И возродится тьма

      Макс всегда вставал с солнцем, но сегодня он проснулся раньше обычного. Прошло полтора месяца, как приехала Натали. С момента появления этой девушки парень все время был, как на иголках, вечно ворчал и везде вставлял свои колкие высказывания. Ссоры с новенькой не прекращались ни на секунду. Только они встречались в коридоре, сразу крик и шум. Сэм, глава Института, уже перестал предпринимать попытки примирить их, как и друзья.       Элизабет, Стейси и Натали отлично ладили, но девушка все равно держалась отстранённо, не открываясь им целиком. Все свободное время она тратила на тренировки и охоту, а остальное время сидела взаперти в комнате. Если кто-то заходил к ней в спальню без стука, девушка срывалась и выставляла любого, будь то сам Сэм.       Глава Института был мужчиной средних лет. На вид ему не больше сорока. Каштановые вьющиеся волосы с проблесками седины на висках обрамляли рано состарившееся лицо. Вокруг зелёных глаз скопились улыбчивые морщинки. Суровая щетина придавала ему ещё несколько лет. Сэм всегда ходил в начищенных туфлях, рубашке и жилете, из кармана которого выглядывала цепочка часов. Мужчина всегда улыбался и был готов помочь, но, когда ребята прибегали, крича, что эти двое снова хотят убить друг друга, он лишь разводил руками. Натали сняла траур и теперь ходила только в чёрном и красном.       Макс медленно мешал ложкой кофе, задумчиво смотря на маленькие пузырьки на пене, когда вдруг кто-то с грохотом захлопнул холодильник. Парень вздрогнул и раздраженно поднял глаза на того, кто побеспокоил его ещё сонное сознание. К нему спиной стояла девушка в шортах и тонкой красной майке. Серебристые волосы, были разбросаны по спине. Она что-то напевала себе под нос и пританцовывала бёдрами. Нат развернулась к нему лицом и от удивления открыла рот, роняя на пол печенье, зажатое в губах. Она так же не ожидала увидеть здесь кого-либо. Часы показывали полседьмого и все обитатели Института сладко спали. — Черт, — пробормотала девушка, ставя чашку на стол перед парнем и поднимая упавшее печенье. — Ты как всегда, — усмехнулся Макс разглядывая Натали. Девушка метнула в него злобный взгляд, но ничего не ответила. — Ты вообще ложилась? — Тебе-то что? — огрызнулась она, доставая новое печенье. — Почему ты вечно себя так ведёшь?! Я пытаюсь нормально с тобой общаться! — вспылил парень. — А сам-то?! — девушка наклонилась как можно ниже над столом, чтобы смотреть в его глаза. — Хочешь нормально со мной общаться?! Следи за своим языком! Ты постоянно всех оскорбляешь! — красные глаза загорелись угрожающим пламенем. — Ты невыносима! Вечно огрызаешься и даже не даёшь шанса! — Макс вскочил со своего места, опрокинув чашку с кофе, но ни один из них этого даже не заметил. — Хватит! — взревел низкий мужской голос, — Достаточно! Грызётесь, как кошка с собакой! — Сэм ворвался на кухню уже в обычной одежде. — Вы уже всем надоели! — чуть спокойней, но все ещё грозно возмутился глава Института. — Это невыносимо! Вы оба наказаны! Живо за мной!       Не говоря больше ни слова Сэм вышел из кухни и быстрым шагом направился в другую сторону. Нат и Макс переглянулись, но пошли следом за главой Института. Всю дорогу они молчали и с ненавистью смотрели себе под ноги. Оба прекрасно знали, что, если Сэм злиться, это очень плохо. До гнева его довести сложно, но, если это происходило, наказание было суровым. Все трое вошли в тренировочную залу. Это была большая просторная комната с высокими окнами, зеркалами и мраморным полом. Под потолком сияли люстры с ведьминым огнём, но в них уже не было нужды. Раннее весеннее солнце пробивалось сквозь толстые стекла. Нат пробежалась глазами по оружию в комнате и еле заметно улыбнулась, вспоминая, как тренировалась в детстве. — Ваше наказание — мир! — стоя в дверях усмехнулся Сэм. — Это не в моем стиле, но пока вы не помиритесь, вы отсюда не выйдите! — Издеваешься?! Сэм, не оставляй меня с ней! — закричал Макс и бросился к дверям, но глава Института с ухмылкой закрыл их прямо перед его носом.       Парень прислонился головой к холодным резным дверям, а потом с ненавистью ударил по ним кулаком. Макс и сам не понимал, почему так зол. Сэм не шутил, а значит сидеть им здесь долго, очень долго, ведь эта девчонка никогда не пойдёт на компромисс. Нат усмехнулась, смотря на парня. Он вёл себя, как маленький ребёнок, а ведь ему уже девятнадцать!       Девушка провела пальцами по клинкам и взяла два кинжала, которые отлично лежали в руке. Эти клинки ей подарил Герман… в глазах защипало, но она смахнула слезинку тыльной стороной ладони. Девушка отложила ножи, подошла к груше для битья и начала отрабатывать рукопашные удары. Груша наполненная песком не могла поглотить всю силу ударов девушки и отлетала, мешая тренировке. Нужен был тот, кто будет держать, но девушка не обращала на это внимания.       Макс оторвался от своих мыслей и повернулся к девушке. Нат была, как и он, босиком, но холод камня ничуть не влиял на неё. Красная майка была заправлена в чёрные шорты, а волосы подпрыгивали при каждом ударе в грушу. Макс покачал головой. Она вкладывала в каждый удар столько эмоций, что он даже не представлял, как она ещё не упала без сил. Нат сделала очередную остановку, поймала грушу и вытерла пот со лба. У неё на руке была резинка, и ей девушка собрала свои длинные седые волосы. Оказалось, что ее локоны прикрывали открытую спину.       Макс бесшумно спустился со ступеней и прислонился к стене. Через тонкую чёрную футболку он чувствовал холод камня. Парень внимательно следил за каждым движением девушки. Ее длинный хвост ритмично прыгал у неё за спиной, когда вдруг он увидел до боли знакомую руну, но померкшую. Макс нервно поднял свою правую руку и вздрогнул. У Натали на спине была такая же руна, как и у него на предплечье — руна парабатай, только у девушки она была потухшей. Это значило только одно — ее парабатай мертв. От одной этой мысли его пробил озноб. Потерять парабатая — самая страшная боль, которую может представить себе сумеречный охотник.       Парень снова мысленно выругался и дал себе подзатыльник за то, как обращался с ней. Она права, Макс не следит за своим языком и не думает о той боли, что приносит этими словами. Хватит с неё. Они тут надолго, а значит у него есть ещё один шанс. Парень подошёл к боксерской груше и крепко взял ее руками, чтобы та не отлетала при ударах. Натали недовольно посмотрела на него, но промолчала и продолжила бить.       Время шло. Они поменялись местами и теперь бил Макс, а держала Нат. Первый час они даже не говорили, но потом Натали предложила рукопашный и с этого началась слабая беседа. Они обсуждали, как не переносят друг друга, но нашли и пару положительных черт. Потом перешли и на драку с оружием, но прошло много времени и они оба устали. Поэтому, пометав ножи, они оба залезли на подоконник и смотрели как садиться солнце. Лучи цеплялись за облака, окрашивая их в нежные цвета. — Прости меня, — наконец сказал парень. — Что? — Нат удивленно посмотрела на него, явно не ожидая такого поворота. — Прости меня. — сдержанно повторил Макс и посмотрел на плывущие облака, — Я виноват перед тобой. Я не должен был так с тобой разговаривать, Натали. — красные глаза оценивающе смотрели на него. — Можно просто Нат, — наконец улыбнулась девушка.       Макс с интересом рассматривал ее лицо. Оторваться от этих алых глаз было просто невозможно. Пара серебряных прядей выбились из тугого хвоста и блестели в лучах уходящего солнца. Девушка была ниже его ростом, но от этого не казалась слабой. Нат так же рассматривала и парня. Его чёрные волосы, как и всегда, были взъерошены, а яркие синие глаза пристально смотрели на неё. Он был в одной чёрной футболке и спортивных штанах. — Нат, — парень чуть приблизился к ней, — что с тобой произошло? Я правда хочу знать. — Ты увидел руну парабатай, — сразу догадалась она. Парень кивнул, — его звали Герман. Он был единственным, кто не видел во мне внучку Валентина и дочь Джонатана. — она соскочила с подоконника и парень последовал ее примеру. — Он не презирал меня, был братом, которого у меня никогда не было. Мы стали парабатаями в девять… — Так рано?! — удивленно воскликнул Макс. — Да, — она смущенно улыбнулась, но в этом не было ни капли счастья. Только грусть и печаль. — Герман научил меня всему. Мы были счастливы там много лет, но потом… — она запнулась, — Институт был разрушен. Я тогда поссорилась с ним из-за какой-то глупости. Даже не помню из-за чего, а когда вернулась… Институт был разгромлен, а все убиты, как вдруг я услышала его крик. Обернулась и увидела бегущего ко мне Германа, а потом его пронзил демон. Эта боль… Я все ещё чувствую ее. Она никогда не оставляет меня ни днём, ни ночью. — девушка опустила глаза. — Макс, береги Джея. Ты меня раздражаешь, но я даже врагу не пожелаю такое пережить.       На глазах девушки выступили слезы. Она не могла их сдерживать. Натали просто плакала, без всхлипов и страданий. Соленая вода бесшумно текла по ее щекам и капала на тонкую красную майку. Секунду Макс стоял в стороне, а потом крепко обнял ее, прижимая к себе. В первые мгновения Натали пыталась вырываться, но потом обмякла и обняла его в ответ.       Только теперь она поняла чего ей так не хватало столько месяцев. Нат никогда и никому не говорила о произошедшем, все держала в себе. Даже когда ее расспрашивали об увиденном девушка не проронила ни слезинки. Когда она провожала душу Германа, она была холодна как лёд, но теперь она отпустила. Отпустила боль, страх, отчаяние, парабатая. Она всегда будет его помнить, но Натали не может стоять на месте, жить в прошлом. Нат никогда его не забудет.        Девушка вдруг потеряла опору, а ее ноги подкосились. Макс еле успел подхватить Нат и с ней на руках опустился на каменный пол. Девушка прижалась к нему и заплакала ещё сильнее. Слезы все никак не останавливались. Макс обнимал ее и гладил по спине, стараясь не успокоить, а поддержать, хоть и понимал, что это не поможет. Он чуть отстранил от себя девушку и увидел, что она спит. Глаза распухли от слез, длинные чёрные ресницы слиплись, а все лицо было мокрым. Как же долго она это сдерживала в себе? Зачем? Макс осторожно взял ее на руки и понёс к дверям, которые смог с легкостью открыть, что его немало удивило. Неужели Сэм соврал и только прикрыл двери, но не закрывал их на замок?! За это он ещё получит, плевать на субординацию, хотя, это и помогло. Макс посмотрел на девушку на своих руках. В первую ночь ее прибывания здесь он тоже держал ее на руках, но она, наверное, этого не знает. Ну и пусть.       Парень поднялся на третий этаж жилого корпуса, прошёл мимо своей комнаты и зашёл в соседнюю. Спальня несильно изменилась с той ночи. Кровать была небрежно застелена, поэтому ему не составило труда уложить ее и накрыть одеялом. Когда Натали начала мирно сопеть он осмотрел комнату, но ничего не трогал. Здесь было много книг по последней истории и демонологии, но намного больше его внимание привлекли разбросанные везде листы бумаги и блокноты, изрисованные картинками. Он пристально рассматривал их и был приятно удивлён. У Нат определено был талант, но вдруг Максу на глаза попался портрет знакомого ему лица — его собственный. Волосы были растрепанны, глаза горели, а сам он смотрел куда-то в сторону. А этого парня он не знал, но, прочитав имя, сглотнул. Герман. Он улыбался и смотрел прямо в душу своими карими глазами. Каштановые волосы вьются и не слушаются. — Ты доволен тем, что нашёл? — спросил холодный голос девушки. — Прости, я засмотрелся. Ты очень красиво рисуешь, — Макс положил листы на место и повернулся к Натали. — Что я здесь делаю? — спокойнее спросила она, но в ее голосе все ещё звучала угроза. — Спала, — пояснил очевидное парень. — Ты уснула у меня на руках, пока плакала. Я так и не сказал… — Что тебе жаль? — спросила девушка глядя ему в глаза, — Макс, всем жаль, но мне не нужна чужая жалость. Я не фарфоровая кукла! — Да, ты намного сильнее и крепче, — он подошёл к ней и сел на край кровати. — Я не жалею тебя, а сочувствую. Я хочу тебя попросить… — он запнулся, — Нат, я и сам не люблю чужаков, но поверь, если ты подпустишь нас, — он помедлил, но потом всё-таки добавил, — меня, мы поможем тебе. Чтобы ты не попросила. Опусти стену льда. Я сам прекрасно знаю, что это такое…       Ещё около минуты он сидел на кровати, ожидая от неё хоть какой-то реакции, но она молчала. За окном светила луна и горели звезды. Отдаленно был слышен шум города. Нефилимы уже, наверное, начали переодеваться на охоту, но ни Макс, ни Нат сегодня не пойдут. Синие глаза пристально смотрели на девушку, но она молчала. Парень наконец опустил взгляд, встал и собирался уже уйти, но, когда он был в дверях, она вскочила с кровати и схватила за руку. — Нат? — он вопросительно смотрел на девушку, не понимая, чего она хочет.       Несколько мгновений она молчала и, колеблясь, встала на мысочки и застыла в нескольких сантиметрах от его лица. Он чувствовал на себе ее дыхание и тепло, но не смел пошевелиться, боясь спугнуть. В животе девушки что-то сжалась, а к горлу подступил ком. Натали отпустила его руку и отшагнула назад, громко выдыхая застрявший в горле воздух. — Спокойной ночи, Нат, — еле заметно улыбнулся Макс и ушёл в свою соседнюю комнату.       Как только Натали услышала звук закрывшейся двери, она захлопнула и свою, а потом сползла на пол по стенке. Сердце бешено колотилось в груди. Что она творит?! Девушка сама не понимала за что больше злилась на себя, за то, что рассказала этому самовлюбленному эгоисту о себе или за то, что чуть его не поцеловала? За сегодняшний день он показался ей не столь эгоистичным, как обычно. Может, они относились друг к другу предвзято? С такими мыслями Нат переоделась, забралась под одеяло и беспокойно уснула.        К Максу сон не шёл. Он все думал о Натали и ее судьбе. Вспоминал лицо парабатая девушки, а потом то, как она плакала. Ему было ее жаль? Она не выглядела жалко, а потом все снова возвращалось к моменту, когда она почти его поцеловала. Почему? Сколько вопросов и все не давали ему покоя.