Госпожа

— Хината-сама, я здесь. Могу я войти? Она довольно потягивается, лежа на кровати. Шелковая ночная сорочка едва прикрывает молодое тело новоиспеченной главы клана Хьюга. Ноги не скрыты ничем — длинные и стройные, белеют поверх пурпурной простыни. В лунном свете ее кожа кажется еще более бледной и будто светится. — Входи, — разрешает Хината, блаженно щурясь, как сытая кошка, укравшая сметану. Ее глаза блестят драгоценными камнями — и глаза ее брата, что заходит по разрешению, сверкают точно так же. — Я к вашим услугам, Хината-сама, — говорит Неджи, останавливаясь перед кроватью сестры. Сегодня она заступила на пост главы клана. Принцесса Бьякугана стала королевой. Как будто она и не была той робкой девочкой, той застенчивой глупышкой, что постоянно краснела, как маков цвет, как будто не была тем нежным цветком, что, казалось бы, так легко можно сломать в грубых пальцах… Впервые ее глаза блеснули такой решимостью на экзамене на чуунина. Неджи не ожидал увидеть слабую сестру настолько уверенной. Тогда он победил ее. Тогда он едва не убил ее — а ведь хотел убить. Хочет убить и сейчас, ужасно хочет — но не может. Не потому, что Хината сильнее — она все еще не может тягаться с гением клана Хьюга. Просто Хината теперь может контролировать его с помощью проклятой печати на лбу. Она не гнушается использовать свою власть — потому и позвала его посреди ночи. Хината улыбается краем губ. Поднимает изящную ножку, и Неджи принимает ее игру — берет ее ступню и нежно целует, думая, как было бы хорошо дернуть на себя, сломать тонкую кость, чтобы эта чертова госпожа кричала от боли и умоляла о пощаде… Неджи садится у ее ног и кладет ступни Хинаты себе на колени. Разминает ей ноги, делая массаж — Хинате явно нравится, она блаженно улыбается, а один раз даже тихо постанывает от удовольствия. Неджи думает, что с гораздо большим удовольствием повырывал бы ей ноги, но продолжает массировать ее пальчики все так же нежно и бережно. Проводит рукой выше, оглаживая икры, гладит под коленом — кожа Хинаты гладкая и прохладная. А когда она немного раздвигает ноги, Неджи понимает, что под ее ночным кимоно нет белья — ему открывается вид на нежно-розовое лоно. Вопреки обыкновению, Хината не краснеет и не смущается. Она ловит взгляд Неджи, и в ее глазах вспыхивает торжество. Как же Неджи ее за это ненавидит — она думает, что всё — в ее руках. Думает, что контролирует его полностью. Думает, что обрела над ним безграничную власть. И самое раздражающее — она права. Хината раздвигает ноги шире, словно приглашая — Неджи удивлен. Не слишком, правда, но удивлен. Она ведь любит Наруто, она давно любит Наруто, еще с детства — и это взаимно. Но с недавних пор Хината смотрит на своего брата слишком… недвусмысленно. Призывно облизывается за общей трапезой, пока не смотрят старшие, касается ногой его ноги под обеденным столом, часто как будто бы невзначай заходит к нему в душ… Ну ладно, думает Неджи. Ты — моя госпожа. Ты приказываешь — я исполняю. Я — твой брат, но какое это имеет значение. Правда состоит в том, что Неджи тоже хочет Хинату. Она так изменилась, так выросла, стала такой красивой женщиной, что Неджи не может на нее не реагировать. Он никогда не воспринимал ее сестрой — в детстве она была милой девочкой, потом, когда на лбу Неджи появился Джуин — раздражающим фактором, после — госпожой, которой он был обязан служить. Сестрой в полном значении этого слова она для него не была никогда. И поэтому, увидев ее лоно, осознав, что под шелковой тканью ночного кимоно она полностью обнажена, Неджи чувствует напряжение в паху и сглатывает — во рту мгновенно пересыхает. — Хината-сама, — спрашивает Неджи. — Что вы делаете? Он ожидает румянца, но ее бледные щеки остаются такими же бледными. Хината спокойна, как богиня. Лунная богиня, спустившаяся с небес на грешную землю. Настоящая королева Бьякугана, истинная глава клана Хьюга. По спине Неджи бегут мурашки — колючие и холодные. — Я хочу узнать, как это, — говорит Хината. — Каково быть с мужчиной. С тобой, брат. — А как же Наруто? — удивляется Неджи, не веря, что его застенчивая сестра способна изменять своему возлюбленному. Хината неопределенно ведет плечами. Кимоно сползает вниз, обнажая круглое плечо. Прядь черных волос скользит по бледной коже, создавая удивительно красивый контраст. — Он никогда не узнает, — говорит Хината. — Именно потому, что я очень его люблю. В нашу первую с ним ночь я хочу доставить ему удовольствие. Ты поможешь мне в этом. Не думай, что я в тебя влюблена. Не думай, что то, что между нами произойдет, что-то поменяет. Просто ты нужен мне — сейчас. Потом надобность в тебе пропадет. Проклятая печать на лбу саднит болью, как свежая рана. Неджи злится — он не хочет быть игрушкой главы клана Хьюга! Нужно встать и уйти, немедленно встать и уйти, Хината не станет его останавливать… Или станет — использовал же ее отец действие печати на его отце! Что мешает Хинате поступить так же? Да черт бы ее побрал, эту госпожу. — Слушаю и повинуюсь, Хината-сама, — говорит Неджи. — Раздевайся, — отвечает Хината. — Я хочу увидеть мужское тело. Неджи поднимается, сбрасывает с себя кимоно, снимает трусы. Его кожа буквально горит от пристального взгляда Хинаты — она оценивающе осматривает его торс, опускает глаза ниже, видит напряженный член и только тогда заливается румянцем. — Повернись спиной, — говорит Хината, облизывая губы. Это просто ужасно. Неджи чувствует себя товаром на рынке, который оценивают перед покупкой. Он ненавидит Хинату за это — и ненавидит себя, когда послушно поворачивается и чувствует обжигающий взор на своей спине и ягодицах. — Хорошо, — выдыхает глава клана Хьюга, и в ее голосе уже явственно слышится возбуждение. — А теперь иди сюда, Неджи. И он идет, идет, как послушный своей хозяйке пес. Забирается на кровать и садится между ног Хинаты, заставляя ее раздвинуть бедра. Наверное, ему не стоит этого делать — но так хочется, что в животе щемит, а голову окутывает туман. Интересно, думает Неджи, будет ли Наруто доставлять ей такое удовольствие? Он наклоняется, задирая полы кимоно Хинаты, раскидывает их, обнажая ее тело. Целует внутреннюю сторону бедра, ведет языком по сладкой молочно-белой коже, и добирается до лона, откуда уже выделяются горячие соки. Хината тихо стонет, сжимая в кулачке прядь волос Неджи, а он проникает языком внутрь нее, облизывая ее клитор, теребя его губами, всасывая ее соки — Хината стонет громче, утробнее, первобытнее, больно дергает его за волосы, прижимает лицом к своему лону, заставляя двигать языком быстрее и пробираться им еще глубже. Ее ноги сжимают его плечи. Он задыхается в плену ее тепла и нежно-терпкого женского аромата, но не хочет покидать этот дивный плен, лишь ускоряя свои движения языком. Хината вскрикивает, напрягается всем телом и тут же расслабляется, выдыхает, отпуская его из хватки своих колен. Неджи поднимается, облизывая губы. Хината тяжело дышит, как после быстрого бега, и ее пышная грудь высоко вздымается, колышется в такт ее дыханию. Неджи касается ладонью одной груди, ласкает ее, цепляя пальцами твердеющий от его прикосновения сосок. Глава клана Хьюга длинно и сладко стонет, ловя другую руку Неджи и прижимая ее к свободной груди. Ей явно это нравится — у нее очень чувствительная грудь. Неджи мягко обхватывает губами ее сосок, лижет его и посасывает, а сам думает — с чего это он так нежен? Госпожа хочет мужчину — и госпожа может его получить. Он может просто взять ее так, как ему хочется, не думая об аккуратности — вот только что помешает Хинате во время процесса сложить печать, активируя Джуин? Что потом помешает ей его казнить? Жить Неджи хочется, и не хочется испытывать боль, поэтому он продолжает нежно ласкать ее грудь, пока она не стонет просительно, прижимаясь коленом к его паху. Неджи довольно хмыкает — госпожа решила пойти дальше. Смелая она, новая глава клана Хьюга. Он никогда бы не подумал. Неджи устраивается поудобнее, приставляет головку члена к ее лону. Хината смотрит так же умоляюще, лежит перед ним — такая открытая, такая беззащитная, что хочется причинить ей вред. Нельзя. Неджи проникает в Хинату сначала одним пальцем. Ласкает ее лоно, успокаивает, пока та хнычет, совсем как в детстве, когда боялась войти в темную комнату, искренне веря, что там ее ожидает чудовище. — Все хорошо, Хината-сама. — Поцелуй меня, — говорит Хината. Он и не додумался ее поцеловать, поэтому подчиняется. У нее горячие и сладкие губы, она ела шоколад, и, целуя ее, Неджи чувствует вкус молочного шоколада. Хината и целоваться тоже не умеет, пока не начинает подчиняться языку Неджи и двигаться с ним в такт, переставая кусать его за губы. Его палец все еще внутри нее, и Неджи добавляет второй, теребя пальцами ее клитор и проникая глубже, пока Хината не начинает дрожать и хрипло стонать. На ее глазах блестят слезы. Она подается бедрами навстречу руке Неджи и сейчас так от него зависит, что он хочет просто сломать ее тонкую шею. Джуин на лбу отдается болью, пульсирует щемяще-тягуче в висках. Неджи выдыхает, отрываясь от губ сестры. Она дышит тяжело, рвано — и снова кончает, содрогнувшись в оргазме, издает громкий полустон-полукрик. На ее лбу блестит испарина. — Вы хотите еще, Хината-сама? — участливо спрашивает Неджи. Он ждет, что Хината скажет «да». Конечно же, она согласится. Она не может не согласиться — она сама его позвала, она сама этого хотела. Хотела, чтобы он — Неджи — стал ее первым мужчиной. Он, а не Наруто. Только он. И ему это нравится, ему это выгодно — у Хинаты в руках власть над кланом Хьюга, а он, в свою очередь, обретет власть над Хинатой. Она скажет «да». Она захочет его. Ну же. Припухшие от поцелуев губы Хинаты приоткрываются, она вдыхает воздух ртом, легко, будто извиняясь, улыбается. — Нет, — говорит Хината. — Я не хочу еще. Я хочу сохранить невинность для любимого человека. Неужели ты поверил, что я отдамся тебе? Своему брату? Я уже получила то, что хотела. Можешь идти. — Что?! — взрывается Неджи. Она его… использовала? Просто так? Он действительно был только игрушкой? И вправду — только игрушкой. Она хотела увидеть мужское тело — увидела. Она хотела получить удовольствие — получила. А теперь она спокойно прогоняет его, как надоевшего пса. Кулак Неджи несется к лицу Хинаты — разбить ее миловидную мордашку в кровь, заставить плакать, избить до полусмерти, а потом взять грубо и безжалостно… Тело пронзает невыносимая боль. Кулак не достигает цели, остановленный уверенной ладонью. Печать сковывает болью сознание Неджи — он падает на пол, тяжело дыша, чувствуя себя просто сломанной куклой. Хината сидит на постели, прикрывая грудь одеялом. Смотрит без злобы — с укоризной. С пониманием. С жалостью. — Иди спать, Неджи, — заботливо говорит глава клана Хьюга. — У тебя завтра важная миссия. — Д-да, Хината-сама. Он не может противостоять своей судьбе, что бы ни говорил Наруто. Участь Неджи Хьюга предопределена с рождения. Ему это не нравится, но выбора у него нет. — Спокойной ночи, Хината-сама. Он подбирает одежду с пола, кое-как натягивает кимоно — лишь бы до своей комнаты добраться, а так его никто на пути не увидит, все уже спят. Честь Хинаты блюсти тоже некому — отец ведь умер. Теперь главу клана Хьюга защищает только Неджи. — Спокойной ночи, — говорит Хината. — Завтра ты ведь придешь еще? На ее губах витает лукавая улыбка. Неджи знает, что это не вопрос — это приказ. Завтра он снова будет удовлетворять госпожу. И послезавтра — тоже. Ровно до тех пор, пока она не выйдет замуж за Наруто. Бесполезно спорить. Бесполезно трепыхаться в бесплодных попытках что-либо изменить. — Да, госпожа, — говорит Неджи, кланяется и уходит. Хината откидывается на спину, скользит пальчиком по нижней губе и думает о Наруто.