***
Вечер плавно перетекал в ночь, небо затянуло тучами, резко стемнело. Создавалось чувство, что вот-вот прольется дождь, пускай и грязный, с кислотной примесью, но все равно освежающий и спасительный для многих. Однако, ни капли жидкости не упало на землю. Герои готовились отужинать найденными припасами, Макс с Майклом разбирали вещи покойного поселенца, а юноша только что вернулся, разобравшись с трупами. — Проклятье, у меня нет времени возиться с этим барахлом, — огрызнулся Макс, бросив в кучу очередной кусок найденного им металлолома и вытер пот со лба. — Мне нужно горючее. Бензин! А сраный лом и допотопный мусор можете оставить себе. — Здесь очень даже много чего ценного, — буркнул Майк в ответ, не отрываясь от ковыряния теперь уже ничейных пожитков из импровизированного сундука. Он оглядел только что найденное им разбитое старое радио. Стекло лопнуло, антенн нету, но редкий торговец все же даст за это сокровище пару десятков крышек. — Однако, ты прав, — внезапно продолжил он, кинув взгляд на племянника, мирно разогревающего вожделенные консервы на ярком багровом огне. — Бензина здесь точно нет. Да и на всей свалке, наверное, тоже нет. У бандитов есть, — он небрежно показал пальцем в сторону неподалеку возвышающейся крепости, откуда еще доносились едва различимые звуки. — У них точно есть. Макс сел на аккуратно сложенные покрышки, почесал голову и задумался, сцепив пальцы в замок и подперев ими подбородок. — Дохлый номер, — усмехнулся парень. — Их там не меньше дюжины, у них машины, а может и пушки! Да и чтобы пробраться туда придется пройти через ворота. А как? — всплеснув руками рассуждал он. — Ну, наверняка ворота это не единственный путь вовнутрь, — перехватил его старик. — Подонки всегда продумывают пути отступления, а то мало ли чего. Всегда может нагрянуть банда покруче, согласись? — Ждите меня здесь, — буркнул воин дороги. — И чтоб ничего из моих вещей не трогали. — Он демонстративно выхватил из пояса дробовик, тот час заткнув его обратно, проверил на месте ли нож и взял разогретые консервы. Банка уже была вскрыта и он принялся поедать содержимое прямо на ходу. — Черт, да это же чистое самоубийство! — крикнул Майк. — Ты — безумец! Макс остановился, задумался на секунду. — Я знаю, — отрезал он и смело зашагал в сторону мусорной крепости. Дед и его племянник с сожалением смотрели в сторону уходящего путника. Майк почесал бороду и тихо прицокнул: «Дьявол, черт возьми! И чего ему на месте не сидится?». С каждым шагом, с каждым метром, странник все больше растворялся во кромешной туманной тьме.***
Вот она — огромная крепость. Стены ее наспех выложены из машин, грузовиков, металлических листов, шин, дисков и даже из абы как сложенных стиральных машин, а воротами служил школьный автобус, под завязку набитый мешками с мусором. Второй ярус представлял из себя забор из коробок, щитков, бочек и досок. Сбоку от грандиозной постройки вклинился небольшой корабль с проржавевшей до дыр обшивкой. Очевидно, что рейдеры разобрали его ради любых пригодных для строительства деталей. Несколько прожекторов освещали округу, а пара человек патрулировали верхний ярус. Уже издалека видно этих диких закоренелых бандитов. По всей видимости у них имелись запасы топлива, до ушей отчетливо доносился рев изношенного дизельного генератора. Вопрос в том, насколько его охраняют. Макс подобрался почти вплотную. Его черная запыленная куртка отлично сливалась с темными красками опустившейся ночи. Он ловко избегал света прожекторов, прячась за камнями, деревьями, раскиданными повсюду опустевшими бочками. Осталось только выждать момент, когда патрульный отвернется и нырнуть в тень застывшего во времени судна. Готово. Рокатански ловко перекатился за борт корабля, в очередной раз скрывшись от глаз и света. Он прислонился к ржавой корме и прислушался. Похоже, что внутри кто-то был, слышался отчетливый металлический грохот, а еще гадко пищали взбудораженные крысы. Между каютой и крепостной стеной проходил толстый трос, а это отличный способ проникнуть на базу к ренегатам, учитывая, что иного пути герой так и не нашел. Воин дороги сразу приметил драную шину висящую на цепи. Он ловко запрыгнул на колесо и ухватился руками за ржавую цепь, тот час подтянувшись и обхватив ее ногами. С трудом претерпевая боль и жжение в ладонях Макс поднялся до уровня палубы, ухватился за нее руками, подтянулся, закинул ногу на опору и закатился на борт. Герой оценил надежность натянутого на крыше каюты троса. Смущало то, что весь он был залит запекшейся кровью, а не ржавчиной, как казалось ранее. Старый, потрескавшийся, но все же выполненный из маленьких стальных тросиков, такой и тонну выдержит, что уж тут говорить о заметно исхудавшем герое. Однако, любопытство заставило его спуститься в трюм, откуда доносились те самые звуки непонятной природы, похожие на периодические приглушенные удары чем-то металлическим. Поднялась тяжелая пыль с запахом плесневелой ржавчины, бывший патрульный с трудом удержался, чтобы не раскашляться, его лицо покраснело, сам он запыхался. Рядом бегали жирные крысы, не рискующие напасть на гостя. Пришлось наступить одной из них на голову, чтобы у остальных отпало желание в самый неловкий момент цапнуть героя за ногу. Они отбегали от человека на безопасное расстояние и, по всей видимости, изучали его. Возле стены, прямо у разбитого ящика лежал обглоданный посеревший скелет замотанный в рваную выцветшую одежду. Жуткое зрелище. Макс привел себя в порядок, подобрал у трупа нагрудный фонарик, закрепил его в кармане куртки, щелкнул выключатель и зажегся луч тусклого света. Крысы, привыкшие к полной темноте, заверещали и разбежались кто куда, окончательно осознав что ловить им здесь нечего. Фонарь освещал унылые мятые стены, образующие пустые коридоры. Герой ступал по металлическому полу и как бы тихо он не крался, каждый шаг отдавался глухим зловещим поскрипыванием. Он шел на источник непонятного шума, содрогаясь от каждого звонкого удара, безбожно режущего чуткие уши. Казалось, что он был уже близко, буквально за вот этой дверью на которую уже падает слабый неестественный свет. Но вдруг шум затих, а в воздухе повисло напряжение. Максу показалось, что он слышит чье-то дыхание. — Кто там, мясо еще не готово! — крикнул человек. В голосе его было нечто жуткое, откровенно сумасшедшее. Воин дороги выпнул дверь и зашел в комнату. Атмосфера страха и рвотные позывы в миг сковали тело героя. Повсюду лежали расчлененные части тел людей, кротокрысов и крыс в какой-то вязкой субстанции, воняло тухлятиной, смертью и жареной кожей. Все это вперемешку с дерьмом, грязью, какой-то кислотной лужей посреди пола и плесневелой обшивкой самого корабля моментально вывело героя из строя и Макса вырвало. За столом сидел широкоплечий карлик в измазанной кровью рубашке с закатанными рукавами и с ярко-красной банданой на голове. Засохшая кровь покрывала его руки по локоть, он развернулся и осмотрел героя своим придурковатым взглядом. Глаза косились в разные стороны, густые рыжие брови были скошены, на лице застыла идиотская улыбка. Что тут скажешь, у этого парня явно не все дома. — Эй, я же сказал, мясо не готово! — громко закричал карлик и злобно осмотрел незваного гостя. — Ты еще кто?! Я тебя здесь не помню! Что забыл здесь? — взвелся он, быстро отчеканивая короткие фразы. — Хочешь мяса?! Я дам тебе мяса, падаль! — карлик схватил зазубренный мясной тесак и с ревом бросился на героя. Макс что-то пропыхтел в ответ, перед глазами все плыло, голова шла кругом. Герой с трудом успел метнуться из комнаты и захлопнуть дверь прямо у карлика перед носом, с трудом провернув ржавый и тяжеленный замочный механизм. Он протер глаза, не обращая внимания на попытки бешеного инвалида выбить толстенную ржавую дверь, похлопал себя по щекам, чтобы немного взбодриться и с трудом, но вернулся в реальность. В голове еще мелькали образы увиденной им минутой ранее картины. Теперь они будут запечатлены там навсегда… — Открой, открой! Я тебя на куски порежу! Сожру, падаль! Мясо, открой! — не мог угомониться карлик, пиная дверь ногой и пытаясь выломать замок тесаком. Но пытаться что-нибудь сделать с этим громоздким механизмом — пустая трата времени. В случае чего он должен был удержать мощнейшее давление огромной толщи воды. — Ну уж нет, — прошептал бывший патрульный. — И с силой повернул дверной замок еще сильнее, после чего поднял с пола кусок ржавого лома и вставил так, чтобы его навсегда заклинить. — Сиди здесь и подыхай, сволочь.***
Макс бегом вернулся в каюту, поднявшись по скользкой лестнице, грохнулся на пол и принялся наслаждаться свежим ночным воздухом. Все познается в сравнении: иногда и грязный, наполненный вредными химикатами и дымом от покрышек свалочный воздух может показаться чистейшим и желанным. Таким, которым не можешь надышаться, вдыхая полной грудью. Только сейчас он заметил какую-то выцветшую фотокарточку, выпирающую из-под подушки пожелтевшего от времени лежака. Он протянул руку, облаченную в рваную кожаную перчатку и ухватился за уголок фотографии грязными испещренными мелкими порезами пальцами. На ней была изображена обычная семья одетая в стиле восьмидесятых, в точности как большинство людей из города откуда Макс был родом. В руках у взрослых были сияющие коробки с ленточками, а мальчик сиял от счастья, демонстрируя игрушечную машину. Девочка с сожалением смотрела куда-то в сторону, опустив взгляд на землю. Должно быть ей не понравилась эта нелепая кукла, которую ей подарили, или может где-то в глубине души она чувствовала напряжение приближающейся бури, которая опустошила всех нас… Кажется этот праздник называли Рождеством? Что это? Белый песок, напоминающий муку или сахар, и какое-то зеленое хвойное дерево на заднем плане? Еще и такое наряженное. Ни того, ни другого Рокатански никогда в своей жизни не видел. Да и не увидит, разве что на картинках. Он задумался. Раньше люди жили беззаботно, у них было все: дома, машины, семьи и даже избыток горючего. Они отмечали какие-то странные праздники, могли позволить себе расслабиться и не думать о завтрашнем дне. Это изобилие испортило их, избаловало. И вот к чему это привело… Сегодня найденная банка собачьей еды — это праздник. Надежда на будущее. Но Максу нужно большее, ему нужен бензин для своего боевого коня. Он не мог его бросить, машина стала частью этого человека, неотъемлемым спутником жизни, временами — единственным спасителем. Но впервые за долгое время суровый и лишившийся всего герой дал себе хоть немного отдохнуть от бесконечной гонки со смертью, просто посмотреть на старую выцветшую фотографию счастливых довоенных дней, тепло улыбнуться и помечтать о том, что когда-нибудь эти добрые времена обязательно настанут. Сквозь неровную дыру в рассыпающейся от времени крыше Рокатански любовался туманным темно-бурым небом и обдумывал план дальнейших действий. Стоит ли игра свеч? — Если да, то хватит жевать сопли. Время действовать.