необходимые закупки, вести все финансовые расчеты, — и тому подобное. Вскоре (на взгляд Ацисил слишком уж быстро, и года не прошло после смерти батюшки) мать повторно вышла замуж за весьма обеспеченного и знатного человека. Их род, надо сказать, тоже был довольно-таки древним и уважаемым в королевстве, но новый муж матушки принадлежал к фамилии, которая, пожалуй, была древнее королевской. Во всяком случае, он изредка любил прихвастнуть этим, особенно, когда выпивал пару лишних кружек пива. На следующий же день после того, как Ацисил исполнилось восемнадцать лет, отчим вручил ей подарок: патент на должность фрейлины ее величества. «При дворе ты скорее найдешь себе жениха, милая», — сказала ей мать. Ацисил, как водится, поблагодарила мать и отчима и через несколько дней отбыла во дворец, пообещав родным, что будет прилежно исполнять свои обязанности. «И смотри, — предупредила матушка, — не вздумай опозорить нашу почтенную фамилию. Поскольку в этом случае тебе будет отказано от родного дома. И дни свои ты закончишь в монастыре!» Разумеется, Ацисил очень волновалась, прибыв во дворец, но вскоре поняла, что ничего страшного там нет и не было. Более того, ей пришлось по душе и жить здесь, и служить ее величеству королеве-матери. Правда, немного портила картину первая статс-дама, госпожа Аретнап. Эта невыносимая женщина постоянно придиралась к молодым фрейлинам, скорее всего, как они украдкой шептались, из зависти к их молодости и красоте. Больше всего госпожа Аретнап не любила, когда кто-нибудь из девушек заводил роман с кем-нибудь из придворных, а уж если между влюбленными возникала связь, то несчастной совершенно не было житья от Аретнап. Она попросту увольняла бедняжку без выходного пособия. — Мерзкая старая дева! — плакала одна из фрейлин, которую госпожа Аретнап выгнала после скандала. Жена одного вельможи застала супруга в кровати с той несчастной, оттаскала девицу за волосы и выгнала пинками из покоев в чем мать родила. Придворные, наверное, с неделю обсуждали пикантные подробности этого происшествия. — Она просто завидует твоему счастью! утешали проштрафившуюся фрейлину подруги. — Когда-нибудь она поплатится за это. Правда, стоит сказать, что с недавних пор по королевскому дворцу поползли кое-какие слухи, касающиеся первой статс-дамы, но покуда еще никто не решался бросить ей в лицо обвинение в лицемерии. Но это, как убеждена была Ацисил, до поры до времени. Госпожа Аретнап уж очень действовала ей на нервы. Поначалу Ацисил держалась в стороне ото всех интриг, но потом случилось непредвиденное. Началось все со смерти королевы Росинки и исчезновения принцессы Азокертс. Ужасный скандал: оказывается, принцесса состояла в заговоре против матери и брата, и даже чуть было не отравила господина первого министра. Злоумышленницу арестовали, посадили в тюрьму, но ей удалось бежать, и с тех пор никто ее не видел и не знал, куда она исчезла. Король распорядился снарядить погоню за своей сестрой и стражником из Башни смерти, который помогал ей. Кроме того, он отдал приказ посадить под арест коменданта и смотрителя башни, а заодно и королевского палача, господина Фирга. Как оказалось, в ночь побега его не было на рабочем месте, а значит, опасная преступница сбежала по его вине. Вот уже много дней бедняга сидит в тюрьме, и никто не мог с точностью сказать, какова его дальнейшая судьба. Солдаты обыскали столицу от и до, но никаких следов ни принцессы, ни ее сообщника так и не нашли. Прошло уже больше трех месяцев, но ничего не изменилось, разве что королевский дворец сделался совсем мрачным. Все увеселительные мероприятия были запрещены, придворным и членам королевской семьи предписывалось носить траур, даже если какая-нибудь посудомойка начинала напевать себе под нос, вытирая ложки и тарелки, ей грозило наказание за пренебрежение королевским приказом. — Совсем житья не стало! — шептались придворные. — Наш король, как говорят, совершенно лишился рассудка, не пережил гибель супруги. Ацисил, разумеется, слышала все эти разговоры и верила им. Но вот однажды она без дела слонялась по дворцу и сама не поняла, как забрела в кабинет его величества. Дверь была приоткрыта, и она боязливо заглянула внутрь. Король сидел за столом, а перед ним стояла бутылка вина. Ацисил поняла: его величество пытался, как говорится, залить свое горе, и ей стало неимоверно жаль его, таким одиноким и потерянным он выглядел. Она испугалась, что он заметит ее, разозлится и выгонит вон, однако же, король, увидев ее, лишь сделал знак подойти ближе. Ацисил отметила, что король был практически трезв, видимо, вино оказалось плохим средством от тоски. Его величество спросил, не желает ли она составить ему компанию и, не дожидаясь ответа, налил ей бокал вина. Потом он долго рассказывал ей о своей покойной жене, жаловался на сестру, Ацисил попыталась утешить его, рассказала о своей семье, о том, как страдала, потеряв отца. — Вы понимаете меня, сударыня, — вздохнул он. — Это так важно, когда есть кто-то, кому ты не безразличен. — Я очень сочувствую вам, ваше величество! — отозвалась она. Закончилось все так, как и должно было закончиться, когда двое понимают, что вдвоем им легче, проще и лучше, нежели поодиночке… Когда все закончилась, и она уже собиралась уходить, король попросил (хотя, наверное, лучше было бы сказать «приказал») навещать его время от времени. — Я ваша подданная, ваше величество, — улыбнулась Ацисил, — ваше слово для меня — закон. «Время от времени» вылилось в ежедневные встречи. Вечером, когда стемнеет, Ацисил приходила в покои его величества, они проводили время вместе, а потом (как правило, это была уже глубокая ночь) он говорил ей, что она — просто чудо, помогла ему справиться с ночными кошмарами, но сейчас ей лучше отправиться к себе. Ацисил вынуждена была подчиняться, хотя, если уж начистоту, ей казалось, он мог бы позволить ей остаться. А то получалось, будто бы она нарушает закон, вынуждена тайком прятаться по углам. Но ведь король свободен, у него нет ни супруги, ни невесты, ни другой возлюбленной, да и Ацисил не обременена никакими обязательствами. Они любят друг друга! Во всяком случае, Ацисил с каждым днем все больше влюблялась в короля. Она хотела признаться ему во всем, но что-то ее останавливало. Возможно, она боялась услышать в ответ, что никакая это не любовь, а всего лишь блажь, и его величество просто пытается рядом с ней забыть свою покойную жену. Во всяком случае, когда Ацисил представляла себе подобный разговор, ей делалось не по себе. Нет, она понимала, что мечтать о браке с самим королем — верх глупости, но ей хотелось, чтобы он, по крайней мере, любил ее по-настоящему. Впрочем, успокаивала она себя, прошло еще слишком мало времени, возможно, в дальнейшем все изменится. — Ацисил! — громкий голос госпожи Аретнап, прозвучавший в пустом гулком коридоре почти зловеще. Во всяком случае, Ацисил вздрогнула всем телом и задрожала еще сильнее. — Госпожа Аретнап… — почтительно склонилась она перед первой статс-дамой. — Где ты была, Ацисил, разве ты не должна быть при ее величестве? — Да, — запинаясь, пролепетала Ацисисл, — я… была у нее. Но она велела мне уйти, сказала… сказала… что я могу быть свободна. Она почти не солгала, поскольку всякий раз, когда король назначал ей свидания, она, если вдруг ей в то же время надлежало прислуживать королеве-матери, ссылалась на неожиданно приключившееся недомогание, просила отпустить ее. — И на что же ты тратишь свободное время? — госпожа Аретнап подошла ближе. — Почему разгуливаешь по коридорам дворца в таком виде? — Я шла к себе в спальню, госпожа Аретнап. — Откуда? — удивленно приподняла брови Аретнап. — Я… — Ацисил покраснела и опустила глаза. — В чем дело, Ацисил, — Аретнап взяла ее за подбородок, заставляя тем самым посмотреть ей в глаза, — что с тобой? — Мне нужно идти, позвольте мне удалиться, госпожа Аретнап. — Что ж, — протянула госпожа Аретнап, — иди. Здесь довольно холодно, знаешь ли, а на тебе одна лишь ночная сорочка да халат. Я не хочу, чтобы ты простудилась, Ацисил. Но днем, когда ты согреешься, оденешься и приведешь себя в порядок, я жду тебя у себя. Мне необходимо серьезно поговорить с тобой. — Госпожа Аретнап, я… — Иди же. Если ты забудешь о моем приказе, я найду способ напомнить тебе о нем. — С вашего позволения, госпожа Аретнап. Ацисил еще раз поклонилась первой статс-даме и со всех ног бросилась прочь. Остаток ночи и все утро она, разумеется, не смогла сомкнуть глаз. Что-то скажет ей эта ужасная женщина, а вдруг она пронюхала про то, что на самом деле связывает Ацисил с королем, и теперь попросту выставит ее вон? Нет, этого нельзя допустить! Кто она в конце концов такая? Если рассудить здраво, то эта женщина ничем не отличается от Ацисил. То есть, конечно, Аретнап старше ее рангом, да и по возрасту годится ей в матери, но так или иначе, она не королева. А Ацисил не какая-нибудь простолюдинка, чтобы ее можно было безнаказанно третировать. Да и его величество на ее стороне! Так что пусть госпожа Аретнап подавится от злости и досады, но Ацисил не позволит собой помыкать. А если она вдруг вздумает угрожать, Ацисил прекрасно знает, что ответить. Пусть не думает, что вправе решать чужие судьбы, ведь госпожа Аретнап, как оказалось, тоже не безгрешна, значит, и на нее найдется управа!