Суровые будни волонтера

Сегодняшнее утро началось никак не с Мартина. Хуже. Гораздо хуже... - Вы чем все утро занимались, что даже на планерку не пришли!? - тишину нарушил возмущенный Эйдан. - Вас двоих только не было! - Уйди, Тернер... Уйди, пожалуйста... Желательно далеко и надолго... - пробормотал Дин. - Соглашусь. - подала голос я. - Умные мысли, они только утром бывают. - Имейте в виду, что ничем хорошим ваш прогул не закончится. По крайней мере я так думаю. - Ой, да что нам сделает Мартин? Он прекрасно знает, что мы устали вчера. На зарядку пойдем, Дин? - на что сразу же получила отказ. - Вот. И на зарядку мы не пойдем. К завтраку подойдем точно. Так можешь Фриману и передать. Будь добр, покинь помещение. Мы спать хотим. - Какие-то вы непонятные, О'Горманы. Ладно, если что, я вас прикрою. Спите дальше. - с этими словами послышался звук закрывающейся двери. Я еще раз уточнила у новозеландца расклад на утро, завела будильник на половину девятого и настроилась на сон. Эти полтора часа пронеслись очень быстро, но за это время, я вам скажу откровенно, выспалась. Вот бы каждый день можно было спать до половины девятого утра. Я прямо была полна сил и энергии на сегодняшний день. Я быстро собралась, заправила свою кровать. Надо бы еще Дина разбудить, а то неправильно получается. И только я подошла к нему с попыткой это сделать, он схватил меня за руку, и я, сама того не поняв, в тот же миг оказалась рядом с ангелом. - Может, мы сегодня вообще никуда не пойдем? - прошептал он, уткнувшись носом мне в шею. - Я, в отличие от некоторых, не хочу вернуться домой раньше положенного срока. Хотя, я не против прогулять весь этот день. - да что со мной творится? Как бы сказал Эйдан, любовь голову окончательно вскружила. - Так, охламоны. - дверь открылась, и я увидела Ричарда. Серьезного Ричарда. Он смотрел на нас строгим и требовательным взглядом исподлобья, вот вылитый Торин Дубощит. - Вы долго будете тут валяться? Мартин, как бы это странно не звучало, волнуется за вас, Эйдан сказки какие-то придумывает, Несбитт места себе не находит, а вам все равно. Имейте совесть в первую очередь. Я, конечно, понимаю, что у вас все сложно, но нельзя быть такими эгоистами! - Рич, ты какой-то странный сегодня. - выслушав нотацию Армитиджа, сказал Дин. - Это не я странный. Это вы оба странные. Да не то, что бы странные, а неправильные. Подъем, я сказал! - скомандовал актер, решительно переступив порог нашей комнаты. Да, не завидую я скаутам. - Планерку проигнорировали, на зарядку не пришли. Вы чем-то от других отличаетесь? - Ничем мы не отличаемся. - ответила я, слезая с кровати О'Гормана. - Мы вчера просто очень сильно устали, вот и все. И так крепко спали, что даже не услышали будильник. - это, конечно, я выдумала. Просто думала, что хоть после этих слов Армитидж сменит гнев на милость. Как же я ошибалась. - И чем же вы вчера таким занимались, что устали? Хотя, можете не отвечать. Я догадываюсь. - после этих слов он замолчал, наверное, представил наше вчерашнее занятие. - Совести у вас нет! Тут же кругом дети, бестолочи! - Вообще-то мы вчера работали на благо лагеря. Вы еще спасибо нам скажете. - надев футболку, ответил блондин. Я же в тот момент заправляла его кровать. - А не то, что ты подумал. Мы вполне адекватные взрослые люди. - Хочешь, секрет открою? Все взрослые и адекватные люди давно встали, сходили на планерку и сделали зарядку, а сейчас они все в столовой. Надеюсь, это место вы додумаетесь посетить. - Ну, значит, мы не взрослые и не адекватные. Пойдем, Марин, на завтрак накрывать. - Дин вышел из комнаты, взяв меня с собой. Ричард шел позади нас. - Ничего, скоро выходные, я покажу тебе Хоббитон, там недалеко снимем номер в отеле и отдохнем нормально, где нет обламывателей кайфа. - Я, между прочим, все слышу. - подал голос поазди идущий Армитидж. - А я и не тебя имел в виду. Минуты через три мы были в столовой. Ричард был прав. Все, как он сказал, взрослые адекватные люди находились здесь и ходили с подносами от одного стола к другому. Мы же с Дином, как два придурка, смотрели на это все, будто впервые увидели происходящее. Как говорится, как бараны на новые ворота. Армитидж подвел нас, что называется, за руки к пункту раздачи, вручил по подносу и сказал, что дальше сами. Не маленькие (но и не взрослые) дети. Нам оставалось только выполнить долг волонтеров - накрыть на стол своего отряда. Справились мы с этим делом достаточно быстро. Теперь нам ничего не оставалось сделать, кроме как занять свои места и ждать отряд. - Да, прогулять день нам сегодня не удалось. А так хотелось... - с досадой в голосе сказал блондин. - Может, завтра удастся. - Да ну. Не думаю. Если сегодня у нас была причина это сделать, то завтра ее уже не будет. - А может попросить Мартина найти нам еще какое-нибудь задание? На подобие вчерашнего. - как раз после этих слов к нам подошел лепрекон. Джеймс Несбитт, иначе говоря. - Вот они. Сидят. Воркуют. - всплеснул руками ирландец, а его серьезный и строгий вид говорил о том, что сейчас он, подобно Ричарду, что-нибудь нам скажет. И явно что-то не очень хорошее. - Доброе утро, Джимми. - улыбнулась я самой невинной улыбкой. - Какой-то ты нервный с самого утра. Что-то случилось? - Сначала довели, а потом: "Что-то случилось?". Вы что творите, господа? Если каждый отдыхающий будет позволять себе спать чуть ли не до обеда, тогда это будет не лагерь, а не знаю, что! Вы какой пример детям подаете, волонтеры вы недоделанные? - Еще один на нашу голову. - я закрыла лицо рукой и откинулась на спинку стула. - А что, вас еще кто-то просвящал? - все так же серьезно спросил Несбитт. - И правильно делал. А то вообще распоясались, дальше некуда. Да вас убить мало! - и он бы дальше мог причитать, какие мы хорошие, если бы его кто-то не позвал. - Так. Я вынужден вас покинуть, но имейте в виду: если еще раз вы... - Несбитт, ты идешь или как? - брата снова позвали. - Иду, конечно. - и он, кинув на нас серьезный взгляд, ушел куда-то. Я просто не понимаю, в чем мы вообще провинились? Ну, проспали и проспали. С кем не бывает? (Хотя проспали специально и совершенно осознанно) *** Ближе к обеду наши знакомые волонтеры уже не читали нам нотаций. Даже Ричард. Но боялись мы больше всего Мартина. Едва утром он встретился нам на обратном пути из столовой, спросил, хорошо ли спалось, а потом еще раз поблагодарил за проделанную вчера работу. После самого обеда к нам в комнату наведался нарядный Эйдан Тернер и спросил, мол, вы готовы к мероприятию? Я очень удивилась. К какому такому мероприятию мы должны быть готовы? Ирландец нам сказал, что если бы мы пришли на планерку, были в курсе всех событий. На самом деле оказалось, что один из отрядов театральной секции ставит отрывок из "Ромео и Джульетты", и нужно было прийти и поддержать их. Что ж делать. Надо, значит надо. Честно вам признаюсь, что в школе я не читала это произведение, хотя мои одноклассники были довольны прочитанным. Ну, ничего. Сейчас мы это исправим. Не читала, так посмотрю, не на русском языке, так на английском. Все это время Дин критиковал "актеров". То и дело говорил, что он сыграл бы намного лучше и убедительнее даже ту же Джульетту (Ой, я как представила эту картину... Это выглядело бы очень забавно). Да кто спорит? Это же дети. Они целую неделю репетировали. Ну, не знаю. На мой взгляд все прошло очень хорошо. Мне даже захотелось прочитать это произведение. Думала, что сейчас я схожу в местную библиотеку и возьму эту книгу, но нет. Меня куда-то за руку повел О'Горман, говорит, надо поблагодарить актеров и того, кто этот спектакль поставил. И вот, мы, пробираясь сквозь толпу детей, вожатых и волонтеров, добрались до кулис, где находились эти самые герои нашего дня в своих образах и два вожатых со сценариями. Дин оставил меня стоять на месте, а сам подошел к тем парням. Сначала они просто мирно беседовали, правда, я не вникала в их разговор. Я писала Тане смс-ску про то, что я в школе была полной дурочкой, что не прочитала "Ромео и Джульетту". Естественно, сестра была не в сети, поэтому ограничилась одним: "Как только зайдешь - ответь". Через минуты три из актового зала меня так же увел весьма озадаченный ангел. Он ничего мне не рассказал. Даже и не собирался, как я поняла. Как только мы подошли к нашей комнате, Дин сказал, что пойдет сходит к Эйдану и обрадует его чем-то. Сказал, что на тихий час он не придет, и чтобы я его даже не ждала, а также к Тернеру категорически не приходила. Что ж, хорошо, как скажешь. Я зашла к себе, но потом вспомнила, что собиралась пойти в библиотеку. С этими мыслями я покинула комнату и направилась к ближайшей лестнице. Весь тихий час я убила на произведение Уильяма Шекспира. Правда, за эти два часа я не прочитала даже и половины всей книги. Ну, ничего. У меня еще полторы недели есть, если не считать выходного, про который мне то и дело говорит блондин мой. Кстати о нем. Дин не вернулся даже после тихого часа, поэтому я решила наведаться к Тернеру и проверить, все ли у них там хорошо. С этой целью я покинула наши апартаменты и направилась к комнате Эйдана. Только я к ней подошла, оттуда выходят два брата Дурина. Веселые такие. Они мне снова ничего не сказали, лишь взяли с собой накрывать на стол, так как скоро будет полдник. Сам полдник я вам описывать не буду. Прекрасно сами знаете, что это такое. В общем. После него эти шкеты снова пошли к Пушкину и там закрылись до самого вечера. До самой, как говорят в нашем русском лагере, вечерней эстрады. За час до нее ко мне явился Дин и одолжил мою косметику. Я очень этому удивилась, но он попросил не задавать лишних вопросов. Я, не говоря ни слова, отдала ему все, что у меня было. Он поблагодарил меня за это и ушел. А я осталась одна и думала-гадала, на какой ляп кто-то из них собрался краситься. Господи, что они там выдумали, объясните, кто-нибудь, прошу! ...И вот время вечерней эстрады. Дин, естественно, домой так и не заявлялся. Эйдана я тоже не видела. Я спрашивала об этом даже у Мартина, может, он видел, где носит нечистая этих двоих. Но на мои расспросы главный волонтер лишь руками разводил и советовал мне помогать вожатым строить отряды нашей секции на, как выразился Фриман, ответный спектакль, что я в принципе и делала. Но вот что там будет за спектакль, и связано ли это как-то с этими шкетами - мне было не известно. До начала этой программы оставалось каких-то пять минут, а этих двоих так и не было. Тут я начала понимать, что этот спектакль и связан с Тернером и О'Горманом. Вскоре в зале потух свет, и послышался голос Эйдана, твою мать, за сценой: "Добрый вечер. Вашему вниманию сейчас будет представлен отрывок из произведения Уильяма Шекспира "Отелло". Ответочка, театралы. Смотрите, как играть надо, холопы." Стоп, а не оттуда ли эта фраза: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" И я начала понимать, что сейчас будет. Точнее, кто сейчас будет. Занавес открывается и... О, Боже, мой! Помогите мне это развидеть, товарищи! На кровати (как они ее вообще сюда доперли?) сидит никто иной, как Дин О'Горман. Накрашенный, в парике длинном и платье. Елки-палки, уберите! Уберите его, прошу! Откуда-то с другой стороны не спеша идет к нему навстречу Эйдан в какой-то белой простыне. Дездемона (она мне будет теперь снится, ей богу), наверное, услышала, что кто-то к ней приближается, спрашивает: - Кто здесь? Отелло, ты? - на что получает ответ. - Я, Дездемона. - Что ж не идешь ложиться ты, мой друг? - Молилась ли ты на ночь, Дездемона? - игнорирует ее вопрос Отелло. - Да, милый мой. - соглашается... кхм-кхм... Дездемона и сокрушенно опускает голову. - Когда ты за собою какой-нибудь припомнить можешь грех, которого не отпустило небо, молись скорей. - Что это значит, милый? - не понимает, мать вашу, Дин. - Давай, молись! - грозно приказывает Эйдан, резко повернувшись к О'Горману и красиво взмахнув рукой, но почти сразу же он отвернулся, глядя в зал. - Но только покороче. Я подожду немного. Не хочу тебя губить, покуда к смерти духом не приготовилась ты. Боже упаси! - он что, его, точнее, ее убивать собрался? - Ты говоришь о смерти... Мне? - не веря спрашивает Дездемона. - О смерти. - отвечает ей Отелло, уверенно кивая. - О Господи, спаси меня! - взмолилась Дездемона. - Аминь - от всей души. - "Аминь" ты произносишь! - как бы между прочим говорит Дин-Дездемона. - Ты передумал убивать жену? - по ходу она все же догадывается, что он сейчас ее убьет. - И все-таки ты страшен мне, Отелло. - тихо говорит все тот же, с ужасом в глазах глядя на Эйдана. - Ты гибелен, когда твои глаза так бегают. Мне нечего бояться: я за собой совсем вины не знаю, и все ж боюсь тебя я, так боюсь! - чуть не плача говорит Дездемона. Боже, что это? Оъясните, прошу! - Подумай о грехах своих. - Тернер замолкает на время. - Скорее. - Мои грехи - любовь моя к тебе! - Вот за нее ты и умрешь сегодня... - Отелло бросается к Дездемоне, но лишь останавливается возле кровати. И было у меня такое чувство, что Эйдан сейчас серьезно этого Дина убьет прямо на сцене. - Смерть за любовь с природой не согласна. Как страшен ты! Зачем кусаешь губы? Какое-то кровавое волненье приводит в дрожь все существо твое. То страшные предвестники; но все же надеюсь я, надеюсь, что не мне быть жертвой их. - Молчи, ни слова больше! - приказывает Отелло, серьезно глядя на Дездемону, та повинуется. - Я замолчу. - идет на компромисс Дездемона. - Но что, скажи, ты хочешь? - Ты Кассио платок тот отдала, что подарил тебе я и который был дорог мне? - так вон оно что. Получается, она изменила ему? - О нет, клянусь душой и жизнью! - Дин хочет броситься к Эйдану, но тот жестом, мол, уйди, грешная (я совсем запуталась, как мне его-ее называть). его остановил. - Хоть за Кассио пошли, спроси его. - Эй, милая, страшись, - грозно говорит Тернер, опасно скаля зубы, а О'Горман от этого ужаса шарит позади себя рукой в поисках кровати, не обращая внимания на длинный подол платья. - Страшись клятвопреступничать... Дальше я почему-то все пропускала мимо ушей. Я просто сидела и, кажется, ни разу не шолохнулась. Такой актерской игры я еще не видела. Мне сразу стало наплевать на образ ангела (хотя образ Отелло Эйдану шел, нет сомнений). "Очнулась" я только под конец, когда наччалось все самое интересное. - О, горе! Он обманут клеветою! Погибла я! - Ага, прелюбодейка, при мне о нем ты нагло смеешь плакать. - говорит Эйдан. - Не убивай, а прогони меня! - молит его Дин, и в его глазах читалась надежда на то, что он оставит ее, точнее, его в покое. Но нет. Тернер-Отелло был не подкупен. - Смерть, смерть блуднице. - вынес он окончательный вердикт и уже уверенным шагом направился к ложу Дездемоны. - Нет, убей хоть завтра! А эту ночь дай до утра прожить! - снова слезно просит Дездемона. - Не дам. - решительно заявляет Отелло. - Хоть полчаса! - К чему отсрочка? - не понимает Эйдан. - Прочесть молитву! - отвечает Дин. - Поздно. Слишком поздно... - и с этими словами Отелло бросается к Дездемоне и, соответственно, душит ее. Но потом за сценой послышался некий шум. - Что там за шум? - он оглядывается в сторону звука. - Жена еще жива... - он смотрит на Дина. - О, я жесток, - Эйдан схватился за голову, явно не зная, что делать. - Но знаю милосердье, я не хочу продлить ее мучений, я задушу её. Вот так! - комментирует свои действия Отелло-Тернер - Вот так! - и "добивает" он свою жену. Отелло смотрит на нее с нарастающим ужасом и говорит, почти шепчет. - Лежит, не шевельнется, как в могиле... - на последнем слове Эйдан с таким же ужасом в глазах посмотрел, как мне казалось, на меня. А ангел действительно так убедительно изобразил умершую, что я хотела вскочить с места и подбежать к нему, а потом и Эйдана так же убить, но потом вспоминаю, что это всего лишь актерская игра. И, как положено актерам, Эйдан и Дин встали, поклонились. Все аплодировали стоя, а дети, вожатые и волонтеры из театральной секции смотрели на них, раскрыв рты. Они просто не ожидали (да и я тоже), что будет все настолько... Реалистично. Откуда-то с последний рядов слышалось: "Браво"!, "Молодцы"!, "Бис! Бис"! Казалось, овациям не будет конца, но занавес положил конец этому всему. "Зрители" долго не могли покинуть актовый зал. Они явно не собирались покидать это место. Некоторые собрались в небольшие группы и менялись впечатлениями от увиденного. Ко мне подошел Несбитт и сказал, что это было просто потрясно. Я не могла с ним не согласиться. Он потом позвал меня с собой, но я ответила, что пока не могу никуда пойти. После того, как Джеймс ушел к своим, я пошла за кулисы, где сейчас были еще одни герои нашего дня, а точнее вечера. - Ребята... Это было просто нечто! - с этими словами я бросилась обнимать этих шкетов. - Особенно ты, Эйдан. Ну, просто красавчик! Я всерьез подумала, что ты Дина убил. Вот с такой ненавистью ты его... Ее, точнее, душил. - актер, поблагодарил меня за это. - А я? А я как сыграл? А я молодец? - как маленький ребенок вокруг меня прыгал новозеландец. - Ты вообще супер! - я потрепала Дина по волосам. - Вы видели, как нас вас театралы смотрели? Да они просто дар речи потеряли! Вы их уделали. И, кстати, я заметила, что никто из вас вообще никуда не подсматривал. Я бы столько не выучила. - Ой, - махнул рукой Эйдан. - Что там учить? И вот представь, они готовились неделю, а нам хватило половины дня. - заметил Тернер. - Интересно, кому в голову пришла такая идея? - Да кому-кому? Жениху твоему. - хохотнул ирландец или еле увернулся от подзатыльника ангела. - Мне просто не очень понравилась постановка "Ромео и Джульетты", вот я и поспорил, что мы с Эйданом лучше сыграем. - А я-то думаю, куда вы оба делись... Так, ну что? Домой? На ужин накрывать бы надо. - Вы идите, я вас догоню. Мне... "Макияж" снять надо. - Тебе помочь? - спросила я. - Нет, я сам вполне справлюсь. *** Так и прошел второй день второй недели. Моя (блин, не привычно) Дездемона уже давно спит, а я вот уснуть не могу. В голове до сих пор стоит их "спектакль". Теперь надо бы и "Отелло" прочитать. Но это, конечно, после того, как я "Ромео и Джульетту" закончу. Я рассказала об увиденном сестре, фотки скинула. Она ответила, что ухажер ее ну вылитый Отелло. Говорит, я бы посмотрела на него еще раз в живую. Я тоже сказала ей, что Тернер сам нередко спрашивает о ней, как у нее дела, например. Мы долго с ней списывались, так как в то время, когда в Новой Зеландии была ночь, у них, в России, был день. Окончательно улеглась я без двадцати минут четыре, как как через два с половиной часа нужно будет вставать. А если я не высплюсь - опоздаю на все на свете, в том числе и на планерку. Потом мои друзья-и-знакомые-волонтеры будут мне нотации целый день читать. А мне оно нужно? Думаю, что нет.