Мой учитель

      Я ушла в ванную комнату и закрылась там. Я уже чувствовала себя как дома, в моем распоряжении находились все двери этой квартиры. Я села на пол, прижала к себе колени и опустила на них голову, закрыв глаза. Впервые я даже услышала этот звук тишины, которого мне так не хватало, но не прошло и двух минут с момента обретения малейшего покоя, как в дверь мне постал МакКуин. Я старалась как можно тише вздохнуть. — Может ты все-таки расскажешь мне, что случилось дома с родителями и почему ты убежала? Неужели все действительно настолько плохо? — Как мне не хотелось отвечать на эти вопросы о родителях, но делать нечего. Придется объяснить все, но вообще-то не меня одну интересуют подробности. — Для начала я хочу задать тебе аналогичный вопрос: зачем ты заплатил моему отцу? Ответь мне честно: из совести, из-за свободы, или чтобы мы больше не виделись, якобы, сохранить мне жизнь, скажем так? — Молчание. Кажется, ответ был полностью ясен мне, как дневной свет, но дальнейший его ответ меня не убедил все-равно. — И из-за свободы и чтобы сохранить тебе жизнь. — Ты мог с ним поговорить как мужчина с мужчиной! У нас же ничего не было даже! Об этом никто не знает! — Я пытался просто поговорить с ним, но он наотрез отказывался о встречах, избегал меня. А при любом случайном пересечении и при любых моих попытках разговора он говорил мне о деньгах... или меня посадит. Вернее, сделает все, чтобы меня посадили, — Снова он ненадолго замолчал. Я тоже переваривала информацию, но и тут все сходится, почему он со мной так разговаривал дома, так уходил от разговора, мол, не понимает, о чем я, — И все же, ты из-за этого ушла из дома? — Мне пришлось. Когда я вернулась я поссорилась с отцом и попыталась объяснить ему, что у нас с тобой ничего не было, кроме как школьной любви. Потом я не выдержала и ушла. — Хм... школьной любви говоришь... то есть, все, что было — всего-лишь школьная любовь, да? Ты это сейчас на всех серьезных щах говоришь, верно? То есть ты думаешь, что я тебя не любил и не люблю, а теперь уже ты со мной играла? — Неужели еще и это сейчас начнется. — Прошу, не начинай. — Нет, ты выговори это мне! А лучше выйди и скажи в глаза, что я тебе был не нужен! — Я услышала, как он сел на пол возле двери, прислонившись спиной, — Я был честен с тобой, я не врал, когда говорил, что влюбился тебя, как мальчишка. Но для тебя мои слова до сих пор вранье. — Я уверена, что Вы еще найдете себе свою настоящую любовь. — Нет. Я думал, что уже нашел. Мне всего-лишь нужно узнать в последний раз: ты любишь меня? — Я замолчала. К тому моменту в моем сердце почти погас этот огонь. Ссора с родителями дала большую трещину не только в отношениях с ними, но и в отношениях с МакКуином. Теперь я не знаю, люблю ли я его, — Я понял, — Он поднялся с пола, — Можешь чувствовать себя как дома, я постараюсь помочь тебе с вещами, но ничего не гарантирую. Твое спальное место я покажу, как только выйдешь. Живи, сколько потребуется, я не буду больше тревожить тебя с подобными вопросами. — Кажется, теперь мы точно являемся простыми сожителями.       Единственный раз, когда мы с ним поговорили, это когда я попросила привезти мне учебники для занятий, потому что в школу я не в состоянии ходить. На этом все. Больше мы не переговаривались. Даже когда мы сидели за одним столом на кухне, он всегда смотрел либо мимо меня куда-то в стену, либо что-то листал в телефоне. С Арианой все связи действительно были оборваны, а родителям до меня нет дела. Как простые знакомые, снимающие квартиру в большом городе, мы живем уже около полумесяца. Каждый день он рано утром уходит на работу в школу, приходит в шесть часов вечера, готовит ужин и просит меня присоединиться. Каждый день он оставляет мне утром записки о том, где, что находится, если вдруг что-то понадобится. Иногда он приезжает домой почти в десять вечера, привозя мне новые вещи с магазина, потому что тех, которые я взяла из дома, было очень мало. Вещи довольно дорогие, некоторые из них были брендовыми. Я не могла отказаться, хотя очень хотелось, я просто говорила спасибо. Каждую ночь мне снился один и тот же сон. Он был очень противным, бывало иногда, что я вообще не могла спать до самого утра. Я просыпалась ночью в слезах, старалась особо не издавать никаких звуков испуга, чтобы не разбудить его, потому что наши комнаты находились очень близко. Но в одну такую ночь все мои эмоции, накопившиеся в этом чертовом сне, вышли в реальность. Проснувшись, я взвизгнула и сама не понимая того, начала что-то невнятно бормотать. На мой шум в комнату забежал МакКуин и сел рядом, взяв меня за руки. — Эй, что-то случилось? Тебе что-то приснилось? — Слегка поглаживая меня на пальцах, спрашивал он. Я лишь смогла взглянуть на него и снова меня как волной нахлынуло. Из моих глаз начали рекой литься слезы. Мне казалось, что все это еще сон, я не могла успокоиться. Он тяжело вздохнул.       Я сидела на кухне, почти засыпая, но все так же прерывисто дыша от кошмара, что приснился мне. Пусть даже и тихий, но звон чашки от ударов ложки по стенках, разрывал мозг. Кому понравятся такие громкие звуки как только ты просыпаешься? МакКуин развернулся от тумб и поставил мне на стол чашку воды с разведенным... чем-то. — Что там? — Хлюпая, и смотря на него красными от слез глазами. — Успокоительное, пей, — Я поднесла чашку к губам, но почувствовала едкий запах и, задержав дыхание, быстро выпила все до дна. Во рту стоял очень горький привкус после него, даже если успокоительное было смешано с водой. Видать, он слишком много мне налил, — Что же тебе приснилось? — Раздирая глаза от усталости, спросил МакКуин. Мне было, во-первых, жутко неудобно перед ним, потому что через несколько часов ему уже вставать на работу, это был его последний рабочий день перед выходными, а во-вторых, я просто хотела жутко спать после успокоительного. Может это вообще снотворное? — Мои родители. Этот сон мне снится уже не первый раз, и я не первый раз просыпаюсь от него в слезах. — Как давно он тебе снится? — С тех пор как я осталась у Вас. — Эх... Ладно, я буду наливать тебе перед сном снотворное, чтобы ты лучше спала, хотя не думаю, что это как то исправит ситуацию.       Часто мне приходилось сталкиваться с снотворным, но обычно оно мне не помогало.       Перед следующей ночью, как МакКуин и обещал, он развел мне в чашке снова эту противную воду, и развел он достаточно, чтобы я уснула. Когда свет во всей квартире выключился, я попыталась уснуть. На удивление это произошло очень быстро, я думала, что буду долго мучиться. Но через несколько часов мне снова приснился этот же сон, я снова проснулась в слезах. Я сидела на кровати, продолжая смотреть в угол комнаты и пытаясь хоть как-то себя успокоить. Но в голову мне не пришло ничего лучше, причем в самый нужный момент, как судьбой написано было. Я просто поднялась с кровати и направилась в соседнюю комнату, где спал мой, уже бывший, учитель. Как же странно все это осознавать, что я делаю... — Мистер МакКуин! — Шепотом я попыталась позвать его в первый раз, но он все так же спал, засунув одну руку под соседнюю подушку, я другая свободно лежала возле головы с другой стороны. Это выглядело смешно и мило, — Мистер МакКуин! — Отчаянная вторая попытка, которая не увенчалась успехом. Он все так же спал. Тогда я решилась на крайние меры и подошла ближе к кровати, только дотронувшись до его бедра, как он сразу же проснулся. Это произошло медленно. Вернее, до него медленно доходило, что он проснулся и его, НАВЕРНОЕ, кто-то позвал, даже потрогал. Он повернул голову в мою сторону, угадайте, кого он там увидел. Но, поверьте, его реакция была бесценна. — Снова страшный сон, Салли? — Впервые за долгое время он назвал меня по имени. Мне стало даже как-то неловко. — Да, есть такое. — Как же мне стыдно его об этом просить! — Снова будешь пить успокоительное? Я могу налить дозу побольше, но это будет очень вредно... — Нет, оно мне не помогает все-равно. Я... — Если тебе станет лучше, ты... — Протирая глаза и зевая, продолжил МакКуин, — Можешь поспать со мной. — Да, я за этим и пришла. Но только если Вы не против, я боюсь, что Вам будет неудобно. — Я очень даже не против.