pain.

«холодно», — думает донхёк, зарываясь по голову в тёплое шерстяное одеяло. за окном темно, на часах почти полночь, а донхёк спать не может не хочет. в его маленькой квартирке, находящейся в районе хондэ, тишина. за окном мелькают яркие огни, слышится смех людей, гул машин и весёлая музыка. по идее, донхёк тоже должен быть там, должен позвать джемина и ренджуна и гулять до самого утра, забыв, что они ещё несовершеннолетние. но донхёк сейчас дома. один. и это продолжается уже на протяжении трёх лет. парень, лет шестнадцати, в бежевом свитере и чёрных джинсах, сидел за столиком в небольшой кофейне. в руках у него учебник по истории. сейчас бы настроиться именно на неё, историю, но ли донхёк не может. напротив него сидит молодой брюнет, в чёрной футболке с каким-то принтом и спортивных штанах. с его волос капельки пота скатывались прямо на лицо, потом на шею, уходя под футболку. донхёк не может оторвать глаз и нагло разглядывает неизвестного. парень не заметил, как неизвестный пропал с поля видимости, но уже через секунду на плечо донхёка ложиться большая ладонь. — хэй, привет. перед ним тот самый неизвестный. он с дружелюбной улыбкой на лице спрашивает разрешения присесть, на что донхёк кивает. — п-привет. — я заметил, что ты наблюдал за мной. ты что-то хотел? может ты… маньяк? ищешь новую жертву? — ч-что?! нет! я не… я не маньяк, ты что… я п-просто… — да ладно, я шучу. такой милый мальчик не может быть маньяком, — улыбается брюнет, от чего сердце донхёка делает огромный кувырок, оседая где-то внизу. — я минхён, кстати. можно просто марк. — д-донхёк. «интересно, ты всё ещё помнишь наше знакомство? или тебе совсем плевать на меня?» донхёк укутывается в одеяло снова. — холодно… без тебя. вернись ко мне, прошу тебя, — парень чувствует, как в глазах накапливаются слёзы. он максимально быстро смахивает единственную скатившуюся слезу с щеки. — больно, — шепчет в темноту. молодые люди шли по побережью. ветер так и норовит снести шапку донхёка, из-за чего её приходится поправлять на каждом шагу. марк рядом смеётся, а младший смотрит на него с детской обидой. внезапно марк притягивает ли к себе, обнимает нежно и целует. поцелуй выходит сладким, с нотками сахарной ваты и кока-колы. донхёк растворяется в нём, прижимается к марку, хочет быть ближе. ближе во всём. через пять минут марк отстраняется от пухлых губ донхёка и улыбается своей солнечной улыбкой, говоря тихо: — я никогда не брошу тебя. «почему ты соврал, марк? чем я заслужил этого?» парень медленно поднимается с кровати, держит путь на кухню, чтобы принять успокоительные и сделать себе чай. зайдя на кухню, донхёк замечает его кружку. — ты так и не забрал её, хён… хоть какое-то воспоминание о тебе. хотя, с тобой у меня очень много воспоминаний., но именно тот день проносится в голове донхёка, словно цунами, сбивающее все мысли разом. день, когда марк покинул донхёка. он помнит его, как будто это произошло вчера. ли-младший сидел возле телевизора и смотрел какую-то скучную программу, пока в дверь не позвонили. он лениво поднялся и поплёлся к двери. улыбка сама собой расцвела на его лице, когда в глазке он увидел марка. с нежным трепетом парень открывает двери, но взгляд сразу приковывает к себе внимание стоящий рядом чемодан минхёна. донхёк вопросительно смотрит то на чемодан, то на марка, что стоит с грустной улыбкой на лице. донхёку страшно. — привет, — тихо произносит ли-старший. — привет, а ты… ты почему с чемоданом? и… на тебе лица нет! что случилось, ли марк? не пугай меня! — донхёк… нам надо расстаться, — выдыхает марк эти слова, но они больно режут по сердцу мальчишки напротив. — ч-что…? это шутка такая? не смешно, — нахмуривается донхёк, пытаясь подавить в себе чувство страха. — прости, но это правда. я уезжаю в канаду. навсегда. вылет через час. с этими словами марк отходит от двери, направляясь к лифту и кидая последний взгляд на замеревшего у порога донхёка. младший оседает на пол, не веря в происходящее. в голове вакуум. будто кувалдой ударили максимум раз десять. в тот вечер донхёк рыдал навзрыд больше шести часов. может и больше. он не считал. «почему? почему ты так поступил? дело во мне? чёртов марк ли! знаешь, а мне до сих пор хочется узнать как ты там… что делаешь? как семья? нашёл ли спутника или спутницу по жизни? боже, ты жалок, ли донхёк» парень устало потирает переносицу, допивает остывший чай и уходит в комнату. и снова я один. тишина нагнетает, знаете? «почему я до сих хочу узнать про тебя? прошло столько времени, а я всё ещё помню наши совместные посиделки за киношкой, помню знакомство и первое свидание, первый поцелй… боже, я тогда так смущался, но ты сделал из меня извращенца, ты знаешь об этом? помню наш первый раз в твоей машине… на утро я чуть со стыда не сгорел, помню второй раз в кабинке туалета какого-то кафе, помню всё, что связанно с тобой. какого чёрта ты ещё в моей голове? наверно, ты даже забыл обо мне, не помнишь ничего связанного со мной, а я вот помню… и страдаю.» — одиноко… помню твои объятия, поцелуи. мне так этого не хватает. наверное, я псих, — говорить с самим собой — могу, умею, практикую. последний раз взглянув на часы, которые показывали почти три часа ночи, парень молча лёг на кровать, укрываясь тёплым одеялом, ведь теперь никто не согревает, и уснул. на другом континенте сейчас ещё один герой этой истории тихо плачет в подушку, сжимая в руках фотографию. на обратной стороне надпись:«навечно с тобой. твой донхёк.»