Чай /серия драбблов/

Пейринг: Дмитрий Комбаров/Кирилл Комбаров Поджанры: романтика, повседневность, ER, занавесочная история Предупреждение: твинцест Моей Ришеньке. Если вечер не удался, надо "сделать" его своими силами;) Утро не задалось. Приблизительно такой была первая мысль Кирилла, когда он распахнул глаза, подскочив на диване и больно треснувшись затылком об неудобно повешенную прямо над спальным местом полку — сто раз уже собирался перевесить, да то времени не хватало, то ещё что-то. Оценив ситуацию, он решил, что полка может подождать и до завтра (звучит многообещающе, но по сути...) — громкий мат, кратким всплеском донёсшийся с кухни, явно требовал большего к себе внимания, чем какой-то кусок прессованных опилок. Тем более что авторство вышеупомянутого мата явно было за Димкой, сегодня почему-то решившего пересилить свою совиную сущность и подскочившего аж в девять утра, что для того в выходной было сродни невыполнимой миссии. Кирилл вылез из-под одеяла, зябко поёжился, нащупал ногами тапочки и зашаркал в них на кухню, не озаботившись тем, чтобы надеть на себя что-то посущественнее боксеров — искать по всей комнате одежду, всякий раз подкидывавшую повод поиграть в детектива, не было ни малейшего желания. Прошлёпав по коридору, он отодвинул старомодную "шторку" из деревянных висюлек, которые его раздражали последние лет этак пять уж точно — постоянство — признак профессионализма. Взглянул внутрь небольшой комнатки и замер от неожиданности, поперхнувшись заготовленным было вопросом о том, что же здесь, собственно, происходит, и какого чёрта ему не дают поспать в законный выходной. Потому что перед его взглядом предстала внезапная и довольно-таки забавная картина: злой Дима дул на обожжённые брызгами кипятка пальцы, нервно встряхивая кистью и шипя что-то нецензурное сквозь зубы. Первый порыв ругаться в голос уже прошёл, и тот вспомнил, что неплохо бы и регулировать громкость, выражаясь метафорично. Пару секунд понаблюдав за этим театром одного актёра, Кирилл всё-таки не выдержал и довольно громко фыркнул, отчего удостоился ещё одного акта спектакля — явно не ожидавший посторонних звуков Димка вздрогнул и подскочил на месте, вытаращив глаза и ошалело уставившись в дверной проём. — Тьфу ты, мать твою, напугал... — Чью ещё мать... — усмехнулся Кирилл, проходя в комнату. — Ты чего тут делаешь? — Хотел тебе сюрприз сделать. Кофе дома не было, так что был бы чай в постель, — говоря это, Дмитрий ничем, казалось бы, не выдавал собственного смущения, если бы не затеплевшие кончики ушей. Кирилл потянул носом — в кухне пахло свежей малиной. Конечно, кому ещё, как ни Диме, было знать о том, что этот запах был его личной слабостью?.. — Сильно ошпарился? — Не-а, вроде нет. Всё равно больно, — поморщился Дима, рефлекторно прижимая пальцы к мочке уха — ещё в детстве мама учила, что это всегда помогает. Что ж сказать, мамины уроки не прошли даром. Кирилл шагнул вперёд, взял Диму за запястье и, не дав возмутиться, быстро прижал пальцы, украшенные красными пятнышками от капель кипятка, к губам, легко целуя места ожогов. Тот, смешно сморщив нос, улыбнулся и прижался лбом ко лбу брата, вглядываясь в глубокие серо-голубые глаза. Одно они знали точно. Им не надо было смотреться в зеркала, пока их живые отражения были неотрывно рядом. И это, пожалуй, и было главным счастьем, которое, как и всё в этой жизни, делилось ровно напополам.