здесь тепло и греет не только бежевый свитер, рукава которого свисают чуть ли не до худощавых колен точно такого же болезненно тощего парня. большая кофта, казалось бы, заставит любого почувствовать в сердце уют. чхве чанхи заходит в это кафе на протяжении всего времени учёбы в академии искусств, а он, между прочим, уже на третьем курсе. и заходит он, по правде говоря, совсем не из-за того, что тут работает очень милый бариста, а скорее по причине того, что этот самый бариста очень умело готовит самый вкусный горячий шоколад на планете.
а джи чанмин давно присматривает за чанхи. не подумайте, он не сталкер, просто чанхи ему очень нравится. он, кажется, наизусть знает все фразы, которые произносит чхве и может предсказать всё наперед. чанмин тоже часто бывает в этом кафе. часто заказывает горячий шоколад. часто садится напротив столика, который занимает чанхи.
всё-таки сталкер. чанмин мечтает однажды заговорить с парнем, который уже давно поселился в его голове. он, наверное, уже давно готов, и сам не понимает, почему так с этим тянет. «сегодня точно заговорю» — произносит он, кажется, сам для себя, но почему-то он очень уверен в том, что сегодня всё то, о чём он так долго мечтает, произойдет.
осень быстро сдала свои позиции, поэтому зима приближалась с молниеносной скоростью. в тёплом пуховике было неудобно, но это лучше, чем замерзнуть насмерть, не успев добежать до кофейни. чанмин пришёл позднее, чем обычно, чанхи уже сидел за столиком в своём любимом бежевом свитере и из-за чего-то улыбался.
ярко улыбался. настолько ярко, что чанмин не смог сдержать своей улыбки и ему показалось, что он выглядел так глупо в этот момент, поэтому надеялся, что чанхи на него не смотрел.
не смотрел. чхве чанхи никогда ни на кого не смотрел. он выглядит мягко и дружелюбно, но друзей, кроме мун хёнсо, у него, кажется, нет. не то, чтобы он нуждался в них, ему, вроде бы, и так было хорошо, но смотреть на него было жалко.
вдох. выдох.
— привет, здесь не занято? — чанмин с надеждой смотрит, нелепо улыбается и машет рукой, — если ты не против, я бы хотел присесть ряд-
— садись, — чанхи резко бросает, а чанмин сообразить не успевает, как уже падает на диванчик, — почему раньше не сел?
значит смотрел.
— я видел как ты танцуешь, — продолжает светловолосый, хотя его, кажется, никто и не просит говорить, — мне понравилось. станцуешь для меня как-нибудь? — чанмин смотрит по сторонам, протирает глаза и думает, что ошибся столиком.
— а, конечно, — бормочет чанмин себе под нос в надежде, что чанхи его не услышит, — всё, что попросишь, — всё еще не верит, что не спит. он прямо-таки сидит перед тем, кто не давал ему дышать всё это время, а он ещё и просит его о чём-то. чанмин такого шанса не упустит.
чанмин совсем страх потерял, потому что смотрит чанхи прямо в глаза, а тот даже взгляд не отводит.
нравится. бежевый свитер, закрывающий ладошки чхве, которые греются на чашке горячего шоколада,
нравится. пальцы, длинные и тонкие, вцепившиеся в чашку,
тоже нравятся. чхве чанхи больше всех
нравится. чанмин свою руку,
ладонь такая холодная, аккуратно вытягивает и на стол опирается, всё ещё не прерывая зрительного контакта. чанхи не сразу догадывается, чего тот хочет. боится, наверное, но чашку из рук выпускает и свою правую руку тянет, умещая свою маленькую ладошку в такой большой и приятной.
чанхи за руку последний раз держался в начальной школе, когда их парами выстраивали. ему всегда приходилось держать за руки девочек, которые ему совсем не нравились.
— холодная, — чанмин вопросительно смотрит, и просит чанхи повторить, — рука у тебя холодная, — чхве говорит быстро, точно так же поддвигает чашку шоколада, всё ещё не остывшего, и заставляет чанмина обхватить её, накрывая его ладони своими, такими же теплыми, как чашка горячего шоколада.
здесь тепло и греет не только бежевый свитер. греют нежные руки, лежащие под собственными и теплый взгляд, направленный прямо в глаза.
