Глава 132
6 мая 2024 г. в 21:40
Примечания:
Выражаю благодарность Александру Игнатьеву https://author.today/u/sasha9keshaignatev1 за бесценную помощь при написании этой главы.
В это же время на другой обитаемой планете земного типа, по неведомой прихоти первооткрывателей названной Эфесом Клинка и находящейся всего в двух сутках полёта от Антари, на крыльце собственного дома (дом был арендован с возможностью выкупа, но он считал его своим) сидел молодой мужчина и смотрел на закат. К вечеру заметно похолодало, ноябрьское небо было багрово-фиолетовым, и местное солнце почти зашло за верхушки деревьев, а над размывающейся линией горизонта медленно поднимались два светящихся спутника планеты.
Он спокойно глядел на окружающий пейзаж, думая - сколько же времени он не был в родительском доме?
Уехал учиться в военное училище по настоянию отца… отлично зная, что мать была категорически против. Словно чувствовала что-то, словно что-то могла предвидеть.
Но… если честно, то у него самого особого желания стать военным тоже не было – максимум отслужил бы срочную по призыву и уже давно учился бы в Ново-Московском Архитектурном Институте… но тут против был отец.
Его как заклинило! Раз у самого не сложилась армейская карьера, и он, мечтавший, по его словам, о карьере именно военного медика, женившись, был вынужден работать на гражданке. И поэтому сын обязан стать офицером!
Он вздохнул, потянулся к кружке с остывшим чаем – можно нажать сенсор и напиток снова станет горячим… - и мысли снова перескочили на отца. Выполнить его честолюбивые планы: стать офицером, дослужиться до полковника, получить правительственные награды… и дальше по списку до звания почётного гражданина – и сломать жизнь и себе, и матери? Ну, нет…
Вспоминались тренировки в различных секциях единоборств с раннего детства… и чаще всего втихаря от матери… «Не расстраивай мать! Ты один у неё…»… - и мать считала, что он ходит на какие-то технические кружки в школе… Попытки бросить спорт – и разговоры с тренером на эту тему: «Военным можешь ты не быть, но защитить себя и своих близких обязан уметь…»…
Первым подарком отца была гитара, когда в тринадцать лет он получил третий юношеский разряд по самбо… потом, в шестнадцать, - аэроскутер, в семнадцать – кобайк, после поступления в училище в восемнадцать лет получил собственный флайер… где-то они сейчас?
Наверняка проданы. Не будет же мать хранить их в гараже вечно!
Он уже знал, что родители развелись после того, как его признали погибшим. Знал, что отец летал в часть и неведомо каким способом узнал подробности этого случая, и даже отказался от дальнейших поисков его тела и трупа киборга, объясняя, что под многометровым слоем камней сигнал процессора не слышен приборами и поиски бесполезны… – но матери рассказал только то, что посчитал нужным. Чтобы не расстраивалась, наверно…
Узнать это было невероятно сложно, по крупицам добывая сведения, ведь отец – глава местного филиала «DEX-company» – предельно принципиально относится к бракованным киборгам, и подставлять Зиночку, к которой он смог бы без проблем подключиться, не хотелось.
Приговор для неё в любом случае был бы один – утилизация.
Небо потемнело и расцветилось отблесками чернильно-чёрного, которые словно большие кляксы, расплывались, постепенно поглощая все капли багрового. Мужчина на мгновение зажмурился…
Отец и мать – две полярные противоположности, по прихоти судьбы жившие в одном доме. Если один резал киборгов – то есть оперировал без всякого обезболивания, причем ему даже в голову не приходило давать машине лекарство – почти ежедневно, то другая на своей работе киборгов с таким же рвением подкармливала и пыталась лечить, что-то говоря ему про карму, реинкарнацию и «…как ты к ним относишься сейчас, так они к тебе отнесутся потом…».
И чем больше отец сам оперировал – тем чаще мать о киборгах заботилась, словно извиняясь за причинённый отцом вред.
Конечно, у каждого из них киборги на работе были разные: отцу привозили списанных, сорванных и бракованных со всего сектора, а мать дальше своего музея почти не выбиралась. Но работа разводила родителей всё дальше и дальше – и если мать даже не пыталась вникнуть в работу отца, то отец старательно наблюдал за попытками матери общаться с техникой.
Неужели так беспокоился о ней? Другой видимой причины не было… кроме вероятного желания матери уменьшить наносимый отцом вред… этой псевдоживой технике… по крайней мере – он не замечал ничего другого.
Отец так ненавидел эти человекоподобные машины? – вряд ли. Он – видный учёный, вынужденный заниматься административными обязанностями. И постоянно повторял: «Наука прежде всего». Киборги для него – всего лишь бесчувственная техника и не более того. И давать им обезболивающее – только впустую переводить запас препаратов.
Мать явно считала иначе, демонстративно таская из домашней аптечки упаковку за упаковкой довольно дорогие лекарства – но такие, которые в аптеке отпускаются без рецепта - ссылаясь на проблемы с сердцем. Отец, просматривая записи Зиночки, только ухмылялся – но не препятствовал этому. И часто сам пополнял домашнюю аптечку, наблюдая за реакцией жены.
Совсем стемнело и даже воздух казался чёрным. Он оглянулся – можно отдать голосовой приказ, чтобы домашний искин включил освещение на крыльце.
А можно просто попросить и тогда выключателя коснётся такая родная женская рука…
А ещё можно связаться с родителями, объявить, что жив, что с ним всё в порядке, и у него хорошая зарплата, нормальная работа и жена… то есть, та, которую он любил и считал своей женой – боевой киборг DEX-6… то как они отреагируют?
Мама… вероятно, будет рада… но не факт, что такую невестку примет. При всем её хорошем отношении к киборгам очеловечивать их она не пыталась, домой ни разу не приводила.
Отец… не рад будет однозначно. И с вероятностью в 99,99% сдаст Кору на исследование… даст аспирантам или студентам для изучения… или сам будет вскрывать. Как дексист и глава филиала, он вправе изъять любого киборга, даже просто показавшегося опасным… и даже такого, который не кажется сорванным или агрессивным, а просто будет нужного ему фенотипа – и Кора будет первой в этом списке.
Кстати… а ведь вполне возможно, что отец знает, что он жив… и что жива Кора… ведь её процессор без проблем можно засечь приборами… и у него теперь имя, когда-то придуманное отцом… ох, надо было другим именем назваться… но теперь поздно, он уже прижился здесь. И теперь отец… просто наблюдает за ним… то есть, за ними… как истинный учёный, желая знать, что из этого получится… может быть и такое… вполне может быть.
А это значит – пока нельзя объявляться… нельзя. Ни в коем случае! Отец не оставит Кору в живых… это точно. Это точно на все сто процентов.
И даже лучшему другу Фоме нельзя сообщить о себе – проболтается. Если не словами – то сменой настроения, эмоциями, которые могут быть поняты совершенно непостижимым образом. Все будут спрашивать, что за причина его внезапного веселья – и что он скажет? Что друг детства жив и не хочет видеть родителей?
Он вздохнул – отношение к родителям было двойственным. Да, безусловно, он их уважал и почитал, как того и требует кодекс семьи, возможно и любил, как полагается хорошему сыну, но… видел редко.
Родители были вечно заняты на своих работах, отец пропадал в командировках… его звонком могли сорвать в выходной или посреди ночи, и тогда он кричал в видеофон: «В стенд его… пока не сдох… быстрее…» - и пропадал на сутки, а то и на неделю.
Мать на утро молча выгребала из буфета все конфеты и печенье, покупала дешевую карамель, забирала из холодильника всю колбасу и консервы, покупаемые для Зиночки – и уносила в свой музей, чтобы скормить киборгам. По возвращении отец просматривал записи мэрьки, молча усмехался – и пополнял запасы в доме.
Как истинный учёный, он наблюдал за женой – и её развивающимся стремлением очеловечивать технику.
И как же так получилось, что в результате они оказались на двух противоположных полюсах одной проблемы? Проблема была в киборгах. А точнее – в отношении к ним.
Фактически его воспитанием занималась списанная мэрька. Зиночка. Жива ли она? Только мать называла так киборга. Отец упорно звал её Куклой.
Зиночка…
Он нежно улыбнулся, вспомнив заботливый взгляд мэрьки и её теплую мягкую ладошку, что гладила его по голове, когда ему было грустно. Ему тогда и в голову не приходило, что Зиночка будила его по утрам, кормила завтраком и встречала из школы, водила в парк гулять, всегда была рядом не только по программе.
Между прочим, свои первые рисунки и первые стихи он посвящал именно мэрьке - но мать ничего подозрительного упорно не замечала, а отец только усмехался… но не вмешивался. Наблюдал?
Температура воздуха упала ещё на пару градусов, и Кора заботливо набросила на его плечи одеяло и бесшумно скользнула обратно в дом. Он чуть повернулся и шепнул «Спасибо, любимая!»…
Когда ему исполнилось шестнадцать, и он собрался с друзьями отметить событие в кафе, отец позвал его в свой кабинет, вручил ключи от подарка, дал денег, но предупредил:
- У тебя теперь есть свой аэроскутер, есть многое из того, чего у твоих одноклассников нет и вряд ли когда-нибудь будет. Возможно, захочется покрасоваться перед девчонками… имеешь право. Но запомни. Никогда не бери девушку силой. Ты сломаешь жизнь не только ей, но и себе. Никогда не насилуй киборга. Это машина, но издеваться над ней нельзя. Любой киборг беззащитен перед человеком… да, я их режу. Но ради науки, ради спасения людей, ради создания новых лекарств и способов лечения. Я не садист. Запомни это! Если хочешь… расслабиться, возьми Irien’ку… прикажи включить программу… но не избивай её… хотя… пока тебе не исполнится восемнадцать, не смей и думать о сексе даже с куклой! Кстати… ещё запомни. Мать изучает что? Обряды и верования переселенцев. А у них насильник не является человеком настолько, что они своим киберам это прописывают приказом, и любой деревенский киборг вправе убить насильника на месте. Так что деревенских девчонок не трогай… иначе с их семьями проблем не оберёшься… да и не ровня они тебе. И никогда не трогай девственниц… на них женятся, а для развлечений достаточно шлюх в любом борделе. Можешь идти… но матери об этом ни слова!
- Понял, не дурак.
Воспоминания того вечера как-то смазались, и больше напоминали низкосортный клип малобюджетной студии, где мелькают какие-то обрывки и картинки, события, никак не связанные друг с другом, действия, лишённые логики и смысла.
Зато в памяти чётко отбилось ощущение какого-то дикого безудержного веселья, вседозволенности и азарта, наглой радости и силы…
После кафе домой идти не хотелось, более старшие приятели взяли ещё пива – гуляли всю ночь, и была радостная наглость и не сравнимое ни с чем чувство всесилия и безнаказанности… зная, чьи это сыновья, их не трогали... Потом выпитое с непривычки ударило в голову, его долго рвало в кустах, было так плохо, что очнулся только на квартире одноклассника под утро.
Побуждение было не из приятных: казалось, весь организм пропустили через мясорубку, а потом наспех слепили обратно, добавив все прелести ощущения морской болезни.
Оглянувшись, увидел, что на полу лежала едва одетая девушка в потёках крови, и не шевелилась.
- Что это… кто это? – спросил он тогда, совершенно протрезвев от увиденного.
- Да не парься… это родительская мэрька… ей всё равно, а нам… веселье… пока ты дрых, мы попользовались, теперь твоя очередь…
Он не дал парню договорить, врезал под дых, пытаясь донести до того мысль о том, что насиловать нельзя даже киборга, а особенно – киборга без спецпрограммы, но тут же в драку включились остальные парни… били его, и он бил тоже… Полумёртвая мэрька успела перед отключением вызвать полицию.
Отцу тогда удалось замять скандал, мать, вечно уткнувшаяся в свой планшет, так ничего и не узнала. Вместо умершей мэрьки он где-то достал точно такую же, скопировав в неё информацию с процессора трупа, и сделал обновление ПО за свой счёт. И провёл своё расследование.
Выяснив, что сын просто пытался спасти киборга от повторного насилия, наказал его только за пьянство – и, хотя потребности в этом уже не было, наказание было предельно жёстким.
Отец на полгода отправил его на соседнюю планету, в школу олимпийского резерва по самбо – и договорился с тренером о самом суровом режиме для сына. А чтобы ему другие преподаватели не делали поблажек, как сыну главы филиала «DEX-company», назвал его другим именем и даже выправил документы на имя Дмитрия Лесова.
Ох, как правильно отец тогда сделал! – новое имя пригодилось ему на этой планете, где его никто не знал ранее, и никто не мог сообщить родным… но… и в голову не пришло, что отец сможет отследить его по этому имени!..
Те полгода не забудутся! - так плохо Ведиму не было ещё никогда. Ранний подъём, кросс, лёгкий завтрак, тренировки… плюс – школьная программа с углублённым изучением физики и математики… всё бы ничего, но сила тяжести на той планете была почти втрое больше стандартной земной, и потому все тренировки давались с большим трудом. Но квалификационные соревнования он тогда выиграл и получил первый юношеский разряд.
Ещё через пару месяцев, назло отцу, он снова выпил в компании «друзей» - стало только хуже, его мутило и рвало… было так плохо, что домой смог вернуться только через двое суток.
Мать прорыдала всю ночь, на утро был первый приступ с давлением. Отец заявил, что, если ещё раз увидит его пьяным, продаст Зиночку. Знал, куда больнее ударить.
С тех пор Ведим никогда не пил спиртного. И даже безалкогольного пива не покупал.