Книга Химеры

      — Нижний город становится похож на пороховую бочку! — заявил Сатана за завтраком, и Рика снова устыдилась, что в эту ночь так и не вышла на крыши, закопавшись в документы под присмотром бдительного дворецкого. В первый раз ей стало стыдно, когда она просто увидела лица своих ребят с утра и поняла, что они работали, пока вроде как лидер их команды корпела над бумажками, а потом беспардонно дрыхла.       Видимо, это всё настолько отразилось у неё на лице, что сидевшая рядом Умка чувствительно ткнула её локтем в бок:       — Хватит самобичеваний, мы тебе уже всё сказали. Занимаешься делом — так занимайся. Успеешь ещё по крышам попрыгать. По крайней мере, одна из хозяев Нижнего явно будет говорить только с тобой.       — Сэм предупреждала, что так всё и будет, — вздохнула Рика, вяло ковыряя свою яичницу. — Но я не думала, что всё начнётся так быстро… Они только-только поделили завод!       — Это Готэм, детка, — хмыкнул Тустеп, берясь за третий бургер: ему как спидстеру требовалось больше белка — и не только белка. — Поделили — и сразу начали грызться, выясняя, кому больше досталось и кто кого обманул.       Судя по собранной за одну только ночь информации, в Нижнем городе назревало напряжение. Рядовые члены трёх группировок начинали смотреть друг на друга волком, на пробу скаля зубы, и кое-где уже робко возникали первые стычки на границах территорий. Ходили слухи о тайниках с оружием, о поджигателях, которые ждут только сигнала, о целых наёмных армиях — и вот уж точно, в этом городе нельзя было понять, что из этого действительно раздутые слухи, а где есть и зерно истины. Не говоря о том, что может быть правдой от точки до точки…       Пока было понятно одно: Бэт-сигнал делал своё дело. Совсем свежая память о явлении Бэтмена и весёлой ночке, которую устроили преступности его последователи, держала в узде самые горячие головы. Котёл зарождающегося открытого противостояния пока ещё только побулькивал, даже не брякая крышкой. А о Джокере после переполоха в Айрон Хайтс не было ни слуху ни духу, и даже Оракул при всём её техническом гении не могла найти ни единого упоминания о нём.       — Конечно, помощь Курта изрядно облегчает нам задачу, — вздохнула Конрад, делая большой глоток кофе. — Но не может же он вечно таскать нас на себе! Надо решать вопрос с транспортом.       Вокруг раздались одобрительные возгласы разной степени громкости, и Рика ещё раз порадовалась неожиданной деликатности команды «Нова». Об их разрыве с Рентген знали все — и все же восприняли это абсолютно нормально: никто не ходил на цыпочках, не сдувал с обеих пылинки, не ахал и не причитал. Разошлись — их дело, остались друзьями — вообще замечательно!       — По поводу транспорта, — раздался от входа в столовую голос Оливера Куина, и все обернулись. — Рекомендую после завтрака прогуляться в подземный гараж. Барбара что-то говорила о поставке партии мотоциклов лично из мастерских Люциуса Фокса — а то и не только мотоциклов… Доброе утро всем.       Присоединившись к хору нестройных ответных голосов, Рика торопливо допила сок и встала. По лицу нового директора школы «Нова» было видно, что она ему нужна. Её провожали сочувственными взглядами — и только теперь девочка посмотрела на ситуацию глазами своих товарищей по команде: им доставалось всё веселье в виде охраны готэмских ночей, а их бедолаге-старшей приходилось участвовать в решении всяких скучных и непонятных административных и бюрократических вопросов…       В кабинете директора обнаружились Барбара и Лина, и девочка с удовлетворением отметила джинсы и полосатую рубашку последней: похоже, первый кризис «натужной нормальности» успешно миновал. Задушевного разговора между бывшими противницами не наблюдалось, но атмосфера царила вполне мирная. Барбара что-то проверяла на планшете, а Лина задумчиво уткнулась в какие-то бумаги, судя по виду — психопрофили.       Рика украдкой огляделась по сторонам и фыркнула про себя. Она не видела эту комнату раньше, до того, как туда заселился прибывший с раннего утра Оливер, но, если вспомнить кабинет его сына в Айрон Хайтс — становилось понятно, что он уже успел впитать здесь всё, переварить и переделать под себя. Оливер Куин обладал удивительным даром вписываться в атмосферу: он становился своим в мгновение ока, не нарушая установленных кем-то другим порядков, но и не давая забыть о том, кто он такой. И пусть в этом кабинете ещё не успело появиться никаких картин, статуэток и иных дорогих сердцу мелочей, общая обстановка и слегка подвинутая мебель прямо-таки кричали звериному чутью о том, кто теперь здесь обитает. И Рика, хоть убей, не могла отделаться от мысли, что Зелёная Стрела пребывает в этой школе уже очень давно, чуть ли не с самого начала, а не всего пару часов.       Как всегда здесь был!       — Итак, первый вопрос на повестке дня, — начал Оливер, уже по-хозяйски садясь в кресло за столом. — Когда мы представим мисс Уэйн обществу в целом и корпорации в частности?       — Не раньше, чем будет готов хотя бы первичный список дисциплин и преподавателей, — отозвалась Барбара, не отрывая глаз от планшета. — А встречу с прессой вообще будем откладывать как можно дольше. Ссылаясь на юный возраст, трагические обстоятельства вступления в наследство и всякое такое.       — Поддерживаю, — кивнула Лина. — Загадочная скорбящая наследница — извини, за циничный тон, дорогая, — повышает интерес и порождает безумное количество слухов. Это ведь Готэм. Подождём — и самые дикие из них будут такими, что рядом с ними любые наши официальные заявления не вызовут ажиотажа. Их проглотят, не поморщившись. Главное, чтобы в легитимности Федерики Уэйн были уверены все, кто нам нужен.       — С этим проблем не будет, насколько я понял, — довольно хмыкнул Оливер. — А что у нас с названием? Не слишком ли очевидно?       Да уж, Брюс, ты тогда подложил нам свинью на приёме у мэра! Команда «Нова» — и школа «Нова». А впрочем… Такую ли свинью?       И, борясь с желанием поднять руку, как на уроке, Рика неуверенно подала голос:       — Можно объявить, что мы специально взяли себе название в честь наследников Бэтмена. Предупреждая все вопросы. Вроде как сначала были просто школой имени Брюса Уэйна, а потом… Додаст очков популярности. «Нова», новое, сверхновая — вперёд, в светлое будущее под крылом летучей мыши.       Барбара спустила очки на кончик носа и иронично хмыкнула:       — Может, ещё и герб школы в виде летучей мыши сделаем?       — Ну, не настолько… — засмущалась Рика, но тут её внезапно поддержал Оливер:       — Не настолько, конечно, но что-то стилизованное, похожее очертаниями, какая-то аллюзия… Это вполне могу педалировать я, как бывший виджиланте. Зелёная Стрела называет школу в честь новой команды ушедшего друга и ставит его печать на её стены! С разрешения наследницы, желающей завоевать сердца простых готэмцев. С одной стороны, мы ходим по тонкому льду в плане и нас, и Уэйнов, но с другой — где темнее всего?       — Проглотят, не поморщившись, — повторила Лина с довольной улыбкой. — Но о степени похожести символа надо подумать.       И только тут Рика сообразила, что сейчас практически в открытую обсуждаются кое-какие семейные тайны, а Харли — тьфу ты, Лина, конечно же, Лина! — не выказывает никакого удивления по этому поводу.       Но в Айрон Хайтс она точно не знала, что Бэтмен — это Брюс! Значит, узнала уже здесь. А я-то осторожничала! Или она настолько быстро приспосабливается к любым новостям, или… Да кто вообще с ней поработал за эти пару дней настолько, что она вот так изменилась? И Барбара доверяет ей безо всякой опаски, я чувствую. Мало ли что было у них в прошлом, конечно, но… Отец?.. Могла ли она попросить о помощи профессора?       Заметив потрясённый взгляд девочки, Лина весело подмигнула ей поверх очков. А откуда-то из глубин памяти до Рики эхом донёсся голос профессора Ксавье: «У нас есть два варианта, Рика. Первый: я не скажу тебе ничего…»       Мог ли он дать ей такой выбор? Мог. И она согласилась, иначе бы её здесь с нами не было. Вот теперь мне ещё больше хочется с ней общаться и дальше! Она ведь не попросила о полном излечении от безумия, и эта тонкая грань…       Тут Рика осознала, что вот уже две минуты не слушает Оливера, и виновато сосредоточилась на его словах:       — …без этого нам никто открыться не разрешит: мы элементарно не получим лицензию. Я и так не понимаю, каким образом нам пропихнуться на статус и частной школы, и колледжа…       — Но я говорю, что всё схвачено, и ты обещал в это не лезть, Олли, — подхватила Оракул, с победным видом вбивая что-то в планшет. — Правовые тонкости в наших широтах — это такая забавная штука…       — В любом случае, вопрос о том, будем ли мы принимать в наши стены обычных детей, а не только будущих супергероев, остаётся открытым, — вздохнул Оливер. — Вопрос конспирации в этом плане — как обоюдоострый меч. Но об этом можно и нужно подумать как следует. А пока — Химера, у меня есть к тебе просьба, — внезапно обратился он к девочке. — И как раз в связи с этим вопросом.       Рика поспешно изобразила высшую степень внимательности. Оливер усмехнулся в усы и пояснил:       — Речь идёт об одной кандидатуре в учащиеся, которую я очень хотел бы видеть здесь. Это несколько личное дело, и…       Без второго слова Барбара и Лина покинули комнату — на удивление похожие сейчас: обе рыжие, в очках, каждая погружена в своё дело…       Оливер вздохнул и потёр переносицу.       — Её зовут Аманда Лэнс… и она — моя внебрачная дочь.       

***

      Солнце ярким кругляшом застыло в небе, пронзительное, как глаз стервятника. Пахло горячей травой, сухой землёй, коровьим навозом и коровьей же шерстью, а откуда-то издали — раскалённым металлом, резиной и машинным маслом. Что до местных звериных запахов — с одной стороны, они были совершенно незнакомыми, а с другой — неуловимо напоминали саванну.       Под подошвами кроссовок всколыхнулись облачка пыли. Спрыгнув на землю, Рика обернулась на Бэт-винг, своими хищными чёрными обводами выделявшийся среди техасских прерий, как чёрная пантера на Северном полюсе. Усмехнувшись внезапно пришедшему сравнению, девочка нажала на кнопку крохотного устройства в кармане, и переливчатая маскировочная плёнка благополучно скрыла самолёт от посторонних глаз.       Рика поправила кепку, привычно надвинув козырёк на глаза, одёрнула курточку и бодро зашагала туда, откуда тянуло запахами разных видов жилья — автомобильного, животного, человеческого. Идти ей было прилично, так что по пути можно было продолжать думать о деле. А дело было непростым…       Аманда Лэнс, семнадцатилетняя дочь Оливера Куина и Лорел Лэнс, первой Чёрной Канарейки, была мутантом. Или мета, тут уж только генетикой определять, заложены ли были её способности изначально или привнесены каким-то внешним фактором. В любом случае, знаменитый «крик Канарейки», которым её мать когда-то сражала преступников с помощью устройства, испускающего поражающие звуковые волны, эта девочка умудрялась издавать собственными голосовыми связками.       — Когда Лорел уехала из Стар-Сити, я не знал, что она беременна, — морщась от неприятных воспоминаний, рассказывал Оливер Куин. — Думал, что это из-за Ричарда: он тогда только-только появился в моей жизни, и тоже совершенно внезапно. Сын от другой женщины, всё в таком духе… К тому же она видела, как нас с Фелисити тянет друг к другу. Собственно, после её отъезда мы и сошлись. А потом, когда Аманде исполнилось пять, Лорел меня огорошила.       Как поняла Рика по осторожным умалчиваниям и случайным оговоркам, за пределами Стар-Сити у бывшей Чёрной Канарейки чертовски испортился характер. Признавать для общественности отцовство Оливера и давать дочери его фамилию она отказалась, хоть и разрешила провести тест по ДНК. Милостиво принимала денежную помощь, которую Оливер исправно и регулярно оказывал. Но в вопросах воспитания ребёнка они не сошлись категорически. Лорел сразу заявила, что будет держать дочь подальше от Восточного побережья вообще, Стар-Сити в частности, а уж от супергеройщины и всего, что с этим связано, — в особенности. Даже когда стало понятно, что у маленькой Аманды проснулся дар, хотя Оливер (тогда ещё вполне себе действующий виджиланте) активно уговаривал бывшую подругу не гнать коней и найти дочери наставника — чтобы она хотя бы себе не навредила. Лорел было не переспорить, и отношения их испортились ещё больше. А уж когда погиб её отец — комиссар полиции Стар-Сити, друг и соратник команды Стрелы…       В конечном итоге из «воскресного папы», навещавшего дочь раз в два-три месяца, Оливер превратился в «папу, который никогда не появляется на пороге». По его словам, бывшая Чёрная Канарейка активно настраивала дочь против Зелёной Стрелы и прочих присных. А потом вообще отвезла её в Техас, к своему дяде Теду, который разводил рогатый скот и чинил механических коней — от тракторов до мотоциклов.       — Я точно знаю, что Аманда выросла бунтаркой, — вздыхал Оливер, невольно улыбаясь в усы. — Помню, как я приехал к ней на десятилетие — а она вышла мне навстречу с синими волосами… И ведь до сих пор непонятно, кто её покрасил и как умудрился! Лорел рвала и метала, день рожденья грозил испортиться — и тут Аманда рассердилась и закричала… Ну, и пошло-поехало. Насколько я знаю, в Техас её увезли от безысходности, уж слишком бурным выдался подростковый кризис с отрицанием взрослых авторитетов. Сейчас Аманде осталось совсем недолго до восемнадцати, и я очень надеюсь, что она уже успела составить своё собственное мнение обо всём, что важно. Я прошу тебя, Химера, поговорить с ней и попытаться убедить приехать в школу — и ради меня, и ради неё самой. А с Лорел, если всё получится, я как-нибудь разберусь сам.       Вот и вышло так, что Рика, бывшая совсем недавно Клейтон, шла по пыльной прерии, чтобы каким-то непонятным образом вербовать ещё одного члена в свою команду. Временами она срывалась на бег — чтобы и порадовать молодое сильное тело физически здорового мутанта, и сократить время в дороге, и выгнать из головы панические мысли плана «а что я ей скажу, а вдруг она его и всех нас ненавидит, а нафига ей вообще всё это сдалось?» — и весьма успешно, надо сказать. Когда на горизонте показались очертания ранчо Лэнсов, в голове у Рики было до наслаждения пусто и просторно, а нужные мышцы довольно пели от перенесённых нагрузок.       Ранчо было отчасти классическим, с просторной хозяйской усадьбой, крепкими подсобными строениями и надёжным коралем, а отчасти — не совсем. Потому что по двору тут и там стояли остовы машин, валялись запчасти, самый большой сарай был явно отведён под мастерскую, а рядом с земляным погребом, закрытым двустворчатыми дверями, торчала большая спутниковая тарелка.       Занимавшиеся делом работники, как ни странно, не обращали на гостью ни малейшего внимания. И только хозяин — большой волосатый мужик с сединой в рыжей бороде и шрамами на мозолистых руках — цыкнул зубом, увидев девочку, и принялся вытирать руки промасленной тряпкой.       Оливер сказал, что позвонит…       — Я… — только открыла было рот Рика, подойдя поближе, но ей и слова сказать не дали.       — Из Готэма? — хмыкнул Тед Лэнс, засовывая большие пальцы за ремень, на котором неприкрыто красовалась отнюдь не пустая кобура. — Как же, как же, звонил ваш герой. Сама иди разговаривай, я в личные дела нашей Эми не лезу. Хоть, как по мне, ей давно в колледж пора, так что дело доброе…       — А где?.. — снова заикнулась Рика, и снова её перебили сочным, хоть и хриплым басом:       — А в погребе. Там у неё рабочее место оборудовано. Давай, городская, я тебе хоть дверку открою, не споткнись…       На «городскую» Рика чуть не обиделась, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что она сейчас Уэйн, а вовсе даже не Клейтон.       Ещё надо засесть с Альбертом, Линой и Оливером и как следует проработать легенду…       Но все обрывки мыслей вылетели у девочки из головы окончательно, когда она увидела, что из себя представляет местный погреб.       Это было царство харда и софта — и отнюдь не в плане тяжёлого машиностроения. Как по двору валялись запчасти тракторов и мотоциклов, так и тут лежали запчасти, но компьютерные. А на удобных, хоть и видавших виды столах расположились четыре больших монитора, на которых творилось такое цифровое безумие, в котором могла бы разобраться разве что Оракул. И посреди всего этого великолепия восседала та, кого Тед ласково назвал «Эми», — Аманда Лэнс.       Забитые цветными татуировками руки, художественно выбритые виски, пресловутые синие волосы… Уж неясно, насколько эта неформалка пошла в своего отца, но уж точно не в мать — заслуженного городского прокурора.       Аманда демонстративно лопнула огромный пузырь жвачки, закинула ноги на низкий столик и вопросительно посмотрела на девочку.       — Н-ну? И что имеет мне сказать мой папаша после стольких лет?       И вот такая агрессия сразу?.. Стоп, нет. Если бы она его действительно ненавидела, тут бы меня никто на порог не пустил. Тут что-то другое.       — Ой, я тебя умоляю, — поморщилась Рика и без приглашения села на ближайший свободный стул. — Как будто ты не знаешь, в какое положение твоего папашу поставила твоя мамаша. И как будто ты не знаешь мужиков! Особенно виджиланте. Их хлебом не корми — дай пожертвовать собой ради кого-то… Оливер в этом вопросе тот ещё дупель в плане семьи. Видела я его сына — кстати, нормальный мужик, надёжный…       Аманда хмыкнула, метко сплюнула жвачку в мусорное ведро и со звонким чпоканьем откупорила банку пива, стоявшую рядом с центральным монитором.       — Ну, допустим. Но ты ведь не о Ричарде пришла говорить? Тем более что он мне так-то до фонаря: в ближайшее время попадать в Айрон Хайтс я явно не собираюсь. Будешь?       Вторая банка, запотевшая и с капельками влаги, выглядела настолько соблазнительно после прогулки под палящим солнцем, что Рика чуть не сглотнула, но взяла себя в руки и покачала головой:       — Не, не люблю его. Пахнет кисло. Да и на меня это будет пустой перевод продукта. — И, отчаянно стараясь не рисоваться, добавила: — Вот если есть что покрепче…       Аманда оглядела её с ног до головы, снова хмыкнула и выудила из-под стола ополовиненную бутылку «Джека Дэниелса». Рика даже не удивилась: как она слышала, в Техасе и так на употребление алкоголя до двадцати одного года смотрели сквозь пальцы (главное — не палиться!), а уж с таким двоюродным дедушкой…       Стаканов ей никто не предлагал, но заявке надо было соответствовать, так что девочка смело сделала глоток из горла — не слишком большой, но и не «на пригубить». Не поперхнулась, не закашлялась, не покраснела — просто как тогда, в кабинете у Сэм, по всему телу бурной волной пронеслось тепло… и схлынуло.       — Неплохо, — заметила Аманда, отхлебнув пива. — Но на малолетнюю пьянчужку ты не похожа. В чём секрет?       — Регенерация, — развела руками Рика, откинувшись на спинку стула. — Я ещё только учусь с ней обращаться, но она даёт и такие бонусы. Собственно, поэтому я здесь… нет, не выпить с тобой, хотя и спасибо за возможность, а пригласить тебя в школу, где будут обучаться такие, как мы. И не за океаном, а на американской земле. В Готэме.       Аманда фыркнула и потянулась к клавиатуре. Быстро набрала пару команд и свернула какое-то окно, подозрительно напоминавшее какую-то биржевую программу (Рика ещё в Англии успела мельком увидеть такие в учебнике по экономике).       — Готэм… Один из городов-табу моей матери. А ты, значит, оттуда?       — Не совсем. Но теперь — да. — Рика решила пойти с одного из козырей. — Меня зовут Рика. Рика Уэйн.       Но козыря не получилось. Аманда снова фыркнула — какой у неё… «разнообразный» набор реакций! — и вновь отпила пива.       — Из готэмских Уэйнов? Ну-ну. Надеюсь, ты не ждёшь, что меня впечатлят твои миллиарды? Состояние моего папочки, конечно, уступает твоему, но я и без него достаточно могу забашлять, на жизнь хватает. Кстати… — Тут она впервые нахмурилась. — А что Оливер Куин забыл в Готэме?       Рика сделала ещё один глоток. Ситуация вновь до покалывания в пятках напомнила ту готэмскую ночь после встречи у завода, только на сей раз вместо одной из хозяев Нижнего города перед ней восседала нахальная и совершенно непрошибаемая девица. К ней надо было подобрать ниточку, но Рика совершенно не представляла, какую: что предложить человеку, у которого, кажется, и так всё есть?       Поэтому девочка решила просто говорить правду.       — Вообще-то, я наняла его в качестве директора, — широко улыбнулась она. — Вернее, мы договорились. И как с Оливером Куином, и как с Зелёной Стрелой. А то, это… школа будущих супергероев, наследники Бэтмена, всё такое.       — Бэтмена? — Аманда полуфыркнула-полухмыкнула, пополнив коллекцию издаваемых ею звуков. — Ну да, ну да. Так это вы, значит, эти… как их… наследники? И что, хочешь сказать, ты знаешь, кто он такой?       — Знаю, — кивнула девочка. И, не отметив особого энтузиазма, по какому-то наитию добавила: — И кто такая Оракул, я тоже знаю.       И тут Аманду проняло! Она поперхнулась на половине глотка и резко отставила пиво в сторону, утирая пену с подбородка.       — Ты… ты знакома с Оракулом?!       Рика чуть смущённо пожала плечами. Аманда схватилась за голову.       — Она же… она же гений! Про неё в даркнете ходят самые очумительные истории, и…       — И ещё она будет вести у нас информатику, — быстро вставила девочка. — И курсы по расширенной компьютерной грамотности… для прошаренных.       Резко выдохнув, Аманда вскочила на ноги и выдала в пространство восхищённую тираду, полную таких сочных выражений, каких Рика не во всех закоулках Нижнего города слышала. А потом повернулась к девочке, бешено сияя глазами.       — Мне плевать на моего отца, мать, супергеройщину и всё остальное. Мне насрать, сколько это будет стоить и что надо будет делать. И бутыль можешь забрать целиком, прямо всю! Учиться у Оракула… Едем! Едем прямо сейчас!       Рика улыбнулась и закрутила крышку на горлышке бутылки. Остался последний аккорд, и она точно знала, что задавать этот вопрос надо абсолютно невинным голосом:       — Надеюсь, ты не против прокатиться в отсеке для пленных на Бэт-винге?