Что-то ещё

Денис уже привык к тому, что над ним издеваются одноклассники. Надо же им было над кем-то смеяться, кого-то бить на перемене, мазать кому-то стул мелом и так далее. Дети — самые жестокие создания на планете. Каждый раз это было по-новому ужасно. Если в начальной школе это ограничивалось только банальным пинанием рюкзака по всему классу и перекидыванием шапки между друг другом, то в более старших классах начались драки, подколы, откровенная неприязнь со стороны всего класса. В школу Денис ходил, как на каторгу. Он только при маме и одноклассниках делал вид, что его не задевает, что ему нормально и так. Когда он оставался один, то бил стену кулаками, плакал, кричал, ненавидел этих людей и себя, за то, что не может дать им отпор. Сам драку он развязал лишь один раз, когда отобрал в шестом классе у парней кошку, над которой они издевались на заднем дворе школы. После этого случая его, кстати, стали ненавидеть ещё больше. К девятому классу негативные эмоции Денис научился выплескивать на бумагу. Купил скетч, быстро научился рисовать, в школе рисовал почти всегда, на уроках, на переменах, в столовке, на скамейке на физкультуре. Скетч он берег больше, чем себя, потому что знал, что если одноклассники доберутся до него (а они уже пытались), то будут либо смеяться над каждым рисунком, либо просто вырвут все страницы у него на глазах. Поэтому он всегда носил его с собой, если оставлял портфель в классе, то вынимал из него скетч и забирал с собой, если шел куда-то с портфелем на спине, то обязательно держал скетч в руках. Одноклассников это бесило до жути. К середине девятого класса на руке резко проявилась строчка — первая строчка, которую ему должен сказать соулмейт. Он не ожидал ее так скоро — обычно она появлялась за несколько дней до встречи с соулмейтом, судя по рассказам родителей и рассказам в интернете. В классе ещё никто не встретил соулмейта. На всякий случай руку он стал прятать от всех, чтобы никто не заметил того, что у него написано — не хотелось давать новый повод для издевок и тычков. Надпись была такая, что ни с кем не перепутать: «Потому что они охуевшие, вот почему». У некоторых было написано банальное «привет» или «спасибо», поэтому ошибиться было достаточно сложно. Денис был рад, потому что за последнее время это было самое приятное событие.

***

До скетча одноклассники всё-таки добрались. Денис положил его на подоконник и отвернулся к портфелю, чтобы достать карандаш, а когда обернулся, то блокнот уже держал в руках один из парней. — Смотрите, наш Дениска рисует, — одноклассники передавали скетч из рук в руки, грубо перелистывали страницы, тыкали пальцем в каждый рисунок. — Отдайте, — это прозвучало очень отчаянно, Денис готов был разрыдаться прямо здесь. — А ты отбери, — сказал Кирилл, тот, от кого и начались все издёвки, ещё в первых классах. — Парни, тащите спички, я нам бумагу для розжига нашел. Денис толкнул одного из обидчиков и полез к Кириллу, но тот больно ударил его в шею и оттолкнул ногой к подоконнику. Он попытался пролезть обратно, но его снова и снова возвращали в то же самое место. Денис слышал треск вырываемых листов, смех, и не мог сосредоточиться. Истерика подкатила к горлу, он сполз по стене, закрыл лицо руками и заплакал. Ему стало противно от одноклассников, от самого себя, поэтому за слезами и беззвучным криком, который Денис подавлял, он даже не заметил, как смех прекратился, сменился звуками ударов и возмущенными криками. Затем все прекратилось так же быстро, как и началось. На его голову легла чья-то рука. Денис протер глаза и поднял взгляд на того, кто стоял рядом с ним. В его руке был его потрепанный скетч и вырванные из него листы. — Почему ты это сделал? — хриплым от слез голосом спросил Рощев. — Потому что они охуевшие, вот почему, — парень улыбнулся и протянул ему руку, чтобы он встал. — Я Рома. Из одиннадцатого. Ну здравствуй, соулмейт. Денис заметил у него на руке строчку с фразой: «почему ты это сделал» и улыбнулся. — Хочешь, я помогу заклеить? — Рома отдал ему выдранные, местами смятые, листы и скетч. — Спасибо, — Рощев не выдержал и слезы вновь полились из глаз. Он почувствовал, как Ромины руки прижимают его к себе. — Ты свободен после школы? Познакомимся, расскажешь мне всё в более дружелюбной обстановке, — парень гладит его по спине. — Да, да, давай, — Денис улыбается Роме в плечо и впервые чувствует себя под защитой в здании школы. Когда он заходит в класс, то не слышит привычных издевательских смешков и не чувствует насмешливых взглядов.

***

Он просидел у Ромы дома до вечера. Рассказал ему всю историю, Худяков же поведал свою. Сказал, что давно заметил то, как Денис рисует, и то, как сильно охраняет свой скетч. Они вместе вклеили вырванные странички. А на прощание Рома поцеловал его. Осторожно, нежно и мягко, чтобы запомнить первый поцелуй обоих. Руками он аккуратно поглаживал Дениса по голове, губами сминал чужие губы, шумно втягивал носом воздух. Отстраниться не получилось, потому что когда Рома попробовал это сделать, то парень вновь потянулся за поцелуем. — У нас ещё много времени вместе будет, не торопись, — улыбается Худяков и целует Дениса в лоб. — Спасибо тебе, — Рощев улыбается в ответ и уходит из уютной Роминой квартиры счастливым в первый раз за всю свою жизнь.