Крик сквозь стекло

Может быть, мои желания были услышаны. Желания прекратить это всё. И я наконец-то умер? Но нет. Мои желания никто не услышал, а если кто и услышал, то это был я. Я был не одиноким, у меня всегда была семья. Веселье, смех, ссоры, ненависть, примирение. Глупые выходки. Самой глупой из них было довериться неизвестно кому. Чтобы узнать, что произошло с моим отцом. Чтобы узнать, почему я ничего не помню из своей жизни. Хоть это и были мои сокровенные желания, были и другие. Желания и мечты остаться с семьей, теперь с счастливой семьей. Когда отец не пил, моя ненависть к нему переставала быть такой сильной. Как и жалость, которую я испытывал к нему и к себе, когда он выпивал. Часто я не понимал сам себя. Что-то ёкало в моей груди, когда я пытался всех защитить, но не мог найти способа, как. Если бы я начал историю немного раньше. Не с ссоры, не со слов, что до гроба буду ненавидеть своего отца. А с того что произошло раньше. Как мы относительно хорошо жили. У меня есть не только плохие, но и много хороших воспоминаний про отца. Мои порывы ненависти и злобы к нему постоянно сменялись на снисходительность и прощение. Даже мысли про то, что это именно он убил моего настоящего отца, не были настолько сильным отвращением, чтобы сбежать из дома или застрелить его. Я не мог быть настолько злым к человеку, что воспитал меня и подарил столько любви. Ведь я не был изгоем, я понимаю это только сейчас. Союз был строг ко всем и любому, кто попадал ему под горячую руку, могло прилететь. Не только мне. И почему настолько очевидные вещи проснулись в моей голове только сейчас? Я только сейчас стал понимать, что люблю Союза как родного отца. И все мои слова ненависти, проклятия, рассуждения о том, «какой же я бедненький и несчастный», стали мне в миг противны. Мне стало по-настоящему жалко себя. По-настоящему жалко, насколько я был глуп, противен, эгоистичен и предвзят. Почему мне нужно было пережить такой крах, чтобы осознать это? Почему я не мог открыть глаза хоть немного раньше? Почему я был настолько, настолько жалок? Мысли спутались в клубок. Мои настоящие желания погубили меня. Знать то, что я очень хотел. Ведь правда, которую мы можем узнать, не всегда может быть приятной. Если вспомнить, что произошло тогда, в том лесу, то я не всё рассказал, ведь так? В то утро Андрей предложил мне свою помощь в поиске отца. И поклялся, что я обязательно вернусь к семье. — Временные линии не такие уж и простые, — говорил Андрей, прохаживаясь по небольшой полянке. Я стоял в стороне, внимательно слушая каждое его слово, — Как ты уже знаешь, на данный момент существует четыре временные линии. Одна из них прямо здесь, — он указал на меня. Я не стал задавать глупых вопросов и продолжил слушать его монолог. — Первая временная линия — это ты, самая основная, — он перестал мерять поляну размеренными шагами и перевёл свой взгляд на меня, — Именно с нее все и началось. Пока что я не могу рассказать тебе всё. Ведь, — на этом моменте он запнулся и отвёл взгляд куда-то вдаль, его глаза наполнились грустью, но он быстро вернул серьёзность своему лицу и продолжил, — Это просто не важно. Главное, чтобы ты смог предотвратить остальные три, а не создал, как это может произойти. — Я понял про временные линии, но так и не понял, — я попытался предать голосу больше уверенности, — Кто вы? — Андрей улыбнулся, подходя ко мне поближе, руки у него были за спиной, как и при недавней ходьбе по поляне. — Можно сказать, что я твой друг, — он продолжал улыбаться, — Самый надёжный, — он перевёл взгляд на небо, и я невольно перевёл взгляд туда же, — Мы встречались с тобой и раньше, просто из-за того, что ты не помнишь своего прошлого, ты не помнишь меня, — ну вот, опять его глаза наполнились болью. Но он быстро сменил её на радость. — И как долго мы были с вами знакомы? — мне стало интересно узнать больше, вдруг он сможет рассказать что-то про моего отца. Но он явно не хотел раскрывать мне всех карт сразу. — Это не столь важно, важно, зачем я привёл тебя сюда, — его взгляд опять стал серьёзным и уверенным. У меня тоже пропали чувства легкости и радости, которые взялись не понятно откуда, — Если бы я не привёл тебя сюда, то тогда бы случилось кое-что ужасное. Из-за чего бы временных линий вообще не существовало, как и тебя, — на последней фразе его голос похолодел. По моей спине побежали мурашки. — Неужели наша встреча действительно так важна? — я спросил это, даже не думая. Андрей, снова посмотрел на меня своим холодным взглядом. Его глаза были темно-зелёными, в солнечных лучах они были особенно красивыми. У меня тоже зелёные глаза. Какое совпадение. Но я не стал озвучивать свои мысли, надеясь, что мой новый друг наконец-то хоть что-то ответит. — Да. Ты бы умер, точнее, тебя бы убили. И твоя будущая версия захотела бы пережить то время без боли и страданий. Но его попытка переделать все создала новую временную линию. В которой он бы, то есть, будущий ты, снова накосячил и создал еще одну временную линию. Ну, а потом, — он притих. — Он бы попытался, — мне самому было сложно сказать это, — Убить меня? — на этот раз Андрей просто молча кивнул. Я ждал продолжения его монолога, но он его не продолжал. Он лишь смотрел на небо, почему-то улыбаясь. В моей голове промелькнуло тогда, что он какой-то странный. То улыбается, то чуть ли не пускает слезу, но всё время пытается остаться серьёзным и хладнокровным. Как будто его переполняло море эмоций, но показывать их он не хотел. — Я хочу, чтобы ты прекратил все эти временные линии, — в этот момент подул слабый ветерок, что тихо развевал ветви деревьев. Теперь маска безразличия полностью пропала с лица этого парня. У меня оставалось много вопросов, но он сказал, что я сам всё пойму. После этого он показал принцип того, как работают временные линии. — Они могут появиться после поступка, который ты мог сделать, но не сделал. Либо наоборот, сделал, но мог не делать. Таких моментов очень много, тебе лишь нужно сконцентрироваться и представить тот момент, в котором ты что-то не сделал. Пока что тебе будет сложно понять, как это делать. Поэтому мы сможем перемещаться вдвоем, только по четырём временным линиям. Наша задача уничтожить их. После этого что-то пошло не так. Меня откинуло на десять лет вперёд, а Андрей попал куда-то в прошлое. Мы были не вместе. Я пытался найти тот самый дом в лесу, ведь он находился во временной петле, которую специально создал мой новый старый друг. Он не рассказывал, как именно, но сказал, что если что-то пойдет не так, искать этот дом, и мы сможем там встретиться. Но я встретил Россию. Я точно не знал, сколько прошло лет. Но он не хотел меня отпускать и молча повёл в наш дом. Мне стало больно, когда я слушал его рассказы про войну. Про то, как ему было плохо без меня и семьи. Тогда я не выдержал и убежал. Убежал на поиски того самого дома. Я нашёл его. Там меня встретил обеспокоенный Андрей. Он просил остаться с ним, чтобы он мог подробнее мне все рассказать. Но я не хотел слушать его, весь на эмоциях, я просил, чтобы он вернул меня назад. Он сказал, что сможет переместить меня только на месяц или два вперёд. Я согласился. Его глаза были грустными, когда он брал меня за руку и перемещал нас в другую временную линию. Этой временной линией оказалась та, из-за которой умерла другая версия меня, если бы не Андрей, что бросил меня в реку. Это сделал бы я сам, чтобы спастись от Рейха. Но меня бы не спасли. И я бы умер. А потом переродился. Новое тело вернулось бы домой, и я не знаю, что бы произошло дальше. Ведь в моей голове и так было через чур много информации и раздумывать о том, что бы произошло я не хотел. Вот сейчас — третья временная линия. Я не знаю, где я, я ничего не слышу и не вижу. Тут только я и мои мысли. Я осмыслил все по второму кругу. — Украина, — чей-то голос очень громко звал меня. Моё тело кто-то тормошил. Я жив. Жив. — Украина, наконец-то ты очнулся, — надо мной стоял улыбающийся Россия и серьёзный Андрей. Я ничего не понимал. Но точно знал, что это не сон. — Где мы? — я не стал терять времени и обратился к уже улыбающемуся, но пытающемуся скрыть эту улыбку Андрею. Опять он скрывал свои эмоции, но это было не столь важно. Главное, что все мы здесь. — Россия? — до меня уже слишком поздно дошло, что с нами был Россия. Тот самый. Тот самый, который совсем недавно пошёл меня искать в лес. Моё удивленное лицо рассмешило их обоих. М-да, я был уверен, что нас ждет разговор, в ходе которого я пойму, почему же я выжил и с нами оказался мой брат.