«Charlotte»

— Только что Вилли Вонка объявил о закрытии своей шоколадной фабрики! Напомним, что подобное случалось ранее по причине неоднократной кражи секретных рецептов сотрудниками, однако спустя какое-то время, фабрика возобновила работу. Какая судьба ожидает предприятие в этот раз? — возле молодой расфуфыренной журналистки стоял теперь уже бывший шоколадный магнат, сжимая набалдашник трости так, что перчатки едва слышно заскрипели. Он понимал, что если не ответит на пару навязчивых вопросов, то ему попросту не дадут покоя. — Мистер Вонка, — девушка повернулась к мужчине, приблизив к нему микрофон. — Скоро ли ожидается возобновление работы фабрики? — Она закрыта навсегда. — в этом стальном голосе не было и следов былого эпатажа и ярких интонаций. — Что послужило причиной такому решению? — нагло раздался очередной вопрос, но Вилли Вонка, не произнеся ни слова больше и не обращая внимания на ораву представителей СМИ за спиной, поспешно направился к стоящему у калитки фабрики серому автомобилю с табличкой «Такси».

***

«Водопад перемешивает шоколад. Вспенивает его, делает лёгким и воздушным. И кстати, ни на одной фабрике в мире не перемешивают шоколад водопадом, дорогие дети. Это я вам точно говорю. » ‌Вилли Вонка мелко вздрогнул, распахнув фиалковые глаза, в которых бушевал немой вихрь эмоций. Прошло уже почти десять лет с того времени, как сны, связанные с шоколадной фабрикой, его детищем и делом всей жизни, превратились в ночные кошмары, заставляя просыпаться в холодном поту. Мужчина присел на кровати, и рвано выдохнув, спрятал лицо в ладонях. Десять лет. Ровно десять лет, с тех пор, как как железные калитки фабрики закрылись навсегда без каких-либо объяснений, что всколыхнуло весь мир. Умпа-лумпы страшно негодовали, ведь им ничего не оставалось, кроме как вернуться на свою неблагополучную родину, а владельцы магазинов по всему миру, закупающие сладости Вонки крупными партиями, пребывали в крайнем недоумении. Дети собирались под каждым ларьком, на витрине которого можно было увидеть сладости и наперебой предлагали всё больше и больше денег за Сливочный восторг, вечный леденец, или жвачку-обед, но продавцы только разводили руками. У калитки фабрики бездарные представители жёлтой прессы продолжали вести бессмысленные, поднадоевшие репортажи, высказывая предположение за предположением причины закрытия предприятия — кто уверял, будто шоколадный магнат обанкротился, кто — будто фабрика была полностью уничтожена пожаром изнутри. Сам же Вилли продолжал упорно избегать каких-либо вопросов на эту тему. ‌ Понемногу интерес стал утихал, а со временем большинство людей и вовсе перестали мусолить тему причин случившегося, но на память об этом все же осталось несколько легенд, передающихся из уст в уста. – А что стало с хозяином этой шоколадной фабрики? — высокий полноватый мужчина с любопытством перевёл взгляд на идущего рядом друга. – Говорят, он сошёл с ума. С тех самых пор его почти никто не видел. А тем, кому посчастливилось, — последнее слово было произнесено с ярко выраженным сарказмом, — утверждали, будто он не в себе. — ответил парень с ухоженной чёрной бородой и несколькими серьгами в левом ухе. Но услышав отрывками этот разговор, проходящий мимо Вилли Вонка даже не обернулся. Ему было абсолютно всё равно. Бывшего шоколадного магната давно почти никто не узнавал, впрочем это его ни капли не огорчало — напротив, мужчина ожидал этого, ибо давно знал цену человеческого отношения и, уж тем более, восхищения.