— «Заведомо проигрышных ситуаций не бывает — так говорил твой отец. — И получил от жизни урок. — Что считать победой? Ты же выжил тогда.»
При этих воспоминаниях Кирку стало тепло, но почему-то одновременно грустно. Какова причина этой грусти сам Джим не понимал, но вот сердце его, кажется, да. «Отец и Крис, они правы, ситуация не проиграна. Я ведь жив, так? Тогда я отыщу выход из этого тумана, а там, если повезет, то найду способ связаться с Энтепрайз. Главное не сдаваться и идти вперед» — мысленно давал самому себе надежду Джим, он не собирался умереть без боя и попытки выбраться. Он шел вперед, не ощущая, как и прежде, ни холода, ни тепла, ни как ни странно усталости. Было, правда, желание поесть или смочить горло водой, однако речки не наблюдалась, как и того, чем можно было бы перекусить. Он продолжал идти, оглядываясь по сторонам и надеясь отыскать выход из тумана, где иногда виднелся скелет то ли человека, то ли животного, но в основном ни одной живой души кроме него не было. Из-за того, что не ощущал усталости, а туман так и не заканчивался, он не знал ни сколько пути он прошел, ни сколько времени на это потратил. Казалось, лишь несколько часов он бродит внутри этого тумана. Однако могли пройти и дни. Время внутри дымки словно остановилось. Но он пытался бороться с нарастающим внутри страхом и вспомнить, уловить цепочку мыслей и воспоминаний.. Он должен выяснить, что именно послужило причиной того, что Джим проснулся здесь совсем один, без оружия и коммуникатора. «Спасибо хоть не голым пришел в себя. Лишь бы не попасть под раздачу местной фауны!» — с тоской глядя на чей-то крупный скелет, подумал Джим. — «Странно… Сколько иду, а туман не заканчивается. Или здесь нет местности без тумана?» То ли судьба сжалилась, то ли лимит везения им ещё не был истрачен полностью, тут же его накрыла новая волна воспоминаний: Джим Кирк непроизвольно вскрикнул, когда прямо на его глазах лазерный луч направился в сторону самого дорогого ему человека, который так долго был для него как отец. — Пайк, нет! — крикнул он. Но было уже поздно, Кристофер Пайк, как подкошенный, упал под лазерным огнём. Джим тут же рванулся вперед, стремясь к нему. Он еще был жив, когда Кирк до него добрался. Джим случайно выпачкал руки в крови адмирала, когда пытался сделать непрямой массаж сердца, ему это удалось, но сердце заработало слабо и с перебоями. — Джим…пожми мне руку, — хриплым голосом проговорил Пайк, с уголка его рта стекала кровь. Джим не мог сдержать слёз, видя, как уходит его лучший друг и наставник. — Не отчаивайтесь, Кристофер, всё будет хорошо, — уверял его, да и себя заодно, Джим, хотя понимал, что это невозможно, что дорогой ему человек умирает у него на руках, а он ничем не может ему помочь. — Прошу…сынок…исполни последнюю мою просьбу…пожми мне руку… Джим Кирк автоматически подал лежащему адмиралу руку, красную от крови, а Кристофер Пайк, из последних сил, протянул в ответ свою, сжимая руку Джима в последний раз. — Я…не ошибся в тебе… тогда, сынок. Ты достоин звания капитана…а в будущем…адмирала… Твой отец бы тобой гордился… — это были его последние слова, перед тем как он закашлялся и кровь потекла сильнее. Он умер. Джим ещё раз прижался щекой к груди Криса, пытаясь различить сердцебиение, не замечая ни выстрелов над головой, ни Спока, решившего подойти к ним, чего бы это ему не стоило. — Я многому научился у вас, Кристофер Пайк, не смотря то, что вы ругали меня чаще, чем хвалили. Я рад, что однажды встретился с вами, вы стали мне как отец, интересовались моей жизнью и помогали словом и делом. Я оправдаю ваши надежды, — прошептал в ответ Джим, зная, что его уже никто не слышит, а потом, ни о чем не думая, кинулся вперед, чтобы любой ценой остановить того, кто устроил все это, даже ценой своей собственной жизни. Он смог. Он справился. Он дал сдачи агрессору, но там, на холодном полу, так и продолжал лежать Крис. А Джим потерял дорогого ему человека, и это уже невозможно исправить. Вынырнув из этого горько воспоминания Джим Кирк не мог сдержать слез, обессиленно рухнув вниз на колени, начиная жестоко бить кулаками по не ощущаемому туману, проклиная себя, что вновь не смог спасти близкого ему человека. Ведь несколько лет назад, спасая его от наркоманов, старший брат Сэм погиб, а он Джеймс Тиберий Кирк, словно заговоренный богами, выжил. Он должен был тогда умереть из-за своих пагубных пристрастий , а брат жить… А теперь он потерял и Криса. На него накатила внезапная злость - и на убийцу и на самого Пайка, за то, что оставил его одного с неразрешимой проблемой. Боль и ненависть, что разрывала его из внутри, послужила тому, что Джиму вспомнилось одно имя, ставшее виной гибели Пайка и не только. ХАН! Оно запустило калейдоскоп воспоминаний, быстро сменяющих друг друга, начиная с разговора с Адмиралом Маркусом: Кэрол, Хан, инженерный отсек, Скотти, варп-ядро… Боль, Спок и темнота… Он… Он умер. Джим резко открыл глаза и поймал ртом воздух. Уставившись на тот же туман, который теперь был не белым, а серебряным. Пытаясь принять тот факт, что он умер. Он вновь стал рассматривать пустынную туманную местность своего плена. Только никак не мог понять, в раю он или в аду? Если это рай, то где ангелы, а если ад - демоны с чертами? Почему кругом нет ни одной живой души, только этот непонятный туман? Или такими и должны быть рай и ад? Множество вопросов, но ни одного ответа. Одно уж точно понимал человек, не очень-то хочется ему бесконечно находиться внутри серебряного тумана наедине со своими воспоминаниями, которые сведут его с ума. Ну тут ему пришла логичная, как бы характеризовал это Спок, мысль, что это и есть его карма и наказание за все его поступки, совершенные в той жизни. И теперь за это он будет расплачиваться, находясь в полном одиночестве в тумане со своими мрачными мыслями и воспоминаниями. Часть которой, он теперь это отчетливо понимал, Джим Кирк провел бессмысленно и бесполезно, а его поведении было настолько мерзким, что становилось противно от самого себя. Но было одно обстоятельство, что обрадовало его.Он стал меняться к концу жизни, и сделал все, чтобы спасти свой корабль, друзей, команду, перед тем как умер. Успел до конца объясниться со Споком, почему тогда не позволил тому умереть. Ну тут же стал отгонять от себя мысли, «о том как они там все? Как там мама? Знает ли она, что он умер? Пришла ли на его похороны?» Со своей матерью он вел себя цинично, постоянно обвиняя её в том, что вышла повторно замуж, что пропадает в космосе, редко видится со своим младшим сыном, а на похороны его старшего брата Сэма так и не прибыла. Эти вопросы, воспоминания, как он вел себя со своей матерью, приносили ему душевную боль и страдания… — Джим… — позвал его до боли в груди знакомый голос. Он резко обернулся. К нему шел Кристофер Пайк, только он был намного моложе сейчас, чем Джеймс Кирк видел его в жизни. Но он был в той же одежде с кровью. Кристофер Пайк не был похож на призрака, но и живым он не был. Это больше подходило на игры памяти, которая стала почти осязаемой. — Но вы же умерли, — ошеломленно произнес Джим, все никак не переставая рассматривать молодую версию своего наставника, который уже стоял возле него. — Несомненно, — деловито подтвердил Крис. — Хоть что-то мне перепало после смерти. А то я уже боялся, что вынужден находиться тут один вечно и сходить с ума…тут есть хоть какое-то место, где нет этого проклятого тумана? — Гм… Тебе, Джим, как никому другому, повезло. Ты находишься в самом центре перекрестка, ведущего во владения чертогов Госпожи Смерти — Крис улыбался все шире. — Отсюда вывод, что ты, сынок, не умер. У тебя есть шанс вернутся к жизни. — Они смотрели друг на друга. Кристофер Пайк улыбался все той же сияющей улыбкой, которую помнил Джим. — Да вы, наверное, шутите, адмирал? — отозвался по привычке Кирк, продолжая спорить, — Я вспомнил свою смерть на глазах Спока, когда завел варп-ядро Энтепрайз. — Нет, — поднял тут же руку, что бы Джим позволил ему продолжить говорить и не перебивал и тот смерено на это кивнул. — Я видел и наблюдал за тобой после своей смерти. Твой поступок, Джим, твоя жертвенность ещё раз мне доказала, что я тогда в тебе не ошибся. Ты не тень своего отца, ты — Джеймс Тиберий Кирк — достойный сын и самостоятельная выдающиеся личность. Ты всегда оставался самим собой, несмотря ни на что, Джим. И твое время ещё не пришло. Тебе рано в мир мертвых, очень рано. Впереди у тебя огромная жизнь, ожидается много еще падений, взлетов и открытий. Ты еще не завершил свой жизненный путь. Поэтому тебе дается право вернуться к своей жизни… Нас отправили к тебе, как проводников… Спросить, что имел виду Крис под словом «нас» и кого имел ввиду, Джим Кирк не успел, так как раздался незнакомый голос заде них: — Он прав, Джим, ты сумел сохранить себя, не становясь моей копией, не смотря на внешнюю схожесть. Не смотря на то, что не успел увидеть тебя, поддержать на руках, а только услышать твой первый крик, я уже полюбил тебя, сын. Наблюдая за тобой, как мог, оберегал, гордился, когда ты совершал прекрасные поступки, достойные мужчины, качал головой, когда нет, но я всегда верил в тебя и гордился тобой. Знай это. Те, кто по причине смерти, не могут быть рядом, не бросили тебя.Они оберегают и всегда находятся рядом. — и возле них появился с приветливой улыбкой Джордж Кирк. Он был такого же роста, как Джим. На нем была та же одежда, что в день смерти, непокорные золотистые волосы взъерошены, а голубые глаза смотрели с любовью на своего взрослого сына. Джеймс Т Кирк не мог вымолвить ни слова. Он с детства мечтал о встрече с отцом и представлял ее не раз, не позволил отчиму уничтожить фотографии матери с ним, берег их, как зеницу ока. Джим не мог перестать рассматривать своего отца, он ощущал себя маленьким ребенком, который только что впервые вживую увидел его. Для него было огромным удивлением, когда Джордж Кирк — его отец, крепко обнял своего сына, поглаживая по таким же золотистым непослушным волосам. Джеймсу Кирку хотелось бы, чтобы это объятье длилось вечно и больше ему ничего не было нужно в эту минуту. — Не злись на свою маму, она по-своему, но любит тебя и оберегала, заботилась как могла. Поверь тому, кто её знал много лет, она уже поняла свои ошибки. Вам о многом ещё предстоит поговорить и узнать друг друга поближе… — Как? Я ведь умер, — отстранившись от отца, воскликнул он. — Нет Джим, ты еще не умер, ты единственный из нас имеешь шанс вернутся к жизни. Этот шанс редко выпадает людям. Так что воспользуйся им и возвращайся в мир живых. Много людей ждут твоего возвращения, многие будут ему рады. —повторил слова Криса Джордж Кирк. Наконец до Джима стало доходить, что у него еще есть возможность вернутся к жизни и исправить свои ошибки, увидеть хмурого и ругающего Боунса, которого своими выходками заставил вновь поволноваться, а волосы поседеть. Спока, который будет читать нотации, что Джим поступил глупо и не логично, но этим он проявляет свое волнение за него. Он получит опять леща от Ухуры за то, что вновь заставил её и других переживать и плакать. Он хотел ощутить это, услышать их вновь. Быть живым и исправить те ошибки, что успел натворить. — Как я могу вернуться назад? — Ты уже почти у цели, Джим. Осталось совсем чуть-чуть, — проговорил Крис, который молча, но с улыбкой наблюдал за отцом и сыном. — Это больно? — Ребяческий вопрос сорвался с уст Джима прежде, чем он успел подумать. — Вернутся к жизни? К сожалению, мы с Крисом не знаем, но не должно быть. — Я не хотел, чтобы вы умирали, — сказал Джим, эти слова вырвались у него помимо воли. — Никто из вас. Мне так жаль… — Ты в этом не виноват, Джим. Каждый из нас сделал свой выбор в той жизни и своей судьбе. Не живи в прошлом, отпусти то, что уже не исправить. «Живи в настоящем, а любовь к нам и к тем, кого потерял, храни тут», — проговорил отец, подойдя вновь ближе к нему и показав на его сердце. — Верь в себя и свои силы. И тогда все будет хорошо, сынок. И помни, я всегда буду гордиться тобой, Сэм тоже гордится, он совсем не держит зла на тебя. Знай, мы всегда будем гордится тобой, что бы не случилось. Джим понимал, что они не скажут ему «пора!» — он должен сам принять решение. — Вы будете со мной? — До самого конца, — подтвердил отец, а Крис кивнул. — Запомни, Джим, ты всегда мне был как сын. Я счастлив, что судьба свела нас с тобой тогда на Айове. Я тоже горжусь тобой, сынок. Знай это и не теряй веру в себя ни на минуту, тогда ты добьёшься многого в будущем, а друзья тебе в этом помогут. — Кристофер похлопал по плечу растерянного Джима, у которого стало всё плыть в глазах, и он успел прошептать: — Я тоже рад той встречи с вами, она изменила мою жизнь к лучшему — лица двух дорогих ему людей, один из которых был ему отцом по крови, другой приемным и наставником, стали исчезать, но их улыбки он успел увидеть, перед сильной болезной белой вспышкой…***
Джим начал приходить в себя. Первое, что он услышал, было размеренное ворчание Боунса. События, предшествующие его пробуждению, никак не складывались в голове. Он был в мире мертвых, видел и обнимал отца и Кристофера Пайка. Очередное ли издевательство судьбы и мира мертвых…или он правда вернулся к жизни?.. Мысли путались, а голова нестерпимо болела. Сквозь лихорадочные воспоминания Джим услышал голос, но он не принадлежал Боунсу. Это был голос его старшего офицера — Спока. Спок… Конечно… Джим передал командование ему, а сам…. Джим резко открыл глаза и поймал ртом воздух. У него было ощущение, что его окатили холодной водой. Сердце неистово билось, а взгляд никак не мог сосредоточиться на окружающих его предметах. Джим проморгался. Он лежал в палате, окружённый медицинскими приборами, а над ним склонился Боунс. Всё выглядело слишком реальным для потустороннего мира, где он недавно был. Да и тумана белого нигде не было. А это хороший признак… Наверное… — Не нужно этой мелодраматичности! Ты и умереть-то не успел! Скорее это последствия переливания крови. Ты две недели пролежал без сознания. «Боунс здесь. Интересно, это рай или ад?!» — Переливание крови? — Джим никак не мог понять, о чём говорит его друг. Разве с помощью переливания крови можно вытащить человека с того света?! — Ты получил сильную дозу радиации. У нас не было выбора, — МакКой сосредоточенно изучал показания приборов. «Слава Богу Джим пришёл в себя и показания весьма неплохие для человека, пережившего смерть!» — пронеслось в мыслях у Леонардо. — Хан? — Джим, кажется, уже окончательно пришёл в себя и начал понимать, что произошло. — После его поимки я синтезировал сыворотку из его суперкрови. Ты был в коме две недели. Скажи честно, нет желания кого-нибудь убить? Склонности к деспотизму? — своим сарказмом МакКой как обычно отвлекал людей, а скорее самого себя, от леденящего кровь ужаса, который он пережил за эти две недели. Вопрос о том, поможет ли кровь, не отпуская, мучает его. Спок, Ухура и Кэрол, которую он знает со времен своего обучения в Академии, и то, потому, что она была девушкой его друга, не один раз повторяли ему, что это единственный выход из ситуации, но сам МакКой сомневался, ведь речь шла о его лучшем друге. Таком жизнерадостном, солнечном, молодом и отважном капитане Звёздного Флота. И Леонард точно знает, что расслабляться нельзя. Ещё неизвестно, как кровь Хана повлияет на Джима. — Не больше, чем обычно! — улыбнулся Джим. Хотя внутри был в шоке ему казалась, что был там так мало с Крисом и отцом, а оказалась, две недели в коме. Правда, какое-то чудо произошло, позволив ему вернутся к жизни. Нужно теперь этим шансом воспользоваться как полагается, чтобы не подвести двух дорогих ему людей. Потом его осенила мысль: вряд ли Хан дал кровь добровольно. — А как ты его поймал? — Джим был очень удивлён. Он видел Сингха в действии и не мог представить себе, какая сила может противостоять этому сверхчеловеку. — Это не я! — Боунс был рад, что Джим спросил об этом. Он знал, что Спок стоит в палате. Когда они спустились на землю, а Джим быстро был отправлен в самую лучшую палату госпиталя Звездного Флота, которая была снабжена самой лучшей медицинской техникой и новейшими приборами. Маккой сам проверял состояние своего друга, делая все нужные для улучшения его состояния процедуры, не подпуская других врачей, так как во время увольнительной и во время своей учебы именно тут он проходил стажировку доктора-хирурга и спасал многие жизни. Но также уделял свое внимание и другим пациентам. А Спок, принявший на время обязанности капитана, пропадал в лабораториях и отчитывался у адмиралов, но всегда после своих смен, приходил каждый день в палату Джима и подолгу находились здесь. К нему присоединилась мать Джима, которая, как только узнала, что произошло, сразу оказалась тут. Она плакала, прижимаясь к его груди, которая тихо поднималась и опускалась, говоря о том, что бледный, исхудавший за две недели комы Джим Тибериус Кирк- её сын, жив. Она шептала, умоляла простить её за все, что он нужен ей и что она любит его. Боунсу с Нийотой на пару приходилось выгонять что её, что Спока из палаты Джима, чтобы эти упертые хоть немного ели и спали. Спок не раз предлагал совершить мелдинг, но МакКой категорически запрещал ему это. Как бы ему ни хотелось это признавать, но вулканец стал ему другом, а рисковать ещё одним близким человеком он не мог. Да показатели были хорошие, но всех пугало как и Боунса, что Джим не приходит себя. Вдруг кровь Хана дала свои сбои и их веселый капитан никогда не проснется. Но Леонард и другие отгоняли от себя эти мысли, надеясь только на хороший исход. Спок и Боунс ко всему этому пропадали в лабораториях, проводя эксперименты и ища выход, который сможет помочь выйти из комы их другу . — Ты спас мне жизнь, — Джим был немного смущён тем, что помимо Боунса в палате оказался ещё и Спок, которого он не заметил. Неужели его друзья проводили всё свободное время рядом с ним? В груди капитана потеплело от осознания, что у него есть такие близкие товарищи. Да, отец и Крис были правы, его ждали тут и делали все возможное, чтобы вернуть к жизни. Он обязательно оправдает их надежду и дружбу. — Мы с Ухурой и Кэрол тоже в этом немного поучаствовали, — Боунс опередил Спока. Он прекрасно знал, что тот винил себя в смерти Джима и пресекал любые разговоры о своей роли в поимке Хана. Однако все на Энтерпрайз прекрасно знали, что без вулканца вряд ли справились бы с Сингхом. — А вы спасли жизни мне, капитан, и всему экипажу, — голос Спока звучал нарочито спокойно и профессионально. Вулканец боялся, что любая потеря контроля приведёт к демонстрации тех эмоций, которые он отчаянно пытался скрыть. Эти две недели показались Споку вечностью. Он не должен был принимать у Джима командование. Он должен был сам пойти в этот реактор. Спок допустил преступную халатность, которая привела к смерти его капитана. Нет, она привела к смерти его друга! Вулканец боялся привязаться к этим людям, но в действительности он лишь скрывал от себя тот факт, что и Джим, и Боунс, и Ухура стали ему родными. И он снова не смог уберечь близкого себе человека. Ну вот. Чего Боунс и опасался. Судя по тону, сейчас будет очередная волна самобичевания от Спока. Слава Богу Джим перебил его. — Спок… Послушай… Спасибо! — старпом умело скрывал свои чувства в голосе, но Джим уже очень хорошо научился различать оттенки эмоций в его глазах. Он знал, что вулканец хотел сказать на самом деле. Джим усмехнулся про себя: повезло же ему с друзьями! Один скрывает свои истинные чувства за маской логики, другой за маской сарказма. Хотя Джиму не нужны были их слова. За его друзей лучше всего говорили их поступки. — Пожалуйста, Джим, — Спок обратился к своему капитану по имени. Вулканец был уверен, что Кирк поймёт всё правильно. После всего случившегося, Спок не будет больше скрывать от близких ему людей, насколько они дороги ему, как отчаянно он нуждается в них. — Мне пора возвращаться на свою смену, — проговорил Спок, нарушая тишину. — Я передам остальным членам экипажа, что капитан пришел в себя. — Только предупреди их, чтобы заявлялись не всей толпой, он ещё слаб, — тут же влез Боунс, сверкнув глазами. — Я это понимаю, доктор, — кивнул головой Спок, а потом вновь перевёл взгляд на Джима. — Выздоравливай, Джим. — Пока, Спок! Заходи ещё, — помахал Кирк ему рукой и улыбнулся на прощание, прежде чем вулканец покинул палату, оставив его наедине с Боунсом. — Боунс моя мама в курсе, что со мной произошло? — задал самый волнующийся вопрос Джим Кирк , обращаясь своему другу. — Да она в курсе, все две недели не отходила от тебя, Джим. Они со Споком прямо соревновались, кто дольше пробудет здесь с тобой. — Предугадав следующий вопрос друга и продолжил: — Она сейчас спит, за эти две недели ей толком не удалось поспать. Как проснется, ты сможешь её увидеть. — Я..я буду рад её увидеть, — выговорил Джим, вспомнив о словах отца и свое желание исправить прошлые ошибки. — Да, Боунс, я не чувствую своих ног из-за лекарств и обезбаливающего? — Джим, ты только не волнуйся, но тебя ждет долгое лечение, но я обещаю, ты станешь на ноги. Мы со Споком сделаем все возможное и невозможное, что бы ты вновь ходил. — Не давая возразить шокированному такой фразой Джиму, Боунс продолжил, — А теперь хватит из себя тут сверхчеловека строить! — Боунс опустил спинку биокровати опять в лежачее положение и приглушил свет, направляясь проверить состояние его матери. Вместе с водой, которой он напоил Джима, было снотворное, чтобы тот спокойно поспал, не отвлекаясь на мучившие его проблемы. Самое главное сейчас, чтобы Джим поправился и стал на ноги, а всё остальное он уже сможет решить сам, а его верные друзья ему всегда в этом помогут! Через два часа, когда МакКой заглянул к Джиму, тот уже крепко спал. Боунс снова снял показания биокровати и, убедившись, что всё в порядке, сам отправился отдыхать к себе в кабинет. Сегодня была не его смена, так что в ординаторской наверняка отдыхал дежурный врач. Он прекрасно выспится в своём кресле. Тем более что ночью ещё несколько раз нужно будет проверить состояние Джима и вколоть ему ещё одну дозу обезболивающего.