Родион. Солидарность.
29 декабря 2018 г. в 18:17
Стрелять перестали и, воспользовавшись затишьем, Родион метнулся в проулок, толкая мусорный бак, служивший ему щитом, в предполагаемую сторону врага. Он ожидал погони, но за ним не гнались, лишь просвистели совсем рядом несколько арбалетных болтов, один из которых содрал кожу с левого уха. Пробежав для верности два квартала, Родион начал задыхаться, и только он решил остановиться, услышал, что кто-то бежит ему наперерез мимо гаражей. Родион схватил с земли металлический прут и занес его над головой, готовый тут же защищать свою жизни. Совсем не оттуда, откуда он ждал, на него вылетел высокий мужчина и сбил с ног, повалив на землю. Родион брыкнулся, мужчина забормотал что-то, они оба не ждали этого столкновения и оба растерялись. Перехватив прут удобней, чтобы ткнуть им в лицо преследователю, Родион встретился взглядом с человеком, сбившим его с ног, и они оба замерли. Всего в нескольких сантиметрах от его лица нависло худое, с замысловатой бородкой, но знакомое.
— У тебя такие красивые глаза, — тихо произнес Триш, и, заметив раненое ухо Родиона, вытер с него кровь.
— Иди ты! — Родион скинул его с себя и хотел подняться, но мужчина прижал его к земле, что-то услышав.
— Тихо, — зашептал он, — Я тут, вообще-то, от погони скрываюсь!
— Вот это случай! — изображая удивление, Родион всплеснул руками, — А я тоже!
Он лежал, уткнувшись в предплечье Триша, а Триш во что-то вслушивался, крутил головой и его борода щекотала Родиону шею.
— Вон они бегут! — сообщил Триш, замечая своих преследователей у подъездов, — Знаешь, как опасно ходить под окнами? Могут ведь и скинуть что-то!
В этот самый момент у подъездов закричали. Из окна третьего этажа выпал и разлетелся старый телевизор. Пользуясь замешательством, Триш потянул Родиона.
— Ну, бежим! — поторопил он, — Или хочешь еще пообниматься?
Родион вскочил и побежал вперед Триша. Обниматься с бородатым ему совершенно не хотелось. Триш бежал смешно, высоко задирая худые колени и постоянно меняя направление, из-за чего едва не падал на землю, но в последнюю секунду всегда восстанавливал равновесие. Родиону приходилось сложнее: бородатый вцепился ему в руку и тащил за собой своими неизвестными путями и каждый его поворот был для Родиона неожиданным, и от падения его каждый раз спасало лишь то, что Триш тянул его на себя. Бежали они недолго, быстро скрывшись в одном из дворов со старой разбитой детской площадкой, на которой не гуляли даже собачники. Триш усадил Родиона на покоцанную лавочку и, оглядевшись, упал на неё сам, пытаясь отдышаться.
Они сидели, изредка перекидываясь стандартными вопросами о жизни и здоровье, в общих чертах узнавая, как у кого дела после освобождения из темницы дедушки Белдо. В какой-то момент Родион понял, что разговор какой-то слишком спокойный и тихий, оглядел Триша, отвел глаза, но потом снова оглядел.
— А где твоя кукла? — удивленно спросил он.
— А, — Триш безразлично махнул рукой и устало развалился на лавке, закрывая глаза, — Потерял, когда прятался. Потом заберу. Без неё даже спокойней.
Родион кивнул. Действительно поспокойнее: никто не вопил, не хватался за голову тряпичными ручками и не пытался по делу и без поколотить своего хозяина. Шныр тоже откинулся на спинку лавки, скрипнувшей под весом двух мужчин, закрыл глаза, немного подумал, потом выпрямился.
— Я давно хотел спросить, — озадаченно начал он, — Почему вы все-таки не придушили меня, пока я был без сознания?
Триш лениво скосил на него глаза и какое-то время пристально смотрел в его лицо, будто размышляя о чем-то.
— А труп куда было девать? — пожал он наконец плечами, потом еще немного подумал и добавил, — Да и как-то, знаешь… Мы, вроде как, в одной лодке были. Что-то типа солидарности, наверное. Ответ «солидарность» подойдет?
Родион хмыкнул и молча кивнул, соглашаясь. Он снова закрыл глаза. Триш дышал ровно, почти беззвучно, но на глубоком вдохе колокольчики на его одежде начинали тихо позвякивать. Всё это сливалось в странную завораживающую мелодию, от которой Родиона начало клонить в сон. Триш молчал и не собирался нарушать покой, тоже думая о чем-то своем.
Когда холод начал пронизывать, они почти одновременно открыли глаза, огляделись и поднялись. Людей на улице почти не было, некоторые фонари не горели и двор тускло освещался лишь светом из окон дома. Триш отряхнулся, поправил бороду, Родион размял спину, хрустнув позвонками.
— Знаешь, — нарушая молчание, задумчиво произнес Родион, — Думаю, я и сейчас бы не тронул тебя из солидарности.
Триш внимательно посмотрел в его лицо, грустно усмехнулся и кивнул.
— Да, пожалуй, я бы тебя тоже, — ответил он после некоторого молчания.
Они стояли в тусклом свете и молча смотрели друг на друга, почему-то никак не решаясь разойтись. Первым решился Триш. Он похлопал Родиона по плечу, а потом несильно сжал его.
— Ладно, друг, пока, — произнес он.
— Пока, — ответил Родион, сжимая руку Триша, все так же лежащую на его плече, и после короткой паузы добавил, — Отныне у меня к тебе солидарность!
Триш усмехнулся и зачем-то посмотрел на свои ботинки. Родион развернулся и пошел по узкой грязной тропинке. Триш смотрел ему в спину.
— У меня к тебе с самого начала была солидарность.
Он сказал это тихо, но Родион услышал, замедлил на мгновение шаг, но оборачиваться не стал, только быстрее направился в сторону остановки. Триш звучно выдохнул, еще раз поправил бороду и пошел в противоположную сторону.