Я тебе, конечно, верю

Конец седьмого курса

***

Они лежали вчетвером вповалку под большой ивой на берегу озера. Из-за нещадно припекающего солнца во всех уголках замка было душно и жарко. На улице же учиться было и вовсе невозможно, но не из-за жары, а из-за того, что в Хогвартс наконец-то пришел самый настоящий май. Их руки и ноги так тесно переплелись, что понять, где чьё в этом комке, было весьма проблематично. Сириус и Джеймс методично ничего не делали и легкими заклятиями подстреливали пролетавших мимо мух. Когда в очередной раз Поттер одержал верх по очкам и испустил победный клич, вскинув кверху сжатый кулак, Лили, смахнув с лица уже седьмую по счету жертву Остолбенея, не выдержала: — Экзамен по травологии — один из самых сложных в ЖАБА. Если вы его завалите, а вы его завалите… — То мы умрем в муках. Мы слышали это тысячу раз, Эванс. Ну и что с того? — перебил ее со скучающим видом Блэк. — Да раздери вас гиппогриф! Обоих! То, что вы сейчас чудом пролазите по всем предметам, не поможет вам на экзамене. Там не будет Стебль, которая семь лет подряд покупается на вашу забывчивость в отношении домашних заданий. И никто не поверит, что вашу домашку по трансфигурации испортила собака! Сириус, это было очень тупо. — Но я действительно там залажал, — улыбнулся Блэк. Ремус сильнее придвинул к носу учебник, но даже так было видно, как предательски у него вздрагивают от сдерживаемого хохота плечи. А Лили продолжала бушевать: — Вам аврората как своих ушей не видать без хороших и превосходных баллов. Как и в принципе любой нормальной работы! — Ну вот чего ты завелась, цветочек? — примирительно протянул Сириус. — Я, если что, неприлично богат. — А я буду сидеть на шее у жены, — встрял Поттер и мгновенно получил подзатыльник. — Ну вот видишь, Эванс, проблемы нет, — заключил Блэк, игнорируя акт бытового насилия. Подумав секунды три, он добавил: — Кстати, Лунатик, если и ты завалишь экзамены, то всегда милости прошу. Моего бюджета вполне хватит и на двоих. Сириус улыбнулся одной из тех улыбок, от которых таяли все гриффиндорки (да и не только гриффиндорки) с третьего по седьмой курс. В следующую секунду на его сияющую физиономию опустился учебник по травологии. Игнорируя завязавшуюся в метре хихикающую возню, Джеймс, задумчиво запустив пальцы в волосы, смотрел прямо в пронзительно синеющие небеса: — Вообще, аврорат — это временно. Вот война кончится, и я в сборную по квиддичу пойду… — Ну да. У них там как раз слепых полудурков недобор, — оторвался наконец от Люпина Сириус. Из-за тепла и солнца будто даже время сморила лень. Минуты застывали, как желе, и очень нехотя слипались в часы. Лили казалось, что она лежит под деревом уже неделю. Впрочем, она была не против пролежать так хоть всю жизнь. Поттер, пожертвовавший в качестве подушки свою сумку и рыцарски отгонявший комаров от погруженной в «Плотоядные деревья» девушки, думал точно так же. — Кстати, не знаю, — продолжил ни с того ни с сего Сириус, — наверное, я и после войны бы остался мракоборцем. Все-таки полезная штука. Да и семейка обрадуется. Сириус криво усмехнулся, в то время как друзья старались на него не смотреть. Все они знали, что за показушной бравадой и самоуверенностью лежат глубокие старые раны и страхи, главным из которых был, пожалуй, тот, что Сириусу в авроры путь закрыт по факту рождения. С третьего курса, с тех самых пор, как ему в лицо хрипло расхохотался об этом отставной мракоборец Крайтон, Сириуса эта мысль не отпускала никогда. Давно перевалило за полдень, а солнце все висело и висело в зените, будто прибитое магическими гвоздями. Джеймс, изо всех сил стараясь не шевелить ногами, на которых с таким комфортом устроилась Лили, немыслимым образом извернувшись, стукнул ивовой веткой Люпина по лбу:  — А ты, Лунатик? — Сохатый… — с легким укором напомнил он. — Ну, если забыть о твоей пушистой проблеме, окей? Скоро все равно изобретут лекарство. Давай, Рем, кем? — Нууу… — Он отложил учебник и, протерев ладонями глаза, сказал: — Каким-нибудь исследователем магических существ, может быть? У меня троюродная тетя в отделе урегулирования, она рассказывала, как у них там весело иногда бывает. Даже веселее, чем у мракоборцев. Сириус недоверчиво хмыкнул и, будто бы не нарочно, обронил: — Ну, с Лилс все понятно, ты — в Мунго… — Еще раз назовешь меня Лилс, и в Мунго будешь ты, — мгновенно среагировала девушка. Затем губы ее дрогнули, расплывшись в чуть мечтательной улыбке, точь-в-точь как у Джеймса несколько минут назад: — Я вообще-то в ИСиУВЗ собираюсь. — Ехидно сверкнув глазами, она быстро добавила: — Буду изобретать средство от идиотизма и испытывать на вас двоих. — Институт Создания и Усовершенствования Всевозможных Зелий? Фу, как же это предсказуемо. Сириус притворно скривился. И тут же, чуть выпятив нижнюю губу, с непередаваемо-знакомым выражением скрипуче затянул: — Впрочем, юная леди, я для вас дру… Лили вдруг рассмеялась. — Ты чего? — Сириус, не закончив шутки, недоверчиво на нее покосился. — Ничего. Просто получается, что, значит, я зелья варю, а Джим на метле летает. — Она аж хрюкнула: — Самые страшные фантазии папы и сестрицы на тему моего будущего близки к воплощению в жизнь. — А чего не в аврорат тогда? Не хочешь? — невинно спросил Блэк, даже не глядя на то, как задвигались желваки на скулах Джеймса и как он скомкал в пальцах край собственной мантии. А Лили заметила. Закинув голову, глядя прямо в карие, прячущиеся от нее глаза, сказала мягко и серьезно: — Ну, для борьбы с Сам-Знаешь-Кем не обязательно быть в аврорате, верно? Джеймс, судорожно дернувшись всем телом, кивнул и осторожно провел кончиками пальцев по ее лбу. Сириус хмыкнул, закатив глаза, выражая свое неудовольствие по поводу всех этих телячьих нежностей, а лежащий у него на коленях с закрытыми глазами Ремус улыбнулся, вспомнив, как на втором курсе Сохатый шипел похлеще любого змееуста, что девчонки ему до фени, а особенно эта рыжая ябеда и задавака. Тогда уже, собственно, и можно было понять, к чему все это приведет. В кроне ивы призывно защелкал дрозд, и ему со всех окрестных деревьев мигом полетели ответы и переклички. Последняя весна их детства вступала в свои права.