«Чувствительные люди, рыдающие над ужасами революции
Пророните же несколько слезинок над ужасами, её породившими»
Приписывается Ж. Мишле, философу Первого мира
Ярость. Ненависть… Голод. За бесчисленные миллиарды эпох Он познал множество эмоций, но сейчас, в конкретный отрезок времени, первые две захлестнули сознание вечного существа, отодвинув на время всепоглощающую страсть поглощения. Но впервые за эоны лет, прошедших со дня его первого рождения, он осознал новую эмоцию, которую возненавидел больше других. Бессилие… За бесконечно долгие тысячелетия, что прошли с того момента, который Он считал своей первой смертью, Он успел пройти сквозь врата Ада, как поэтично выразился один из людей. Он эволюционировал и перешагнул рамки сдерживающего Его ранее, шестимерного пространства. Сумел возвыситься, обманув собственную природу. Да, и там, в других галактиках и уровнях мерности были и те, кто воспротивился. Но запала их лидера не хватило надолго — жалкие несколько столетий — и вот уже сладкая ложь, щедро вливаемая в разумы созданных им сыновей повергает того, кто мог бы стать Стражем галактики, её спасением — в бездну вечного заточения внутри собственноручно построенной им золотой клетки. Галактика пылала, приближая время Его триумфа и неотвратимого праздника всеобщего поглощения, а Люди, эта зараза в масштабе Вселенной, своими же руками прокладывали дорогу к Его победе. Люди. Больше всего бессмертное существо злил тот факт, что основная масса жалких людишек вполне поддавалась Его могучему разуму, и в конце-концов подчинялась Его воле, как и все остальные расы. С ними было даже интересно играть — ведь на самом-то деле Он не мог захватывать их мозг полностью, Он был вынужден оставлять часть личности захватываемого носителя. Дикий коктейль генов, невообразимым образом смешавшийся в их крови, нес мерзкие частицы ненавистных Врагов. Крошечная частичка светлой гадости не позволяла поработить их жалкие сущности полностью. С другой стороны, тем более забавным было слушать стенания их разумов, заточенных в непробиваемую клетку Его воли. И с каждым поколением послушных рабов, Его все больше радовал тот факт, что малая толика мерзкого сияния, текущая в жилах этих ущербных гибридов, становилась все меньше. Но они не остановились на пути деградации, о нет, они пошли дальше. Они сами, добровольно, подавляли ту часть их сущности, что сопротивлялась Его натиску, они добровольно и с радостью уступали ему владение их телами, упиваясь страданиями своих соплеменников, они помогали ему порабощать их собственную, пусть и ущербную, но все же — Расу. Ради призрачных сиюминутных удовольствий они размывали свет своих Сущностей. Идеальная, казалось бы раса, для реванша и последующего воплощения великолепного плана мести Исконным Врагам и их творениям. Люди. Пожалуй, единственное, в чем они достигли настоящего совершенства это вероломство. Уже не в первый раз за Его бесконечно долгое существование, они умудрились обмануть Его. О, нет. Нет, не так. Среди них опять нашелся тот, кто не смирился. Снова. И в самый неподходящий момент. В первый же миг, когда Он увидел своего Врага там, в одной из подземных нор, которую самовлюбленные идиоты со свойственным им пафосом называли «Бункером программы «Аризона», он и не думал, что это вообще может доставить проблемы. Жалкий выродок, распятый на сверкающем белизной отполированной эмали операционном столе, буквально олицетворял все то, за что некогда могучие Предки отвернулись от этой расы. И главную свою ошибку, в этот раз, Он совершил именно тогда… Одним из навыков, приобретенных им во время Его вознесения было понимание. Он мог видеть сущность разумных существ, видеть Тьму и Свет, различать, что же именно взрастит любой из этих примитивных гибридов. Гордыня есть грех, как любил говаривать один весьма внушаемый сумасшедший, которого Он использовал в качестве знамени своей новой веры. В бесконечной мудрости своего, отточенного бесчисленными битвами разума, Он не усмотрел предательства, столь свойственного Тёмным. Первого же взгляда, брошенного на жалкого уродца хватило, чтобы узреть густые потоки тьмы, обильно струящиеся по энергопотокам его Сущности. И Он поверил в то, что подсказывали ему сотни веков Его эволюции. И Он ошибся… Коварный выродок оказался достойным противником. Он не только сумел скрыть частицу своего сияния, более того, сделал это настолько безупречно, что и в день их крайней встречи, в тот самый миг, когда Он поставил все на один бросок костей, попытавшись убить его и девчонку с неожиданно сильной и чистой кровью, буквально пронизанной светом, Он не сумел рассмотреть в мерзком гибриде ни единой частички Света. Только Тьму, словно саваном окутывавшую Сущность коварного выродка. Но за бесчисленные эпохи своего совершенствования, Он сумел понять один из главных законов мироздания: внешность бывает обманчива, как и слова. Истина постигается лишь в деяниях. А поступки вероломного изменника темного пути говорили сами за себя. Этот… Враг сумел использовать Его же оружие, ложь и предательство — против Него. Падший наследник великого некогда прошлого лишь немного откорректировал основные методы социо-психологического оружия, которое Древнейший изучил, захватив тело одного из представителей гуманоидной серокожей расы, населяющей галактику, которую сами они называли Юр. Впоследствии Он даже взял себе имя поглощенного — уж очень забавным показалось оно Ему тогда. Удобным… Враг очень необычно и нестандартно откорректировал основополагающие принципы Его оружия, признал Бессмертный. Гордыня же застила Ему взор и Он попросту упустил момент, когда нужно было реагировать. Он даже собрал все имеющиеся на тот момент частицы себя в одно целое, чтобы завершить начатую несколько столетий назад комбинацию и уничтожить своего Врага. Но коварный предатель непостижимым образом предусмотрел и это. Зная, что ни один из Высокомерных предков, которые у него, вполне вероятно, были когда-то очень, по меркам гибридов, давно, не придет ему на помощь, он использовал помешанную на благородстве девчонку. Ту самую. Наивную и чистую. Кто же мог знать, что даже спустя века корректировки их генома и психики, несмотря на дикую боль, которую она наверняка испытывала, когда Он попытался овладеть ее разумом — она не сломается. Не прогнется, но проявит совершенно неразумную отвагу, поставит на карту свою, казалось бы бесценную для этих слабовольных хомяков, жизнь. Во имя чего?.. Если бы Он мог разочарованно вздохнуть, Он бы это сделал. Дура — подумал Он — вот что тебе стоило отступить, как сделал бы любой из миллиона твоих соплеменников, лишь чуть более убогих чем ты? Да не тронул бы я тебя, такими активами не разбрасываются. Да и тело ничего так…подошло бы в качестве очередного инкубатора для Сущности, а многие столетия, проведенные в телах серокожих гермафродитов научили его получать удовольствие такими способами что и в самых смелых снах не снились этим недоразвитым троглодитам. Но… девчонка выбрала самопожертвование и на призыв ее чересчур чистой крови ответили. Было обидно и очень больно. А потом… Этот гаденыш сумел обмануть Его! Враг не только безупречно разыграл свою комбинацию, победив в сражении, поражение в котором и последующий разгром Свободных городов Он планировал долгие годы, он сумел настолько эффективно использовать девчонку, что та воззвала к своей древней крови и сумела не выпустить Его из ловушки. Интересно, чем же она в итоге заплатила за нарушение правил естественного отбора? А этот… Нет, формально мерзкий изменник не солгал — Его тело действительно не пытали, и Он сейчас жив. Ну как жив… Нет, все же жив, если существование запертым внутри спящего в анабиозе тела можно назвать жизнью. А выйти нельзя. Слишком далеко. Хватит с Него Жалящих болью, — подумал Он — Он уже пресытился общением с ними за бесконечно долгое время своего существования. Не страшно — Он ухмыльнулся бы, будь у него возможность — никто во Вселенной не может эволюционировать так быстро как Он. Не умеет ждать так долго, как Он. Брать столь многое от своих врагов и повергать их их же оружием также эффективно, как Он. И он — о-о-о — Он отомстит. Ничто не сравнится с Его идеальным разумом. Он предусмотрел даже это. Нет, не совсем точно — все же о существовании настолько продвинутой техники, как анабиозная камера, в это отсталое время Он и не догадывался, но возможность своего пленения Он, все же не исключал. И подготовился. Он отомстит. И на этот раз Он использует против Врага его же оружие, ведомое Его могучим разумом. Ярость. Ненависть. Голод. Едва заметная улыбка тронула губы безмолвно спящего в анабиозной камере тучного тела, бывшего мэра Нью-Атланты Авраама Хэллоуэя.