Искаженный Сигнал

Пойнтман (Первый Прототип)

      — Зарывая свои грехи в землю, люди сами сеют семена своей гибели… Они умрут. Все умрут. Они заслужили смерти… — слова Феттела были первым, что я услышал, когда очнулся неподалеку от взорвавшегося эвакуационного вертолета. На его болтовню я практически прекратил обращать внимание. Надоедливый. Назойливый. Неопасный по сравнению с другими паранормальными тварями. И по сравнению с «Армахем».              Первым делом проверяю рацию. Сдохла. Наручные часы. Не работают. Фонарь… Накрылся. Методом простой проверки снаряжения под звучание голоса Феттела в голове понимаю: вся электроника накрылась. А это значит — никто не знает, что я жив. Минусы — меня точно не эвакуируют. Плюсы — если что-то пойдет не так, меня сделают виноватым посмертно, а не при жизни со всеми сопутствующими «привилегиями».              Ни в Саркофаге, ни во время эвакуации не было толком времени сесть и подумать, что же делать дальше. Обратно в «Ф.Е.А.Р.» мне теперь не хотелось. Бетерс явно не в курсе происходящего, но вот его начальство определенно отправило меня во все это дерьмо неспроста. Подозрения были еще при инструктаже. Но я считал, что от меня хотят избавиться по-тихому после прошлого дела в Колумбии, где я многое увидел из того, что видеть не должен был, после чего едва ушел живым.              Но вместо этого… Определенно, не Колумбия стала для меня местом очень интересных открытий.              Уничтожить Альму у меня не получилось. Но злой на меня она не выглядела. Насколько вообще может не выглядеть злой паранормальная мертвая тварь, злобная по своей природе. По крайней мере, теперь она не пыталась убить меня, как в Склепе. А глюки — не самая страшная часть моей жизни.              Феттел тоже притих. Периодически появлялся, чтобы поговорить, вот только с ним теперь явно было что-то не то. Хотя бы потому что клонами он не управлял. После взрыва Саркофага и повторного запуска они действовали куда менее слаженно и брали больше нахрапом, чем тактикой. Если на Южной водоочистной единственным шансом перебить пять-семь репликантов за раз можно было только если застать их врасплох или снимать по одному, после первого же выстрела меняя позицию, то сейчас те же пять-семь бойцов можно было спокойно раскидать прикладом. Выходит, есть еще телепатические командиры? Или клонов можно включить на выполнение каких-то базовых программ без телепатического контакта? К сожалению, этой информацией я не владел.              Осматриваюсь и понимаю, что взрывом меня отбросило на соседнюю крышу. Метров двадцать. И вниз столько же. Теперь понятно, почему все тело так болит. Но ничего не сломал. Да и сломай пару костей — все равно сами срастутся за несколько часов.              Надо выбираться отсюда. Не из Оберна — только из этого района. Чтобы как можно дольше никто не знал о том, что я жив. Придумаю, что делать. Разберусь, куда идти. Вернуться можно будет всегда, а вот повторно исчезнуть будет не так уж и просто.              Если вернусь — покоя мне не будет. Из-за взрыва в Оберне? Да. А еще — из-за узнанного от Феттела и Альмы. Как показал практический опыт — «Армахем» умеет заметать следы. А я для них видимой ценности не представляю. Оставили меня только ради того, чтобы было кому делать грязную работу. Связано ли дело в Колумбии с корпорацией? И сколько еще до этого было дел, где я работал на них? Даю семьдесят процентов. Взрыв в Оберне поставил точку в моей работе на «Армахем». Вместо того, чтобы окончательно уничтожить «Источник», я выпустил запертую там тварь наружу. В мир живых людей. Исчезла ли она насовсем или затихла на время, чтобы потом снова дать о себе знать, неизвестно. Но если она выберет второй вариант, жертв будет много. В том числе — ни в чем не повинных людей. Как-то исправить сделанное или предотвратить дальнейшее буйство Альмы я не мог. Некоторые люди из Армахем не просто так называли ее «Матерью Апокалипсиса».              Около пяти дней после неудавшейся эвакуации я передвигаюсь по Оберну, изучая расклад сил и подыскивая возможные пути отхода из города. Пока что все было перекрыто. Вырваться с боем можно было, но обнаружить себя пока что не хотелось. А вот выскользнуть незаметно возможности не было. Стоит затаиться.              Спенсер и Холидей постоянно рядом. То один, то другой. Еще одно напоминание о моих ошибках. И о том, что Армахем не остановится не перед чем, чтобы замести следы. Они возникают из воздуха на несколько секунд, а потом — растворяются в облаке черного праха.              Все меняется, на пятый день. В видениях становится меньше крови. Спенсер и Дуглас выглядят более похожими на людей, чем на изуродованные трупы. И тогда снова появляются видения Альмы. Но это больше не больничные коридоры и наш с ней единственный общий фрагмент памяти. Это даже на кошмар непохоже.              … Нечеткая фигура в балаклаве, которая утаскивает Альму с линии огня и разбирается с солдатами «Армахем».               — Ты спасла меня. Почему? — в голосе Альмы удивление переплетается с чем-то очень странным. Самое время заподозрить, что она способна на хоть какие-то проявления человеческих чувств.              Впрочем… Если она расчищала мне путь к точке эвакуации, то возможно в ней действительно есть что-то от человека. Или же она просто хочет усыпить бдительность. Или конкретно эти «глюки» — именно глюки. Из всей этой паранормальной мути я четко понял лишь одно. Связь с Альмой дает мне доступ к какой-то части ее разума. К самым ярким и запомнившимся ощущениям. К тому, что волнует ее в определенные моменты.               — По кочану. Не ебу я. Тело само реагирует.               — Получается… Ты хотела, чтобы они меня убили?              Коридор заполняется мраком. Фигура на полу чувствует это. Словно бы слышит саму смерть, что приближается к ней.               — Валим отсюда, живо!              Каждое слово из гневной отповеди этого человека потом отдается в моей голове на протяжении получаса. Скажем так — Альма в тот момент узнала о себе много нового. А я понял кое-что интересное. Человек, который выглядит как парень, но к которому Альма обращается в женском роде, не догадывается о том, что перед ним — Альма. Он (или она?) называет фигуру рядом «Элис». И слишком уж откровенно делится с этой фигурой всеми своими мыслями и переживаниями.              Несколько часов спустя становится понятно, что «Лена» осознанно или нет, но влияет на Альму. Ее (его?) поступки слишком непонятны и хаотичны для существа из Саркофага. И оттого «Лена» занимает все больше места в памяти Альмы.               — Маленькая мертвая девочка нашла себе новую игрушку, — комментирует Холидей после очередного видения. — И, кажется, она не любит, когда ее игрушки пытаются испортить.              Я посмотрел на то, что осталось от лже-Беккета и только сейчас понял, что именно не так с «Леной». Трупов было два. В одном. Определенно, это было что-то очень странное. Учитывая, что видения шли практически непрерывным потоком, я был в курсе практически всех переделок, куда попадали Лена и Альма. Уже через семь часов мне казалось, что Лену я знаю лучше, чем себя самого. Этот человек настолько не мог держать свой рот на замке, что охотно делился своими мыслями и рассуждениями о ситуации с Альмой, другими «двойными», а также трупами армахемовцев, которые она умудрялась оставлять после себя исключительно благодаря имплантантам и подготовке тела, в которое ее засунули. А еще — девочке поразительно повезло, что клоны слишком уж отупели. Управляй ими Феттел — и ее раскатали бы еще на тренировочной арене «Предвестника».              Галлюцинация с деревом вызывает у Альмы недоумение. Похоже, она еще не поняла, что ее действия воспринимаются, как угроза. Но в этом вопросе ее сразу же после глюка просвещает Лена. Верней, просвещает она «Элис», но все еще не знает о том, что Элис и Альма — одно и то же.              Потом я сижу минут двадцать с рукой, прислоненной к лицу. Судя по разговорам этих, как они сами себя называют, «попаданцев» — у них как минимум один человек работает на армию и еще один — на полицию. Но почему-то никто из этих двоих не удосужился объяснить остальным, что рация — это средство экстренной связи, а не «корпоративный чатик» для обсуждения котиков, прогноза погоды и планов на выходные.               — Напомню тебе, что мы нихрена не спецназ, а всего лишь группа молодых людей примерно одинакового возраста. И присягу мы никому не давали, служить и защищать не обещали…              Сначала вопят о том, что ничего не обязаны, потом собираются топить «Армахем». Слова разошлись с делом. Разошлись настолько сильно, что это заметил даже я. Про Альму и говорить нечего. Чем больше я вижу из происходящего между Леной и Альмой, тем страшней сделанные выводы. Она не просто влияет на Альму. Она ее… переделывает? Пере… воспитывает? Все время отвлекается на болтовню о психологии, отношениях между людьми, о какой-то компьютерной игре из которой, судя по ее словам, знает о происходящем здесь. Какой-то военный симулятор? Или… Я не увлекался фантастикой. Но учитывая, какое дерьмо творится вокруг в последнее время, готов поверить даже в залет из другого измерения группы пришельцев. Потому что эти шестеро действительно полные пришельцы.              Быть только что едва не убитыми Альмой, и использовать появившуюся передышку для того, чтобы поболтать всласть? Поссориться? Начать дискуссию о правилах использования русской ненормативной лексики? И болтали бы себе, о чем захотят, но Альме же интересно, а значит — и меня выкидывает в эти видения настолько часто, что я уже из них не вылезаю.              Только когда они снова встречаются с Альмой понимаю, что за фрукт эта «Лена».              «Мне не все равно СЕЙЧАС. И ЗДЕСЬ. Я существую в настоящем временном отрезке, руководствуюсь теми эмоциями, что испытываю, собственными инстинктами и моральными принципами. Захочу сдохнуть — застрелюсь. Или обмотаюсь взрывчаткой и заявлюсь в главный офис «Армахем» — отблагодарю этих тварей за содеянное с этим телом и то, что мне в нем приходится переживать. Или спрыгну с крыши. Или ничего не буду делать смирненько дождусь, пока «слоу-мо» доконает меня само. В любом случае, снова должна повториться: решать мне, а не какой-то там твари, которая, кстати, должна была сдохнуть по всем законам биологии еще двадцать лет назад».               — А девочка по адресу попала, — Спенсер смеется. Смотрю на призрака, веря и не веря тому, что вижу. В его голосе появились… эмоции. Он больше не чувствовался… страшным. Заметив мой взгляд, он опускается рядом на корточки и тихо произносит. — Тело, в котором она оказалась. Сержант Редд Янковски, «Темный Сигнал». Она напоминает мне брата…              У призрака грустный голос. Будто это живой человек, а не пустая телестезическая оболочка. Будто призрак — это душа, оставшаяся из-за незаконченных дел.              Встреча с Аристид показывает, что Лена обладает уровнем интеллекта, далеким от низкого. Альма осознает это уже когда обе девушки с мстительным удовольствием наблюдают за мучениями сгорающей заживо женщины. А меня оглушает очередное упоминание меня и моей роли в происходящих событиях.              Спор о морали и нравственности. Голосование? Серьезно? Это армейский отряд, или… Простите, мне уже не следует вообще упоминать в отношении этой «великолепной» команды ни «Дельту», ни «Темный Сигнал». Это просто шайка нелегальных русских мигрантов из другого измерения, которая… Которая внаглую проводит одного из бойцов прямо через территорию клонов. В то время как другой «боец» бездарно орет при виде призраков, а до этого — не менее бездарно заходит без предварительной проверки в опасное помещение, за что и платит падением с третьего этажа. К сожалению, моих мысленных воззваний включить наконец-то мозг она не слышит. И не сказать вроде, чтобы пользоваться им не умеет, но не замечать очевидных вещей — это надо идиоткой полной быть.              Да Альму ребенок раскусит со всей ее «маскировкой», паранормальной активностью вокруг и странностями в поведении. Даже учитывая, что она копирует человеческое (в основном — хватает все подряд от той же Лены) — она все равно далека от понятия «нормальная личность». Ну… Примерно так же далека, как Лена и остальные пятеро. Пожалуй, из нормальных там только «интеллигент». Так что в их группе «Элис» смотрится на своем месте.              Попытки Альмы в видениях обратиться к Лене с дружескими намеками очень сильно опоздали во времени. Ловлю себя на мысли о том, что очень не хочу видеть вероятную развязку событий, где Альма убивает всех «залетных». Сложно признаться, но есть в их влиянии на нее что-то хорошее. По крайней мере, меня больше не утаскивает в видения силой. Но заняться мне нечем, избегать клонов и «Армахем» слишком просто, поэтому — при первом же удобном случае я проверяю, как дела у этой шестерки. Альма, кажется, забыла о моем существовании.              Армейская окончательно теряет право на статус адекватного человека. Вместо того чтобы испугаться Альму или напасть на нее, как сделал бы любой военный, она поддерживает легенду «Элис» и даже предлагает ей вариант вселения в тело какого-нибудь коматозника.              Уже в больнице понимаю, что у Лены есть внимание к деталям, но она приходит к абсолютно неверным выводам. «Родство с Альмой» — это были очень близкие подозрения в отношении Элис. Это было даже не тепло, а «кипяток». Но исследование ДНК коматозницы, естественно, не дало верных результатов. Зато теория о третьем прототипе Альму взбудоражила. Но в этот раз все опять обошлось без кровавых скелетов, коридоров с озерами чего-то красного, изуродованных человеческих фигур и первобытного ужаса, который раньше сковывал меня каждый раз при погружении в ее память.              Похоже, что эти эмоции я ошибочно считал своими собственными. Как и этот… покой.              Когда я в следующий раз собираюсь посмотреть, что происходит с Альмой, рядом неожиданно появляется Спенсер.               — Я должен предупредить ее, — призрак хватает меня за руку. Странно, но в этот раз нас «выносит» прямо к «Лене». И если меня «она» не видит, то Спенсера… Нет, она поначалу вообще принимает его за одного из «своих».              Жест «рукалицо» я подхватил у этой же шайки. Лена этим жестом сопровождала особенно идиотские выходки Альмы. Серьезно?! Находясь в заведомо враждебной обстановке уйти «куда-то туда» без предупреждения и сопровождения… Где ее мозги? Оставила спать вместе с Альмой?              Диалог со Спенсером наблюдаю сквозь пальцы руки, которая все еще прижата к лицу. Да, все верно. Будучи едва не угробленной Альмой и другими призраками надо сейчас очередного потрогать. А увидев, что призрак с криком исчез… Правильно, ждать его повторного появления на прежнем месте! И как раньше я-то не додумался, как бы жизнь себе облегчил! И Спенсер… Вот призрачный… Меня пугал, выскакивая из-за углов, погружая в галлюцинации и говоря полунамеками, а этой все развернуто и подробно выкладывает! Да чтоб вас всех…              Впрочем, нет. Информацией здесь и не пахло. Видимо, Спенсеру тоже захотелось пообщаться на отвлеченные темы. К моменту, когда я возвращаюсь из видения, к нам присоединяется еще один призрак. Я его видел мельком пару раз и даже не знал о его смерти. Лейтенант Чен долго и подробно рассказывает мне о Маркусе — сержанте из его группы, которого я даже в лицо ни разу не видел. Странно, но сейчас призраки не вызывают у меня желания пальнуть по ним из пистолета, поэтому душевные излияния Чена я слушаю. О том, какой Маркус хороший, что ни разу не стрелял в него. О том, что Маркус пытался его спасти. О том, что Лена напоминает ему Маркуса. Должен признать — при всем своем «очеловечивании» призраки стали слишком доставучими.              В очередном видении Чен фактически вручает этой идиотке ракетную установку. Волосы было встают дыбом, но девчонка неожиданно внимательно принимается изучать инструкцию. В момент, когда она абсолютно правильно крепит разряженный «Голиаф» себе на спину, от сердца немного отлегло. По крайней мере, в ближайшие пару дней Оберн не будет разрушен до конца, а группа «попаданцев» не убьется по собственной дурости. Меня… Не устроил бы подобный исход. Черт. Похоже, что постоянные философствования этой шайки затрагивают и меня тоже. Надо снять с них наблюдение.              Сделать это пришлось из-за Холидея. Верней, из-за очень тревожной находки. Влияние Лены, или есть другая причина, но призраки стали очень разговорчивыми. Объясняют доходчиво, выглядят по-человечески и не выскакивают из темного угла.              И еще кое-что. В видениях Альмы теперь можно было находиться подолгу. Да и с призраками разговаривать по тридцать-сорок минут. И мне ни разу после этого не было плохо, как после залитых кровью коридоров, показанных мне в штаб-квартире Армахем и в Саркофаге. Выходит, что когда Альма успокаивается, исчезают и противоестественные возмущения в пространстве? Чем еще можно объяснить «ровность» глюков сейчас, я не знал.              От праздного времяпровождения отвлекло появление нового дела. Клоны очень «вовремя» решили свихнуться и взорвать здание над одним из работающих реакторов. Со слов Холидея, Армахем использовала этот реактор в качестве резервного для какого-то подземного объекта. Этих объектов по всему Оберну было столько, что впору заявлять о «городе под городом». Соединялись они катакомбами, засекреченными ветками метро, подземными автодорогами.              Один из них — «Предвестник», уничтоженный людьми Вэнека. Второй — Саркофаг. Из переговоров шайки стало понятно, что есть еще «Стилл-Айленд» и начальная школа Вэйд. Ублюдки, похоже, даже не утруждали себя маскировкой.              С реактором надо разобраться. Самый простой путь — активировать заслон. После этого бомбы, взорванные клонами, уничтожат все в радиусе нескольких сотен метров. Проблема в том, что клоны тоже знают об очевидном и стянут к управлению заслоном основные силы. Если бы отвлечь их часть на что-то другое…              Видимо, мы с Холидеем мыслим в одинаковом направлении, поскольку призрак взрывотехника окончательно сходит с ума и отправляется договариваться с Леной. Но что-то идет не так и в итоге — он выдергивает девчонку из тела, а потом вмешивается Альма, заметившая действия Дугласа.              И впервые за много дней я чувствую панический ужас существа из Саркофага. До недавнего времени Альма считала себя бессмертной. Неуязвимой. Но когда Лена оказалась вне тела, вдруг стало понятно: даже от Альмы можно избавиться.              На ее собственный шок — эмоции Лены, которая чуть не уничтожила вместе с Альмой подружку-Элис. Сверху на этот коктейль — отповедь Веры. «Думай, что делаешь». И понимание — сейчас не до обсуждения ситуации. Она больше не одна, а значит — надо… заботиться о других? Серьезно? Альма взялась развивать человеческую сторону своей натуры? Приняла к сведению совет Веры «набивать очки кармы»? Ладно, черт с ней, пусть занимается чем хочет, лишь бы ко мне не лезла. Тем более, что у меня тут пяток клонов. Снять снайпера — и с остальными разобраться вообще не проблема.              Глухой звук удара свидетельствует о том, что в районе появился кто-то чуждый клонам. Что-то чуждое, верней, — мысленно поправляю, когда с технической лестницы наверху вниз летит тело снайпера, а следом спрыгивает… Альма?               — Привет. Это снова я. Ты…              На всякий случай вскидываю оружие вверх. Убить не убью, но на время отогнать сгодится, если она не в настроении. Понять сейчас это было сложней, чем раньше. В прошлом было два варианта видения Альмы — маленькая девочка и полуразложившийся труп. Вторая форма была намного менее дружелюбной, в то время как в виде ребенка Альма хоть и оставалась кровожадной, но направляла свою энергию в полезное для меня русло. Размазать по стенке отряд клонов, провести сквозь пространство из ловушки на станции, или вытворить еще что-то в таком духе.              Сейчас передо мной была… Девушка. Это не тело Элис, но и не та Альма, что я видел в Саркофаге. Лицом очень похожа на Феттела, можно принять за его младшую сестру. На вид… Лет двадцать, может даже меньше. Одета в мешком висящий костюм клона и когда-то белые кеды. В руке все еще зажат ломик, которым она проломила череп снайперу.               — Это не сработает и ты сам это прекрасно знаешь. На южной водоочистной — палил, в штаб-квартире «Армахем» — палил, в Оберне — палил. Да и я себя вела не лучше. Но ты прости. Слишком много всего произошло и у меня в голове очень многое не укладывается… Заебись начала разговор…              Последняя реплика явно была произнесена «в сторону» — неужели сказалась привычка Лены «мыслить вслух»? И… Она только что сказала, что… Простить? Вот это вот непонятное нечто мне сейчас человеческим языком сказало что-то вроде «была неправа, действовала неверно»? Все известные мне сведения о призраках устаревали со скоростью звука.               — Земля вызывает Пойнтмана, меня слышно, прием? — фигура щелкает пальцами в воздухе. Жест, присущий Паку. Киваю, понимая, что с Альмой что-то не так. — Ага, отлично. В общем, раз стрелять ты в меня передумал, сообщаю. Здесь есть отряд «Темный Сигнал». Приписан к силам «Дельты» и успел побывать в лапах «Армахем». Один парень там — брат Спенсера, он, кстати, пришиб Аристид. Так вот — он может юзать слоу-мо, как и ты, плюс контачит с призраками. Остальные неплохо стреляют, поэтому их твой друг Холидей подписал тебе помочь и разрядить бомбы, которые клоны наверху устанавливают. Если я все правильно понимаю, ты собираешься установить щит на реакторе, чтобы даже если один-два заряда остальные разрядить не успеют, то реактор все равно в разнос не пойдет и живы все останутся.              Киваю. Понимаю, что Альма теперь может нормально разговаривать и практически без искажений передавать важную информацию. Сокрытие личностей «залетных» объяснимо, равно как и не предоставление информации о самом «залете». Все остальное можно было уложить в двадцать слов вместо ста, но по сравнению с тем, что было — просто идеальная вводная. Вот почему нельзя было так сделать на Южной Водоочистной? «Здравствуйте, дяденька, меня зовут Альма, меня прибили злыдни из «Армахем»…» И так далее по существу, а не взорвать меня пытаться.              Киваю показывая, что все понял.               — Отлично. Я тогда пойду с тобой. По стенкам размазывать всяких уебищ я теперь не могу — возникает «синхронизация», которая некоторым ребятам из «Сигнала» по мозгам бьет, а как устранить это, никто не знает. Но могу ломиком если что кому-нибудь мозги вышибить, или сказать тебе, сколько впереди народу и где они расположены. Хорошо?              Киваю. Ногой поддеваю ствол одного из клонов и пинаю в ее сторону. Может быть, она умеет стрелять из оружия. Альма тут же опровергает эту идею. Комментарий с глазомером я оценил, конечно. Значит, это по этой причине она, даже помогая мне, пару раз едва не убивала? Миленько. Очень.              Вдвойне «миленько», что я знаю способ выбраться из Оберна вместе с «залетными». Спрятаться среди подобного сброда — так себе идея, но в «Темном Сигнале» изначально была одна женщина и шесть мужчин. И все шесть мужчин прошли обработку в «Предвестнике», а значит — посылают примерно те же телестезические сигналы, что и я. При этом вряд ли у «Армахем» была возможность найти и опознать труп «Беккета», а новый «Сигнал» явно не утруждал себя составлением официальной отчетности. В «Предвестник попали шесть мужчин и одна женщина. Из Оберна прорвутся шесть мужчин и две женщины, то есть «Сигнал» и мутная выжившая. Думаю, что это неплохое решение проблемы. Бесконечную болтовню этой компании я как-нибудь переживу. Привычка притворяться чуть ли не немым здорово облегчала жизнь, избавляя от назойливых собеседников, пытающихся набиться в друзья на каждом новом месте работы.