***
Когда Ногицунэ покинул Стайлза, он оставил ему что-то. Это сделало его уязвимым. Уязвимым для старых заклинаний, старых проклятий. И это шокировало его. Скотт не понимал, когда Стайлз пытался объяснить ему, хотел рассказать, как иногда он сомневается, что мысли, проносящиеся в его голове, на самом деле его. И Дерек не понимал. Но Питер? Когда Питер нашёл его рядом с джипом, одержимо считающего пальцы, он скрутил его руки и показал свою, сказав: «Считай мои. Их пять. Это реально» И он считал вместе со Стайлзом, пока сердце не успокоилось, а дыхание не пришло в норму, затем он сжал его руку, прежде чем отпустить. Стайлз уставился на него, не зная, что и сказать. — Иногда трудно вспомнить, что мы «стали лучше», не так ли? — Питер криво улыбается и уходит. И в тот самый момент Стайлз понимает, что Питер покорил его. Что Питер тоже не всегда доверяет своему разуму.***
С первого раза, как Стайлз услышал голос Питера, его необоснованно привлек этот человек. В первый раз, когда он посмотрел в льдисто-голубые глаза Питера, он почувствовал чудовищное притяжение. В первый раз, когда он увидел Питера с v-образным вырезом, он громко вздохнул, пошел домой и яростно дрочил, мечтая, чтобы его прижали и взяли прямо в этом чёртовом душе. Он всегда знал, что мужчина привлекателен. Все говорили Стайлзу, что Питер — жестокий человек. И Стайлзу не нравятся мужчины, которые заставляют других людей чувствовать себя дерьмом, поэтому он мысленно помещает все мысли о Питере Хейле и его фантастической заднице в коробку с надписью «НЕТ» и двигается дальше. Однако… Вот только Питер совсем не тот козёл, о котором думал Стайлз. Эгоист? Абсолютно. Высокомерный? Несомненно! Но жестокий? Нет. После дня, когда Питер помогает ему продираться сквозь панику, Стайлз размышляет о том, что действительно жестокий человек издевался бы над ним, позвал бы остальную часть стаи, чтобы все увидели его шаткую хватку за реальность. Но Питер этого не делал. Он помогал ему, понимал и никогда никому не рассказывал о том дне. Проходит время, Стайлз всё чаще и чаще с Питером, а тот, наконец, обращает на него внимание. Питер Хейл — это много разных вещей, и, к сожалению, Стайлз понимает, что скоро сможет назвать их все, не задумываясь. Питер самодовольный, немного снисходительный, и всеми четырьмя лапами за то, чтобы всегда получать то, что хочет. А ещё он добр маленькими, незаметными способами, тайно любит кошек, боится умереть старым и одиноким, и молодым и одиноким тоже. — Один раз я попробовал смерть, не понравилось, — легко комментирует он однажды вечером. Стайлз видит более сложную правду в его глазах. «Я умер, и это было ужасно. Ужасно настолько, что это до сих пор пугает меня» И он хочет сказать что-то утешительное, что-то глубокое, но это означало бы разоблачение страхов Питера перед стаей, а этого он точно никогда не сделает. Именно поэтому он отвечает: — Да, точно. Эти штуки так сильно раздуты, а потом, когда пробуешь, удивляешься, из-за чего была суета. Он ловит взгляд Питера и загибает пальцы по одному — один, два, три, четыре, пять, и Питер прекрасно понимает, загибая пальцы вместе с ним. Они образуют тихий, негласный союз. Когда план Скотта дерьмовее, чем обычно, есть два голоса против него вместо одного. Когда Стайлзу нужен материал, Питер даёт ему доступ к своему Бестиарию. Когда Питеру нужна пара рук, чтобы справиться с рябиной, Стайлз будет рядом. Когда им обоим нужен кто-то, чтобы жаловаться на Дитона и его нежелание делиться информацией, они обращаются друг к другу, хватаясь, рыча и смеясь под кофе. И Стайлз часто думает о Питере как о друге, не более того. О хорошем друге. Ровно до тех пор, пока он не чувствует щекотку в горле и не начнет кашлять лепестками роз. Ну, блядь.***
Питер беспокоится о Стайлзе. Он стал тихим, замкнутым. У него странный кашель, и Питер поклялся бы, что видел, как он кашляет кровью, но Стайлз сунул руку в карман раньше, чем он успел начать допрос. Что бы это ни было, Скотт, кажется, знает. Питер видит, как они шепчутся вместе, Стайлз яростно качает головой, прежде чем уйти с поднятыми руками. Он перестает отвечать на сообщения Питера, либо отвечает односложно, вместо забавного потока сообщений, к которому Питер привык. Он избегает его на собраниях стаи, опаздывает и рано уходит. Когда Питер пытается поговорить с ним, тот отмахивается от него, бормоча что-то про важные места и нужные дела. Он вытаскивает ключи из кармана, и Питер не может не заметить лепестки роз, которые валятся на пол. Стайлз не видит, как они падают, слишком занят, пытаясь выбраться за дверь. Питер долго разглядывает эти лепестки. Очень долго.***
Стайлз знает, что означают эти лепестки, ясно? Они означают, что он влюбился в кого-то, кто не любит его в ответ, и у него есть два варианта. Он может подождать, пока Ханахаки убьёт его, или сделать операцию, после которой он никогда больше ничего не почувствует. Совсем. Это проигрышная ситуация в любом случае. От одиноких лепестков он перешёл к почти сформированным цветам, что были нежно украшены его кровью. Скотт хочет, чтобы ему сделали операцию, или даже поговорить с Питером и объяснить, хочет ли он хотя бы посмотреть, есть ли у него чувства к нему, но Стайлз упорно отказывается. Они горячо обсуждают это, когда Питер подслушивает их. — Стайлз, ты знаешь, что операция — твой единственный шанс. Это Ханахаки, и если ты не хочешь поговорить с ним, ты должен сделать операцию. — Скотт явно не в первый раз умоляет друга об этом. Разговор, очевидно, продолжался какое-то время, и Стайлз, кажется, уже теряет терпение. — И что потом случилось, Скотт? — он требует ответа, — Что дальше? У меня операция, а потом я ничего не чувствую? Забудь! Я скорее умру, чувствуя что-то, чем буду жить бесчувственной глыбой. Жить без всяких чувств равносильно смерти для меня! Он кричит, и Скотт пытается успокоить его, говоря: — Эй, чувак, никто не заставляет тебя ничего делать, но становится хуже. Может, если ты скажешь ему, и вы сходите на парочку свиданий? И ты посмотришь, есть ли у него чувства к тебе? Он? У Питера навострились уши. Стайлз интересуется мужчинами? Он… Не знал этого раньше, но Питер рад это слышать. Не то что бы это имело значение, ведь Стайлз уже влюблён. В кого-то, кто не любит его в ответ. Он бесстыже продолжает подслушивать. Уставший и побеждённый Стайлз падает в кресло. — Я уже сказал тебе, Скотт, он не заинтересован. Я имею в виду, посмотри на него! И на меня. Во мне было не на что смотреть до того, как я начал задыхаться от зелени, и я уверен, что, черт возьми, не стал выглядеть лучше. Он прерывается в приступе кашля, и Скотт гладит спину, когда он начинает кашлять кусками розы вперемешку с зелёными листьями и кровью. — Стайлз, становится хуже. Пожалуйста, дай ему знать. Стайлз качает головой и горько смеётся. — Ты оборотень, а я тот, кто умирает из-за проклятых Хейлов. Питер уходит, услышав всё, что ему нужно.***
Он понимает, почему Дерек привлекает Стайлза, если говорить честно. Он молод и хорошо выглядит. Питер же предпочитает людей с чуть более сильным характером и большим остроумием. Он предпочитает молодых, бледных и красивых. Чего он не понимает, так это того, как Дерек может быть равнодушен к чувствам подростка. Может быть, Дерек действительно не замечает. Может быть, если он объяснит, что Стайлзу в прямом смысле грозит смерть от безответной любви, он сможет убедить племянника ещё раз взглянуть на Стайлза и увидеть то, что видит Питер. Питер даже и не задумывается о том, что для Дерека может быть слишком сложно влюбиться в Стайлза, он просто откроет глаза, и увидит, что его уже любят.***
Питер подошёл к Дереку через несколько дней. Он несколько задерживается, но потом слышит, как Стайлз кашляет так, будто никогда больше не остановится, а потом Скотт говорит: — Черт возьми, там есть стебли! Становится все хуже и хуже, Стайлз! Голос Стайлза срывается, когда он хрипит: — О, спасибо, Скотти, что сказал мне это, а то я бы никогда не заметил, что чёртовы огромные шипы раздирают мне горло. — Боже, ты должен поговорить с ним, ты ведь идеально ему подходишь. Питер думает, что Стайлз обычно не такой угрюмый, и говорить, что он подходит Дереку, просто глупо. Но упоминание о стеблях беспокоит его, и он, не теряя времени, загоняет Дерека в угол. — Скажи мне, племянник, ты слепой? — это было совсем не так, как он хотел начать. Нужно попробовать по-другому. Дерек хмурится и ждёт объяснений. — Я говорю о Стайлзе. Он очевидно болен. Пожалуйста, Дерек, скажи, что ты заметил. — Заметил ли я, что он теряет вес, становится бледнее, если такое вообще возможно, и кашляет лепестками? Конечно, я заметил это, Питер. Но что ты хочешь от меня? Он отказывается от операции, — говорит он, и смотрит на Питера, как на единственного во всём мире, кто в этом виноват. — Дерек, просто подумай об этом. Я знаю, что твоя личная жизнь была… турбулентной, — он осторожно подбирает слова, — но, возможно, смена темпа — это именно то, что тебе нужно. Стайлз может тебе помочь. Он очень умён, оборотнями его не запугать, он самый преданный член стаи, который у тебя есть, он совершенно бесстрашен, и ты должен признать, он очень привлекательный. Если бы ты просто провёл с ним немного времени, может, ты бы смог ответить на его чувства, хотя бы настолько, чтобы он не умер, подавившись шипами. Где-то во время разговора все тщательно продуманные аргументы превратились в мольбу. Дерек внимательно смотрит на него, прежде чем сказать: — Я думал, ты мозги нашей стаи… — О, нет, это Стайлз, — не задумываясь, говорит Питер. Дерек в разочаровании потирает лицо руками. — Ты должен меня послушать, Питер. Даже если я упаду перед ним на колено и сделаю предложение, это не поможет. Внутренности Питера делают маленький кульбит от мысли о том, как Дерек делает предложение, а Стайлз его радостно принимает. Он странно расстраивается, что кто-то может сделать предложение Стайлзу, даже если это его племянник. Питер мотнул головой, чтобы избавиться от навязчивого образа и сказать: — Что значит, ты не поможешь? Он умирает, Дерек. — Я не говорил, что не готов помочь. Я сказал, что это не поможет, — упрямо повторяет Дерек. — А почему бы и нет? Я слышал, Стайлз сказал, что он умирает из-за Хейла. Если ты любишь его, мы спасем ему жизнь. В чем проблема? Дерек закатывает глаза и вздыхает. — Да потому что я не тот Хейл, в которого он влюблён, идиот. Питеру нужно время, чтобы переварить информацию. Если не Дерек, то кто? Дерек терпеливо ждёт, когда до его дядюшки, наконец, дойдёт, и ухмыляется, как только понимание отображается на лице Питера. — Это я, что ли? Дерек кивает, всё ещё ухмыляясь. — Стайлз может тебе помочь, дядя. Он умный, бесстрашный, преданный, и ты, кажется, говорил, что он симпатичный. Может, тебе стоит провести с ним немного времени и посмотреть, появятся ли у тебя чувства? Питер встает, выходит из комнаты, не говоря ни слова, и едет домой, чтобы подумать о том, что он только что узнал.***
Стайлз любитего. Стайлз любитего. Стайлз любит его. Как, черт возьми, он это пропустил? За всё то время, что он провел со Стайлзом, наблюдая за ним, шутя, переписываясь, делясь кофе, он должен был понять, что Стайлз запал на него. Но он пропустил это, и теперь убивает Стайлза. Он глубоко вздыхает и спрашивает себя, что, черт возьми, он собирается делать. Каким образом ты подойдешь к кому-то и скажешь: «Я бы мог полюбить тебя, если бы ты дал мне немного времени?» Особенно, если у Стайлза нет этого времени. Питер закрывает глаза и думает о том, как бы выглядела его жизнь без Стайлза. Но потом он понимает, что даже не хочет задумываться. Стайлзу, его умному, требовательному, любопытному, непочтительному, великолепному Стайлзу, просто нужно будет выздороветь, чтобы Питер смог сказать ему, что любит его. Подождите. Питер повторяет последнее предложение про себя. Он любит Стайлза. Он был слишком слеп, чтобы заметить. Неудивительно, что Дерек закатил глаза. Он встает, садится в машину и немедленно возвращается в лофт. Он открывает дверь как раз вовремя, чтобы услышать, как Стайлз говорит: — Боже мой, чувак, ты понятия не имеешь, как хорошо снова дышать. И слышать, как Дерек отвечает: — Не называй меня чуваком. Когда он входит в комнату, Стайлз стоит, положив руки на голову, и глубоко дышит. Губы слегка приоткрыты, но изо рта больше не вырываются лепестки. Это означает, что они свободны, когда Питер подходит к Стайлзу, хватает его за затылок и притягивает к себе для страстного поцелуя со вкусом крови, который не заканчивается долгие минуты. — Я люблю тебя, Стайлз, — шепчет он в самые губы, чуть отстраняясь. Стайлз широко улыбается и отвечает: — Да, я так и подумал. И я тебя тоже. А потом он так же страстно целует Питера в ответ.